Мстители: история одного кота

Взгляд зелёных кошачьих глаз не отрывается от своей добычи: он порхает туда-сюда, отслеживая её передвижения, пока кот подкрадывается ближе. Хвост подрагивает в напряжении, выпущенные острейшие когти имеют угрожающий вид, не будучи спрятаны в черных подушечках лап. - Так чем кормить твоего ворона? – спросил Тони, хмуро разглядывая экран, где отображался прогресс поисков тессеракта. Особого прогресса не было. Пока удалось лишь точно установить, что пингвинам и полярным медведям ничего не угрожает. То есть не угрожает нападение существ с жезлами смерти, испускающими голубое сияние. Тор отвлекся от кошачьей игрушки, которой дразнил Котю, и посмотрел на человека. Кот тем временем бросился вперёд, как выпущенная из лука стрела. Хугин любит рыбу, подсказал Локи, крепко схватив когтями перевязанные верёвкой пёрышки. Тор взял банку кошачьего корма из тунца и бросил её миллиардеру, тем самым ответив на вопрос. Вдруг на мостике раздался вопль: - КАКОГО ЧЕРТА? ГИГАНТСКИЙ ОСЬМИНОГ ТОЛЬКО ЧТО СОЖРАЛ МОЙ КОРАБЛЬ! ОСЬМИНОГ!! Тони усмехнулся себе под нос. Котя заурчал и потёрся об его ногу. - Гигантский осьминог пожирает наш корабль? – переспросил крайне озадаченный Тор. - Думаешь, мы могли такое не заметить? – логично спросил Стив, находившийся в не меньшем замешательстве. – Будь мы на воде, как раньше, ещё куда бы ни шло. Но сейчас-то мы летим! Блондины переглянулись и уставились на брюнета, который всё ещё посмеивался. - Там агент играет в Galaga, - ответил на их взгляды Тони. - Это компьютерная игра, - объяснил Брюс, с сочувствием глядя на Стива и Тора со своего места на диване: там он пытался уговорить упрямящегося Клинта намазать лекарством полученные во время нападения синяки. - Там всё не по-настоящему. - Даже в игре я не позволил бы осьминогу пожрать мой корабль! – заявил Тор. – Я бы сокрушил это чудовище! Тони самодовольно усмехнулся: - Э-э, нет, этого малыша так просто не одолеть. Старкракен – или звездный кракен от компании «Старк и только Старк», если хотите, - практически неуязвим. Хотя я, конечно, не настолько уж бесчеловечен – слабость у него есть. Но агенту в жизни не догадаться, какая она. - Погоди, какой ещё малыш? – спросил Стив, прислонившись к столу и озадаченно нахмурившись. – Агента ЩИТа победил детёныш осьминога? Тони закрыл лицо ладонью. - Слабость этого существа - его глаза. Они маленькие, и в них трудно попасть, - заявил Тор; он опустился на колени, и подошедший кот потёрся головой о его широкую ладонь. - Думаю, к тому же попасть по глазам требуется в определённом порядке – сперва в левый, а потом в правый. Тони уронил челюсть на пол: - Откуда ты знаешь?! - Мне довелось сразиться со многими чудовищами, - сказал Тор, взяв кота на руки и поднявшись с колен; улыбка у него была самая ностальгическая. – К тому же ты любишь поддразнивать Фьюри и не устоишь перед соблазном сделать так, чтобы осьминог должен был потерять тот же глаз, что и директор. - Но как… - Мой отец тоже носит повязку: он потерял правый глаз. В своём семейном кругу мы с братом часто шутили по этому поводу. Например, поражали врагов точно в правый глаз, - объяснил Тор, фыркнув от смеха. Один терпеть не мог, когда мы так делали, заметил Локи. Тони смерил бога сердитым взглядом: он чувствовал раздражение от того, что его блестящую идею так быстро разгадали, не говоря уже о том, что та же идея навестила бога на несколько столетий раньше. Он сложил руки на груди и, оскорблённый, отвернулся ото всех. - Что, неприятно? Тебя обыграл качок, пусть он и бог, - поддразнил его Клинт, растянувшийся на полдивана; правой руке и ноге места не хватило, и он болтал ими в воздухе. - Заткнись, птичка, - сказал ему Старк и кинул в лучника замороженной ягодой черники. – Тебе просто обидно, что ты сам не догадался, несмотря на твою хвалёную наблюдательность и умение подмечать закономерности и совпадения. Стив вклинился в разговор до того, как Клинт успел ответить: - Я вот вижу тут одну совершенно определённую закономерность. - И какую же? Котя выбрался из торовых рук и прыгнул на пёрышки. Он принялся подбрасывать их лапой и мяукать. - Что вы ведёте себя, как маленькие дети… - Стив запнулся и посмотрел вниз. Кот мяукнул, глядя на него большими зелёными глазами, в которых крупными буквами было написано: «Мне скучно, поиграй со мной!» Стив вздохнул, улыбнулся и подобрал игрушку: создание из перьев снова затанцевало по полу. Остальные весело наблюдали, как Котя гоняется за игрушкой, подпрыгивая, хватая добычу и снова теряя её, припадая к земле и замирая, чтобы потом прыгнуть на игрушку снова. - Ну и кто тут ребёнок? – ухмыльнулся Тони. … Осторожно прокравшись в комнату бок о бок с ночью, Локи вспрыгнул на диван и коснулся носом задремавшего Клинта. Он забрался на плечо спящего человека и легонько шлёпнул лапой по коротким каштановым волосам, тем временем прощупывая разум смертного: не осталось ли следов захватившей его синевы? Локи вымел из темных, забытых углов памяти последние остатки синей пыли и с удовольствием отметил, что после снятия швов контроля шрамов у разума не осталось. Перепрыгнув на ручку дивана, он оглянулся, раздумывая, не следует ли слегка приглушить воспоминания, чтобы смягчить прикосновения их острых, зазубренных краёв. Но решил, что не стоит. Он двинулся дальше. Найдя кусочек масла, забытый на кухонном столе, он уронил его на пол и принялся гонять из угла в угол, пока масло не растаяло и не превратилось окончательно в скользкую лужу на плитке пола. Потратив несколько минут на то, чтобы очистить от масла свою шкурку, вновь безупречно чистый кот побрёл дальше. Он бродил и пробовал на вкус тишину: она легонько шипит на языке горько-сладким привкусом снов, окутавших спящие разумы. Вкус этот странен, похож на смесь алюминия и пирога с ревенем и клубникой. В попытке отвязаться от удушливого аромата, чтобы не наглотаться его до тех пор, пока не начнёт кашлять, кот отправился дальше и обрёл передышку в глубинах корабля, где присутствовал только запах мыслей о ржавчине и лёгком течении воздуха на большой высоте. Он прыгнул на панель управления: двери клетки с негромким жужжанием распахнулись, и кота окутали запахи пыли Бифроста и рыбы. Ворон в клетке захлопал крыльями, сбив пустую банку кошачьего корма, которая упала и покатилась по полотенцам. Ворон вылетел и сел рядом с котом. Хугин, поприветствовал его Локи. Поиграем? Ворон вскинул чёрную голову. Грубое карканье посыпалось из клюва, словно искры. Локи улыбнулся бы, если б мог. … Где-то, где очень темно… Хель расслабленно восседала на троне: правой, бледной рукой она рассеянно обводила контуры черепа на подлокотнике, а левую, кости которой держались лишь на нитях рассыхающихся сухожилий, положила на колени. Она окинула взглядом своё царство. Его призрачные линии и формы сливались и перепутывались, словно океан забытых воспоминаний и напрасных слёз. О, но здесь было не так уж плохо. И призраки живых не столь недовольны своим нынешним положением, как принято считать. Вот те же валькирии из Вальгаллы – можно с ними, например, сыграть в шахматы? Хель уверена, что вряд ли. В сумрачном тумане, который вечность клубится вокруг её мира и смягчает жар огня, появилось далёкое черное пятно, которое оставляло за собой явственный след радужного сияния – поцелуя Иггдрасиль. Устав сидеть, Хель поднялась на ноги: складки тьмы, обхватывавшие её фигуру, заструились по ногам словно вода. На ткани платья проступили лица душ, испытывающих вечные муки (эту идею она позаимствовала у Гадеса). Её забавляло то, как подобные мелкие детали нервируют людей. Ну, большинство людей. Она с иронией припомнила, что был один мальчик, который даже преподнёс ей комплимент по поводу платья – обаятельный зеленоглазый маг, и беседу с которым за парой чашек черного чая она вспоминала с большим удовольствием. Время в Хельхейме не имеет значения. Оно течёт, прибывает и убывает, словно прилив. Время здесь похоже на загущённую крахмалом воду: можно резво скользить по его поверхности, но стоит только остановиться, и ты завязнешь, и время поглотит тебя. Уже не черная точка, но ворон подлетел к ней и сел на руку, сжав когти на белой кости. - Хугин! Какой сюрприз, - сказала Хель; её голос странно шипел, но в целом звучал приятно. – Полагаю, ты тут не по почину своего хозяина? Ворон каркнул, уронив свиток, который нёс в клюве. Она поймала свиток до того, как он коснулся пола, и погладила пальцами мягкую зелёную ленту, удерживающую вместе хрупкие листы. Ворон перепрыгнул с её руки на спинку трона. Хель тем временем потянула за конец ленты – бантик рассыпался в её руках, как увядший цветок. Она раскрыла свиток и прочла строки, написанные изящным, живым почерком, и уголки губ сами собой поползли вверх. Это дитя когда-нибудь точно убьётся - с его-то любовью к неприятностям. О, она будет ждать этого момента с нетерпением. Но пока… Хель выдернула перо у возмущенного её поступком ворона. Не удостоив его вниманием, она обмакнула перо в чернила, тёмные, цвета высохшей крови, и перенеслась к рабочему столу, где принялась искать по ящикам подходящий пергамент, чтобы написать ответ. Закончив, она развязала тёмную ленту, стягивавшую её волосы – черные соболиные локоны рассыпались, щекоча плечи, - скрепила ею свиток и передала его ворону. Она шепнула одно лишь слово, и Хугин отправился в полёт. Конечно, он выбрал Хугина – мысль так легко отвлечь. Зелёная лента упала на пол. Но потом она подобрала её, устав от вечно лезущих в лицо волос, собрала их в хвост и завязала лентой. Эта простенькая вещица оказалась полезнее, чем любой подарок Таноса. … Где-то, где ещё темнее… - Ты нашёл карлика? – спросил Танос. Ему не надо было даже оборачиваться, чтобы увидеть, как Иной отрицательно качает головой. - Мы добыли информацию, Хозяин. Мы знаем о ЩИТе всё. Но о йотуне в этих данных не было ни слова, - проскрежетал Иной. - Этот трус спрятался, - фыркнул Танос. – Не могу сказать, что удивлён. - Но он знаком с понятием чести и точно захочет отомстить. Рано или поздно мы выманим его, для этого даже не обязательно стараться. Титан обернулся – сизые камешки поскакали по земле, разбросанные движением его ног, - и одним этим движением пришпилил Иного к пустоте за его спиной. Он спустился по лестнице. Его шаги звучали гулко, но будто влажно – как заплесневевший двойник эха. - Как продвигается строительство портала? Иной оперся нездорового цвета рукой о скалу и обнажил зубы, заговорив: - Человек наконец сумел разобрать чертежи карлика. Всё, что нам осталось – это источник энергии. - Хорошо, - сказал Танос. Коварная улыбка наползла на его массивное лицо, словно клякса: липкая, клейкая, выглядящая так, будто с каждой минутой отмыть её будет всё сложнее. – Ударь их в самое сердце – помни, разделяй и властвуй. Подготовь сцену и устрой грандиозное представление. Безумный Титан снова вгляделся в никуда. Голубые глаза отвлечённо смотрели вдаль, а на лице по-прежнему сохла и твердела безжалостная улыбка. - Они даже не поймут, что произошло. О, леди Смерть будет довольна! … Где-то, где не так уж и темно… Один сидел на золотом троне, словно видавшая виды статуя. Абсолютно неподвижно. Ворон, махая крыльями, влетел в окно и закружил по залу, прежде чем сесть на его плечо. - Мунин, - поприветствовал его Всеотец. Ворон наклонился, нашептывая секреты в его ухо. Один выслушал, затем нахмурился – лицо привычно прорезали морщины, привыкшие к подобному выражению. - А где Хугин? Гортанное карканье было ему ответом, и трепет черных перьев – вороний жест, всё равно что человек пожал плечами. После ворон взмыл вверх с плеча Всеотца и вылетел в открытое окно, обогнул сад и отправился обратно в Мидгард. Фригг, прогуливавшаяся по саду, посмотрела вверх и заметила тёмную тень. Потом она опустила взгляд на цветы, которые, казалось, сами льнули к ней и хватались за юбку, словно маленькие дети. Она покрутила в пальцах веточку с цветками незабудок – голубых, словно небо на восточной линии горизонта, медленно просачивающееся в ночь и изгонявшее её прочь, как стайку причудливых бабочек. Вздохнув, богиня присела на краешек фонтана. Видение двух мальчишеских лиц вызвало слезы у неё на глазах – эти слёзы покатились по щекам и посыпались в фонтан, нарушая отраженную гладь. О, что же случилось с её сыновьями? Она помнила всё, словно это было только вчера: видела, как они играли в догонялки в саду, как Локи споткнулся о лозу, как схвативший его Тор принялся щекотать младшего брата, пока тот не врезал ему в челюсть. Она вспомнила, как оба они замерли в изумлении, уставившись друг на друга, а затем рассмеялись; как Тор отпустил брата, после чего был немедленно столкнут в фонтан. Тор вынырнул, отфыркиваясь, и тут же обрызгал водой младшего. Фригг понимала, что в какой-то момент всё повернулось к худшему. Но она так и не смогла понять, в какой. Она просто хотела, чтобы её сыновья были здесь. С ней. В безопасности. Как она хотела, чтобы они были по-прежнему детьми: она могла бы заботиться о них, прижать к себе и петь нежные колыбельные, пока их глаза не закроются сами собой. Уложить их в постель и знать, что утром они всё ещё будут сладко спать там.