Сладкие, словно фруктовый десерт, губы. Не приторные, а нежно-сладкие, приятные, даже слишком. Чуть полные, мягкие, гладкие. Успокаивающие и будоражащие частыми мелкими поцелуями. Глаза, сияющие серебром так ярко, что слепит глаза. Руки, шершавые, но родные, касающиеся с особой нежностью и теплом. От этого тепла оживают светлые и ясные эмоции, спокойные, но яркие чувства. Аромат свежести, талого снега, распускающихся листьев первых деревьев...
Глубокие и протяжные поцелуи, оставляющие чуть горьковатый привкус. Страстные, пробирающие до мурашек. Пронизанные золотом, тёмные, манящие глаза. Большие, смотрящие с вызовом и вожделением, но, вместе с тем, с теплом и лаской. Гладкие, нежные, но сильные руки, обжигающие касаниями снова и снова, пробуждающие тысячи порочных мыслей и желаний. Терпкий запах миндаля и корицы...Голос, мягкий и текучий, мелодичный, говорящий то смело, то кротко, но всегда по-особенному. Ум, блещущий идеями, гениальный. Сердце, смелое, горящее настоящими чувствами, доброе и искреннее. Душа, несущаяся к высшим целям и мечтам, к будущему, но счастливая в призёмлённом и простом настоящем.
Боль от мыслей о них. Два человека, рвущие душу на части. Видимо, душа у Мадам ещё есть, ведь ничто другое не может болеть так сильно. Два человека, похожие, но невозможно разные, заставляющие слёзы течь по щекам, обжигая ледяную кожу. Кажется, Мадам всё же умеет плакать. Два человека, ломающие всё внутри одним словом или взглядом. Может, там ещё есть, что сломать. Двое. Люди, убивающие Мадам, которую, казалось бы, невозможно убить. Не так. Не любовью. И за то, что они делают это невозможное, она ненавидит их больше и больше. Ненавидит настолько сильно, что любит.***
- Это сыворотка, связывающаяся с нейронами головного мозга, - после неудачной попытки объяснить суть действия "лекарства" с научной точки зрения, Лео перешёл на более простой язык. - Она проникает в нейрон и завладевает им. Фитц подкреплял свои слова активной жестикуляцией, что немного смешило Джонсон, и сейчас, когда парень вложил один кулак в другой и начал быстро вращать запястьями, попутно подергивая бёдрами, девушке и вовсе пришлось закусить губу, чтобы не прыснуть от смеха. На самом деле, ситуация была не из самых забавных, и Дэйзи утирала слёзы несколько минут назад, но сейчас вдруг ощутила внутри какое-то веселье. Всё дело в Фитце. Только что она не могла узнать в нём своего старого друга, забавного шутника, а теперь, когда он, как в старые времена, принялся объяснять ей науку, она снова увидела его. Не хватало только...Симмонс рядом. И снова стало грустно. От мыслей о ФитцСиммонс, некогда воспринимаемых как единое целое, а сейчас убийственно далёких друг от друга. Теперь они будто на разных полюсах земли, будто огонь и лёд - разные. Мадам Гидра - убийца, Леопольд Фитц - спаситель. И это грустно, ведь они были идеальной парой. Они подходили друг к другу так, как никто и никогда не сможет. Они были деталями одного великолепного, гениального механизма, а теперь этот самый механизм забыт, долго валялся на полке в чулане под слоями пыли, а потом и вовсе сгорел вместе с чуланом. Но Джонсон восхищалась им. Она находила союз Фитца и Симмонс магически завораживающим, по-настоящему прекрасным, воплощающим добро, любовь и чистоту. Как бы сильно Дэйзи ни любила Джемму, она не ревновала её к Фитцу и сама не знала, почему. Просто никогда не думала о Лео как о сопернике в борьбе за сердце Симмонс. Она любила видеть любовь между ними. Это странно, но это так. Отношения между ними тремя, Джеммой, Лео и ею, всегда были странными, но настоящими. Неизвестно, чем они стали теперь. - Таким образом, она сможет просто "выключить" мозг любому, кому введена сыворотка, - подытожил инженер, щёлкнув пальцами. И пусть Дэйзи выпустила из внимания половину сказанного, она ещё больше убедилась в том, насколько дерьмово их с Фитцем положение. Оно не было хорошим прежде, но теперь, когда они оба взаперти, в капсуле, а Симмонс не доверяет никому из них, оно ухудшилось в сто раз. На руках ни одного козыря, даже ни одной хорошей карты. И если это всё сравнивать с игрой, то им придётся тасовать. - Нужны хорошие новости, потому что от плохих уже голова кругом, - устало выдохнула Дэйзи. Пару минут назад она улыбалась, а теперь снова готова была расплакаться. - Ну, - Лео, до этого ходивший по капсуле, уселся рядом с IT-шницей, - у меня есть одна: мы выберемся отсюда. - И как же? - совсем не заинтересовавшись, безэмоционально произнесла Дэйзи. - Мы откроем дверь, - парень указал пальцем на панель на стене капсулы. - Правда? - чуть оживилась Джонсон, её голос дрогнул скепсисом. - Если бы мы могли, нас бы здесь не заперли, не думаешь? - Мы не можем, - Фитц кивнул головой в сторону охранника, стоящего возле входа в полусгоревшую комнату, - но он может.***
Симмонс стояла на краю крыши, когда Гейб наконец нашёл её. Эффектно уложенные прежде волосы теперь были собраны в простой низкий хвост, а на месте дорогого костюма была обычная белая кофточка и чёрные брюки. Девушка стояла спиной к парню. - Мадам? - осторожно окликнул девушку ассистент. Она не обернулась и ничего не ответила, а лишь продолжила смотреть вдаль. Красная лента заката обняла её тело, кажущееся идеальным даже в простой просторной одежде. Гейб сделал несколько несмелых шагов по крыше, приближаясь к Симмонс: - Прошу прощения, - снова обратился к Мадам. - Вы в порядке? - Да, - каким-то непривычно тёплым голосом ответила она. - Здесь красиво, не правда ли? - добавила уже привычно холодным и сдержанным, чуть высокомерным тоном. - Да, Мадам, - даже несмотря на то, что Симмонс не смотрела на Гейба, он почтительно склонил голову. - Это место прекрасно, - продолжила говорить. - А ведь его сделало таковым длинноволновое солнечное излучение. Землю сделало прекрасной Солнце. Оно поддерживает в нём жизнь. Жёлтые и синие линии рассекали красное полотно заката, смешиваясь между собой, переплетаясь. Яркие цвета казались ещё более яркими на фоне дремлющего, почти не горящего искусственными огнями, города. - А сама по себе Земля - лишь слоёный шар с пылающим ядром внутри. Ничего прекрасного или вдохновлющего. Что Земля значит без Солнца? Гейб слегка нахмурился, не понимая, к чему эта речь, и понимая лишь, что ответа задаваемые вопросы не требуют. Небо разбилось ещё более ярким и насыщенным спектром красок: к прежним цветам, красному, синему и жёлтому, добавился оранжевый, фиолетовый, голубой и белый. - Солнце заставляет Землю жить, небо - сиять, - Симмонс наклонила голову. - Какой без Солнца смысл? Мадам повернулась к парню. На её лице не оказалось ни грамма косметики, и она всё равно выглядела восхитительно. Но иначе. Не как Мадам, а как кто-то другой. Без пафоса и ярких цветов. Нежнее, проще, красивее. - Что Земля значит без Солнца? - повторила свой вопрос Симмонс, и Гейб понял, что на него ответить нужно, только вот не знал, что. Мадам, так на неё не похожая, смотрела в глаза парню так, как смотрят, когда ищут поддержки, сострадания, помощи, но ассистент не мог поверить, что всё это может быть связано с самой Мадам. Она не нуждается в сострадании, не ищет поддержки, не ждёт помощи. Она другая. Девушка, стоящая перед Гейбом сейчас - не она. - Мадам... - снова приклонил голову. - Отвечай, - быстро перебила Симмонс, предупреждая долгие разговоры ни о чём, но не властно, а спокойно. - Какой смысл без Солнца? - Думаю, никакого, Мадам, - несмело выдавил ассистент, опуская взгляд, дабы не видеть ожидаемого гнева в глазах девушки напротив. Однако, гнева не последовало. - Именно, - всё так же спокойно проговорила Симмонс, снова поворачиваясь к закату лицом. Она замолчала. Лёгкий, почти неощутимый, ветер лизнул лицо Гейба и коснулся волос. Волосы Мадам тоже колыхнулись. В нос парня ударил её запах. Что-то кофейно-мятное. Действительно приятное. Этот аромат подходил девушке, стоящей сейчас перед ассистентом. Он не принадлежал Мадам. Это был запах другой девушки. - Я потеряла Солнце, - вдруг как-то слишком грустно произнесла эта другая девушка. - И без него нет смысла. - Простите? - переспросил Гейб, но тут же осознал, что не стоило. - Его больше не вернуть, - продолжила она, пропустив слова мимо ушей. - Никогда. Ассистент рассеянно пожал плечами: - Но ведь не всем планетам нужно Солнце, Мадам. Симмонс резко развернулась, и Гейб снова увидел знакомую, привычную надменную полуулыбку: - Ты прав, - грусть покинула голос девушки, будто её и не было, а глаза загорелись прежним холодным огнём. - Не всем.***
- Этот план глупый, но другого у нас нет, - выслушав идею Фитца, заключила Дэйзи. - Это хороший план. Простой и действенный. - Но нет никаких гарантий, что он сработает. - Сработает, - инженер в очередной раз вскочил с места. - Рано или поздно эта дверь откроется, если нас не хотят заморить голодом, а значит всё получится, - парень махнул рукой в сторону двери в капсулу. - Может, хотят, - дёрнула плечами Джонсон. Не то, чтобы она так думала, просто почему-то сказала. - Но что насчёт сыворотки? - добавила, переведя прежде блуждавший по белым стенам капсулы взгляд на Фитца. - Если она ввела её нам - всё впустую. Едва мы попытаемся выбраться - умрём. - Она не убьёт нас, - голос Лео оказался чересчур переполнен уверенностью. - Самонадеянно, - махнула головой IT-шница. Фитц вздрогнул, смутившись, и опустил взгляд в пол. Слово, прозвучавшее несколько часов назад из уст Мадам, теперь было произнесено Дэйзи, и парня будто ударило током. Он и сам не знал, почему. Дэйзи хотела верить в то, что говорит Фитц, верить, что они справятся, готова была на риск, но внутри разрастался страх. Страх того, что что-то пойдёт не так, и они с Лео умрут, не успев предотвратить грядущий хаос. Она понимала, что её убеждения не остановят Фитца, да и не хотела его останавливать, но хотела, чтобы он понял, как Мадам опасна. Джонсон поднялась с места: - Фитц, я видела её настоящую, - подойдя к Лео, девушка положила руку на его плечо. - Я видела, как она едва не свернула шею Президенту, желая подчинить его себе. Она угрожала пытать его близких, и, поверь, она говорила это не просто так - она была готова сделать это на самом деле. Я видела её взгляд. Я знаю, о чём говорю. Я долго скрывалась от мыслей об этом, долго не хотела в это верить, я и сейчас не хочу, но она - монстр. И она убьёт любого, кто встанет на её пути. - Не тебя, - взгляд инженера встретился со взглядом Дэйзи. Парень помотал головой. - Не нас. Если бы она хотела - мы были бы уже мертвы. - Да, но...она надеялась, что я приму её сторону, поэтому не убила прежде. Теперь всё ясно: я против, я предатель, и у неё нет выбора, если она хочет воплотить план в жизнь. А она хочет и знает: мы не отступимся. И не позволит нам уйти. - Дэйзи, в ней ещё есть Симмонс, которую мы оба знали прежде, - кивнул головой Фитц. - И она не позволит убить никого из нас. Я знаю это. Я видел. - Но в ней есть и Мадам, которая свернёт шею любому из нас, переживая лишь за испорченный маникюр. Вот, что знаю я. Я видела. Фитц запрокинул голову назад, глубоко вздохнув: - Выбор у нас небольшой: попытаться сбежать и спасти мир или сдаться и стать убийцами, как она. И я сделал выбор, даже если это грозит мне смертью. - Я тоже, но... - Дэйзи повторила жест Лео. - Я не хочу, чтобы мы умерли. Ещё один страх, выжигающий дыру в груди Джонсон. Она вдруг осознала, что боится умереть. Боится, что они оба, она и Фитц, погибнут, сделав так много, но в то же время так мало в жизни. - Мы не умрём, как я уже сказал, - инженер снова посмотрел на Дэйзи. - Доверься мне.