Не смей бежать от своих чувств

На часах была глубокая полночь, но в доме почти во всех комнатах горел свет, во всех, кроме одной. Она была заперта, и казалось, что там никого нет. Молодой темноволосый мужчина хмурился, сидя на ступеньках, ведущих на второй этаж, и пролистывал контакты в адресной книге своего телефона. Наизусть его номера он не помнил, а звонил, кажется, в девять, но после еще было, наверное, звонков пятнадцать, так что придется потрудиться, чтобы найти нужный номер. Знакомые цифры сами выскочили на экране гаджета вместе с именем звонившего. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Арсений, кажется, не успел и слова произнести, как в ухо ему ударили тяжелые басы, и сквозь этот шум прорвался, кажется, явно не трезвый голос: — Ты развлекаешься сейчас, даже и не подозревая о том, что я чувствую, — буквально проорал в трубку Антон, пытаясь перекричать музыку. — Тебе плевать. — Алкогольное опьянение ты чувствуешь, — буркнул в трубку мужчина и слегка повысил голос. — Антон! Что случилось? Какого… — Случилось. Уже давно, — булькнула трубка, и мужчина слегка поморщился. — Объясни нормально, где ты. Мне приехать? — Нет, твоя любезность ни к чему, — выдохнул парень и икнул. — Твое время слишком дорого стоит, не нужно его тратить на меня. Кто я вообще такой? — Что за хрень ты несешь, Антон? Ты мой муж, и мне не все равно, что… — А ты смешной, — чуть тише выдохнул парень на том конце трубки. — А ты пьяный, Шастун, на часы посмотри. — А до тебя только дошло это? — Ясно, значит домой сегодня не ждать тебя? — Надо же, догадался. — Я больше не намерен говорить с тобой в такой манере. Протрезвеешь — приезжай, — рыкнул в трубку мужчина и сбросил вызов, ставя телефон в беззвучный режим. Тот тут же ожил: вероятно, дражайший супруг забыл еще что-то, что хотел сказать, но Арсений не желал его больше слушать. Более того, происходящее до жути его напрягало и нервировало. — Истеричка, — прошипел темноволосый мужчина и хлопнул в ладоши, погружая помещение во тьму. Утро начинается не с кофе, а с прохладной минералки из холодильника. Высокий белоснежный шкаф был наполнен этой спасительной жидкостью в любое время дня и ночи. И сейчас рука невысокого мужчины с хвостиком на голове без труда обнаружила баклажку, чтобы тут же приложить к многострадальной голове и уже потом отпить из нее добрую половину. Голова раскалывалась невероятно. — Серег, меня Антон напрягает, — внезапно послышалось от двери, и коренастый мужчина едва не подавился водой. — Твою мать, Арс. — Извини. — Ага, и тебе утро доброе, братишка, — ухмыльнулся парень и сделал еще один глоток. — Не томи, рассказывай. — Очень доброе, — темноволосый мужчина прошел к столу и, присев на барный стул, взъерошил волосы. — Вся ночь из-за него псу под хвост, позвонил около часа и давай меня обвинять, что я такой-сякой, по голосу слышу — пьяный. Думаю, дай доброе дело сделаю, поеду за ним, домой привезу. Так нет же, начал мне втирать, чтоб я не распылялся и что мне не до него, и он мне никто. Че за херня происходит, не пойму. Плюнул на него, сказал, чтоб приезжал, когда протрезвеет, отключил трубку и свалил, — выпалил мужчина на одном дыхании и выхватил из рук парня с хвостиком бутылку. — Че там у него случилось, какая муха укусила, черт его знает. Не знаю теперь, домой явился или нет. — Да ничего у него не случилось. Забухал мальчишка и внимания захотелось. Мы же с Позом в баре с ним вместе вчера были, — ухмыльнулся Сергей и внезапно замер. — Стоп, а ты что, тоже не ночевал дома? А где ты был? — К Захарьину поехал, — Арсений зевнул и потянулся рукой к корзине с фруктами. — Ты ночевал у этого урода? — Серег, не начинай, он мой помощник. — Ага, и что вы с этим помощником до утра решали? Вопросы жизнедеятельности? Урод твой Захарьин, ясно? — Матвиенко, я не посмотрю, что мы друзья, и спущу тебя с лестницы, — рыкнул мужчина и положил обратно в корзину яблоко. — Я рад, что вы хорошо погуляли, и с Антоном все нормально, и он никуда не вляпался, как обычно, кстати. — Ну ты и идиот, Арсюха, — покачал головой парень, наблюдая за передвижениями мужчины по кухне. — От идиота слышу. Значит так, я на работу погнал, позавтракаю там, звони если что. — Если что? — переспросил Матвиенко, и мужчина пожал плечами. — Ну, мало ли. И день полетел с невероятной скоростью: встречи, звонки, какие-то совещания. Около трех часов дня Арсений вошел к себе в кабинет и, стянув ненавистный галстук, присел в мягкое кресло у широкого окна. Было еще одно незаконченное дело, которое нужно было решить, и пальцы привычно разблокировали экран гаджета. Длинные гудки, очень длинные. Неужели спит? Или, по обыкновению, воткнул в уши наушники и ничего не слышит. Наконец трубку взяли. — Проспался, алкашня? — фыркнул Попов вместо приветствия, представляя, как на том конце трубки Антон кусает губы. Он всегда так делал, когда косячил. — Привет, — произнес Антон и вздохнул. — Я тебе, кажется, вчера наговорил… — Плевать, я по другому вопросу звоню. Ты мне сегодня нужен будешь вечером, так что никуда не уходи. — Зачем? — Меня пригласили на званый ужин, я должен быть с супругом, — Арсений откашлялся. — Будь готов к семи часам, я за тобой заеду. — Хорошо, — смиренно произнес парень и вздохнул. — Ну, пока. — Ага, давай, — произнес Попов, рассматривая на планшете какие-то графики. Сбросив вызов, Антон оглянулся по сторонам и взъерошил мокрые волосы. Нужно подумать, какой костюм ему надеть. Вероятно, Арсений будет в черном, тогда ему нужно надеть белый смокинг, чтоб достойно выглядеть на фоне своего мужа и произвести хорошее впечатление. Или, может, не стоит заморачиваться? А ведь он даже не спросил, какого рода мероприятие. Главное, что Попов будет снова держать его за руку, и он, хоть и недолго, будет чувствовать свою нужность. Короткий писк мобильного вывел парня из раздумий, и он взял трубку. — Привет, Дим, мы с Арсением на ужин идем, — кажется, Антон произнес это с гордостью. — А с чего такая бравада в голосе? Вы же, вроде, частенько ходите на такие мероприятия. Или это что-то особенное? — поинтересовался лучший друг, и Антон, зажав трубку плечом, открыл зеркальный шкаф. — Не знаю, я не спросил. Мне, кажется, все равно, главное, что он рядом будет. — Шастун, ты чего? — Не знаю, странное ощущение. Мне одновременно хочется убить его и любить. Это совсем недавно началось, когда он меня на одной вечеринке при всех за руку взял, я тебе рассказывал. И держал долго-долго, даже не заметив, что на нас никто уже не смотрит. — Шаст, ты держись там, с ума-то не сходи. Я понимаю, что тебе хочется, чтобы тебя любили и ты любил, но с таким человеком, как Попов, это вряд ли прокатит. — Мне нужно собираться, позже созвонимся, — парень поспешил закончить разговор и первым сбросил вызов. Машина Арсения была у ворот дома без пяти семь, и Антон ждать себя не заставил, вышел через главный вход. Он на мгновение замер, поправляя синий пиджак, который надел под темные клетчатые брюки. Решил без помпезности все-таки, стильно и красиво. Антон не спеша прошел до машины, открыл дверцу и сел рядом, одновременно вдыхая запах дорогой кожи и парфюма темноволосого водителя. Арсений выглядел с иголочки в темно синей рубашке и темных брюках. — Отлично выглядишь, — нечастые комплименты от супруга были наградой за все страдания, и вынужденная "семейная" жизнь уже не казалась такой тухловато-пресной. В машине тихо играла музыка, за окном мелькали улицы, и Антон всматривался в пейзаж, изредка поглядывая на Арсения, аккуратно и даже как-то грациозно ведущего машину. Они такие разные, непохожие, у каждого своя жизнь. — Приехали. На вечере будут мои партнеры, так что не повторяй вчерашних подвигов, будь любезен, — иронично произнес мужчина и первым вышел из машины, а затем подошел и открыл пассажирскую дверь, где сидел Антон. Ну вот, Золушка, ты снова на балу, несколько часов сказки обеспечено. Огромный дом, невероятное количество людей, большинство из которых Антон не знал, какие-то деловые партнеры, акционеры, политики. Море алкоголя и закусок. И все без исключения обращали внимание на двух мужчин. Антону иногда казалось, что они перешептывались, возможно, их обсуждали. Втихаря, за спиной, в глаза никто и не скажет, ведь деньги его отца и отца Попова заткнут рот любому. Скучная тусовка денежных толстосумов, от которых кружилась голова. Антон выпил всего полбокала вина, обещание держал, улыбаясь здоровался с теми, кого знал, переговариваясь парой фраз. Больше и чаще говорил Арсений, улыбался, смеялся. Даже, кажется, пока они шли из душной гостиной на террасу, успел заключить контракт с какой-то фирмой, пожав на ходу руку ее представителю. Второй рукой он приобнимал Антона за талию, играя роль влюбленного супруга, и даже пару раз целовал его в щеку на глазах деловых партнеров. Легкие, почти невесомые поцелуи заставляли сердце биться чаще. Арсений никогда не целовал его, если того не требовала ситуация, и это сжигало изнутри. Почти в обнимку они вышли на террасу, и Антон вдохнул свежего воздуха. Вся эта круговерть порядком ему надоела, и он уже мечтал только об одном — поскорее оказаться в своей комнате и поделиться эмоциями вечера с лучшим другом. Он один умел слушать и, если нужно, поддержать и дать совет. Еще одна компания слегка нетрезвых бизнесменов, в которых Антон узнал только помощника Арсения, Антона Захарьина, и его секретаршу. Захарьин был невероятно пьян, и, кажется, Попову это не понравилось. — Остынь, парень, тебе еще завтра работать. Забыл? — Арсюх, а может ну ее, эту работу? Завалимся куда-нибудь, а? Как вчера, — развязно произнес мужчина, и Антон почувствовал, как супруг сильнее сжал его ладонь. — Захарьин, не позорь нашу компанию, вызови такси и езжай отоспись. Люди кругом черт знает что о тебе подумают. — А о тебе что они думают, Попов, не знаешь? А я бы тебе сказал, да твой муженек рядом. Не позориться, нет, вы слышали? Семейка полудурков. Колечки нацепили, за ручки держатся, в любовь играют. Не смешил бы людей, Арсюх, с такой-то шпалой несуразной ходить. Конечно, то, что папаша выбрал, то и трахать нужно. А сам бы ты никогда, я ж тебя знаю, — разливался пьяным соловьем мужчина, и на террасе на мгновение стало невероятно тихо. До Антона доходило с невероятной скоростью, что нес помощник директора. Горький комок отчаянья и обиды подступил к горлу, и парень вздрогнул оттого, что его спины коснулась горячая ладонь, а после голубые глаза фиктивного мужа оказались слишком близко. Арсений подался вперед, без спросу впиваясь в губы напротив, обнимая за талию, прижимая ближе, целовал жадно и напористо, так, что у Антона сносило крышу. Так не бывает, так просто не бывает, это сон. Поцелуй длиною в вечность, сносивший крышу и доводящий до дрожи в ногах, закончился так же внезапно, как и начался. Антон жадно выдохнул в чужие губы, больше не ощущая прикосновений, открыл глаза, рефлекторно разжимая пальцы, которыми до этого времени сжимал чужой воротник. Сон кончился, на террасе никого не было, кроме них двоих. Арсений стоял напротив как ни в чем не бывало, поправлял свою рубашку, а потом, едва заметно улыбнувшись, произнес:  — Ну что, устал? Поехали домой. Что только что произошло? Что это было, черт возьми? Душа дрожала от воспоминаний поцелуя, а губы горели огнем, и Антон на мгновение прижал ладонь к губам, провожая взглядом мужчину, который неспешно направился в сторону парковки. Арсений больше ни слова не сказал за всю дорогу, пока они ехали домой. Антон смотрел прямо перед собой, сжимая в руке пачку сигарет. Курить в машине Попов не разрешал, и Шастун чувствовал, что еще мгновение, и у него закипит мозг от событий прошедшего вечера. Что происходит? Что на уме у его мужа? Как вообще реагировать на его безразличие после всего, что было между ними? Впервые за два года гребаной супружеской жизни Антон ощутил, какие на вкус губы у его мужа, не забыв отметить, что целуется Попов охренительно. — Спокойной ночи, — устало произнес Арсений, когда они вдвоем стояли на лестнице на второй этаж. Не удостоив его даже взглядом, мужчина переступил порог своей комнаты и гулко захлопнул дверь, оставляя Антона в одиночестве сходить с ума от нахлынувших, словно стая воронов, мыслей в его голове. Парень жадно курил в открытое окно своей комнаты, прижимая тонкий гаджет к правому уху. И едва на другом конце Москвы взяли трубку, Антон тут же выпалил: — Дим, Арс меня поцеловал. Да не знаю я, ничего не понимаю, — стараясь не кричать от переполняющих его эмоций, громко зашептал Шастун, жадно вдыхая сизый дым и попутно рассказывая лучшему другу о том, что случилось буквально сорок минут назад. — Понимаешь, поцеловал, в губы, при всех. Клянусь, это был самый лучший поцелуй в моей жизни. А потом все кончилось. Поедем, говорит, домой, ты устал. Поз, что мне делать? Я в себя прийти не могу, как школьница-малолетка, у которой был ее первый раз. Вот так я себя ощущаю, — отчаянно выдохнул парень, выпуская в окно струю дыма. — А еще этот разговор не выходит у меня из головы. Я, конечно, понимаю, что Арс не святоша и два года должен был с кем-то выпускать пар. И сейчас мне кажется, что этот кто-то — это его помощник. Он оскорбил меня, и после этого Арс меня поцеловал, показушно, но так правдиво, до мурашек. А после ничего не объяснил, довез домой и спокойной ночи пожелал. Ну, чего ты молчишь, Поз? — Охуеваю, брат, не меньше тебя, такие новости к ночи. Может, тебе правда пойти поспать? Утро вечера… ну, ты в курсе. — Да, вероятно. Спокойной ночи, Дим, спасибо, что выслушал, — Антон снова выдохнул, а после сделал несколько шагов и сходу упал лицом в подушку, накрываясь одеялом с головой. Какой тут сон, когда такое творится. — Спокойной ночи, — произнес Арсений и поспешил закрыть дверь своей комнаты, а затем медленно сполз по ней вниз, устало прикрывая глаза. Какой же он дурак, невероятный просто. "Серег, я сегодня такую глупость сделал", — несколько слов улетают в СМС-сообщении абоненту "Матвиенко", и на мгновение становится очень тихо. Видимо, спать сегодня не придется. Да и какой тут сон, когда такое происходит…