Мстители: история одного кота

Локи перенёс их на холм; он волочил за собой Тора, словно надувшегося ребёнка. Этот холм бог грома узнал сразу: детьми они часто играли здесь. Он до сих пор помнил их игру в Царя Горы, кода они толкались на вершине, пока оба не скатывались кувырком с холма, набирая скорость, цепляя в волосы траву и визжа от смеха. Не считая верхние этажи дворца, холм был самым высоким местом, где им позволялось гулять без присмотра, и с него открывался прекрасный вид на распростёршийся внизу золотой город. Но то, что увидел Тор сейчас, вышибло весь воздух у него из лёгких. Здесь творилось то же самое, что в Нью-Йорке, только хуже: читаури полностью заполонили город, перемещаясь на мотоциклах и левиафанах. Дюжины дюжин огромных тварей скользили по пепельного цвета небу и разрушали все здания, попадавшиеся им на пути. Не трогали только дворец. Тор осознал вдруг, что асы куда хуже подготовлены к вторжению технологически более развитых существ по сравнению с мидгардцами. Не имея иного оружия помимо мечей, не обладая средствами для передвижения по воздуху, асы не могли ни ранить летающего врага, ни достать левиафана. Он вдруг вспомнил, как его собратья дразнили Локи за то, что он предпочитал пользоваться магией и оружием дальнего боя: предполагалось, что такая тактика была уделом трусов в противоположность благородному рукопашному бою. Он помнил и насмешливый ответ Локи: «Какой прок от ваших правил и чести, если вас убьют? Противники точно не будут заморачиваться с благородством». Тор надеялся, что хоть у кого-то из асов хватило ума отложить свои двухсторонние топоры и взять вместо них лук и стрелы. Он повернулся к Локи, но обнаружил, что брат исчез вместе с мечом, который был раньше пристёгнут к поясу Тора. И, сколько бы ни всматривался бог в панораму сражения, его темноволосого брата видно не было. Внутри зашевелилась тревога – но Тор знал, что Локи попенял бы ему за эту тревогу, утверждая, что прекрасно может о себе позаботиться. Громовержец и сам знал, что это правда. Но одна только мысль о том, что он мог потерять брата снова… Тор выбросил эту мысль из головы, сконцентрировавшись вместо неё на разворачивающейся перед глазами битве и отчетливо слышимых криков асов. Дрожь протанцевала по его спине: он поднял Мьёльнир, к которому устремилась синеватая молния. Из ниоткуда на небосклоне вдруг собрались грозовые тучи и ринулись врассыпную, словно боевые кони – от раскатов грома задрожала земля, будто по ней протоптали миллионы копыт. Бог направился прямо к ближайшему левиафану и приступил к тому, что умел лучше всего: ударил молотом по голове существа. Отделив одну небольшую молнию из комка полыхающей ярости, что бушевал внутри, он послал её скользить в смертельном танце по плоти левиафана. Вскоре Тор почуял запах горелой плоти, уже успевший стать знакомым. Ну почему, почему они не пришли раньше? Он уже заметил многих павших собратьев – их покорёженные, изломанные тела, уже мертвые или умирающие, и от этого зрелища ему стало плохо, несмотря на то, что богу удалось уничтожить уже второго левиафана. Он был уверен, что мидгардцев во время битвы погибло гораздо меньше. Но всё-таки человечество – это раса не воинов; люди могли позволить себе спрятаться от инопланетян, если чувствовали, что в сражении у них нет шансов. Асы же все как один вступили в битву и предпочли бы скорее умереть, чем укрыться в безопасном месте. А вообще, Тору пришло на ум запоздалое осознание, что читаури не особенно-то обращали внимание на людей. Большинство из них нападали только на Мстителей. А вот теперь их целью совершенно точно были асы. Все. На бога грома с рёвом нацелилось несколько левиафанов, и зрение Тора заволокло красной пеленой: он раскрутил молот и призвал вихрь, раскидавший чудовищ – они разлетелись во все стороны, сталкиваясь друг с другом, сбитые с толку и потерявшие всяческий контроль. Он добил их молнией и грозными ударами молота. Куда делся Локи? Об этом думал Тор, бросая на землю мёртвые останки левиафанов. Но долго раздумывать над этим ему не дали – его окружил рой читаури на летающих механизмах, которые атаковали его таким шквалом выстрелов, что ему, как ни крути, не удалось бы отразить их все. Тор рухнул на колени. Он услышал боевые кличи: посмотрев вверх, Тор заметил на крыше одного здания Сиф и троицу воинов. Они запрыгнули на летательные механизмы читаури и теперь крушили врагов, тем самым снизив накал швального огня, обрушившегося на Тора. Бог грома сумел-таки встать и присоединиться к друзьям: он раскрутил молот, так что видно было лишь серо-стальной размытый росчерк, терявшийся на фоне штормового неба. Бурным потоком хлынул дождь. Что ж, посмотрим, как читаури любят мокнуть, подумал бог грома. Особенно когда в компании с водой идёт молния. - Кто-нибудь умеет пользоваться луком и стрелами? – рявкнул Тор, стараясь перекричать раскаты грома и лязг оружия. Краем глаза он отметил, что некоторые воины кивнули. - Так идите и возьмите наконец луки! … Фригг скрестила меч с читаури, пробравшимися в замок. Она вместе с группой других воинов отчаянно пытались не дать врагу проникнуть глубже в сердце их королевства. Настораживала быстрота, с которой враг преодолевал их оборону. Королева не могла не заметить, что асгардцев враг подавил одной лишь численностью, не говоря уже о более совершенном вооружении. Она не знала, где сейчас Один – вероятно, он гонялся за Таносом в попытках помешать его планам. Титан лично вёл врагов в атаку, и никто из асгардских воинов не мог ему противостоять – он пробился сквозь их ряды и вошел во дворец, убив всех, кто стоял на его пути. Фригг яростно рассекла пополам ещё одного читаури и вдруг услышала знакомый, характерный рокот, сопровождающийся раскатом грома. Она улыбнулась. По всему телу прокатилась волна надежды, добавив сил, и королева легко справилась с оставшимися врагами. Их сероватая кровь забрызгала почти весь её доспех. Её сыновья вернулись домой (она была уверена, что Тор сумел найти и спасти брата; это даже больше, чем уверенность – нет, это инстинктивное чувство глубоко внутри, такое же естественное, как дыхание, как мысль). Теперь баланс сил кардинально изменился. … Тьма. Она клубилась вокруг Локи, впитываясь в одежду, пока он стоял на коленях. Резкий выдох сорвался с его губ. Над бровью скопились капельки пота, скатились по бледному лицу и, тёплые, упали на руки, разлетевшись брызгами, так и не достигшими пола. Движущиеся искры вились вокруг него, словно скопление звёзд, шипящих и зелёных; проказливая и ребячливая часть его разума решила, что они похожи на светлячков. Но сам Локи пристально смотрел вперёд, концентрируясь на том, что он никак не мог толком увидеть. Но оно было здесь. Оно здесь, он чувствовал это. Огонь рассеянно лизнул его, обвившись вокруг пальцев мелкими змейками. Локи чувствовал раскалённый жар, от которого плавился металл, но для его ледяной кожи этот жар представлял опасность не большую, чем щекотка. В его глазах отразились вспышки сияющего света: мерцание зелёного, оранжевого, фиолетового, синего, желтого, красного. Тени, что обволакивали его язык и капали с клыков, приобрели оттенок чистейшего облегчения, когда бог улыбнулся. И настал свет. … Танос рыскал по коридорам дворца, направляясь всё ниже и глубже, в самые мрачные места древнего строения, где золото постепенно сменяет тёмная сталь. Становится холоднее: без сомнения, даже летом жаркие солнечные лучи не добираются до этих глубин, скрытых так далеко под землёй, что эти комнаты фактически висят в бездне. Асы не задерживали его – стража, обычно патрулирующая эти места, покинула их, чтобы присоединиться к сражению. В Асгарде живут одни дураки. А уж Всеотец… Танос мог только рассмеяться – так он и сделал, и грубый звук, похожий на тот, что издаёт клинок при заточке, прокатился по пустым коридорам, пока не истаял до призрачного эха и не исчез совсем. В прошлый раз Один победил его благодаря чистому везению. Танос не был столь беспечен, чтобы снова повторить те же ошибки – он научился на них. А вот Один, по всей видимости, нет. Асгард был совершенно, абсолютно не готов к нападению, и титан легко смял ряды защитников, раздавив их, словно муравьёв. Их алая кровь забрызгала доспех и присохла к фиолетовым рукам; сопротивление, оказанное защитниками Асгарда врагам, было таким жалким, что сражение даже не принесло удовольствия. Это была важнейшая битва, судьбоносная победа. Но назвать эту битву славной никак не получалось. Но когда Танос получит перчатку бесконечности с камнями власти и реальности, уже вставленными на место костяшек пальцев, когда Иной вернётся с камнем разума и йотунским карликом, чтобы завершить перчатку… Вот это будет славно! Может, стоило сказать Иному, чтобы он захватил и Тора живым, чтобы Танос мог насладиться яростными воплями наследника, когда прольётся кровь его товарища по детским играм – когда его со всей возможной жестокостью принесут в жертву, чтобы пробудить силу камней. И первой жизнью, которую Танос заберёт с помощью перчатки, будет жизнь бога грома. О, Смерти это понравится – душа могучего Тора, считавшегося несокрушимым. Идеальный герой, чтобы стать вечным рабом. После этого он, Танос, сядет на трон Асгарда и тогда, глядя на умирающий под его ногами мир, он уничтожит все девять миров одной лишь мыслью, в буквальном смысле отправив в небытие всё сущее. Не стоит забывать, что есть ещё и тессеракт – источник безграничной силы. Силы, которую он использует для путешествий в иные миры, пусть и находящиеся на космическом удалении друг от друга. И он завоюет эти миры, и сделается Верховным Правителем Вселенной. А Смерть станет его королевой. Танос наконец добрался до дверей хранилища, где было сложено разнообразное оружие, и ударил плечом в позолоченные двери – замок поддался, и титан ворвался внутрь. Сердце начало биться в груди быстрее, когда он шел по тёмному полу, не освещённому уже давно погасшими факелами. Титан не удостоил прочие ценные артефакты даже взглядом. Он быстро нашел нужное место и протянул руку – но обнаружил, что там не было ничего. Совсем, вообще ничего. - Ты случайно не эту штучку ищешь? Танос резко обернулся и широко раскрыл голубые глаза в смятении: повернувшись, он увидел Локи с перчаткой бесконечности на правой руке. Все шесть камней ослепительно сияли на своих местах, отбрасывая разноцветные блики на раздражающую усмешку бога: красные, жёлтые, синие, фиолетовые, оранжевые и зелёные. Безумный титан мог только смотреть, не шевелясь: выражения ужаса и благоговейного страха боролись за главенство на его лице. Это было просто невозможно! Он ринулся вперёд, но его тут же впечатало в стену – одним лишь движением глаз бога обмана. - Великовата, - вслух начал рассуждать Локи, задумчиво рассматривая перчатку. – Но сойдёт. Зато есть место для когтей. Только сейчас Танос заметил кошачьи уши и хвост, дополнявшие образ бога, и пришёл в ещё большую ярость от того, что его переиграло столь нелепое существо. В сравнении с ним этот обманщик – всего лишь ребёнок! - Я прочёл твои записи, - небрежно сообщил Локи; титан попытался накинуться на него снова, но обнаружил, что не может даже пошевелиться. – В том числе твои планы принести меня в жертву, - бог фыркнул. – Ты же должен был знать, что жертвоприношения и прочая кровавая ерундень уже много веков как устарели. То есть оно бы, конечно, сработало, но есть же и более эффективные способы. Видишь ли, если активировать камни болью, они впитают часть этой тёмной энергии, и их станет сложно контролировать – они будут сопротивляться тебе, помня о пробудивших их предсмертных муках. Бог продолжал ухмыляться – больше всего Танос хотел содрать эту ухмылку с худого лица, уничтожить вместе с ушами и хвостом. Посмотрим, кто тогда будет ухмыляться! - В конце концов, эти камни наделены способностью чувствовать, - продолжил бог, подходя к титану. Ухмылка тут же пропала, сменившись кривой насмешливой гримасой; глаза Локи сузились и потемнели, в то время как камни перчатки разгорались всё ярче. Танос не смог сдержать легкую дрожь, невольно прошившую всё тело. - Скажи-как мне, - прошипел Локи; его голос стал очень низким и свистящим, - ты вот думаешь, что хорошо знаешь смерть. А насколько близко ты знаком с болью? Из горла Таноса вырвался крик – он скорчился на полу, а из уголка рта закапала кровь. Титан чувствовал, как рвались его внутренности, как вспыхнули вены, словно в них влили яд. Голубые глаза широко раскрылись, не в силах оторвать взгляд от стоявшей над титаном фигурой. Всё должно было быть не так… это он должен был стоять над ётунским карликом. Он должен был смеяться… а не кричать от боли. Кричать от боли должен был не он! - Месть – штука прожорливая, - безразличным тоном сказал Локи; взгляд у него был пустой, а лицо лишено всяческого выражения. – Попытки удовлетворить её лишь сделают из меня раба, верно? Он махнул рукой в перчатке, и сердце титана остановилось. Локи пронаблюдал за тем, как гас свет в этих странных голубых глазах. Смерть будет не столь гостеприимна, как мнилось Таносу. Эта мысль отчасти охладила сдерживаемую ярость, которая до сих пор бурлила в нем, горячая и удушающая. Титан заслуживает наказания куда худшего, подумалось Локи. Глубокий вдох. Выдох. Взглянув на бездыханное тело, Локи щёлкнул пальцами и проследил, как оно обратилось в пепел. Он разогнул правую руку, сжал её в кулак и снова разогнул, чувствуя, как металл скользит по металлу. Глубокий вдох. Выдох. Вдох… - ОСТАНОВИСЬ! Локи обернулся к дверям. На губах застыла язвительная усмешка, обнажив ярко блеснувшие зубы: - Ну здравствуй, отец.