Декабрь 2018
— Идет! Идет! Рыжий мальчишка лет двенадцати отскочил от двери и помчался в угол класса. Его одноклассники, хихикая и толкая друг друга, заняли свои места около балетных станков. — Тихо! — Ща как бухнется! — Марта, только попробуй вякнуть! — Включил телефон? Стук трости в коридоре стал приближаться, а голоса в классе наоборот становились все тише. Через минуту в комнату вошел учитель, тяжело опираясь на трость, вызвав у подростков взрыв смеха. — И вам доброго дня, — пробормотал мужчина, проходя к роялю и ставя на него магнитолу. — Прошу тишины! Сегодня продолжим изучать па де бурре. Начнем как обычно с экзерсиса, потом адажио и аллегро. — Он нажал на кнопку включения, и по залу поплыл пиццикато. — Плие, mes enfants! Постукивая тростью в такт музыки, он ходил мимо подростков, наблюдая за правильностью выполнения упражнений. — Батман релеве лян выполняется медленнее и выше, Карл! Вот так, — он подошел к одному из мальчиков и, поймав ногу концом трости, поднял ее под прямым углом. Вторая нога ребенка при этом согнулась в колене, вызвав у мужчины недовольное шипение. — Ай-яй-яй! — завопил парень. — Ногу сломаете! — Срастется, — рыкнул мужчина и, убрав трость, зашагал дальше по классу. — Козел, всех калеками, как сам, хочет сделать, — пробормотал Карл тихо, но с расчетом, чтобы его смогли услышать не только рядом стоящие одноклассники, но и учитель. Учитель же никак не отреагировал на реплику, дошел до стула, стоящего в начале класса, обернулся и раздраженно сказал: — Напоминаю, что я никого здесь не держу. Дверь всегда открыта. С этими словами он опустился на стул. Раздался треск и деревянные ножки подломились. Взмахнув руками, мужчина шлепнулся на пол, трость отлетела в сторону, а его ученики вновь разразились заливистым смехом. Несколько мальчишек подбежали поближе и включили камеры своих мобильников под улюлюканье и науськивания одноклассников. Мужчина с трудом поднялся на ноги, из последних сил сдерживая ругательства. — Что здесь происходит? А ну, тихо! В дверь вошла пожилая женщина в очках, одетая в элегантный костюм винного цвета. — На сегодня занятия окончены. Все по домам. Джон, а вы пойдемте со мной. — Успел снять? — спросил Карл у друга, когда взрослые покинули комнату. — Да, уже выкладываю в инет, — хихикнул второй мальчик. — Надеюсь, мы больше не увидим этого инвалида. Я подготовил ему еще один сюрприз. Через несколько месяцев после ухода из «Либерти Ин», Джон, наконец-то, смог устроиться в среднюю школу вести балетный кружок. При поиске работы он специально рассылал резюме в ближайшие от дома районы. Во-первых, чтобы случайно не сталкиваться на улицах с соседями, которые водили бы своих детей к нему на уроки и задалбливали вопросами про их успехи, а во-вторых, чтобы сильно не нагружать ногу, которая с каждым днем начинала болеть все сильней и сильней. Весь эффект от лечения улетучился на удивление довольно быстро, и с каждым днем Джону становилось все хуже. Девушка, с которой он завязал интрижку, бросила его почти сразу, как только он пришёл на свидание со своей старой тростью. А заводить с кем-то новые отношения особого желания у Джона уже не было. Нынешнюю работу он ненавидел. Найти подход к современным детям у Джона никак не получалось: как он не старался, он все время натыкался на стену пренебрежения и насмешек. Это бесило и убивало морально. И вот, два раза в неделю Джон выходил из дома, приняв ксанакс, чтобы отработать два академических часа и получить хоть какую-то зарплату. — Сегодня на электронку мне пришло письмо от анонима. Внутри была ссылка на видео. Обычно я такие письма удаляю сразу, но это почему-то открыл. Джон, вы можете это как-то объяснить? Директор школы развернул к Джону ноутбук, взглянув в который у него все внутри похолодело. На видео, сделанным судя по всему на камеру мобильного телефона, был его номер на пилоне. Отпираться было бессмысленно — несколько крупных планов, несмотря на помехи, не оставляли сомнения в личности танцора. — Это правда вы? — спросил директор, глядя Джону в глаза. — Я, — тихо ответил Джон. — Боже! — директор закрыл лицо руками. — Джон, вы что… — Да, я выступал в ночном клубе какое-то время, чтобы восстановиться после полученной травмы. — Я сожалею, Джон, но мы не сможем больше с вами сотрудничать. Джон на своей шкуре прочувствовал, как хорошо работает школьное радио, получая в дальнейшем отказы. Однажды, придя домой и вытащив из почтового ящика свежую стопку счетов, Джон обнаружил в холодильнике лишь кусок заплесневелого хлеба. Наутро, заткнув свою гордость куда подальше, Джон пришел в близлежащий центр занятости. Отсидев немалую очередь, в основном состоящую из мигрантов, его пригласили в одно из окошек. Подписав соглашение для получения выплаты по безработице, он исправно стал посещал центр. Ему предлагали на выбор работу уборщиком, охранником, подсобным рабочим. Проблема с ногой и халатность сотрудников центра, которые даже не пытались корректно сортировать вакансии, помогала отказываться от совсем хреновых предложений и не терять финансирование. Но в конце концов Джону пришлось согласиться на должность кассира в одном из круглосуточных супермаркетов «Асда». Накануне Пасхи его вывели в ночную смену. Народ словно прорвало. Время близилось к полуночи, но очереди в супермаркете и не думали сокращаться. Отключив мозги, Джон с еще одним «везунчиком» на автомате пробивали покупки. Внезапно Джон понял, что на ленте собрались элитные товары. Просканировав дорогущий коньяк, Джон почувствовал знакомый запах мужского парфюма и, вспоминая, на ком он мог его слышать, случайно пробил банку икры дважды. Чертыхнувшись, Джон поднял взгляд на покупателя, чтобы извиниться. — Привет! — пропел мужчина, обжигая Джона своими черными глазами. — Вроде прошло не так много времени, чтобы забыть мое имя и вновь называть меня Нечистым. — Джим… — только и смог выдавить из себя Джон. Его коллега с интересом покосился на них. Он явно заинтересовался, откуда Джон мог знать богато одетого посетителя. — Вот значит куда тебя занесло, — Мориарти оглядел небольшое помещение магазина. — И часто вы здесь обманываете покупателей? — О, прости, я чисто случайно, — Джон почувствовал, как краснеет. — Я уже хотел снять… Не ожидал увидеть тебя здесь. Очередь начала возмущаться задержкой, и Джон схватил карточку, чтобы удалить из чека лишний товар. — Думаешь, я захожу только в элитные магазины? — ухмыльнулся Мориарти и остановил Джона от отмены. — Оставь, я возьму обе банки. У вас есть технические перерывы? Через несколько минут Джон вышел на улицу, зябко кутаясь в накинутую наспех форменную куртку, и огляделся. Сбоку послышался гудок и, повернувшись на звук, он увидел припаркованный невдалеке «ягуар». В черном отполированном кузове отражались желтые огни фонарей и проезжающие мимо автомобили. Запоздалые прохожие с нескрываемым любопытством разглядывали роскошную машину. Задняя дверь призывно распахнулась, и Джон поспешил нырнуть в тепло салона. Усевшись рядом с Мориарти, он не смог отказать себе в удовольствии провести ладонью по бежевой натуральной коже и деревянной отделке салона. — Я всегда говорил, что города — существа живые, — задумчиво протянул Мориарти, глядя в затонированное окно. — Они притягивают людей, словно ненасытные хищники, ломая, перемалывая и переделывая под себя, чтобы потом вечно питаться их энергией и эмоциями. Особенно этим грешат крупные города. Ты никогда не замечал, что, переехав в мегаполисы, люди никогда не возвращаются обратно? Мучаются, пытаются подстроиться под новые обстоятельства, выбиваясь из сил и совершая поступки, которые раньше сами осуждали. Медленно убивают себя, убеждая, что, наконец, заняли свою нишу и могут начинать стремиться к чему-то большему. Они не понимают, что попали в липкие сети безжалостного существа, которое их теперь не отпустит. Но даже те, кто смог вырваться, уже никогда не станут прежними, ведь часть их души осталась у него, а оставшаяся — навсегда изуродована. Водитель тенью выскользнул из салона, и где-то рядом, в темноте улицы, засветился огонек от зажжённой сигареты. — Как нога? — резко сменил тему Мориарти. — Не очень, — ответил Джон. — Почему-то вдруг резко стало хуже. — Ничего удивительного. Ведь ты не прошел полный курс лечения, поэтому все отбросило в изначальное состояние. Боюсь тебя расстроить, но дальше будет все хуже, пока сустав полностью не разрушится, — Мориарти хлопнул Джона по больному колену, заставив скривиться от боли. — Но знаешь, Джонни, ты — счастливчик. Кое-кому до сих пор небезразлична твоя судьба. Ты с ним встречался незадолго до увольнения. — Это тот ваш знакомый?! — Джона всего передернуло от нахлынувших воспоминаний. — Нет! Никогда! Он рванул дверцу машины, но она не поддалась. — Джон, не спешите, — вкрадчиво произнес Мориарти, положив руку на кнопку разблокировки дверей. — У него для вас есть очень выгодное предложение. Такой шанс выпадает не каждому. Если вы согласитесь, одно из ЕГО условий — возобновление курса лечения. Хотя, конечно, может тебя все устраивает… Раздался щелчок, и Джон, помедлив несколько секунд, все же выбрался из салона. — Надеюсь, ты не выбросил мою визитку. В любом случае ты всегда знаешь, где меня найти. «Ягуар» бесшумно тронулся и скрылся в конце улицы. Джон еще немного постоял на тротуаре, задумчиво покусав нижнюю губу, и вернулся на рабочее место. — Кто это был? — поинтересовался коллега, которого звали Бобби, когда они обслужили последнего покупателя. — Да так, знакомый из прошлой жизни, — рассеянно протянул Джон. Слова Мориарти никак не шли у него из головы и звучали очень заманчиво, а еще больше интриговали не озвученные условия сделки. — Хорошие у тебя знакомые, — присвистнул Бобби. — Че ж ты тогда здесь делаешь? — А ты чего здесь делаешь? — огрызнулся Джон. — Да ладно, не злись, — Бобби хлопнул Джона по плечу. — Че он от тебя хотел? — Хотел предложить работу. — Круто! А зарплата как — большая или как всегда, такие как он платят таким как нам копейки? — Да нет, он не скупится. — Так ты на него уже работал! А чего ж ушел? — Обязанности специфические были, — скривился Джон. — Он че, того? Из этих? — Бобби манерно провел рукой по волосам. — Скажите, пожалуйста! А так и не скажешь. — Нет–нет! — почему-то бросился защищать Мориарти Джон. — Он доктор, можно даже сказать, ученый. Он создает инновационные препараты, исследуя неизлечимые болезни, и дает людям шанс выздороветь. — И кем же ты у него работал? У тебя что, медицинское образование? — Нет, конечно же, — Джон задумался как бы ответить. Он не хотел афишировать, что был добровольцем в клиническом исследовании, а уж о работе в клубе и вовсе хотелось забыть. — Скажем так, я помогал собирать информацию о препарате. Заминка не ускользнула от Бобби. Бросив на него странный взгляд, он поджал губы и встал поправить сигареты в диспенсере. — Не хочешь — не говори, — пробормотал Бобби. — Небось тысячи зашибал. А тут горбатишься ночи напролет, чтобы учебу оплатить, и иметь возможность купить кусок хлеба с маслом. Ты небось захотел больше денег, вот он тебя и выгнал. И сейчас выкобениваешься. — Бобби, не пори чушь. — Значит, я прав! — помолчав, Бобби добавил. — Он к тебе сам пришел, а это о многом говорит, Джон. — Да, я вот и думаю — соглашаться или нет, — ответил Джон. — Я бы на твоем месте не отказывался. — Эй, Бобби, Джон, — послышался голос старшего менеджера. — Хватит болтать. Народа нет, так вперед полки драить. — Вот ведь сволочь! Сам ничего не делает, только командует, — заворчал Бобби, закрывая кассу на ключ. — Если ты решишь отказаться, скажи мне. С удовольствием свалю отсюда. — Договорились. Джон хлопнул Бобби по плечу и пошел за тряпкой.* * *
После устроенной сотрудникам взбучки Себастьян Моран поднимался в свой кабинет в «Либерти Ин», предвкушая вкус дорогого коньяка и приятной компании. Бывший военный, прошедший не одну войну и выживший в горящих точках благодаря своей жесткости, хладнокровию и хитрости, держал ночной клуб в ежовых рукавицах больше десяти лет. Его боялись, но уважали. О нем ходили слухи и легенды. Он твёрдой рукой вел непростой бизнес, с легкостью решая любую возникающую проблему, вне зависимости от ее сложности. Как и кто поставил Морана на эту должность, никто не знал, но догадывались, что это были очень влиятельные люди. Как, с виду простой солдат, смог в кратчайшие сроки дослужился до полковника и завел такие связи — оставалось загадкой. Чем он жертвовал для достижения цели — страшно было даже представить. Положа руку на сердце, Себастьян был справедливым руководителем. Он не требовал от подчиненных большего, чем было прописано у них в трудовом договоре, но маниакально следил, чтобы эти обязанности выполнялись четко и в срок. Кто-то сравнивал работу в клубе со службой в армии. И Моран действительно поддерживал армейскую дисциплину. Результаты такой работы все увидели уже через полтора года, когда некогда захудалый клуб, в котором тусили отбросы Лондона, превратился в элитный ночной клуб с жесткой пропускной системой и влиятельными посетителями, которые в благодарность за незабываемо проведённое время и тщательно охраняемую анонимность, поддерживали клуб звонкой монетой, а главное, покровительством. За место в штате держались зубами, закрывая глаза на главный минус: косяки наказывались жестко и безжалостно. Моран набрал в службу безопасности бывших сослуживцев, которые были преданы ему, словно собаки. Между собой их так и прозвали Псами. Всем новым сотрудникам с благоговейным шепотом рассказывали про небольшое подвальное помещение, в котором наказывали провинившихся, после чего побывавшие там люди уходили в длительные отпуска. Сегодня днем Морану позвонил Мориарти и сказал, что необходимо поговорить. И вот зайдя в кабинет он увидел друга сидящим за столом и не спеша потягивающим коньяк. — Привет. Опять Он? Моран устроился в одном из кресел около стола и тоже налил себе коньяка. По почерневшему и осунувшемуся лицу Мориарти, он понял, что разговор будет тяжелый. — Я не понимаю, Джеймс, зачем ты с ним связался. — Ты прекрасно знаешь почему, Себастьян, — тихо произнес Мориарти. — Неужели по-другому никак нельзя было обойтись? Он страшный человек… — Я знаю! — Джим сорвался на крик и вскочил, расплескав коньяк. Моран тут же опустил взгляд вниз и сжал по обыкновению кулаки. — Я боюсь за тебя, — тихо произнес Моран, бросив на Мориарти взгляд исподлобья. Джим фурией подлетел к нему вплотную и со злостью зашипел. — В данный момент я не в силах ничего изменить и меня это убивает! Все зашло настолько далеко, что сделай я хоть один вздох без его разрешения и один удар его гребанного зонта забьет последний гвоздь в деревяшке над моей головой. Себастьян судорожно сглотнул, чувствуя, как ненависть на человека, который причиняет нечеловеческие душевные страдания его лучшему другу, сжирает его изнутри. Ради Джима он готов был лично задушить обидчика наплевав на его статус. Но Мориарти в свое время ясно дал понять, что без его приказа, Себастьян не должен к Нему приближаться ближе, чем на три километра. — Меня бесит, что он смог обыграть меня… Меня! Гения преступного мира! Консультанта всех самых опасных людей мира! За какие-то полгода, Себ… Полгода! Он взял меня своими клыками за шкирку, как какую-то течную сучку, — Мориарти долбанул кулаком об стол с такой силой, что столешница жалобно скрипнула, грозя пойти трещинами. — А я его даже убить не могу, потому что он все равно меня уничтожит! Разрушит все, что я с таким трудом, вот этими руками, строил всю свою жизнь. И самое страшное не то, что на меня будет объявлен сезон охоты, а то, что все упоминания обо мне и моих делах будет превращено в пыль и стерто с лица земли. Как будто меня не было, Себ, понимаешь?! Выдохнув, Мориарти отошел к окну и облокотился на подоконник. — Он сказал, что его надо вернуть, — неожиданно тихо сказал Мориарти. — Кого? — не понял Моран. — Танцора нашего! — Мориарти снова потерял терпения. — Успокойся, — Моран протянул другу наполненный стакан и встал рядом, потягивая коньяк из своего бокала и наблюдая за людьми на улице. — Не пойму, на что он ему сдался. Ни рожи, ни кожи, стержня внутреннего нет. Придурок, одним словом. Носится с ним, как… Слушай, Джеймс, а может они родственники? — Нет, — покачал головой Мориарти. — Если бы этот танцор был его родственником, он бы с ним такого не сделал. Он же за семью глотку любому перегрызет. Одно из его требований: лечение должно быть возобновлено и успешно закончено. Хотя бы из-за этого объект менять нельзя, потому что придется начинать все заново. — Н-да, заморочились мы в свое время знатно. Но с другой стороны, он сам во всем виноват. Что он к нему полез? Ты же говорил ему, что мужик этот — нормальный. Предупреждал ведь. С какой стати он под него должен был лечь? Моран допил коньяк и продолжил, усмехнувшись. — А помнишь, как мы глазам не поверили, когда этот танцор к нам сюда вломился? — Мориарти на его слова даже бровью не повел, поэтому Себастьян стер с лица улыбку и продолжил. — И как ты его будешь уговаривать? — Как обычно, — отозвался Мориарти. — Главное, чтобы он согласился на одно условие, а потом ему деваться будет некуда. — А если не согласится? — Он должен согласиться. Я уже закинул наживку.* * *
Джон отрыл дома в столе визитку Мориарти и ближе к обеду решился набрать номер. Джим ответил практически сразу и назначил встречу на левом берегу Темзы, около Тауэрского моста. И вот через пару часов они сидели на лавочке и поедали хот-дог, запивая его газировкой. Джон охотно ответил на все вопросы, рассказав почему он устроился на работу кассиром в супермаркете, и с каким-то внутренним удовлетворением выслушал сокрушения Джима, как после его ухода, клуб потерял треть своих клиентов. — Ну ладно, ближе к делу, а то мы здесь совсем замерзнем, — Мориарти выбросил в урну пустую банку от колы и, поджав одну ногу под себя, вытащил из сумки документы. — Здесь три договора. Три условия. Подписав их, сделка будет считаться заключена. Он передал их Джону и откинувшись на спинку лавочки, продолжил любоваться на угасающий закат. — Сейчас ничего подписывать не надо. Приди домой, внимательно ознакомься в спокойной обстановке, чтобы потом не было претензий, что ты что-то не увидел, — Джон молча проглотил издевку. — Особое внимание обрати на последний и самый главный договор. Без него сделки не будет. — То есть, либо я подписываю все три договора, либо ты зря потратил на меня свое время, — уточнил Джон, глядя на Мориарти. — А ты смышлёный парень, Джонни, — Джим засмеялся и хлопнул его по плечу. — Но вообще, ты помнишь, как я тебе всегда говорил, что ты мне нравишься? Всегда из меня веревки вил, чертяга! — Ну да, как же, — не сдержал скептическую улыбку Джон. — Поэтому, на свой страх и риск, я решил, что не брошу тебя пропадать в этой дыре, и договорился, что тебе достаточно будет подписать всего лишь первый договор, вот так-то! Бинго! — Мориарти сделал вид, будто забрасывает мяч в кольцо. — Так что думай, но долго не тяни. Завтра я весь день в клубе, буду тебя там ждать. Подмигнув напоследок, Мориарти оставил Джона одного на набережной. В такую хорошую погоду рано идти домой не хотелось, к тому же ни сегодня, ни завтра рабочей смены не было, поэтому Джон решил еще посидеть и начал просматривать бумаги. Первый договор не вызвал никаких вопросов, поэтому прочитал его Джон довольно быстро. Второй договор пошел тяжелее. Он был перегружен кучей медицинских терминов и сложными юридическими оборотами. Джон «споткнулся» на них уже на второй странице и, оторвав взгляд от бумаг, заметил, что рядом с ним села симпатичная девушка. Она смущенно улыбнулась ему и, поймав от Джона ответную улыбку, отвернулась в другую сторону. Джон решил начать читать договор заново, но через несколько минут почувствовал резь в глазах от того, что не мигая смотрел на строчки, пытаясь уловить суть. Чертыхнувшись, он стал читать дальше. Краем глаза он заметил, что девушка с интересом на него поглядывает, но никак на это не среагировал. — Простите, — все же обратилась к нему незнакомка. — Я точно знаю, что где-то вас видела, но не пойму где. Джон оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на девушку. — Боюсь вы ошиблись, — ответил он. — По крайней мере я вас не знаю. — Меня зовут Лили Эванс, — не отставала она и протянула ему руку. — Я живу здесь неподалеку и каждый вечер люблю прогуливаться по набережной. — Ну, здесь вы меня точно не могли видеть, — улыбнулся Джон, пожимая девушке руку. — Я живу намного южнее, а сегодня у меня здесь просто была встреча. — О, да, я видела того мужчину. Вполне симпатичный, но вы мне понравились больше. — Спасибо, Лили, я очень тронут. — А… как вас зовут? — Джон, — спохватился Джон. — Джон Ватсон. — Джон Ватсон, точно! — Лили смешно округлила глаза. — Теперь я вспомнила, откуда я вас знаю. Вы вели балетный кружок в школе у Маргарет, дочери моей кузины. Я как-то забирала ее и еще тогда обратила на вас внимание, но, когда решилась познакомиться, вы уже уволились. Почему? — Так сложились обстоятельства, — обтекаемо ответил Джон. — Маргарет вас очень хвалила. Говорила, что вы настоящий профессионал. Вы в Королевском театра случайно не танцуете? — Увы, уже нет, — Джон покосился на прислоненную рядом трость, отчего девушка ойкнула и схватилась за его руку. — Боже, это просто кошмарно. Простите мою бестактность, но я ее совсем не заметила. Надеюсь, вы скоро поправитесь и вернетесь на сцену. — Лили, вы меня простите, но мне надо уже идти, — Джон аккуратно высвободил ладонь. — Было очень приятно познакомиться. — И мне тоже, — широко улыбнулась девушка. — Позвоните мне, только обязательно. — И в руках у Джона остался сложенный листок бумаги.* * *
Уигги аж позеленел, увидев на пороге клуба Ватсона. Еле дождавшись, пока Джон скроется за поворотом, он тут же помчался рассказывать всем новость. В этот день Джон пробыл в клубе два часа, а после набрал номер Лили, и они провели долгий романтический вечер. А утром, проводив Лили до дома, Джон с аппетитом позавтракал в одном из городских кафе. — Сколько подписал? — коротко спросил Моран, когда Джон вышел из клуба. — Два, — довольно оскалился Мориарти.* * *
От возобновленного курса лечения нога быстро пошла на поправку, и уже через несколько месяцев «Либерти Ин» вновь анонсировал свою самую успешную ночную программу за всю историю клуба. Посовещавшись с Ирен, было принято решение поставить Джону на подтанцовку троих ребят. Парней набрали с улицы, но так как Джон участвовал в кастинге и имел решающий голос, номер поставили в кратчайшие сроки. Парней звали Норман, Гарри и Адам. Всем троим было двадцать с небольшим, а за плечами они имели классическое танцевальное образование и многочисленные победы в конкурсах. В один из дней после закончившейся шоу-программы в гримерку Джона постучался Уигги и сказал, что его спрашивает какой-то мужчина. Джон остолбенел, признав в ожидающем его около стойки хостеса мужчине Дэвида О’Кару. Он попытался сбежать обратно, но О’Кара его заметил и окликнул. — Джон! Боже, неужели это все же ты! — всплеснул руками он. — Доброй ночи, — пробормотал Джон пытаясь придумать предлог, чтобы побыстрей свалить. — Ну надо же, — Дэвид подошел поближе и оценивающе скользнул по нему взгляду. — Когда мне сказали, что ты выступаешь в ночном клубе, я не поверил. И решил сам посмотреть. Круто танцуешь, Джон, молодец! — Спасибо, — Джон нервно оглянулся и заметил, как Уигги резко отвернулся от них, делая вид, что увлечён просмотром каких-то отчетов. — Слушай, давай поговорим. Есть у вас тут… — Уиг, дай нам ключ, — Джон требовательно протянул руку к хостесу. Взглянув на протянутый ключ-карту, он недовольно скривился и спросил в лоб. — А переговорная разве не свободна? — Там сейчас хозяин, — протянул со своей бесячей елейной улыбочкой Уигги. — Черт с тобой, — Джон выхватил карточку и кивнул Дэвиду. — Пойдёмте. Они спустились в подвал и, открыв дверь, Джон пропустил гостя вперед, указав на стоящий около камина диван. Дэвид кинул пальто на спинку и сел, закинув одну ногу на другую. — Не плохо у вас тут все устроено. Уютно. Значит, работаешь тут? — Подрабатываю, — Джон оперся о полку над камином. — Стараюсь поддерживать себя в форме. — Ммм, и долго ты уже…? — Достаточно. — Н-да, не ожидал от тебя. Мне казалось, ты был таким правильным, увлеченным балетом и, на тебе — ночной клуб, — О’Кара с интересом огляделся. — Решил попробовать другое направление для общего развития. — Ты знаешь, а мне понравилось. Я прям в восторге. Совместить балет с пилоном… Твоя идея? Джон отрицательно покачал головой, выжидательно глядя на мужчину. — Напомни, почему ты ушел? — Ногу прооперировали, а шанса на восстановление вы мне не дали… — Ой, кто старое помянет… Джон, надеюсь ты не держишь на меня зла? Ватсон в ответ только хмыкнул и отвернулся. — Джон, Джон, ты чего? Пойми, по-другому никак, — Дэвид подошел к нему и, обняв за плечи, повел к дивану. — У нас премьеры одна за другой, работы выше крыши, а тут — ты. Задействовать тебя из-за травмы нигде нельзя, а финансирование не резиновое. Зато посмотри, как ты поднялся, какую популярность приобрел. Да о твоем номере весь Лондон гудит! Дэвид пододвинулся к Джону поближе и, не выпуская из объятий, положил ему руку на бедро. — Дэвид, вы хотели о чем-то поговорить. Джон попытался оттолкнуть руку и отодвинуться, но Дэвид только еще ближе прижался к нему и зашептал на ухо, пытаясь расстегнуть пуговицы на рубашке. — Джон, позволь мне загладить вину. Все это время я не находил себе место, поняв какую боль причинил тебе в тот самый миг, когда от меня требовалась поддержка, — Джон стал активней сопротивляться, но директор с удивительным проворством перехватывал его руки. — Дэвид, что вы делаете? — Ну как что, — промурлыкал Дэвид, сумев в какой-то мере подмять своего бывшего танцора под себя. — Я же прекрасно знаю, чем вы занимаетесь в этой комнате. Почему бы не провести это время с пользой. — Пустите меня сейчас же! Джон дернулся и неуклюже соскользнул с дивана, больно ударившись об пол. Не обращая внимания на саднящий локоть, он вскочил на ноги и поспешил к двери, застегивая на ходу рубашку. — Джон, ты не понимаешь от чего отказываешься, — прозвучало ему вслед. — Я восстановлю тебя в должности. — Спасибо, не надо. Я прекрасно обойдусь без вас. Джон хотел было распахнуть дверь, но она сама отворилась и на пороге возникли ребята из его номера. Он попытался их обойти, но они перекрыли весь выход и стали теснить его вглубь комнаты. — Парни, дайте пройти. Мы уже закончили. — Нет, Джон, мы только начали, — О’Кара отошел к стене и сняв пиджак, начал закатывать рукава рубашки. — Давайте его на диван. Джону стало не по себе, глядя на каменные лица своих танцоров, которые стали окружать его. Он рванул вперед в надежде прорваться к выходу, но получил удар в живот и согнулся пополам от боли. Его толкнули на диван и заломив руки, начали грубо стаскивать брюки вместе с боксерами. Джон закричал, требуя отпустить его, и задергался, пытаясь высвободиться. Но держали его крепко, и Джон задохнулся от обуявшего его страха и понимания, что с ним собираются сейчас сделать. О’Кара присел перед ним на корточки и, схватив за подбородок, заставил посмотреть на себя. — Джон, подумай, чего ты себя лишаешь. Ну что ты здесь будешь иметь? Несколько сотен, которые уйдут на оплату счетов и развлечения? А дальше что? Сколько еще будешь раздвигать ноги перед незнакомыми людьми? Я же могу дать тебе славу, признание. Устроить на хорошую должность, которая будет кормит тебя до глубокой старости. А взамен прошу такую малость! Да половина театра мечтает о таком предложении! — Да пошел ты к черту! — выдохнул Джон сквозь зубы и не сдержал стон, когда ему сильнее заломили руки. — Ну как знаешь, — мужчина встал и кивнул танцорам. — Сегодня я в любом случае получу то, за что заплатил, между прочим, немалые деньги. Где-то рядом щелкнула крышка какого-то тюбика, и через мгновение Джон понял, что это был лубрикант, когда почувствовал, что в него протолкнули сразу два пальца. Он закричал от ослепившей его вспышки боли и забился в сильных руках, пытаясь отстраниться, но его лишь сильнее вжали в подушки. — Не дергайся, — прошипел Адам, крепко державший его за запястья. — Ты же не хочешь, чтобы тебя порвали, — и парни в голос загоготали, отпустив еще пару пошлых шуток. Джон уткнулся в шершавую обивку и до крови закусил нижнюю губу, пытаясь заглушить очередной крик, когда в него ввели третий палец. Ткань быстро пропиталась слезами, которые хлынули из его глаз. Вырваться не получалось, и он решил во что бы то ни стало не доставлять удовольствия мучителям своими криками и хоть как-то сохранить остатки достоинства. Его заставили встать в коленно-локтевую позу и максимально возможно развели ноги. «Нет, пожалуйста, только не это» — хотелось закричать Джону, но он держался из последних сил, сотрясаясь всем телом от нахлынувшей паники. Он зажмурился и опустил голову, когда твердый член Дэвида потерся о его пульсирующий анус и начал проникать внутрь. Комнату заполнил полный боли крик, когда О’Кара толкнул бедрами, проникая внутрь. Танцоры отпустили ноги Джона, а насильник, крепко схватил его за талию и снова рванул на себя, проникая все глубже и глубже с каждым толчком. — Расслабься хоть раз, — Дэвид надавил рукой на спину, заставляя прогнуться, и в следующее мгновение вошел полностью. Джон не сдержался и заорал. Неужели это происходит снова. Джон сжал кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу ладоней. Ему дали небольшую передышку. Вдохнуть-выдохнуть насколько возможно. Дэвид подался назад, а потом резко вперед. Об ягодицы Джона с пошлым звуком шлепнулись яйца мужчины. О’Кара начал резко выходить из него практически полностью, оставалась только головка, а потом заново входить до основания, наращивая темп. Дыша через открытый рот, Джон перестал сдерживаться и с каждым движением тихо постанывал, мечтая только об одном — отключиться. Его уже никто не держал, но и сопротивляться сил уже не было. — Боже, Джон, ты такой узкий! Неужели ты и правда ни с кем… Какое упущение и какой подарок! О’Кара навалился всем телом на Джона и просунул одну руку ему под горло, чуть придушивая. Изменив ритм, он словно кролик трахал дрожащее под ним тело. Он дотянулся до мочки уха Джона и стал посасывать ее, временами прикусывая и оттягивая. — Ты просто ангел. Светлый, непорочный ангел, — прошептал он, и Джона передернуло от отвращения. — Иди в задницу, Дэвид, — из последних сил прохрипел Джон, но О’Кара лишь глухо засмеялся в ответ. — Я уже в ней, если ты не заметил. Резко выйдя из него, он перевернул танцора на спину и заведя ему руки над головой, снова навалился, оставляя засосы на горле и плечах. Джон вывернул голову в сторону, пытаясь отстраниться от губ Дэвида, и увидел, что Адам, Норман и Гарри стоят неподалеку и мастурбируют, плотоядно глядя на них. — Твою мать! — выругался Джон одними губами, зажмуривая глаза, чтобы картинка исчезла. — Открой глазки, ангелок, — прошептали ему на ухо. «Не дождешься», — подумал Джон, и ему тут же влепили пощечину. — Смотри на меня! — зарычал Дэвид и ударил ещё раз. Ахнув от неожиданности, Джон ошеломленно распахнул заплаканные глаза. Сквозь пелену слез он смог сфокусироваться на раскрасневшемся и перекошенном от мучительного удовольствия лице бывшего работодателя. Судя по звукам, донесшимся сбоку, один из парней кончил. Джону почему-то вдруг стало интересно, кто не смог дождаться окончания пытки. — Смотри на меня, пока я в тебя не кончу, и не смей отворачиваться или закрывать глаза. Дэвид, прихватив его за согнутые колени, рывком развёл ему ноги в стороны и легко скользнул обратно — засадил резко, грубо, до самого основания и получил в ответ громкий болезненный стон. — Хватит! Умоляю, Дэвид, вытащи! — взмолился Джон, теряя последние капли гордости. В ответ Дэвид хищно улыбнулся и наградил его жарким поцелуем в шею. Это явно было лишнее, и Джон зашелся рыданиями. Он больше не мог терпеть эту боль — не только физическую, но и моральную, зная, что на него, униженного и опущенного, смотрят и дрочат его подчиненные. Руки сами собой закрыли глаза, а из горла вырвался истошный крик. Но звук резко оборвался, когда под ребра впечатался кулак, заставляя выгнуться от пронзительной боли. — Я предупреждал, — сказал Дэвид и откинул ему руки. — Открой глаза! Джон повиновался. Мучитель продолжал просто его трахать. Размашисто, сильно и глубоко, не давая ни секунды на передышку, вставляя до упора снова и снова, то ускоряя, то немного замедляя темп. Наконец, Дэвид громко застонал, кончая и, спустя несколько особенно быстрых, судорожных толчков, вышел из истерзанного тела танцора. Тяжело дыша, О’Кара поднялся на ноги и стал одеваться. Джон подтянул колени к груди и, спрятав в них голову, тихо заскулил. — Джон, тебе говорили, что ты великолепен? — мужчина подошел к столику, налил виски и залпом осушил бокал. — Жаль, что я раньше этого не заметил, пока ты служил в нашем театре. Возможно, тогда все сложилось бы совсем по-другому. Но ты сам сделал выбор. — Джон никак не отреагировал. — Кстати, хороший виски. Выпив залпом еще один бокал, О’Кара неспешно направился к выходу, но на пороге оглянулся и бросил через плечо: — Да, совсем забыл. Он ваш. Джона подбросило, словно от удара током. Ему захотелось вцепиться Дэвиду в горло и задушить, но, вскочив с дивана, у него подкосились ноги, и он упал на колени, яростно зарычав, понимая, что пока что у него нет сил подняться. Хлопнула дверь, и за спиной послышались тихие смешки. Осознание того, что будет дальше, заставило его похолодеть. Он поднял голову и с ужасом увидел, как трое парней, пошло улыбаясь и облизываясь, начали медленно приближать. У всех был стояк, несмотря на недавно полученный оргазм. — Значит, нужно тянуть носок? — проговорил Норман и, схватив Джона за волосы, резко дернул назад, от чего последний зашипел от боли. — Выворотность больше? — подошедший Адам поймал, пытавшуюся ударить его руку, и вывернул ее в болевом приеме. — Сейчас мы устроим тебе интенсив. Парни засмеялись, и Джона пробила крупная дрожь. Он задергался в последних попытках вырваться и закричал. Его оттащили от дивана, бросили на ковер около камина и по очереди жестко и грубо насиловали. Его мольбы о пощаде и судорожные рыдания только распаляли мужчин. В какой-то момент, когда один из ребят толкался в него сзади, кто-то подошел к нему спереди. Ласковым движением взъерошив колкий ежик волос и крепко ухватив за загривок, он засадил свой член Джону в рот, пропихивая глубже, в самое горло. — Как же давно хотелось тебя заткнуть… Джон давился и пытался вырваться, ему не хватало воздуха, каждое движение внутрь перекрывало ему кислород. Насадив Джона ртом до самого основания и заставив его уткнуться носом в темные завитки волос на лобке, парень на некоторое время замер, наслаждаясь трепыханием своей жертвы. Джон задыхался, слезы катились по лицу градом, из носа текло — еще секунда и он в полубессознательном состоянии, уже не отдавая себе отчет, резко сомкнул челюсти. Комната взорвалась от истошного визга, а в горло Ватсона потекла соленая, металлическая на вкус жидкость. — Тварь, ты что наделал?! Удар, и Джон отлетел к стене. На него начали наступать, выкрикивая проклятия, пока кто-то выл рядом. Кровь стучала у него в висках, рука нащупала рядом что-то холодное, и Джон резко выкинул ее вперед на бросившегося на него человека. Послышался сдавленный вскрик, и открыв глаза, он увидел перекошенное и удивленное лицо Нормана, который покачнулся и упал сначала на колени, а потом завалился набок. Из его груди торчала металлическая кочерга.