Мстители: история одного кота

Один вдруг потерял дар речи – он лишь смотрел в глаза, в которых цветные отблески мешались со злобой, и не узнавал в этом лице того ребёнка, которого много лет назад забрал из Йотунхейма. Что-то неуютное скручивалось в его животе по мере того, как Локи подходил ближе, беззвучно ступая по тёмному каменному полу. Один не мог не вспомнить тот последний раз, когда они оба были в хранилище: он помнил, как на лице ребёнка отразилась неприкрытая боль и отчаяние, а в глубинах зелёных глаз притаились первые вестники безумия. Но теперь, по всей видимости, безумие распространилось по всему телу, словно яд – по голубоватым венам. Проникло в каждую частицу его бытия и поглотило, словно оголодавший хищник – и это становилось всё заметнее по мере того, как тот приближался. Всеотец, не удержавшись, перевёл взгляд с перчатки, надетой на правую руку Локи, на кучку мелкого пепла, которая некогда была одним из самых могущественных существ во вселенной. - Знаешь, забавно, что ты считал меня безумным раньше, - сказал Локи; голос у него был угрожающе спокойным, совсем как тот жутковатый отблеск, что появляется на небе за мгновение до того, как разразиться буря; и вёл себя Локи так, словно мог читать мысли Одина. - Тогда как настоящее безумие – вот оно. Так много всего – жизни, смерти, боли… - он умолк и крепко зажмурился. Потом он заговорил снова – режущим, болезненным тоном, словно свежая и кровоточащая рана. - Танос не лгал, когда говорил, что перчатка бесконечности дарует всемогущество, всеведение и вездесущность. Я чувствую всё: как меч вонзается в горло читаури, как бабочка в Альвхейме усаживается на острую травинку, как Гугнир холодит твою ладонь. Я могу слышать каждую мысль: как Стив размышляет, сколько врагов ещё осталось в Мидгарде, как яростно злится Сиф, пуская стрелу в глаз очередному читаури, как ты думаешь, что я сейчас лгу. Тут Локи хихикнул, и безумие заплескалось в его глазах: - О, но к власти так легко пристраститься. К этому знанию, что я одной лишь мыслью, - он перевёл взгляд на правую руку и сжал золотые пальцы в кулак, усмехнувшись, когда тысячи читаури упали замертво, а их главный корабль выжгло шаром бурлящего пламени; он чувствовал, как остановилось каждое из их сердец. - Я могу уничтожить что угодно. Уничтожить всё. Один посмотрел на него с неприкрытым ужасом: все силы Всеотца ушли на то, чтобы только не отступить хоть на несколько шагов, подальше от стоящего перед ним чудовища. - О, но я же чудовище, не так ли? – задумчиво сказал Локи и засмеялся, потому что из-за хлынувшего потока эмоций и ощущений так и не смог понять, что же чувствует он сам. Информация обрушивается на него градом, сыплющимся в нескончаемом ураганном темпе: невозможно выделить одну градину и сосредоточиться на ней. Объектив его разума раскрыт на полную, и каждая мельчайшая деталь находится в четком фокусе; его внимание растягивает во все стороны. Он чувствовал, как истончаются края его разума, и схватился левой рукой за правую, но никак не мог осознать самого себя достаточно для того, чтобы снять перчатку. Он поджал губы, словно задумался. Локи перевёл взгляд обратно на Одина. На губах снова появилась та же циничная усмешка: - Боишься меня, не так ли? Ладонь, обхватившая копьё, повлажнела от пота. Дыхание Всеотца стало неровным из-за нарастающей паники. - Ты всегда меня боялся, - безжалостно продолжил Локи. – Не из благородства забрал ты принца Йотунхейма, а для исполнения своих замыслов – ты хотел использовать меня как пешку для достижения мира. Сколько лет я потратил, пытаясь заслужить твоё одобрение! - он с горечью рассмеялся. – И всё это время я был ничем иным, как инструментом, очередной украденной реликвией. Поэтому ты сделал меня сыном: чтобы держать меня под рукой, следить за мной и пресекать любые мои… опасные начинания. Увлечение магией, например. По руке Всеотца поползла зелёная змея. Он ощутил холод её чешуи и остроту зубов, прокусивших руку, и видел брызнувшую кровь – он бросил Гугнир, которая упала со стуком, и отступил назад. Но, снова посмотрев на руку, он не увидел ничего, кроме неповреждённой кожи. - Каждый раз, когда ты возлагал вину на меня – как винишь во всём меня даже сейчас, - и наказывал за то, что было самой моей природой, ты делал это в надежде, что удастся подчинить меня, выдрессировать, как собаку, которая будет покорно лежать у твоих ног и нападать лишь по твоему распоряжению, - Локи сплюнул, по-прежнему презрительно усмехаясь и подойдя всё ближе, резкими, четкими шагами, растеряв врождённую текучую грацию движений. - Тебе следовало помнить, что чудовище нельзя приручить. На то они и чудовища, верно? Им знакомо лишь собственное неугасимое желание нести в мир хаос и причинять другим боль. Ты же сам учил нас, что таковы все ётуны? Каждая клеточка тела Одина кричала, что нужно бежать, убираться отсюда, но он будто примёрз к месту, с благоговейным ужасом наблюдая за тем, как мерцают и меняют цвет глаза бога обмана. В этих глазах кружился калейдоскоп из драгоценных камней: изумруда, сапфира, топаза, рубина, аметиста и цитрина. Зрачки его превратились в узкие щёлочки, а черные ушки прижались к голове. Локи неожиданно мягко спросил: - Ты хоть оплакивал меня? – прошептал он. – Оплакивал, когда я упал с моста? Почувствовал ли ты хоть что-нибудь, когда узнал, что Танос пытал меня? Виноватого выражения, промелькнувшего на постаревшем лице Одина, было достаточно для Локи, чтобы вычислить ответ самостоятельно. Ему не было нужды узнавать предательские мысли, пролетевшие в голове Всеотца и читавшиеся легко, словно открытая книга. - Так я и думал, - негромко сказал Локи. Голос у него по-прежнему был низкий, мягкий и пугающий. Один невольно почувствовал, что лучше бы бог обмана кричал и ругался на него - лишь бы только не это чудовищное спокойствие, что сквозило в его голосе, напоминая о холоде зимы в Йотунхейме, проникая до самых костей и вымораживая кровь. Почему лучше было встретиться лицом к лицу с Таносом, чем вести сейчас этот разговор? Возможно, потому что Танос предсказуем. То есть был предсказуем. Но Локи? Точно нет. Безумный титан был чистейшим злом, а от бога обмана можно было ждать любой беды. - Считаешь, что можешь управлять мной? – спросил Локи, стоя прямо перед Всеотцом. Теперь, когда бог хаоса стоял так близко, Один вдруг осознал, какой же он высокий. Выше него. Локи всегда казался невзрачным, мелким, почти хрупким. Но сейчас, в доспехах из кожи и металла, укутанный в плащ из тьмы, когда единственными яркими пятнами были сверкающие глаза и перчатка на руке, от силы которой, казалось, дрожал сам воздух, - сейчас он был воплощением ужаса и угрозы. - Так знай, что я никогда не буду подчиняться тебе, старый пень! Всплеск ярости придал Всеотцу сил, и он открыл рот и выдал: - Я твой король- Локи оборвал эту фразу ударом в лицо: металлическая перчатка врезалась в плоть с противным шлепком, а силой удара Одина отбросило назад, пробив стену хранилища и ударив о стену коридора, где он и осел на пол. Бледной рукой его схватили за воротник доспеха подняли и снова ударили в лицо металлическим кулаком. Кровь уже струилась из разбитого носа. Ещё удар. И ещё. Локи уронил потерявшего сознание бога на пол и язвительно усмехнулся, глядя на его побитую фигуру. Убить Одина было бы легко. Какое искушение: просто щелкнуть пальцами и заставить обидчика ощутить всю его боль, прежде чем отправить в объятия смерти. Какое сильное искушение… … Стив находился на земле в паре с Наташей: в городе ещё было несколько сотен читаури, и оба героя пробирались по улице, без устали стреляя и пуская в дело щит. - Как считаешь, сколько их ещё? – спросил суперсолдат, поймав щит и тут же запустив его снова, ударив того инопланетчика, который попытался его пырнуть его своим оружием. – Сколько ещё будет длится это сражение? Наташа хмыкнула. Она развернулась кругом, ударив с ноги одного читаури в лицо, подхватила его копьё и пронзила им следующего. - Ты меня спрашиваешь? - Они тут повсюду, - отрапортовал по внутренней связи Тони; они заметили, как прямо над ним пролетел металлический костюм и сбил репульсорами нескольких врагов, которые попадали, будто мухи. – В общем, их тут ещё до чёрта. Последнее замечание сопровождалось ворчливым вздохом. - Ага, и у меня кончились стрелы, - заметил Клинт, стоя в одном из офисов небоскрёба и отряхиваясь от осколков стекла: он только что сиганул сюда прямо сквозь окно. Вдали послышался рёв Халка. - Сейчас нам бы очень пригодилось чудо, - сказал Тони; мимо его лица пролетел сгусток энергии, запущенный читаури. Враг был тут же ликвидирован. - Так это ты у нас гений, разве нет? – огрызнулась Наташа. Она машинально протянула руку к поясу и обнаружила, что патроны кончились. - Это верно, вот только… - Тони вдруг умолк, застыв и пялясь на то, как читаури, с которыми он сражался, вдруг дружно завалились и посыпались на землю. Клинт, спустившись на улицу, наткнулся на Наташу и Стива, которые изумленно смотрели на попадавших читаури. Убийца аккуратно потыкал одного из врагов. Тот был мёртв. - А вот и твоё долгожданное чудо, Старк, - сказал Стив. … Тор был как раз на спине левиафана, когда чудовище вдруг обмякло и рухнуло на землю. Тор успел спрыгнуть на крышу, где и начал осматриваться с целью оценить обстановку. И обнаружил, что все читаури вдруг попадали замертво. Он подумал, что, кажется, слышал, как где-то вдалеке что-то взорвалось. Это было всё тревожно и необъяснимо, но Тор решил поволноваться об этом потом. Сейчас у него на уме были более важные вещи. Подлетев к замку, он вошел в уже отрытые двери. Спеша по коридорам, он ощущал, как внутри стягиваются болезненные, неприятные чувства: богу пришлось обходить загромождавших путь мёртвых читаури и асов. Её он нашел в тронном зале. - Тор! – воскликнула Фригг, с яркой улыбкой кинувшись к сыну и обняв за шею, так и не выпустив из рук меч. – Как же хорошо, что ты в порядке! – она отодвинулась и осмотрелась, словно ожидая, что Локи прячется за внушительной фигурой Тора. – Где твой брат? Тор закусил губу: - Не знаю, - признался он, явно нервничая. – Я надеялся, что ты его видела. Фригг покачала головой. Она широко раскрыла голубые глаза от понимания, что с её младшим сыном снова могло что-то случиться. - Но ты же нашёл его? Раньше? Он больше не в плену у Таноса? – спросила она, схватив Тора за руку. - Нет, он сбежал, - кивнул Тор. - Как бы я добрался сюда без его помощи? Но я не видел его с тех пор, как мы прибыли сюда. Он посмотрел вниз, на свои руки, и только сейчас заметил, что насквозь промок, а на полу уже натекла лужа. - Ты знаешь, где Один? И Танос? - Танос, - повторила Фригг и резко вдохнула, поняв, что это значит. – Ты думаешь, Локи пошёл за ним, да? Тор встревоженно посмотрел на неё: - Перчатка бесконечности, - выдохнул он, повернулся и ринулся дальше по коридору, ведущему в хранилище оружия. … Тор влетел в хранилище и затормозил, проскользив ещё вперёд на несколько метров. Он как раз увидел, как Локи ударил Одина и отпустил, уронив на каменный пол. Локи посмотрел на него. В разноцветных глазах плескался океан боли, и у бога грома перехватило сердце. Выражение лица у брата было потерянным, паническим и явно безумным. По бледным и впалым щекам струились серебристые дорожки слёз, капавших с острого подбородка. - Сними её… - взмолился Локи, дрожа всем телом, но протягивая вперёд руку; перчатка была единственным ярким пятном в тёмном коридоре. – Сними её с меня… Тор в одно мгновение оказался рядом, стащил металлическую перчатку с руки и отбросил назад. И схватил на руки брата, который обмяк и начал оседать на пол. - Всё хорошо, - прошептал Тор, зарывшись носом в черные волосы, пока Локи непроизвольно всхлипывал у него на плече. – Всё в порядке. Я тебя люблю. Я люблю тебя, Локи. Всё хорошо. Они стояли здесь почти вечность, пока у Локи не иссякли слёзы. Дрожь, правда, так и не прошла. - Я чувствовал всё, - сказал Локи, взглянув в голубые глаза брата. – Всё. Тор только крепче прижал брата к себе: у него сердце разрывалось от этого сломленного голоса, а разум тем временем лихорадочно пытался понять, же что имел в виду Локи, говоря «чувствовать всё». Локи замолчал, вцепился дрожащими руками в красный плащ и опустил голову; теперь чёрные волосы закрывали его лицо, потому что пряди выбились из гладкой причёски. - Это… Тор, это было больно. Тор не помнил, чтобы Локи хоть когда-нибудь жаловался – свою боль он всегда прятал, прикрывал завесой лжи. И притворялся, что всё в порядке. Но сейчас всё точно не в порядке. И от того, что он это признал, у Тора перехватило дыхание. Вдох застрял в пересохшей гортани. - Тор? – совсем по-детски спросил Локи. - Да, брат? - Помнишь, что ты сделал с Бифростом? Тор сглотнул. - Помню. - Тогда смотри, - сказал Локи и кивнул в сторону перчатки бесконечности. – Эта штучка такая же сверкающая и опасная. Вполне вероятно, что это будущий разрушитель миров в красивой упаковке. Тор почти мгновенно сообразил, о чем его просил брат. Он подошёл, взялся за Мьёльнир, замахнулся и ударил им по перчатке. И ещё раз. И ещё. И так до тех пор, пока он неё не осталась лишь горстка золотой и радужной пыли. Локи, спотыкаясь, приблизился и пнул пыль ногой в кожаном сапоге. В пространстве появился крошечный разрыв, который поглотил эту пыль без остатка. Локи закатил зелёные, будто выцветшие глаза, и Тор ринулся к нему, чтобы успеть подхватить. - Ох, Локи, - негромко проговорил он, подхватил младшего брата на руки и, решив оставить Всеотца поваляться на полу, отправился назад, туда, где их, затаив дыхание, ждала мама. - Гениальный ты идиот, - продолжил он тоном, в котором равных долях смешалась любовь и тревога, - что же мне с тобой делать?