Позарез

      Словно ощутив дежавю, Каст вновь открыл глаза, очинаясь из забытья, но на сей раз он увидел кремовые обои чьей-то незнакомой спальни. Остатки надежды, что всё произошедшее было просто приходом или сном, испарились. В жизни Уилла по-прежнему продолжался какой-то кошмар.       Сев в постели, Каст огляделся, пытаясь по возможности не впасть в истерику от одной простой мысли, что он теперь девчонка. В отличие от приятелей по несчастью (Каст, конечно, этого не знал), он один не решил, что свихнулся или попал в параллельную вселенную — нет, тотальный мрак происходил с ним в реальности, и Каст сразу понял, что у произошедшего обязательно должна быть причина.       Это явно не наркотики — потому что с ними он был на ты — такого эффекта не давала на его памяти ни одна даже самая мощная дурь на планете. Медицина и наука на подобное тоже были пока не способны. Оставался лишь один вариант.       «Меня кто-то проклял», — решил Уиллем, опасаясь двигаться лишний раз. За грехи это или просто по случайности — неважно. Нужно было найти того, кто сделал это с ним, и потребовать вернуть всё как было. В магию Каст до сего дня не верил, но, когда поднялся, вопреки сковывающему ужасу, с постели и интуитивно нашел ванную комнату, поверить пришлось.       Да, он определенно был Гвен Бирмингем, причём не принял её форму — а вселился в её тело. О том, что стало с его собственным телом, Каст предпочитал пока не думать, слишком уж это было больно и отдавало гнетущей тоской. Забравшись в душ, Уилл нерешительно стал стягивать с себя женское бельё.       Было до ужаса непривычно — в прямом смысле до ужаса, какой-то животный страх стискивал голову всякий раз, как Каст только задумывался о чем-то чуть большем, чем простое бытовое действие. Раздевшись, он оглядел себя в зеркало ещё раз.       Нет, Гвен определенно была недурно сложена, такая фигуристая, гибкая, стройная. Каст временами раздумывал о том, как она выглядит без одежды, однако, вид на сей раз не внушал ему никакого удовлетворения. Он в который раз потрогал волосы Гвен — всё никак не решался признать её части тела своими — черные, блестящие, как и его собственные. Гвен и его вообще можно было принять за брата и сестру — оба светлокожие, темноволосые, стройные и, говоря совсем объективно — симпатичные весьма. Черты Гвен были на редкость удачно подогнаны: словно высеченный мелким инструментом из глины длинный нос с квадратным кончиком, тёмные, едкие, покрасневшие от остатков туши глаза, высокий лоб, обрамленный ровной линией черных волос, выступающие скулы. Каст допустил идиотскую мысль, что как-то так он, наверное, и выглядел бы, родись он девушкой. Конечно, его собственные черты были грубее, но ведь на то он и был пацаном.       Рассматривая себя, Уилл повертелся перед зеркалом и увидел на ребрах позади отметины, уже почти зажившие, но отдававшие легкой ноющей неприязнью. Следы были длинными, тонкими, похожими на синяки от какого-то провода. Поморщившись, Каст стал разглядывать тело дальше.       Он уже видел обнаженных женщин, но Гвен определенно была женщиной, на которую стоило поглядеть. Каст даже, развлечения ради, потрогал нового себя и не удержался от улыбки. Тут же погрустнел — чёрт, поводов для смеха было маловато. Нужно было привести себя в божеский вид и найти собственное тело, при этом скрестив пальцы, чтобы в нём оказалась Гвен. «Так ведь обычно бывает во всех этих поучающих фильмах? — думал он. — Мы обменялись телами, чтобы что-то понять». Что понять — неважно, главное, вернуть всё на круги своя и поскорее забыть об этой идиотской истории.       Конечно, Каст не знал, как сильно спасла его психику детская, слегка наивная вера в магию.       Он вернулся в комнату, чтобы приодеться. В шкафу обнаружился целый склад потаскушьей одежды, которую надевать адекватному человеку не представлялось возможным. В глубине Каст откопал что-то, напоминающее школьную форму — рубашку в полоску и длинную бежевую юбку. Побросав одежду на кровать, он осмотрел шкаф в поисках белья.       «Проклятье, где ж они его прячут?!» — лихорадочно размышлял он, заслышав шаги за дверью.       Бельё в последнюю секунду нашлось в одном из кармашков на дверце, Каст успел только набросить на свою хорошенькую фигурку халат, а белый комплект скомкал в руках. Послышался громкий, даже агрессивный стук, а после, не давая хозяину комнаты ни секунды на то, чтобы даже повернуться в его сторону, дверь распахнул непрошенный гость. На пороге стояла женщина, и Каст сразу понял, что это мать Гвен — она была почти её копией.       Старше, конечно. Черты лица были ещё резче, острее, женщина была худее дочери, словно собраннее и явно намного суровее.       — Проснулась, — отметила она.       — Ага, — коротко ответил Каст, избегая заводить разговоры, из которых заведомо не мог выйти победителем.       — Ну, и где ты вчера была? — спросила мать. — Знала бы в каком состоянии отец тебя приволок! Вся улица видела! Ты хоть понимаешь, какой это позор для нашей семьи? Вырастили пустоголовую шлюху! Она выругалась, а Каст изумленно вскинул брови.       — Какого чёрта, — поморщился он, — не смей так со мной разговаривать. Лицо матери вытянулось. Она стиснула зубы и, сделав шаг, схватила Каста за руку, сдавив её так, что он невольно ахнул от боли.       — Ты как смеешь рот свой поганый раскрывать, потаскуха! Дьяволова девка! — зарычала мать.       И тогда до Каста, наконец, дошло, что он не рассчитал. Собственная мать никогда не подумала бы ругать его такими словами, но он никогда и не позволил бы ей, наверняка зная, что телесные наказания к нему она применить не сможет — уже не один год Уиллем был её на порядок сильнее. Только вот тело Гвен не было сильнее своей мамаши, и Каст в последнюю секунду осознал, что ему сейчас влетит.       — Извини, — лихорадочно придумывал он на ходу. — Я не…       — Закрой рот! — крикнула мать, отвешивая Касту пощечину. — Я тебя научу, как разговаривать…       Отшвырнув его на постель, она с характерным щелчком вырвала из телевизора, стоящего напротив кровати, провод. Телевизор, без звука показывающий какой-то сериал, пошёл рябью, а мамаша сложила провод вдвое и покрепче взяла в руку.       — Что за нахрен?! — задохнулся от ужаса Каст, перелезая за кровать.       — Сюда иди, дрянь! — вскинула голову мать.       Она замахнулась и как следует хлестнула проводом по чему придётся. Каст в последнюю секунду успел закрыть голову руками, и тут же почувствовал, как их обожгло ударом. За первым последовал второй, а после и третий.       — А ну вылезай! — проорала мамаша, пытаясь пролезть за ним через спинку кровати. — Нечестивая дрянь!       Схватив, наконец, дочурку за руку, мать резким и, кажется, уже отточенным движением выволокла Каста из-за кровати и стала бить проводом по ногам, стараясь попасть по заднице.       — Пускай все, с кем ты ложишься, видят, какая ты грязная! — причитала она при этом. — Грешная сука!       От боли слёзы застлали глаза, Каст и без того порядочно охренел с утра пораньше от происходящего, нервы ему отказывали. Усилием воли заставляя себя не верещать от каждого нового удара, он всё же не сдержался, когда провод хлестнул его по животу. Завыв в голос, он рванулся из хватки матери Гвен, наступил на поясок от халата и упал около кровати, треснувшись коленом об угол. Забившись куда подальше, он не смог сдержать слёз, разрыдавшись в голос. Удивительно, как легко у него это вышло, как будто женскому телу это было привычнее и проще.       Мать остановилась, глядя на плачущую фигуру, забившуюся в угол, почти удивленно. Она подошла к телевизору и подсоединила провод обратно, а после потерла руки, отдышавшись, и проговорила:       — Я тебя запру, подумай, что делаешь со своей жизнью… — А остановившись у дверей, протянула. — Когда-нибудь, ты поймёшь, что есть благо.       Тем временем Гвен разгуливала по улицам в Блумингдейле, бесплодно пытаясь понять, куда идти. Она даже не представляла, где живёт Каст, сотовый она (а может быть, ещё он) потеряла ещё в Винотеке, теперь впору было обратиться в полицию с объявлением о собственной пропаже. Телефона, может быть, в карманах не нашлось, зато во внутреннем обнаружился компактный кошелек со всеми ингредиентами для закрутки косяка. Не то чтобы очень хотелось, но других идей просто не было. Гвен скрутила себе блант и присела на обочину, ожидая, сама не зная, чего.       Мимо неё проехала патрульная машина и затормозила в паре метров. Неизвестно, интуиция ли сработала или просто здравый смысл — Гвен отбросила косяк куда подальше и подперла подбородок рукой, глядя на приближающихся полицейских.       — Чего ошиваемся? — недовольно спросил один из них.       — А что уже нельзя? — привычным движением вскинула дерзко бровь Гвен, окидывая мужчин взглядом. Обычно это срабатывало, смелую красивую девчонку, умеющую постоять за себя обычно отпускали под честное слово, даже если ловили с косяком. Обычно.       — Дерзкий мудак? — недовольно выдал полицейский, а после быстрым движением взяв Гвен за затылок, несильно, но ощутимо пнул коленом в нос. Гвен приглушенно охнула от боли, но к насилию ей было не привыкать. Второй резко поднял её за воротник, заставляя встать на ноги.       — Имя? Фамилия? — резко выдал он. — Ночью тут перестрелка была, узнаю, что ты причастен — пожалеешь.       — Каст, — вовремя опомнилась Гвен, едва не выдав своей фамилии. — Уиллем. Через е.       Её быстро запихнули в полицейскую тачку, наподдав для закрепления поддых, а после повезли в участок. Гвен не сопротивлялась — если всё пройдет гладко, и у Каста не обнаружатся грешки посерьезнее распространения легкотни, её доставят по нужному адресу. Так и вышло.       Спустя пару часов, изучив подозрительно чистое досье Уилла, Гвен ещё немного попугали различными мерами, которые к ней были неприменимы, и отпустили в сопровождении федерала. Машина подъехала к незнакомому дому, когда на Вашингтон стали опускаться сумерки. Гвен вывели, полицейский постучался в дверь, и её почти сразу отворил приятный на вид низкорослый мужчина. Он взглянул на гостей и неожиданно заулыбался.       — Уилли, — протянул он. — Ты сегодня поздно.       — Меня в участок загребли, — немедленно от греха выдала Гвен. Опыт общения с семейством научил её: о проступках лучше сообщать сразу, чтобы сразу получать, не дожидаясь явно удвоенной кары за сокрытие.       — За что это? — добродушно нахмурился, по-видимому, отец Каста.       — Шатался по улицам, — доложил агент. — Ночью на одиннадцатой был инцидент, мы весь день наблюдаем, обязаны проверять каждого, кто подозрительно выглядит.       — Ну, что ж, все совершают ошибки, — покачал уверенно головой отец, глядя на федерала. Тому, видать, обращение не понравилось. Он сцепил зубы и недовольно хлопнул Гвен по плечу.       — Есть подозрение в распространении, мистер Каст, — многозначительно качнул головой он.       — Я попросил бы вас не говорить подобные вещи о моем сыне, — всё так же добродушно, но со стальными нотками в голосе произнёс отец.       Федерал на этом обессилел и быстро покинул дом. Отец похлопал Гвен по плечам, ведя по коридору на кухню. Она понемногу страшилась, теперь, когда полицейский ушёл, должно быть, пойдёт разговор начистоту, как это часто бывало в её доме.       — Меган! — крикнул отец в сторону кухни, откуда разливался приятный пряный запах. — Уилли дома! Поставь тарелку! Гвен вошла вслед за отцом Каста в небольшую, но уютно обставленную кухню и стянула куртку. Около плиты бегала невысокая женщина, она повернулась на звук и улыбнулась:       — Привет, милый, садись, сейчас я достану курицу!       Гвен без слов ошарашено опустилась за стол. Семейство Каста представлялось ей совсем иначе. О ногу потерлась черная беспородная, но ухоженная, упитанная кошка. Мать поставила на стол четыре прибора, и через пару минут к ужину присоединилась девчушка лет четырех. Вбежав в кухню, она забралась на колени к Гвен, обняла её, расцеловала в обе щеки и только после заняла свое место, подняв возмущенную кошку на руки.       Весь ужин Гвен не могла вымолвить ни слова, даже не боясь, что это будет выглядеть странно. После трапезы, проводив до комнаты сестричку Каста, поглядев под её неусыпным наблюдением, нет ли кого-нибудь на балконе или на крыше мансарды, Гвен получила ещё два теплых детских поцелуя в щёки на ночь и пошла в комнату, которая принадлежала на какое-то время теперь ей.       Вообще-то она не планировала идти к Касту домой. Она только с непривычки подумала, что найдет его там, и только сейчас поняла, что заявляться домой в её теле — если он, конечно был в нём — Каст бы точно не стал. Гвен подумала, что стоит воспользоваться бонусом в виде домашнего телефона и позвонить ему, только по дурости стала вспоминать номер Каста, который, конечно, не помнила. Сдавшись, она наконец решила набрать себе домой. Трубку сняла мама и неизменно приветливым голосом проронила:       — Дом семьи Бирмингем, слушаю?       — Могу я услышать Гвен? — спросила не своим голосом Гвен.       — Гвен не может подойти к телефону, она занимается, — выдала мать.       — Вот чёрт, — не подумав, громко ругнулась в трубку Гвен. «Занимается» — значит, как следует получив по всем выступающим частям тела, заперта в комнате. Кто бы ни был теперь внутри её тела, Гвен ему не завидовала.       — Помилуй Господь вашу душу, молодой человек, — недовольно, но всё же приветливо ответила на это мать. Гвен не удержалась от смешка.       — Иди ты к дьяволу, монашка старая, — быстро проговорила она и, не дожидаясь гневного ответа, бросила трубку.       Не раздеваясь, Гвен растянулась на кровати и стала разглядывать комнату Каста. Тут и там были развешаны фотки, групповые снимки с поездки по обмену в Португалию, о которой Гвен что-то мельком слышала, фото с друзьями на горнолыжном склоне, на пляже — тут и там ностальгические сентиментальные воспоминания. На подоконнике в вазе стоял букет цветов, без упаковки — не подарок, просто часть интерьера. Вещи были аккуратно разложены по местам, стопки книг, ноутбук, оклеенный какими-то картинками. Гвен поднялась и схватила со стола тетрадь, лежащую ближе всего. Это был конспект по биологии, а на полях тут и там были выведены красивые каллиграфические надписи, бессмысленные украшения из скуки.       «Забавный всё-таки чувак этот Каст», — усмехнулась про себя Гвен.       У паренька была целая жизнь, куча увлечений, которыми пацаны обычно кичатся, но Каст всё держал в себе, неизвестно, почему. Гвен вспоминала, каким он был при ней, но знала Уиллема она плохо. Всегда что-то её немного в нём цепляло, Каст был дерзоватым, но скрытным, себе на уме. Приближаться к нему потенциально ставило под сомнение её и без того сомнительный авторитет, Уилл считался в школе аутсайдером. Вечно ходил в чем-то темном, толком ни с кем, кроме пары ребят, не общался. Одноклассники обзывали его эмарём, кто-то считал геем просто потому что это было легче, чем хоть что-то о нем узнать. Сама Гвен держалась как все.       Даже не заметив, она уснула, растянувшись на постели, и уже в полусне услышала, как в комнату вошла мама Каста, аккуратным движением стянула с неё кроссовки и переложила ноги на покрывало. После погасила свет, и Гвен окончательно поглотил сон.