Мстители: история одного кота

Мстители собрались вместе на одной из улиц. Железный человек медленно опустился на землю, не переставая оглядываться вокруг - словно ожидая, что читаури вот-вот встанут обратно. Потому что да, ему, безусловно, хотелось чуда – но не то чтобы он действительно рассчитывал его получить. Последним, придерживая штаны, к группе присоединился Брюс, и вот компания собралась в полном составе. Пока что все молчали, и слышно было лишь, как тяжело и загнанно дышали герои. Оба наёмника, как и Стив, были разукрашены многочисленными порезами и свежими, уже начавшими формироваться синяками, а их костюмы были все ободраны и в некоторых местах даже порваны. Все они были взмокшие, с волосами, перепачканными в пыли и с застрявшим там мусором; каждый раз, когда они вытирали пот со лба или шеи, на тёмных от грязи руках оставались влажные следы. Брюс весь покрыт слоем мелкого пепла, но в целом даже не поцарапался. Костюм Железного человека был, наоборот, усеян царапинами и вмятинами. Тони с трудом отодрал лицевой щиток, и обиженные провода посыпали искрами. - Кто-нибудь пробовал шаурму? – поинтересовался он и вопросительно поднял брови; лицевой щиток он от души швырнул куда подальше, сквозь воздух, пропитанный вонью от трупов захватчиков: бедный кусок костюма перекувырнулся несколько раз в воздухе и упал, ударившись о перевёрнутое такси. – Никогда не пробовал, но очень хочу. И я пообещал себе, что если выживу, непременно попробую. В смысле, вычеркну ещё один пункт из списка того, что нужно сделать перед смертью. - А как же Тор и Локи? – спросил Стив, чуть нахмурившись. Тони хлопнул суперсолдата по плечу: - Возьмём и на их долю шаурмы, в чем проблема? – он оглядел усталые лица своих товарищей и постарался говорить как можно жизнерадостнее. - Ну, что скажете? Расслабимся, поедим, попытаемся восстановить силы… и, разумеется, не справимся с этой простой задачей, как и положено мужественным людям. - Пошли, - сказал Клинт, занятый тем, что снимал тетиву с лука. – Очень есть хочу. Наташа и Стив тоже согласно кивнули. Брюс явно колебался; он поднял руку, чтобы заправить назад вечно мешающую прядь волос, но тут же спохватился и поймал норовящие сползти штаны. - Мне, наверное, стоит сначала переодеться, - с улыбкой сказал он. - Нет уж, иди так, без рубашки и ботинок. А мы будем развлекаться, наблюдая, как работники пытаются тебя выставить из кафе, - съязвил Тони и закатил карие глаза. – Сделаем так: я слетаю в башню за одеждой, так что встретимся в кафе с шаурмой, ладно? Если, конечно, - он послал доктору усмешку, - ты не боишься ходить по пустынным улицам в таком виде! От необходимости отвечать Брюса избавила Наташа. - Да иди уже, - сказала она миллиардеру. – А то выбесишь меня настолько, что я возьму горсть левиафаньих потрохов и размажу по твоему самодовольному лицу! Тони скорчил гримасу ужаса и взмыл в воздух. Джарвис, конечно, будет потом его ругать за то, что летает без шлема, ну да ладно. Он сможет вытерпеть, как его будет отчитывать искусственный интеллект. Хотя, к сожалению, компьютерная программа виртуозно могла заставить его почувствовать себя школьником, которого привели на выволочку к директору. … Локи пошевелился и застонал. Он медленно открыл глаза; осознав, где находится, бог рывком сел и сразу ощутил волну дурноты и головокружения – реакцию на резкое движение. Он машинально схватил подушку и прижал к груди. Что во имя девяти миров он делает в своей комнате? - Брат, ты очнулся! Локи швырнул в бога грома подушку – тот поймал её прежде, чем мягкий снаряд врезался ему в лицо, и улыбнулся так искренне и счастливо, что смотревший на него Локи с подозрением прищурил глаза. - О, сынок! Вокруг него вдруг сомкнулись объятия Фригг, и бог моргнул. Ну конечно, ему просто повезло очнуться именно в тот момент, когда они оба торчали тут. Несмотря на эти мысли, он обнял мать в ответ и повернулся к Тору: бог обмана открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг сдавленно хихикнул. - Что смешного? – спросил нахмурившийся Тор; он посмотрел сначала вниз, на собственную грудь, а потом обернулся посмотреть назад, пытаясь понять, над чем смеялся Локи. Фригг отпустила сына и теперь просто сидела на зелёной простыне постели, наблюдая за своими детьми и незаметно улыбаясь. Локи наклонился поближе к Тору, сидевшему невдалеке на стуле, и чуть не навернулся с кровати, пока не вытащил из волос бога грома металлическое колечко. - Я так понимаю, что на тебя косились как на идиота, когда всю битву ты проходил с этим мусором в волосах. - На себя посмотри, - фыркнул Тор и раздраженно шлепнул Локи по руке. – Ты сам до сих пор ходишь с кошачьими ушами и хвостом. - А по-моему, очень мило, - вставила Фригг; она погладила черное пушистое ушко, которое машинально дернулось под её пальцами. - Мило? – ужаснулся Локи. – Мило? – он широко распахнул зелёные глаза с узкими кошачьими зрачками, и приоткрыл рот. – Надо немедленно исправить эту ужасную ошибку! Вспышка света, то ли белого, то ли зелёного – и Тор, моргнув, чтобы прогнать пляшущие перед глазами пятна, теперь мог наблюдать перед собой совершенно нормально выглядящего Локи. Очень знакомо усмехающегося Локи. Тор сразу же преувеличенно сердито насупился. Локи понял, конечно, что сердитость была показной, но со вздохом поддался: - Ладно, сейчас всё вытащу. Он спустил ноги с кровати и вскочил до того, как Фриг успела положить руку ему на плечо и остановить. Он с удовольствием отметил, что до сих пор одет в кожаный доспех, хотя все металлические части были отстёгнуты. Хорошо. Вряд ли он сумел бы пережить тот факт, что его, бессознательного, ещё и переодели. - Локи! – воскликнул Тор, когда младший бог схватился за стул и прикрыл глаза, пару раз вдохнув для того, чтобы прийти в себя. – Я же не имел в виду… - Да-да, всё я знаю, - отмахнулся Локи, открыл глаза и принялся выбирать из золотистой гривы ленточки, бусины и колечки. – Но я уже в порядке, - соврал он, - и достаточно выспался. - Ты проспал всего лишь день, - сказала Фригг, отвечая на незаданный вопрос. – И после всего того, что тебе пришлось пережить, этого явно недостаточно. - Обойдусь. Фригг решила ему не перечить и вместо этого попробовала затронуть другую тему: - Расскажешь мне, что случилось? – спросила она мягким, заботливым тоном, подобным прикосновению луча лунного света: ни яркого, ни тёмного, ни теплого, ни холодного. Локи напрягся и нечаянно сильно дернул за прядь торовых волос - бог грома с трудом удержался, чтобы не поморщиться. - Думаю, догадаться нетрудно, - сухо ответил он. Фригг не сказала ничего, просто ожидая, что будет дальше. Наконец Локи вздохнул: - Ладно. Я доделал перчатку бесконечности. Убил Таноса. Уничтожил флагман читаури. Врезал Одину. Тор разрушил перчатку. Я потерял сознание. Всё. Воцарилась тишина: она была осязаемой и хрупкой, грозившей рассыпаться на хрустальные обломки даже от звука дыхания. Локи продолжил перебирать волосы брата и выпутывать из них мидгардские штуковины, пока светлые пряди окончательно не приняли нормальный вид, мягко и свободно проскальзывая между его пальцами. Тор благодарно улыбнулся Локи, который сел обратно на кровать, подтянул к груди колени и обнял их руками – поза, в которой Тор не наблюдал его со времён их отрочества. - Придёшь на похоронную церемонию, брат? – спросил он. По традиции тела погибших складывали на лодки, поджигали и отправляли в море. А погибших было много, очень много. На мгновение Тор решил было, что брат не удостоит его ответом, но тут услышал голос Локи, низко и монотонно звучащий: - Приду. Но в последующем празднестве участвовать не буду. Тор знал, что он имел в виду. Пир – тот пир, на котором оплакивали тех, кто ушёл, и отмечали победу. Вернее сказать, относительную победу. Это будет пир скорее в честь того, что они просто выжили, подумалось Тору. Его брат никогда не любил пиры. Он называл их шумными, буйными сборищами обжор и пьяниц, вызывающими лишь отвращение. Тор вдруг осознал, что стал разделять нелюбовь Локи к подобным вещам, потому что сам после его падения частенько желал побить любого, кто смел смеяться, праздновать, пить и распевать песни – за то, что смели радоваться жизни, когда его брат пропал. Несколько раз он так и поступил: перевернул столы и опрокинул эль на чужие головы. Да, празднества часто казались ненужными, если не насмешкой над происходящим. Но сама церемония – отплытие лодок тех, кто отправился в Вальгаллу, - была торжественным и печальным мероприятием. И он боялся числа лодок, которые отплывут сегодня. … Лодок было несколько сотен, подумал Локи. Но он старался отвлечься от этой мысли, чтобы не считать, сколько же асов погибло в битве. Прикрыв глаза, он наблюдал за происходящим из-под опущенных ресниц: как пылающие судёнышки растворяются у горизонта, превращаясь в оранжевые и красные искорки, и мерно плывут дальше в ночь, в море, а следом за ним тянутся их дрожащие отражения. Лодки плывут, словно рой ленивых светлячков, и уплывают всё дальше. Каждая лодка – это одна душа, сгоревшая дотла в последнем пути. Ему было всё равно, как их звали, как выглядели они при жизни. Но где-то глубоко всё равно ощущалась боль, которую бог отчаянно пытался подавить, вот только разум всё равно снова и снова принимался размышлять о семьях и друзьях, которых оставили погибшие асы. Он слышал плач в толпе асов: мужчины и женщины, все они роняли на землю слёзы, и эти слезинки мёртвым грузом падали на землю. Волны омывали берег с лёгким шорохом. Он подумал: несли ли уже эти волны частицы пепла тех, кого так оплакивали сейчас? Как знак того, что любое пламя можно потушить - как и острая скорбь по усопшим однажды превратиться всего лишь в ноющую боль. Для них, живущих так долго, память тоже длится дольше – как же иначе? Поэтому боль никогда не заканчивается по-настоящему. Локи наблюдал, как огни, шипя, гасли один за другим, словно кто-то решил загнать светлячков в банку, чтобы там они издохли от нехватки кислорода. Поднимающийся ввысь дым переплетал свои сумрачно-лавандовые струйки с черными и серыми облаками, закрывая луну траурной вуалью. Собравшиеся на побережье асы начали постепенно расходиться, отправляясь в замок – оттуда уже была слышна музыка, перекрываемая звоном столовой посуды и приборов, а также стуком кубков друг о друга. Но Локи стоял неподвижно – последний, кто остался в холодной темноте, наблюдающий за тем, как оставшиеся огоньки растворяются во тьме горизонта. Ему почти хочется скорбеть, но он не может себе этого позволить. И всё же… он чувствовал их боль, их предсмертные судороги, разделил их надежды и желания. Всё это теперь кружит у него в голове, словно голодные акулы, требующие крови. Забавно, что он остался здесь один – не в силах сожалеть, но пытаясь хотя бы понять. Понять тех самых асов, которые, как он чувствовал, и сейчас относились к нему с недоверием и отвращением. Даже услышав, что это он победил Таноса, это он уничтожил корабль читаури, они продолжают считать, что его нужно судить за измену. Они не видели его действия своими глазами и поэтому не верят ему: как можно верить обманщику, который привёл в Асгард ледяных великанов, который разрушил Бифрост, который вообще до этого считался мёртвым? Он никак не мог быть главным козырем в этой чудом выигранной битве с читаури. Один наверняка тоже захочет судить его за измену, как только очнётся. А погибшие – он точно знал, что они его недолюбливали. Зачем тогда он стоит здесь, оставшись, когда ушли родные и близкие этих погибших? В насмешку? Словно говоря: они стараются забыть вас. Добро пожаловать в мир тех, кого забыли. Мир незаметных, как дыхание спящего. Он услышал, как подошёл Тор. Песок похрустывал под его сапогами. - Локи? - Я не хочу здесь быть, - тихо сказал Локи, опустив взгляд на собственную обувь и песок. Отдельные песчинки уже нельзя было разглядеть – оно расплывались в темноте. Ему вдруг захотелось пробежаться вдоль берега, закрыв глаза. - Тогда пойдём внутрь, - сказал Тор. Локи так и не обернулся. - Нет, - покачал он головой, - я не это имел в виду. Я не хочу быть здесь, в Асгарде. - Но Асгард – наш дом, - возразил Тор. В его тоне отчетливо слышалось замешательство. Он встал прямо за спиной бога обмана. Тот по-прежнему не оборачивался. - Твой дом – так будет точнее, - фыркнул Локи. – Но ты же видел, как смотрят они на меня? Асы хотели бы от меня избавиться. Да я и сам не хочу тут быть, - он замолчал и глубоко вздохнул: - Тысячи лет, Тор. За тысячи лет здесь тени вытянулись до самого горизонта, а лужи стали слишком глубоки, чтобы выбраться из них. Тор положил руку на худенькое плечо. - Кроме того, - усмехнулся вдруг бог по прозвищу «Серебряный язык»; он наконец обернулся и посмотрел на брата с понимающей ухмылкой: - Разве ты сам не хочешь повидаться с твоей Джейн? И мы обещали Мстителям, что вернёмся. - После того, как закончим с делами дома. - Мы закончили. Бог грома постарался разглядеть, что прячется в глубине зелёных глаз, отчего-то ставших черными в ночной темноте. Эти глаза не светились, и это заставляло его нервничать. - Когда отправляемся? Локи выдохнул: - Сейчас. - Под «сейчас» ты имеешь в виду «как только попрощаемся с мамой», - расшифровал Тор и понимающе улыбнулся. Они пришли попрощаться, и у Фригг не осталось выбора, кроме как отпустить их. - Вы вернётесь, - сказала она. Это было скорее утверждение, чем вопрос; они стояли на краю кишевшего народом зала, и асы периодически посматривали в их сторону, скользя невидящими взглядами. - Возможно. Фригг сердито прищурила глаза, глядя на своего младшего сына, и Локи засмеялся. … Мстители собрались в башне Старка. На кофейном столике лежало несколько коробок с пиццей, а сами люди расположились на диванчиках и пытались договориться, какой же фильм сегодня будут смотреть. С битвы минуло два дня. Два с половиной дня прошло с тех пор, как они видели Тора и Локи. Новости никто не смотрел – в основном потому, что всякие неблагодарные личности там обвиняли Мстителей то в одном, то в другом. Им было всё равно. Хорошее в новостях тоже показывали: как люди благодарили их, как город начал восстанавливать то, что было разрушено. Но проще было не смотреть вообще. И просто расслабиться. Они всё ещё чувствовали себя уставшими. Никто, например, так и не встал, чтобы взять пульт от телевизора. - Ладно, я возьму, - смилостивился Стив; он расстался с удобным местечком на черном кожаном диванчике и подошёл к телевизору, осматривая его в поисках пульта. – А где он, кстати? – недоумевая, спросил он. - Прямо перед тобой, под экраном, наш ты гений, - съязвил Тони. – Я знал, что у тебя нелады с использованием современных технологий, но надеялся, что хотя бы с поиском этих технологий ты справишься. - Тут ничего нет, - настойчиво отозвался Стив, обыскав всё вокруг плоского экрана и даже ящики тумбы, на которую тот был водружён; тогда они слишком торопились посмотреть телевизор и поставили его на то, что под руку подвернулось. Наташа, вздохнув, встала ему помочь. И нахмурилась: - Стив прав. Пульта здесь нет. - Да что ты говоришь? – раздраженно откликнулся Тони. – Здесь он, где ему ещё быть? - Не это ли ищете? Люди обернулись и удивленно приоткрыли рты, увидев стоящих позади Тора и Локи. Бог хитрости держал в руке пульт и ухмылялся. - Ах вы гады, - начал Тони, но его перебил Брюс: - Привет, ребята, - улыбнулся доктор; он жестом обвёл комнату, Мстителей, пиццу, башню и, можно сказать, мир в целом. – Добро пожаловать домой.