Hate / Love

— П-пирожок… Что теперь делать? — Харли шепчет так, что Джокер еле разбирает её слова. Уже третий день им приходится сидеть в тоннелях сырой канализации, скрываясь от полицейских. Кажется, это случилось, потому что Джокер решил поиграть с Пингвином. И, похоже, Кобблпот не оценил шутки.       Копы пришли в старый парк аттракционов неожиданно. Ночью. Когда никто и подозревать не мог, что они сюда явятся. Джокер сидел на ступеньках одной карусели и затягивался табаком. Когда клоун услышал лай собак и увидел лучи фонарей, он сначала не поверил. Подумал, галлюцинация. Но в момент, когда он поймал пулю в плечо, все же вернулся в реальность. Будто доверившись своему внутреннему голосу, он рванул к Харли, которая в это время мирно спала на пыльном матрасе. — Вставай, — грубо сказал он, пнув девушку ботинком. Арлекина непонимающе посмотрела на Джокера, желая услышать причину, по которой он разбудил её. — Пора валить.       И теперь приходится сидеть на сырых и холодных камнях, голодать и мерзнуть. Сколько времени — одному богу известно. — Надо перевязать, — тихо говорит Харли и указывает взглядом на простреленное плечо клоуна. Он лишь кривится и отворачивается, прислонившись к каменной стене. Не нужна ему помощь. — Пирожок. Надо перевязать, — уже уверенней повторяет она, даже не заботясь о последствиях. Не дожидаясь ответа, она отрывает подол своей юбки, которая и без того короткая, и подсаживается ближе к Джокеру. Тот даже не реагирует. Харли прикасается к ране. Он шипит, но ничего не говорит. Харли перевязывает руку аккуратно, стараясь не коснуться кровоточащей раны. Затягивает тугой узел и чувствует, как Джокер сжимает руку в кулак. Молится, чтобы не перепало ей. Она даже ничего сделать не успела.       Когда перевязка была сделана, она решила отсесть от Джокера, но тот схватил её руку. Девушке ничего не оставалось, как остаться на месте. Несколько минут она сидела, не двигаясь и чувствуя, как рука немеет. Когда уже не было сил терпеть, она немного дернула кистью, давая клоуну понять, что еще чуть-чуть и его главная помощница лишится руки. Джокер отреагировал удивительно спокойно — он отпустил руку девушки, а затем просто приобнял. Возможно, ему так было удобнее. Но все же Харли надеялась на нечто иное. Девушка прижалась к нему и подняла голову, чтобы заглянуть в глаза. — Хватит пялиться, — сказал он через несколько минут. Как поняла Харли, он все это время о чем-то думал. Может, придумывал какой-то очередной план. Но он определённо думал. И судя по взгляду, он мешкал. Харли никогда не видела его таким. Растерянным. Наверное, он не мог принять правильное решение. Он не знал, что делать. Наверное, поэтому он игнорировал все её вопросы о том, когда они смогут выбраться из этой канализации.       Харли отвела взгляд в сторону, все еще надеясь услышать ответ на вопрос, что им делать. Джокер будто и не думал отвечать. Может, он вообще и не слышал вопроса. Так показалось Харли. Через какое-то время Джей отсадил девушку от себя и начал рыться в карманах своего тренча. — Пойдёшь туда, скажешь, от меня, — коротко проинструктировал он, снова отвернулся и попытался погрузиться в раздумья. — Но… — Вперёд! — прикрикнул Джокер. И Харли не стала перечить. Девушка развернула листок. На нем угловатыми буквами сточенным карандашом был нацарапан адрес. Место, которое указал психопат находилось чуть ли не на другом конце города, в котором полно копов, ищущих их, Джокера и Харли Квинн. — Только приведи себя в порядок. И не подведи меня. — А как же ты, пирожок? — Харли подняла глаза на клоуна. — Почему ты не пойдёшь со мной? — Мне нельзя. Когда все уляжется, ты узнаешь об этом.       Девушка сжала в руке листок и выпрямилась. Когда она собиралась уйти, Джокер схватил её за руку и прижал к себе. Даже не дав ей пискнуть, он заткнул рот грубым поцелуем, который перерос в нечто нежное.

***

      Харли шла по тёмным улицам Готэма, скрываясь от офицеров полиции за углами и афишами. Ей удалось забраться в какой-то дом с открытыми окнами и привести себя в порядок — переодеться и накраситься. Джокер сказал, что нужно выглядеть прилично. Значит, так надо сделать. Через пару кварталов арлекина должна была дойти до нужного места. Прежде Джокер ей не рассказывал о нем. Он в принципе мало что ей рассказывал, не считая того, как пользоваться тем или иным оружием.       Нужная Харли улица была светлой. Кажется, это был район более-менее спокойный и тихий. На одном из домов девушка увидела табличку с нужным ей номером. Она прошла через калитку и дворик, поднялась на крыльцо и позвонила в дверь. Открыла женщина в достаточно пожилом возрасте. Харли показалось, что где-то она её видела. Во взгляде женщины было что-то такое… Странное.       Старушка на вид была аристократкой. Однако в её глазах можно было заметить некую искру, которая буквально не давала думать о том, что женщина из разряда тех, кто любит скучные чаепития и светские беседы. — Я от Джека Напьера, — сказала Харли, кусая губы и продолжая рассматривать женщину. Когда та услышала слова блондинки, она сразу же изменилась в лице и быстро пропустила арлекину.       Харли прошла в гостиную. Она не особо рассматривала интерьер — она была слишком уставшей. Однако Квинн заметила, что женщина, к которой она пришла, живёт довольно богато. — Ты, наверное, голодная. Проходи, садись. Я сейчас все приготовлю, — засуетилась хозяйка, которая уже через несколько секунд стояла на кухне. Харли прошла к столу и опустилась на стул. Руками она подперла голову, чтобы было удобнее. Глаза нереально слипались, казалось, что еще чуть-чуть, и она уснет. Однако девушка старательно избегала желание поддаться этому. Пальцы рук постепенно возвращали свою чувствительность. Все-таки осень в Готэме достаточно холодная. Все-таки в доме, в котором Харли «позаимствовала» одежду, она не нашла подходящего размера куртку. — Как тебя зовут? — спросила хозяйка дома, ставя перед Харли тарелку с пастой и кружку ароматного травяного чая. — Хар… Харлин Квинзель, — ответила девушка. Что-то ей подсказывало, что так ответить будет правильнее. Она посмотрела на пасту, и желудок слишком бурно отреагировал на это. Три дня Харли ничего не ела. Да она вообще не помнила, когда в последний раз нормально ела. Её основным рационом всегда была еда быстрого приготовления. А здесь для нее было буквально что-то невероятное и изысканное. Она взяла вилку и стала медленно есть, наслаждаясь процессом. Она действительно давно не ела ничего подобного. Даже простые макароны были для Харли сейчас лучшей едой. — Как он? — спросила хозяйка посреди трапезы. Харли чуть не подавилась. Она не знала, у кого находится. Но этот человек был так или иначе связан с Джокером. Ведь не просто так Джей отправил её сюда, а женщина знала его настоящее имя.       И в этот момент Харли все поняла. Женщина была матерью Джека Напьера, веселого мальчишки, который мечтал был комиком. Поэтому девушке казалось, что женщина была знакома ей.       Харли подняла глаза на миссис Напьер, думая, что ответить. Если она скажет что-то не так, то Джей её убьет. А, судя по всему, его мать не знает, что он серийный убийца, которого ищут в нескольких штатах. — Я несколько лет не видела и ничего о нем не слышала, — пояснила женщина. — Обычно он писал, говорил, что путешествует, но письма прекратились… — Он в порядке, — перебила её блондинка. Путешествует. От этого Харли старалась не рассмеяться. В какой-то степени это так. И писать он не может по уважительной причине. К сожалению, в канализациях пока не придумали почтовых отделений. — Просто, наверное, не было возможности писать, — Харли постаралась мило улыбнуться, чтобы успокоить миссис Напьер. — Где он сейчас? — Точно не знаю, — Харли замешкалась. С географией у неё даже в школе были проблемы, да и мало ли она что-нибудь не так скажет. — Мы виделись достаточно давно, и он говорил, что собрался куда-то на юг… — Ах! — воскликнула женщина, отчего Харли изогнула брови в удивлении и непонимании. — Джек всегда любил тёплые места. Когда ему было десять, он всегда говорил, что поедет в Бразилию. Неужели его мечта сбылась!       Харли еле содержала смех. Тёплые места — точно не про Джокера. Этот Джек сейчас сидит в холодной и сырой канализации, мерзнет и голодает, прячась от полиции.       Когда миссис Напьер показала Харли гостевую комнату и ванную, она удалилась, оставив девушку наедине с собой.       На часах было пять утра, а Харли сидела с мокрыми волосами на кровати, поджав ноги к себе, и смотрела на экран телефона. Джокер сказал, что пришлет координаты, когда сможет спрятаться. Жутко хотелось спать, но, как только Квинн закрывала глаза, желание спать сразу пропадало. Поэтому Харли ничего не оставалось, кроме как слоняться по комнате и сидеть на кровати, ожидая сообщения от Джея.       Утром пришло долгожданное сообщение с адресом, где сейчас находится Джей. Правда, он написал, что пару дней стоит перекантоваться здесь, пока все не уляжется. Но хоть на связь вышел. «Значит, ты всегда любил Бразилию?», — написала ему Харли в ответ.       Он ничего не ответил. Но через несколько дней, когда Харли спустилась утром на кухню, она увидела миссис Напьер, сидящей за столом и читающей письмо. На её глазах стояли слёзы, а губы, дрожа, растянулись в улыбке. Когда она заметила Харли, то быстро вытерла слёзы и сложила письмо в конверт. — Представляешь, он в Аргентине. Сказал, что не было времени писать. А еще он написал, что скоро поедет в Европу. — Это чудесно! — улыбнулась Харли. А в голове её крутилась мысль о том, что Джокер на самом деле не такой уж и бездушный. Видимо, в его холодном и загнившем сердце всё-таки осталась частичка любви. Оказывается, есть сила, способная одолеть даже его, Джокера. Это любовь к матери.