Продажный

Я медленно открыла глаза, проводя рукой по дивану, а затем проверяя саму себя — кто знает, что со мной могло произойти ночью. Но со мной всё было в порядке, если исключить ужасную головную боль, от которой из глаз пошли жгучие слёзы. Я тяжело дыша приподнялась на локтях, чувствуя, как ужасно ломит всё тело. Повернув голову туда, где вчера обещал сидеть Хосок, а именно на кресло возле окна, я заметила, что он действительно сидел там. Чуть повернув голову на бок и приоткрыв рот, он спал, подпирая рукой подбородок. Его дыхание был размеренным, и я слегка улыбнулась насколько мне хватило сил. Я перевела свой взгляд и застыла в немом страхе перед развернувшейся картиной. В свободной руке Хосока покоился чёртов пистолет. Я подскочила и уселась на спинку дивана, прижимая ко рту руки с такой силой, что губам стало больно. Ни одного звука, ни одного звука я не должна издать. Но всё же мои лишние для спящего человека телодвижения разбудили Хосока, и он медленно убрал руку с подбородка. Он внимательно взглянул на меня и понял, что происходит. — Т/И… это не то, о чём ты думаешь, — всё ещё держа в руке пистолет, парень стал медленно подниматься с кресла. — Не подходи ко мне! — это было всё, на что у меня хватило ума. Конечно, говорить подобные слова человеку с пистолетом — очень глупое занятие. Мне и пискнуть бы времени не хватило, чтобы меня пристрелили. Жуткая монотонная мигрень сдавливала мою голову железным обручем. Мне стало тяжело дышать, и я жадно стала глотать воздух. — Т/И, пожалуйста, успокойся. Этот, — он убрал пистолет за спину, — пистолет, он для твоей же защиты. Ты ведь не подумала, что я хочу убить мою лисичку? — он заулыбался, и я уже готова была броситься в его объятия. — Я… я боюсь тебя, — прошептала я одними губами и снова приложила руку к губам, чувствуя, как слёзы непроизвольно текут из глаз. — Ну же, Т/И, — его голос стал более серьезным. — Вспомни, чем я занимался всё детство? Я не понимала, к чему он клонит и что я должна вспомнить. У меня сейчас в голове такой хаос, что я, кажется, и имени своего не вспомнила бы, если бы Хосок не назвал его. Детство? Это был очень давно, я многое не помню, поэтому что я должна вспомнить? Парень смотрел на меня выжидающе и чуть развел руки в знак полной безоружности. — Я ничего не помню, — захныкала я. — Объяснись. — Ох, ты всегда отличалась короткой памятью, — засмеялся он. — Я занимался стрельбой и очень успешно, поэтому у меня есть несколько пистолетов. Но ни один из них не будет использован против тебя, Т/И. Я костьми лягу, но защищу тебя всеми своими силами. Ну, — он протянул мне в руку, — иди сюда. Я в нерешительности посмотрела на него. Если в этом мире на моей стороне не будет Хосок, то я точно погибну. Почему я не должна доверять тому, кто почти всю мою жизнь оберегает меня, даже если не может быть рядом. Я чувствовала небывалое облегчение и медленно слезла с дивана, попадая в крепкие объятия Хосока. — Так-то лучше, твоё недоверие ко мне обижает меня, но я понимаю, что ты пережила за это время, — как и всегда он поцеловал меня в лоб и чуть отстранился. — Теперь иди в душ, я тебе приготовлю одежду. Там всё есть, как вы девушки любите, гели, шампуни и всякое такое, — он взъерошил свои волосы. Хотелось знать, откуда у него всё это. Наверняка, девушек приводит, меня это не должно волновать, но всё равно неприятное открытие. — Потом позавтракаем и будем решать, что делать дальше. А сейчас иди. — Хосок, прости меня, пожалуйста, — проговорила я, всё ещё держа его за футболку. — Всё хорошо, — он похлопал меня по плечу. — Иди. Как только я оказалась в дверном проёме, я кинула мимолётный взгляд на Хосока. Он достал свой телефон и с нахмуренным видом искал что-то в телефоне. У меня настолько жутко болела голова, что я не придала этому никакого значения и поспешила в душ, чтобы наконец-то смыть с себя эту болотную грязь, в которой я погрязла.