Позарез

      — Как бы там ни было, никакого парня я уже не найду, — заключила Рипли, утерев слёзы. — Как и ты, Гвен. Бесполезно отрицать, это был последний путь.       — Я хочу назад, — помолчав, признала Гвен. — Пускай, я шлюха в своем теле, а всё-таки я люблю быть собой. Больше, чем боюсь ярлыков. Я с ними жила, а сейчас жить не могу.       — Я, может, и недостойна быть матерью, а все-таки мужик из меня тоже никакой, — всхлипнула Рипли. — Я всегда хотела, чтобы меня кто-нибудь исправил, а не отрезал всякие возможности.       — А я гей, а не девица, — твердо выдал Солт. — Но вариантов теперь негусто, так что… придется что-то выдумать.       Все четверо выдохнули, словно принимать эту правду было физически трудно.       — Да ладно, Гвен ведь понравился секс с девчонкой, — фыркнул Каст.       — Вот чего ты такая язва, Каст? — взвилась Гвен. — Чёрт возьми, чем я тебе так не угодила?!       — Она права, Каст, — качнул головой Солт. — Чего ты привязался к Гвен? Она тебе только хорошее делала! Ну наехала малость, чего такого…       — Чего такого? — выругался Каст. — Меня изнасиловала тётка! Сколько раз я должен публично признаться в этом, чтобы ты поняла, что таран — метод не для меня, Гвен?!       И снова повисла недолгая тишина. Гвен перевела дух. Она смотрела обиженно, потом сердито, а теперь стала смотреть обессиленно, уткнувшись глазами в пол.       — Так всегда происходит, — проговорила она.       — Как? — не понял Солт.       — Если не случается секс, я начинаю всех бесить, — плюнула она, отвернувшись. — Думаете, почему у меня столько парней было? Я знаю, что я назойливая быдло-бабёнка. Я только одним местом привлечь и могу.       Рипли подняла голову, поддерживая секундную тишину. Откровения были такими вымученными, что даже не внушали облегчения.       — Да ладно тебе, Гвен, — приободрил Каст. — Ты меня давно начала бесить… Послушай, ну я же несерьезно. Меня не столько ты раздражаешь, сколько… всё это… Он махнул руками, словно отряхиваясь, Гвен повернулась и укоризненно воззрилась на него.       — Херня это, Гвен, — подала голос Рипли. — Никакая ты не быдло, и не одним местом ты можешь привлечь. И привлекаешь не им. Ты — настоящий боец. Пускай, никто не знает, какую боль ты терпишь, а по твоему характеру это все равно видно. Такие как ты всего добиваются, всем нравятся уверенные, смелые, которые себе знают цену. Ты знаешь. Не придуривайся.       — Это ты знаешь, — усмехнулась горько Гвен. — Ты ждёшь, что тебя кто-то пожалеет и скажет, что ты ничего такого не сделала, что достойна быть матерью даже после всего. Но ты и сама это знаешь. Перестань ждать, пока кто-то поможет тебе жить полной жизнью. Тебе не нужно ничье одобрение, кроме своего.       Подобравшись, Рипли подползла к Гвен и положила голову ей на плечо. Та обвила её шею рукой и сгребла поближе, с напускной грубостью похлопывая по плечу.       — Глядите, подружки, — фыркнул Солт.       — А ты чего на желчь исходишь, — фыркнул Каст. — Нам теперь всё одно ссориться смысла нет. Пора начать привыкать к тому, что мы друг с другом навек. Он снова утер набежавшие слёзы, будто от этой самой мысли.       — Ладно, что уж теперь, — вздохнула Гвен. — Да, жизнь изменилась, до неузнаваемости, но мы — всё ещё мы. Пускай мы не выглядим, как мы, но это не помешает нам прожить её так, как мы того хотим.       — Звучит проще, чем есть на самом деле, — ответил Солт.       — У нас всё равно нет выбора, Солти, — сказала Рипли. — Пути назад нет. Мы теперь такие, надо как-то учиться жить так. Не в омут же с головой, в самом деле.       — В конец концов, мы здоровы, — покивал Каст. — Мы всё ещё молоды, друг с другом знакомы, а это уже облегчает очень и очень многое.       — Мы друг друга терпим, — проронил Солт. — Это, конечно, тяжело, но возможно. Рипли подняла голову и воззрилась на него.       — А всё-таки я была права тогда, за ужином, — проронила она. — У нас была куча ярлыков друг для друга.       — Как оказалось, не все они были плохими, — грустно улыбнулась Гвен, бросив взгляд на неё. Она поднялась и протянула руку Солту, сидящему подле неё.       — Давайте попробуем заново, — объявила она. — Мы провели эту неделю, ожидая, что всё образуется — теперь мы знаем, что этого не будет. Теперь можно попробовать пожить, а не выжить.       — Ты действительно считаешь, что к этому можно привыкнуть? — вкинул бровь Солт, подавая ей руку.       — Брось, Солти, ты уже почти привык, — ответила она. — А вот Рипли придётся туго, ей скоро играть в софтбол.       — А мне танцевать с болельщицами, — проронил Каст.       — Смотрю, ты даже не расстроен, — усмехнулась Рипли.       — Это меньшее из всего того океана дерьма, в которое мне предстоит окунуться, — флегматично сказал он.       Он тоже поднялся вслед за Солтом, после помог встать Рипли. Солнце всё ещё было в зените, но всем четверым казалось, что в жизни наступил закат. Решив, что в школу возвращаться точно будет лишним, четверка решила поделиться на пары, чтобы немного отдохнуть и обсудить, как прожить хотя бы первую неделю этой новой ни на что не годной жизни. Солт и Рипли оба не хотели показываться дома, а потому пошли в ближайшую забегаловку, а Каст и Гвен направились к нему.       — Уверен, что не заревёшь на глазах родни? — спросила перед тем, как войти в дом, Гвен.       — Мне теперь можно, — пожал плечами Каст.       Выглядел он очень подавленным. Скомкано поздоровавшись с родней, он и Гвен соврали, что должны заниматься к завтрашней контрольной, и поднялись наверх.       — Ладно, давай я тебе тут немного расскажу, — убитым тоном говорил Каст, прохаживаясь по комнате.       Он достал какую-то коробочку из тумбочки и положил перед Гвен. Она открыла, не понимая, что держит в руках.       — Это капа, её на ночь надо надевать на зубы, — утирая нос, проговорил Каст. — Я думал, что можно пока забить, но тебе придётся её носить… Гвен поймала его, мельтешащего от волнения по комнате, и усадила рядом.       — Каст, ты чего? — спросила она. — Ну-ка не вешай нос. Мы справимся с этим, вот увидишь.       — Что тебе ещё может понадобиться? Ах да… — Он поднялся снова и пошарил в ящике стола, извлекая оттуда блокнот. — Тут пароль от ноутбука и от аккаунтов, если что…       — А ну-ка стоп, — оборвала его Гвен, отбирая блокнот и кладя назад. — Каст, я не собираюсь становиться тобой. Я — всё ещё я, пускай теперь и с капой на зубах. Понятно? Заберешь свой ноутбук, а завтра принесёшь мне мой. И выключи этот траур, бога ради! Каст присел на кровать и бессильно сложил руки на коленях.       — Я не знаю, как жить в этом теле. Это больше не я.       — Нет, ты, — возразила Гвен. — Теперь ты девушка. Придётся с этим смириться. Но это же не приговор, в конце концов! Многие делают это сознательно! Вопреки настрою Каст рассмеялся.       — Завтра забьем на школу и поедем по магазинам. Купим тебе вещей, которые будешь носить, — распорядилась Гвен. — Родители мои тебя больше не тронут, а если тронут — я им задам! Сюда можешь ходить, как к себе домой. Я скажу всем, что хочу на тебе жениться, они тебя мигом примут, как родную дочь!       Каст следил за тем, как она расхаживает по комнате, соображая, а после протянул руку, ухватив её за локоть и заставив притормозить.       — Гвен, ты не обязана меня утешать, — проронил он.       — Но я хочу, — удивилась искренне она, садясь рядом с ним.       — Ты в таком же дерьме, как и я, — напомнил он. — Ты не должна заботиться обо мне. Хотя бы не безответно. Гвен бросила на него снисходительно-грустный взгляд и вздохнула.       — Да что уж там, Каст, мне и правда повезло со всей этой канителью, — проронила она. — Да, хреново, что я больше не леди, но… я живу с твоими родителями, а это уже очень многого стоит. Мне больше не надо париться с эпиляцией, этими днями и постоянными перепадами настроения, а ещё я могу кому угодно втащить и кого угодно трахнуть… Я справлюсь со всем этим, правда.       Каст снова рассмеялся, спрятав лицо в ладонях. Шок от новости, что он узнал несколько часов назад, улегся. Осталась гнетущая тоска, но пребывание в родном доме немного сгладило её.       — Оставайся у меня, — мяукнула Гвен, проводя пальцем по его руке. — Обещаю, приставать не буду! Даже на пол лягу, если хочешь.       Он сдался, даже оделся по случаю в собственную футболку и свободные (теперь уже) шорты. Перед сном Каст спустился вниз, чтобы поблагодарить за гостеприимство свою семью.       — Ну что ты, дорогая, — улыбнулась в ответ Меган. — Мы видели, что ты расстроена, ты же не думаешь, что мы могли бы отпустить тебя, не приласкав? — Она рассмеялась. — Возьми пиццу, Уилли обожает есть её перед сном прямо в комнате. И чай возьми.       — С бергамотом? — спросил по привычке Каст.       — Да-да, и это ты уже знаешь, — рассмеялась Меган. — Оставайся у нас столько, сколько захочешь, Гвен.       Поднимаясь наверх, Каст не смог пройти мимо и заглянул в комнату сестры. Она почти спала, но увидев гостя, подскочила на кровати и побежала босыми пятками по полу.       — Уилли! — шепотом промурлыкала она, падая в объятия. — Ты пришёл!       — Я же обещал, — покивал он, снова силясь сдержать слёзы. — Как ты тут, крошка?       — Скучаю по тебе, — только и отвечала Биби, как всегда. — Ты посмотришь монстров?       — Ещё бы, — покивал Каст, обходя комнату.       — Почему ты теперь… девочка? — шепотом спросила Биби, когда Каст уложил её в постель и прикрыл до самого подбородка одеялом.       — Так вышло, милая, — сглотнул Каст. — Честно говоря, я не знаю.       — А тот Уилли — это Гвен? — догадалась Биби. — Она хорошая. Только не ты.       Каст покивал. Он снова крепко обнял сестричку, слушая лопотание о какой-то уже наверняка снящейся Биби ерунде, сделал пару вдохов, глядя как она проваливается в сон. Как же ему хотелось спуститься вниз, просто рассказать обо всем родным, расплакаться у мамы на плече и попросить остаться — не на сколько хочет, а навсегда. Это его дом, Касту до одури не хотелось прощаться с ним. Поблагодарив судьбу за то, что даровала ему хотя бы одну ночь дома, Каст пригладил волосы на макушке сестры, поцеловал её в лоб, погасил ночник и тихонько затворил дверь.       Гвен уже почти спала, она развалилась в небольшом, неудобном кресле, свесив голову. Каст помнил, как неудобно было в нём засыпать, присев на колени на кровать, он легонько толкнул Гвен в плечо.       — Эй, — окликнул он полушепотом. — Иди сюда, уместимся как-нибудь.       Гвен стащила куртку, скинула кроссовки, оба улеглись на спину и погасили ночник. Каст без слов пялился в потолок, натянув одеяло до подбородка, Гвен закинула руку за голову, напротив, раскрывшись.       И когда Каст стал чувствовать, что проваливается в сон, он услышал тихий шепот:       — Каст, а может… всё оно и к лучшему?       — То есть? — вскинул голову Уилл, стряхивая сон.       — Ну… — Гвен повернулась на бок, подперев голову кулаком. — Может, и вправду лучше нам будет… вот так? Док так быстро раскусил наши слабости… Вдруг он шарит?       — Он не раскусил наши слабости, — вздохнул Каст. — Он принял их за то, что хотел видеть. У нас проблемы, но это не значит, что нас нужно было перебрасывать в чужие тела. Гвен снова повернулась на спину, пытливо изучая потолок.       — Я всё думаю обо всём этом, — поделилась она. — А мне и вправду так в твоём теле хорошо. Не только с семьей повезло — мне вообще нравится быть парнем. Это… проще.       — Да ты гонишь, — поморщился Каст.       — Нет, серьёзно, — пожала плечами она. — Может, я на самом деле пацан где-то глубоко в душе?       — Тебе нравятся девчонки? — вскинул бровь Каст. Теперь он повернулся на бок и лег на руку.       — Да нет… — отмахнулась Гвен. — Ты мыслишь слишком поверхностно… Не в сексе дело и не в предпочтениях. А в том, как себя ощущаешь. Мне недоставало сил до этой поры, недоставало… нужной маски. Мне с детства какой-то стержень внутри жить мешал, я и мелкой была слишком задиристая, слишком боевая, не злобная, а грубая что ли какая-то… пацанка, короче.       — Многие девчонки в детстве шустрые, это потом расцветают, — пожал плечами Каст. — Когда подрастают. Ты ведь не похожа была на пацанку уже, когда повзрослела, Гвен. Ты выглядишь женственной, больше того — ты любишь своё тело и внешность, по тебе это видно. Она с интересом бросила на него короткий взгляд.       — Так-то оно так, — пожала плечами она. — Но я любила тело потому, что оно помогало мне жить так, как я хотела. Я хотела быть желанной — и я была. Теперь я тоже желанна, и для этого не нужно прикладывать и половины прежних усилий!       — Желанна? — усмехнулся Каст. — Ты теперь парень, Гвен.       — Знаешь, каким успехом пользуется твоя оболочка, когда в ней кто посмелее сидит? — улыбнулась Гвен. — О, Уилли, ты такие вещи мог бы с девчонками проворачивать, если б хотел… Нет, теперь я даже желаннее, чем раньше, потому что теперь я решаю, кого брать, а кого — нет. То, что раньше было назойливостью — стало настойчивостью, то, что раньше было вульгарностью — стало уверенностью. Теперь я наконец-то у руля, Каст, и это в кои-то веки нормально.       Он помолчал. Что и говорить, Рэкью угадал с бедой Гвен, мужская модель поведения, которой она, сама того не зная, следовала столько лет, всегда горела на ней клеймом, а теперь вдруг клеймо испарилось. Немудрено, что она пребывала в эйфории от незнакомой доселе свободы.       — И что теперь планируешь делать? — спросил Каст. — Будешь… считать себя парнем?       — Попробовать не грех, — пожала плечами Гвен. — Чего и тебе советую, выбора-то всё равно нет.       Несмотря на то, что Каст ни на минуту не забывал о своем бедовом положении, лишнее напоминание вогнало в лёгкую степень меланхолии.       Поутру Гвен исполнила свое обещание и повела Каста в торговый центр за новым шмотьём. Он не смог совершить акт самопожертвования и снова напросился на ночь к себе домой, нагло сославшись на якобы тяжкий период в семье. Конечно, ему не отказали.       Говоря по правде, Каст страдал по большей части от смены обстановки. Его выдернули из родного мира и поместили в другой, в котором он ничего не понимал, в чужую семью и чужую жизнь, а вот ужас от новоприобретенного тела стоял в списке головных болей где-то на третьем месте, а всё потому, что от тела в сложившейся ситуации реально прилетело и несколько существенных плюсов.       Во-первых, Уиллема больше никто не цеплял. Это было огромным плюсом, более того, все те, кто цеплял его раньше, теперь были весьма не прочь быть подцепленными сами. За пару дней Каст расслабился в школе, не ожидая подколок или пинков, еще через пару дней уже едва ли не одергивал себя, чтобы не воспользоваться случаем и не сорвать какой-нибудь мелкой выгоды.       Во-вторых, тело Гвен оказалось более удобным в эксплуатации. Намного проще стало поддерживать его в чистоте, нежели своё, оно почти везде намного удобнее помещалось. Каст за эти несколько дней только начал привыкать быть миниатюрным, но это оказалось очень кстати почти в любом начинании. Он теперь занимал всего половину места в автобусе, колени не давили теперь куда попало, стоило присесть, тоненькие пальчики намного лучше справлялись с кропотливой работой и с легкостью извлекали отовсюду завалившиеся предметы. Да, Уиллу не доставало роста, но он быстро компенсировал его легкостью нынешней оболочки — тело Гвен выдерживала почти любая даже самая неустойчивая постройка.       Наконец, в-третьих, тело было ужасно занимательным. Оправившись от первого шока, Каст теперь, проезжая рядом с Гвен по улицам города в центр, раздумывал, что можно бы посмелее изучить новое пристанище. Попросить Гвен научить его использовать тело для какого-нибудь невинного развлечения, конечно, было дурацкой затеей, у неё (теперь-то с его мозгами, особенно) все подобные предложения вызывали только одни мысли. А вот с Рипли можно было и поболтать о насущном, и Каст смекнул, что стоит прогуляться с ней как-нибудь наедине.       Как раз в этот момент телефон Гвен зазвонил, и Каст по голосу понял, что на проводе Солт.       — Где это вы пропадаете? — напряженно спросил он, Каст приложился поближе к трубке, пришлось прижаться к Гвен.       — Мы сегодня не придём, надо кое-что прикупить, — отрапортовала Гвен. — Соскучились уже? Не боись, Солти, перекантуетесь денек вдвоем, а если кто обидит, запомни в лицо — я потом всех накажу.       — Защитница ты моя! — с плохо скрываемым раздражением ответил Солт. — Пока, Гвен.       А пока Гвен и Каст совершали покупки, Рипли и Солту впервые в жизни предстояло провести день наедине.