Спасите наши души

- Рада, что ты проснулся, - послышался стальной голос Мадам. Она простучала каблуками по полу, останавливаясь возле стены, поеденной огнём, изуродованной. Это выглядело символично: Мадам, шикарная, с гладкой кожей, в стильной одежде, на фоне разрушения, грязи, запустения. Будто картина будущего, в котором Мадам Гидра победила. - Кажется, ты обещала не лгать, - открывая глаза, проговорил Фитц. Он сидел на скамье в капсуле, сложив руки на груди и запрокинув голову назад, с закрытыми глазами, уже довольно давно. Не меньше часа. Разные мысли метались в голове, воспоминания тревожили и без того страдающее сознание. Воспоминания о прошлом, в котором не было Мадам Гидры, Фреймворка. В котором Джемма была скромной и милой девушкой, а не убийцей. В котором она любила его. - Я не лгу, - помотала головой Симмонс, сложив руки на груди. - Ты лжёшь даже о том, что не лжёшь, - закатил глаза Лео. И ему почему-то стало безумно тошно от происходящего. Смотреть на Мадам стало противно. Хотя она по-прежнему была восхитительна, и сердце замирало от её вида, но внутри что-то выворачивалось наизнанку, а во рту появлялся неприятный привкус. Любить и ненавидеть одновременно. Так вот, как это. - Я не такой монстр, каким ты хочешь меня видеть, - махнула тёмными волосами Симмонс и наклонила голову набок. - В том-то и дело: я не хочу видеть тебя монстром, - Лёо упёрся локтями в колени, с вызовом смотря в глаза Мадам, - но ты им стала, и я не могу разглядеть больше ничего. Тишина, наполненная смыслом, который Лео не мог понять, растеклась вокруг него и Симмонс. Будто они в океане, среди тонн воды, в невидимом пузыре, совсем одни. Раньше Лео наслаждался моментами, когда их с Джеммой взгляды встречались, но сейчас не понимал, что чувствует. Темнота глаз напротив будто начала затягивать, сдавливая горло, а тишина - давить на плечи. Где-то внутри горело чувство счастья, просыпающееся всегда, когда Джемма рядом, но другое, не менее сильное чувство отвращения, гасило этот огонь. Мадам выглядела холодной и грубой, но в её глазах было что-то искреннее и тёплое, что-то настоящее. Будто надменность рассеялась, и ей на смену пришло что-то иное. Что-то знакомое, хорошее. Но разум Фитца не позволял ему верить в это. Это не Джемма. Больше нет. - Зачем ты пришла? - голос Фитца сорвался, и парень едва не закатил глаза от собственной неспособности контролировать чувства. Мадам едва заметно дёрнулась, будто её выдернули из транса или сна, и снова надменность засияла в глазах: - На самом деле, я привела тебе подругу. Тяжёлые сапоги протопали к дверям капсулы: мужчина, высокий, тёмноволосый, широкоплечий, показался в окошке, а на руках у него безжизненно лежала Дэйзи. Сердце Лео пропустило удар. Тело само вскочило на ноги и бросилось к двери: - Отойди, - спокойно приказала Мадам. Гневно закусив губу, Фитц бросил на неё ненавистный взгляд, шумно выдохнул и сделал несколько шагов назад. Надежда на то, что Дэйзи не выдаст себя и не пострадает из-за этого, теплившаяся в груди, рассеялась. И все планы, сконструированные разумом Лео за проведенное в камере время, рухнули, ведь основывались на том, что IT-шница будет лазутчиком. Подручный Мадам открыл дверь, занёс Дэйзи в капсулу, положил на скамью и вышёл, даже не бросив взгляда на Фитца. Его движения были такими точными и вымеренными, будто он был роботом, что, на самом деле, сейчас совсем не удивило бы Лео. - Она предала меня, - будто обиженно проговорила Мадам, но Фитц сомневался, что она может обижаться. - Ради тебя. Лео подскочил к Джонсон, сел перед ней на корточки, как только дверь к капсулу закрылась, и облегчённо выдохнул, нащупав пульс. Хотя, он знал, что она жива. Иначе просто не может быть. Как бы там ни было, Джемма любила её, и Мадам любит, и не позволит умереть. - Ты значишь для неё слишком много, - продолжила говорить Симмонс. - Я надеялась, что это изменится, но этого не случилось, - она подошла к окну капсулы. - И ты всё ещё слишком важен для неё. Поэтому ты ещё жив. "Ты сказала это в прошлую встречу, я понял," - подумал Фитц, но промолчал. Он поднялся на ноги, снова встречаясь взглядом с Мадам. И снова тишина, которую Лео ещё не успел забыть. Тяжёлое, но такое лёгкое безмолвие, полное мыслей и слов, которые некому сказать, а может, и не нужно говорить. Попытки прочитать по глазам Мадам её мысли не были особенно удачными, но кое-что Фитц видел. В них было нечто знакомое Лео. Слишком знакомое, чтобы не узнать. - Только поэтому? - вскинул брови инженер, не отводя взгляда, горящего вызывающим огнём. Симмонс будто растерялась на долю секунды, после чего резко повернулась и зашагала в противоположную капсуле сторону, к стене: - Я в дурацком положении, - заговорила она. - Я не могу заставить Дэйзи быть со мной, если она этого не хочет. И она не хочет. А причина тому - ты. Но и устранить эту причину - убить тебя - я не могу. Ведь тогда Дэйзи возненавидит меня и никогда уже не простит. - Она и без того не простит тебя за то, что ты сделала, - Фитц приблизился к окну. - За то, кем ты стала. И ты это знаешь. Мадам развернулась, достигнув стены, и снова взгляд её столкнулся со взглядом Лео. - Возможно, - она снова зашагала в сторону капсулы, стуча каблуками по полу. - Но с той, кто я сейчас, она смирилась бы, а вот с тем, что ты мёртв по моей вине - нет. - А ты? - резко проговорил Лео. - Что, прости? - Симмонс недоумённо нахмурилась. - Ты смирилась бы? - инженер подошёл к стеклу вплотную. - С тем, что я мёртв из-за тебя? Мадам закатила глаза с лёгкой ухмылкой и сделала неопределенный жест рукой: - Ты думаешь... - Я вижу, - перебил Фитц. - Вижу то, что внутри тебя. Ты, может быть, научилась лгать, но твои глаза - нет. Лицо Симмонс стало серьёзным, а в глазах появилась нотка испуга, разглядеть которую было очень непросто за плёнкой из злости. Девушка, подобно Фитцу, вплотную подошла к стеклу, её челюсть напряглась: - И что же ты увидел? - наигранная надменность звучала в голосе струнами контрабаса. - То, что видел всегда. Какая-то химия возникла между парой, да такая сильная, что даже сквозь стекло ощущалась очень и очень явно. Глаза обоих стреляли молниями, и эти молнии, сталкиваясь, разлетались сотнями искр, вспыхивали салютами, которых нельзя было увидеть, но можно было почувствовать. - Ты всё ещё любишь меня, - как-то сухо заключил Лео. Мадам усмехнулась: - Как самонадеянно! - на её лице заиграла улыбка, но в глазах появился более явный испуг, не заметить который теперь уже было сложно. - Да, может быть, - кивнул инженер. - Но это правда. Кажется ты забыла, как хорошо я тебя знаю. - Ты совсем меня не знаешь, - сощурила Симмонс. - Я больше не та, кем была раньше. - Кое-что осталось, - махнул головой Фитц. - И что же? - бурлящая злость поднялась в голосе Мадам. Девушка ударила ладонью по стеклу. Лео медленно перевел взгляд на ладонь Симмонс, лежащую на прозрачной поверхности. Мадам следила за его действиями, поджимая губы. Наклонив голову набок, инженер спокойно положил руку на стекло прямо напротив руки Джеммы, отчего она сначала вздрогнула, будто получила разряд тока, а после перевела взгляд на Фитца и наткнулась на его голубые глаза. В её карих танцевали искры испуга и ошеломления. - Этот взгляд, - подытожил Лео, не разрывая зрительного контакта. Фитц смотрел сейчас на ту Джемму, которую не видел уже очень давно, и внутри всё ликовало. Настоящая Джемма стояла перед парнем. Она чувствовала что-то, и это заставляло сердце Лео трепетать. Надежда на что-то новое, что-то хорошее засияла в глазах. Он достучался, хотя сам не понимал, как. Он нашёл свою Симмонс в тёмноте по имени Мадам Гидра, и, может, теперь всё вернётся. Ему хотелось бы этого. Симмонс резко одёрнула руку и нервно сглотнула, отступая назад. Она попыталась вернуть взгляду излюбленную надменность, но уже не могла. И отвести его, кажется, не могла. Глаза влажно заблестели. - Всё ещё может закончится хорошо, - шепнул Фитц. - Всё ещё можно исправить, Джемма. Если ты вернёшься. Вернись к нам. Симмонс тяжело дышала, не отрывая глаз от Лео. И опять тишина затянулась на шее парня тугим узлом. Воздуха перестало хватать. Захотелось снова сказать что-то, чтобы получить жизненно необходимую дозу кислорода, но не получалось. Больше нечего было говорить. Или было... - Я всё ещё люблю тебя, - тише прежнего, почти неслышно, выдохнул Фитц. Джемма открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла, а вместе с ним и глаза, выдыхая. После пары мгновений она открыла их вновь, но все чувства исчезли. Взгляд заледенел, снова превратившись в тот, что принадлежал Мадам: - А я тебя больше нет. Она развернулась и вышла так быстро, что Фитц едва успел заметить. Он сел на скамью и закрыл лицо руками, шумно выдыхая. Может, ему стало бы больнее, если бы это было возможно. Но он и так чувствовал слишком много боли. Она уже стала частью его, кажется. Он привык. И ещё одна надежда развеялась дымом в воздухе. Её не стало совсем, кажется, но Фитц видел Джемму. Он видел то, что Мадам скрывает - чувства, настоящие, и лёгкий призрак веры в нечто большее всё же теплился где-то в груди. Почти неощутимый и незримый, но он остался. Лео коснулся души Симмонс, которую та так упорно пытается похоронить под грубостью и злостью, под надменностью. По крайней мере, ему так казалось. Он видел всё и ощущал, и, может, нужно чуть больше времени, чтобы достучаться до того, что спрятано внутри Мадам. Может, он сможет, если попытается. Может, её чувства к нему сильнее, чем к Дэйзи? И, может, если она не смогла вернуть Джемму, сможет он?

***

Дэйзи медленно разлепила глаза, но тут же зажмурилась от тусклого света, показавшегося необычайно ярким после нескольких часов в отключке. Поморгав, девушка повернула голову и увидела Фитца, сидящего на скамье напротив. Он облокотился спиной о стену, сложив руки на груди, и запрокинул голову назад, закрыв глаза. - Фитц? - выдохнула Джонсон тише, чем ожидала - голос слегка осип. Лео чуть вздрогнул, распахивая глаза: - Ты проснулась. Дэйзи, потирая затылок рукой, приняла сидячее положение: - Вроде того, - лицо девушки исказилось в гримасе боли, когда она наклонила голову в сторону в попытке разработать затёкшую шею. - Где мы? - Не узнаешь? - Фитц поднялся с места, расправил брюки, подошёл к Дэйзи и сел рядом. - Наша база. - Никак не привыкну к тому, что она теперь выглядит так, - нахмурилась IT-шница, осматривая обугленные, обшарпанные стены за стеклом капсулы. Лео болезненно дёрнул плечами. - Сколько я была в отключке? - обратила взгляд на друга Джонсон. - Пару часов. Голубые глаза напротив были полны печали. Такой глубокой, что невольно тонешь, глядя в неё. Такой холодной, что по спине бежит мороз. Дэйзи хотелось бы снова видеть того Фитца, который когда-то встретил её на борту самолёта Коулсона. Весёлого, жизнерадостного, забавного, вечно отвешивающего шутки и любящего розыгрыши. Увидеть и поверить, что не всё ещё потеряно. Найти надежду, которую всегда вселял тот Фитц. Но парень, сидящий перед ней сейчас совсем не был на него похож. Даже внешне не был. Другой человек. Абсолютно другой. Изломанный, израненный, запутавшийся, поглощённый страданиями и болью, грустью и страхом. Он другой, и отчасти из-за неё. Из-за Дэйзи. Она появилась в его жизни, и всё стало запутано, страшно, больно, грустно. Она появилась в Щ.И.Т.е, и всё стало так. Она - проблема. И, может, было бы лучше, если бы тогда, в младенчестве, она погибла на руках агента. Лучше бы её не спасли. Тогда десятки жизней были бы сохранены, сотни жизней не были бы искалечены, в том числе и жизнь Фитца. Всё было бы иначе. Всё было бы проще. Но она жива, и всё сложно. Слишком, чтобы можно было разобраться. И жизнь Фитца стала кошмаром, с каждым днём всё более страшным из-за неё. Он мог просто потерять Джемму, но он потерял всех вокруг, потому что Дэйзи приняла тёмную сторону. Она предала команду, и всё полетело к чертям. Она не помогла остановить Мадам, когда сделать это было проще, и теперь неизвестно, возможно ли всё исправить вообще. Вина вдруг такой огромной волной накрыла девушку, что, кажется, стало трудно дышать. Будто лёгкие заполнили водой. Будто в этой воде были тысячи медуз, обжигающих прикосновением, и сейчас они прожигают тело Джонсон изнутри. Снова. В глазах Фитца не было ни капли обвинения, обиды, ненависти или злости, но Дэйзи видела всё это. Она видела даже больше, потому что хотела видеть. Потому что сама винила себя, злилась на себя, обижалась и ненавидела. После всего, что случилось, стало противно от факта собственного существования. Уже не в первый раз, но сейчас особенно сильно. И голубые, чистые глаза напротив лишь усиливали это ощущение. Джонсон отвела взгляд, подавляя в себе снова подступившие слёзы. - Ты в порядке? - с тревогой в голосе спросил Лео. Нет, не в порядке. Сейчас она снова не в порядке. Дежавю. Она снова предала друзей, приняв сторону врагов. Она предпочла собственное счастье всем и всему. Она поступила так опять. Всё повторилось. - А ты? - дернула плечами Дэйзи. Фитц помотал головой, поджав губы. - Я облажалась, - шепнула Джонсон, снова смотря на друга покрасневшими глазами. - Я опять выбрала другую сторону. Снова предала команду. Всё повторяется. Фитц вскинул брови, открыв было рот для ответа, но Джонсон продолжила, не дав парню сказать ни слова: - Я не знаю, почему, но тьма во мне каждый раз побеждает. Я не могу побороть её. Тогда, с Ульем, и сейчас снова. Я виновата во всём, что случилось. И мне так жаль. Жаль. Глупое слово, которое показалось IT-шнице ещё более глупым, когда прозвучало из её уст. Не то, что должно было прозвучать. Всё, что угодно, но не это. Этого недостаточно. Простого слова "жаль" недостаточно, чтобы описать, как Дэйзи ненавидит себя за случившееся. Снова. - То есть, мне хочется всё исправить, и я не представляю, как. И это выводит меня из себя. Я натворила всякого, и теперь не могу это изменить. И ненавижу себя за это. - Дэйзи, тебе не за что себя ненавидеть, - помотал головой Лео, наконец найдя момент для возражения. - Ты знаешь, что есть, - Джонсон перевела взгляд на обшарпанную стену. - Я не жалуюсь и не пытаюсь жалеть себя, просто...хочу извиниться, - и снова глаза друзей встретились. - За всё, что случается с тобой, с командой из-за меня. Я не могу даже надеяться на то, что когда-нибудь буду достойна вашего прощения. - Я не злюсь, и никто из команды не злится, - Лео накрыл рукой ладонь Дэйзи. - Мы все готовы тебя простить, и будем готовы всегда. - Да, но это не значит, что я заслуживаю прощения. Фитц вздохнул, опустив взгляд. Он задумался о чём-то на пару мгновений, а после заговорил, снова посмотрев на Джонсон: - Я знаю, каково это. Знаю, каково чувствовать вину. Ненавидеть себя. Знаю. Я постоянно это чувствую. Постоянно хочу ударить себя по лицу за то, что делаю или не делаю, за то, что делал раньше. Все говорят, что я не виноват, ты говоришь мне это, но я знаю, что виноват. Я знаю, что "тьма", или как бы там это не называлось, во мне, и она всегда будет там. И она одерживает верх время от времени. И я хочу этого. Я хочу сдаться этому, - Лео сжал руку Дэйзи. - Это нормально: поддаваться таким порывам. Мы ведь люди. У меня всегда была Джемма, сдерживающая это, помогающая бороться, но у тебя никого не было. И то, что ты порой проигрываешь - не плохо. Важно, что ты борешься. Ты противостоишь этому, и то, что ты сейчас здесь - прямое тому подтверждение. Ты не плохая. Мы все не плохие. Мы спасаем людей большую часть своего времени, и то, что иногда пытаемся спастись сами - не преступление, я думаю. По щеке Джонсон скатилась слеза. - Ты сказала мне то же самое пару недель назад, помнишь? - Лео протянул руку к щеке Дэйзи и стёр мокрую дорожку. Тень улыбки скользнула по его лицу. - Понадобится немало времени, чтобы справится со всем этим, понять случившееся, но мы будем вместе. Мы в этом вместе. IT-шница положила голову на плечо парня, он обнял её за плечи. - Кстати, я рад тебя видеть. Дэйзи сжала руку Фита на своём плече. На некоторое время воцарилась тишина. Дэйзи стирала солёные дорожки с лица, всхлипывая, а Лео сжимал её плечо снова и снова. Джонсон почувствовала себя лучше от присутствия рядом друга, настоящего, не помешанного на захвате мира. Но грусти и боли было больше, чем радости. И общее состояние оставалось не самым лучшим, мягко говоря. - Она приходила? - успокоив разбушевавшиеся эмоции, спросила IT-шница, обращая на Лео взгляд. Парень задумчиво кивнул в ответ: - В ней больше Гидры, чем я хотел верить, но... Фитц замолчал, тяжело вздыхая, и Дэйзи поняла: он чувствует то же, что и она. Тоже видит в Мадам Джемму, но не может дотянуться до неё. Тоже чувствует, что Симмонс можно спасти, но не знает, как. - Было кое-что...кое-что, - инженер подбирал слова, и Джонсон понимала, почему, - прежнее. Будто... - Я знаю, - кивнула IT-шница, поджав губы. - Я тоже это видела. Каждый день. Но это обман, Фитц. Поверь, я знаю, о чём говорю. - Но что, если... Лео задёргался на месте, как это бывало сразу после выхода их комы, собирая мысли в предложение. Ему было трудно говорить, и Дэйзи поняла, что он хочет донести. Ей было трудно думать об этом, но она думала. Мысль, пусть она ещё не прозвучала, не была лишена смысла. - Что, если её чувства ко мне отличаются от её чувств к тебе? - наконец выдавил инженер, смотря на Джонсон с сожалением. - Может, они другие... - Они могут быть сильнее, - проговорила Дэйзи, смотря в одну точку на стене. - Да, ты прав, - она посмотрела в глаза Фитца. - Прости. - Нет, я понимаю. И вся глупость и несуразность ситуации вдруг ввела Джонсон в ступор. Она и её лучший друг влюблены в одного и того же человека, и сейчас боятся ранить чувства друг друга, говоря, что этот самый человек любит одного из них больше, чем другого. А этот самый человек - убийца Мадам Гидра, и, может, вообще не любит никого из них. А они вдвоём делают всё это, чтобы спасти мир. И неизвестно, можно ли сочинить более идиотскую ситуацию, чем та, в которой они сейчас. - Слушай, нам нужен план, - помотала головой Дэйзи. - Да, - Лео кивнул. - Нужен.