Мстители: история одного кота

По телу Локи скользили кинжалы. Они резали его плоть, по коже струились кровавые ручейки, глаза мерцали то синим, то зелёным. Чтобы не кричать, бог прикусил язык: рот постепенно наполнялся медно-цинковым вкусом, жарким, как раскалённый металл. Он метался по земле, окружённый группой читаури, словно стаей голодных волков, которые терзали его своими мечами, будто это были когти и зубы. Враги издавали звуки, высокие, но грубые. Звуки сталкивающихся лун. Он уже знал, что так звучал их смех. Кровь заливала глаза, окрашивая небо в беззвёздную черноту. Он почувствовал, как холодные, когтистые руки подхватили его. Как болезненно коснулся кожи поднявшийся ветер, когда его отшвырнули подальше. Повинуясь рефлексам, он инстинктивно сгруппировался в воздухе: затуманенный болью разум кое-как отличил верх от низа, и бог всё-таки приземлился на ноги. Крик, свинцовой тяжестью свернувшийся где-то в горле, вдруг вырвался через разомкнутые губы – что-то острое прошло через его ногу насквозь, раздробив кость. Ему пришла в голову мысль, что его тёплая кровь, должно быть, обжигает кожу читаури и разъедает металл, впаянный в их тела. Мысли лихорадочно прыгали с одного на другое, тонули в огне, то красном, то чёрном, тяжёлом - бесконечно тяжёлом и удушающем. В лёгких просто не было больше места ни для чего, кроме крика. Но почему, почему тогда он так отчётливо чувствовал ледяные пальцы, схватившие его за горло и поднявшие бога над землёй? - Тебе не следовало переходить мне дорогу, - прошипел Танос. - Ты и вправду думал, что сумеешь украсть у меня Камень Разума? Резкий скрежет этого голоса обволакивала тьма, наполнявшая голову Локи; она кружилась всё ближе и ближе, отражая эхо голосов, маня прикоснуться рукой… Тьма танцевала, торжествуя. Холодные пальцы ослабили хватку, и земля приняла бога в свои объятия – жесткие, но не дающие падать дальше. Он почувствовал, как трещины в рёбрах разошлись дальше, словно их заполнили водой и потом заморозили. - Ты слаб! Жалок! Локи почувствовал, как ломают его руку: как кричала каждая клеточка, как острый край кости проткнул мышцу, прорвал плоть. - Вставить Камень в жезл было неплохой идеей. Но что ты собирался с ним делать? Не мог же ты всерьёз считать себя достойным противником? Где я – и где ты! Хотя надо признать, ты сопротивляешься моему контролю поразительно успешно для такого мерзкого карлика. Но. Ты. Сломаешься! Посмотри на себя! Танос приподнял его и с силой впечатал спиной в скалу. И наклонился так близко, что Локи почувствовал его зловонное дыхание. Не запах Смерти, а густая вонь болезни и разложения. - У тебя не осталось магии даже на то, чтобы вылечить себя, - прорычал Танос. В голосе явственно ощущалась насмешка. Другой рукой он содрал корочки, которые только-только начали формироваться на коже Локи, так медленно, что были ещё едва заметны. Вечно находится какой-нибудь предлог, чтобы избить его до полусмерти, с грустной иронией подумал Локи. В какой тьме его оставили, где даже тусклый свет умирающих звёзд осыпался, как пыль со змеиной чешуи; змеи потягиваются после тысячелетий, проведённых во сне – и в конце концов понимают, что всё это время их глаза были открыты… Танос потянулся к его разуму и с шипением отпрянул назад. С его пальцев капала тьма. Раны на коже Локи всегда исцелялись быстро. Магия струилась сквозь него, как вода, залечивая раны и сращивая кости, мгновенно восстанавливая зрение и способность чувствовать. Таносу доставила немало удовольствия мысль, что им наконец-то удалось исчерпать магию бога, уже казавшуюся бездонной – они истощали её постоянно, но магия без конца обнаруживалась вновь. Чёртов карлик, к отвращению титана, оказался выносливее, чем думалось сначала. Но зато как красиво это было – ломать непокорное существо; как оно боролось, надеялось, а надежда вновь разбивалась, и снова, и снова. - О, тем интереснее будет им воспользоваться, - заметил Танос в тон своим мыслям, взял жезл и кончиком лезвия коснулся груди Локи – там, где было сердце. - Как часто тебя называли бессердечным? – злобным тоном пропел он. - Не так часто, как тебя, - хрипло каркнул Локи. Голос был густ от крови, резок от панцирей криков, сброшенных по пути. Он моргнул. Зелёный (взмах ресниц). Голубой (движение век). Зелёный. Синий. Зелёный. (моргнул, моргнул, снова моргнул) - Прошу прощения, это же был риторический вопрос?- спросил он, видя, как черты Таноса исказила гримаса, превратив их в жуткую, чистую фиолетовую ярость. Лезвие вошло в грудь Локи. Он задохнулся, закатил глаза. - Ты мне ещё нужен. Но соблазн убить тебя становится всё больше, - низким, зловещим тоном проговорил Танос. – Мне нужны твои знания – о Тессеракте, об Асгарде. Ты, недомерок, хранишь много тайн. Танос вырвал лезвие из груди Локи. Бог осел на землю ворохом бледной, перемазанной в крови кожи и рваной одежды. - И я вытрясу из тебя эти тайны, несмотря ни на что, - Танос наклонил жезл: лезвие поймало луч света и ослепляюще ярко отразило его. – Наверное, мне стоит найти твоего приёмного брата, которого ты так любишь, и заставить его смотреть. Смотреть, как то чудовище, с присутствием которого он вынужден был мириться всю жизнь, будет уничтожено, полностью и бесповоротно. Как думаешь, ему понравится? Сквозь туман, обложивший мысли, Локи почувствовал, как затихают вдали шаги титана. Смутно он чувствовал, как читаури волокли его обратно в клетку, как бросили на грязный каменный пол. В нос привычно ударил уже ставший знакомым запах собственной высохшей крови и рвоты. Дверь захлопнулась. Комната, лишенная окон, погрузилась во тьму. Локи смутно сознавал, как он всё это ненавидит. Время заросло чешуёй, скользкое и мокрое, как рыба. От мысли о времени бога начинало тошнить. И он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он сумел сесть, потом встать на ноги, держась за стену, и справиться с собственной магией, запертой глубоко внутри и отчаянно пытавшейся исцелить его раны. Не сейчас, подумал он, крепко сжав зубы. Локи не был уверен, открыл ли он глаза, но это не имело значения: в конце концов, он смотрел на Иггдрасиль. Это было странное чувство: разрастания, пульсации, начинающейся мигрени, ощущение жизни, необъятной настолько, что она, казалось, может поглотить тебя всего, впитать в себя, пока не станешь ничем и в то же время частью всего, что есть. Он прыгнул, вслепую, пытаясь обнаружить первую же лазейку между ветвями, шелест листьев, прожилки которых нитью сшивают воедино ткань вселенной. Он падал. Падал. Он слышал шепот. Чувствовал, как что-то ведёт его, подталкивает, тащит за собой. Он ненавидел землю. Она причиняла боль. Падение… падение было приятным. Мягким, ласковым. Неуправляемым. Земля же была определённостью. Правилом. Границей. Ограничением. Он с трудом открыл глаза. К добру ли, что тот кусочек неба, который он видел между высокими и красными кирпичными домами, был голубым? Отражало ли небо цвет его глаз? Или это просто такой мир? Ему захотелось, чтобы сейчас, хотя бы только сейчас, небо стало зелёным. Потом на него обрушились звуки. Звуки были хаотичны и суетливы. Гудки сирен, крики, грохот, лай, разговоры… Мидгард. Он так устал… Бетон, на котором он лежал, начал словно обволакивать его и затягивать, как болото. (да, утонуть... пусть) Он заставил себя подняться на ноги. Запихнул боль в дальний уголок разума, обещая себе, что кричать он начнёт позже. Что чувствовать будет позже. Не сейчас – не время. Почему перед глазами всё плывёт? Почему этот мир словно создан из тепла и дыма, отчего всё так рябит и кружится? Он не мог допустить, чтобы его нашли. Ни за что. Беги, кричал его разум. Прячься, кричал разум. - Мяу. Картинку перед его глазами пересекла тень. Четыре лапы и хвост. Он ухватился за это образ. Образ ощущался знакомым. Безопасным. Он вспыхнул у него перед глазами, и он ухватился за этот образ, вынуждая тело принять нужную форму. Внутри всё скрутилось. Он почувствовал, как сам меняет форму, уменьшается. Сломанные кости и порванную плоть снова опаляет болью. Зато хоть хвост не болит. Когда он наконец закричал, из горла вырвался вой. У выхода из проулка вдруг остановился человек. На его лице читалось любопытство и беспокойство. В человеке чувствовалась сила и какая-то мягкость – аура, похожая на дыхание ветра, которое зовёт юных птенцов расправить крылья и ринуться прочь из гнезда, потому что наконец настало тепло. Потому что теперь это не опасно. Локи, хромая, продвинулся ближе. Мяукнул. (не-уходи-пожалуйста-не-уходи-от-тебя-пахнет-спокойствием-почему-с-тобой-так-спокойно?) - Что у нас... – человек шагнул в проулок. Постепенно его глаза привыкли к сумеркам улочки, и он громко втянул в лёгкие воздух: - Котёнок? Что с тобой произошло? - Мяу. (не-знаю-поверь-тебе-лучше-не-знать-как-же-холодно) Человек опустился на колени. - Иди сюда, маленький. Кот, пошатываясь, подошёл, и человек взял его на руки. Голубые глаза широко распахнулись, как только человек увидел, в каком состоянии находится зверёк. - Пойдём, я отнесу тебя туда, где ты будешь в безопасности, - успокаивающе сказал человек; хотя в его голосе чувствовался ужас, когда он бросал взгляд на кровь, пропитывающую его рукава. – Всё будет хорошо. Человек шагал быстро, стараясь не потревожить свою маленькую пушистую ношу. (тепло-так-тепло-почему-я-тебе-верю-я-не-должен-тебе-верить-голубые-глаза-такие-тёплые-тёплые) Зелёные глаза медленно закрылись. Зелёные глаза распахнулись. - Мяу? Стив повернулся в сторону кота. По хмурому лицу расползлась улыбка: из свёртка бледно-голубых полотенец, накиданных в стоящую на столе коробку, на него в ответ посмотрели яркие зелёные глаза. - Смотри, кто тут у нас проснулся, - заметил он и послал Брюсу торжествующую улыбку: - С тебя десять долларов! Говорил же, что он придёт в сознание в течение дня. Смотри! Всего двадцать семь часов прошло, а он уже очнулся! - Это больше суток, - фыркнул Брюс, наполняя водой плоскую мисочку. – К тому же он наверняка проспит ещё несколько дней. Мисочку Брюс поставил перед котом, сказав: - У тебя обезвоживание, так что обязательно нужно пить. Только пей медленно, чтобы не пришлось выплёвывать воду обратно, хорошо? - Да ладно! – сказала Наташа, прислонившаяся, как оказалось, к косяку двери. – Разговариваешь с кошкой? - Погоди. Скоро сама будешь так же разговаривать, - сказал Стив, наблюдая, как кот пробует воду бледно-розовым язычком. Весь кот, от головы до лап, был покрыт полосами белых бинтов. Хорошо, что пятен крови на них пока не было. Стив уже интересовался, какой породы подобранный кот; Брюс в ответ только пожал плечами и предположил, что это саванна: гибрид домашней кошки и африканского сервала. У кота было как раз сильное, вытянутое тело и длинные лапы, характерные для саванны; только чёрный окрас, большие зелёные глаза и уши более треугольной формы, чем требовалось по стандарту, не вписывались в признаки породы. - Давай, признавайся – ты должен мне десять долларов, - пожурил доктора Стив, после чего обратился за поддержкой к агенту Романофф: - Скажи ему, что он должен мне десять долларов! - Доктор Баннер, вы должны капитану десять долларов, - согласилась Наташа. Брюс достал из кармана помятую десятидолларовую бумажку и со вздохом отдал суперсолдату. Наташа наклонила голову: ожил и затрещал наушник внутренней связи. - Нас ожидают на капитанском мостике, - сообщила она. – Если, конечно, не желаете пропустить торжественный приём в честь прибытия Старка. Они собрались уходить. Чёрные ушки дёрнулись. Кот поднял голову; на тёмных усах поблёскивали капельки воды. - Мяу! - Эй, всё хорошо, - сказал Стив. Сделав пару шагов, он подошёл к столу и погладил кота между атласных ушек. Кот замурлыкал и когтями вцепился за рукав Стива. Посмотрел на него большими круглыми глазами. Стало ясно, что капитана он не отпустит. Стив взглянул на доктора Баннера – в его глазах читался вопрос. - Наверное, стоит взять его с собой, - согласился Брюс. Стив взял кота на руки – тот устроился поудобнее и заурчал громче. - Этот котёнок скоро добьётся, чтоб вы все танцевали под его... мурлыканье, - прокомментировала Наташа, сопроводив слова выразительным взглядом. И, развернувшись, вышла из комнаты. … Тем временем на капитанский мостик поднялся Тони Старк с чемоданчиком – складной версией костюма Железного Человека. - А его кто пригласил? – спросила у Фьюри агент Хилл. - Фил, - ухмыльнулся Старк. – Вы его знаете под именем агента Коулсона. Прошёл в башню Старка, взломал систему защиты, утащил мою выпивку и задал мне домашнюю работу, и всё это – в ритме вальса. Забавный парень, да? Тони поставил чемоданчик на пол, повернулся и пальцем показал на одного из агентов, сидящих за компьютерами: - Эй, вон тот парень играет в компьютерную игру! В Galaga! Думал, мы не заметим. Не на того напал, - он прошёл на центральную часть мостика, прикрыл ладонью левый глаз и осмотрелся: - Неудобно. Как Фьюри тут всё контролирует? - Поворачивается, - сухо ответила агент Хилл. - Звучит очень утомительно, - буркнул Тони. – Так, посмотрим… Старк тайком установил на один из мониторов устройство для взлома и хлопнул в ладоши: - Итак, что… - он прервался: на мостик поднялись Брюс, Наташа и Стив с котом на руках. - Приятно с вами познакомиться, доктор Баннер, - сказал Тони, пожав руку Брюсу. – Ваша работа о столкновениях позитронов бесподобна. Да, и я большой фанат этой вашей особенности – ну, когда вы выходите из себя и становитесь большим, злым и зелёным. - Благодарю, - в голосе Брюса отчетливо чувствовался сарказм. Он отвёл глаза, но тут же вернул взгляд на мультимиллионера. - Доктор Баннер присоединился к нам, только чтобы найти куб, - сказал Фьюри, обращаясь к Старку; голос директора сразу зазвучал сурово. – Я рассчитывал, что вы ему в этом поможете. - Само собой, - бесцеремонно брякнул Старк и подошёл к суперсолдату. - Кто это у нас тут? – спросил он, проигнорировав Стива. И протянул руку, чтобы погладить кота. Кот зашипел. Тони отдёрнул руку и попробовал ещё раз, медленнее: осторожно протянул руку, давая коту время её обнюхать. - Хорошая киска, - негромко сказал Старк, поглаживая мягкие чёрные ушки; поднял голову и впервые за всё это время посмотрел на Стива: - Твоя? - Не совсем… - начал Стив, но Старк тут же прервал его. - Что с ним случилось? – спросил он, заметив бинты и разглядев рёбра, отчётливо проступающие сквозь черную пушистую шкуру. - А имя у него есть? - Понятия не имею, что с ним случилось. Я нашёл его в одном проулке в Нью-Йорке. Доктор Баннер любезно помог наложить повязки, - ответил Стив. – И нет, имени у него пока нет. - Бедолага, - посочувствовал Тони, стараясь гладить как можно осторожнее. – Его обязательно нужно как-нибудь назвать. - Я думал назвать его Томас. Том, - признался Стив. – Том ему, пожалуй, подходит. Или Уильям. - Ни в коем случае! – замотал головой Старк. - Слишком милый котёнок для таких имён, - заметил Брюс. – Может, Пушок? - А для этого он слишком гладкошёрстный, - возразил Тони. – К тому же это кот, а не собака, и голова у него одна. Пушок не подходит. - Лео? – предложил Стив. - Он что, похож на льва? – фыркнул Тони. – Нет, он больше напоминает пантеру или как их там… - Сервал? – предположил Брюс. - Да! – Тони торжествующе ткнул пальцем в сторону Баннера. – Это я и хотел сказать! Вылитая дикая кошка. - Вот только он гораздо симпатичнее, - продолжил Брюс; чуть наклонил голову, чтобы согнать с лица надоедливый локон, всё время падающий на лоб. – Может, Счастливчик? - А неплохо, - кивнул Стив. Тони хмыкнул: - Скучное клише! Может, назовём его «Железный Котёнок»? Могу сделать костюм! Все осуждающе посмотрели на молодого гения. Предложение восторга не вызвало. Тони убрал руку от кота, сложил обе конечности на груди и задумчиво посмотрел на котёнка. Кот же смотрел на окружавших его людей. Усы тихонько подрагивали – Тони на мгновение показалось, что это от рвущегося наружу смеха. - Ну и как тебя зовут? – потребовал он. - Мяу-мяу, - съязвил кот. - Не знал, что коты способны выражать сарказм, - буркнул Стив, удивлённо подняв светлые брови. - Мяу-Мяу? Что означает Мяу-Мяу? – спросил Тони и усиленно изобразил озадаченное выражение лица. - Я считаю, этому коту больше подойдёт имя «Источник Неприятностей» - вставил своё мнение Фьюри, присоединившийся ко всем стоящим у стола. - Да ладно тебе, Фьюри, - сказал Тони. – Обойдёмся без твоих злобных реплик. А, точно, ты же не можешь по-другому – у тебя фамилия и должность обязывают. Бум-бах-клац! – он подыграл себе на воображаемой барабанной установке, словно находился на третьесортном комедийном шоу и только что удачно пошутил. - Старк! - предупредил его Фьюри. - Что? Извиняться не буду, - Тони пожал плечами. Взгляд, посланный в его сторону директором, не произвёл на изобретателя никакого впечатления. - Раз никак не можете решить, пусть будет просто Котя, и дело с концом, - донеслось с места, где сидела Наташа. Она устроилась за столом, сложив перед собой руки. Все посмотрели на неё. Потом – друг на друга. Стив медленно кивнул. Брюс пожал плечами. - Как тебе Котя? – спросил Тони у причины текущей дискуссии. Кот заурчал. Лапой попытался поймать рукав Стива, но когти не выпустил. Тони решительно кивнул. - Котя так Котя.