Не смей бежать от своих чувств

— Козловский Данила Валерьевич. Место рождения — Санкт-Петербург, где и проживает по сей день. Закончил РГИСИ по профессии "актер драматического театра", занимается общественной деятельностью. Не женат, детей нет, — размеренно докладывал личный помощник уже буквально через сорок минут после заявленной просьбы. — Захарьин, я не просил тебя цитировать Википедию. Где информация? — Арсений, стоящий все это время у широкого окна, обернулся, встречаясь глазами со своим личным помощником. — Ну, а что ты хотел узнать? Что он сын главы мафии или наркокартеля? — усмехнулся мужчина, меняя деловой тон на личный. — Перед законом он чист, даже штрафов нет. — Жаль, — Арсений вздохнул и снова обернулся к окну. — Арсюш, — чужие ладони скользнули по его спине, бедрам, прошлись по ягодицам, и Попов выдохнул, ощущая чужую руку, скользнувшую к паху. — Какой ты напряженный, давай я тебя расслаблю, — горячий шепот опалил кожу на шее, а влажный язык оставил там мокрую дорожку. — Захарьин, иди работай, — сквозь зубы прошипел Арсений, одним движением скидывая с себя горячие ладони. — Руки убери. — А раньше тебе нравилось чувствовать их, — коварный искуситель и не думал подчиняться приказам. — Совсем со своим пацаном двинулся. Тебе не дает, а другим — с радостью, вот ты и бесишься, — кажется, личный помощник перешел грань дозволенного. — Убирайся вон! — хрустальная пепельница едва не попала в голову спешно отскочившему в сторону мужчине и разлетелась о дверь, за которой за секунду до успел скрыться личный помощник. — Арсений Сергеевич, вы чего это буяните? — в двери через мгновение сунулся Матвиенко, обводя глазами пол, усыпанный осколками. — Неплохо. Что дальше? — Дальше — пункт второй, — устало произнес Арсений и, присев на кожаный диван у стены, закрыл глаза, слушая, как Матвиенко раздает указания сотрудникам. — Мариночка, уборщицу позовите в кабинет директора, Арсений Сергеевич тут уже наработался с утра. И все важные звонки — на мой телефон. Рабочий день был в самом разгаре, но мысли в голове были совсем не рабочие. Оказывается, чувствовать то, что чувствуют другие, когда ты их обижаешь, очень больно. Спокойный, романтичный вечер в приятной компании — что может быть лучше. Огромная пицца на двоих, вино, мягкий интерьер, уютная обстановка — и все это в трехкомнатной квартире актера Данилы Козловского. Огромный телевизор и игровая приставка как бонус и плюс один к карме кареглазого актера-красавчика. Они пили вино, ели пиццу, играли в приставку, а после смотрели какой-то фильм, кажется, комедию, и название, и сюжет которой в мгновение ока вылетели из головы, как только запах парфюма мужчины послышался совсем рядом. Ноздри парня затрепетали, чувствуя, как чужой нос нежно коснулся его шеи, вдыхая запах. Так щекотно и так волнительно. — Дань, — Антон обернулся, тут же попадая в плен чужих губ. Необычное ощущение, совсем не такое, как при поцелуе Арсения. Мужчина целовал нежно, почти невесомо, на мгновение отстранился и посмотрел в глаза, словно спрашивая разрешения продолжить. И Антон, кусая губы, сам подался вперед, разрешая чужим рукам скользить по его спине и бедрам, разрешая партнеру покусывать и вылизывать его шею. Получивший зеленый сигнал как руководство к действию, страстный, горячий Данила Козловский буквально сводил с ума, и Антон отдался этому безумному чувству в надежде, что станет легче, в надежде, что поступает правильно. Он бы привык к нему. Данила казался хорошим парнем, и в него легко можно было влюбиться. Почему бы и не стать наконец счастливее? Чужие руки сжали его ягодицы, а влажный язык скользнул в рот, сбивая дыхание. Еще мгновение — и Антон остался без футболки. Судорожно выдохнув, парень выгнулся от языка, заскользившего по его животу, и его пальцы сами запутались в жесткой шевелюре актера. Данила на мгновение отстранился, стягивая рубашку с себя, а затем навис над лежащим парнем, вновь впиваясь в его шею зубами. Антон застонал и закрыл глаза, расслабиться почему-то не удавалось. Хотелось ощутить, почувствовать, отдаться моменту, что-то изменить. Но как только Шастун закрывал глаза, в голове тут же появлялся Арсений Попов, забить на которого не получалось. Образ мужа как немой укор тому, что сейчас собирался сделать Шастун, проявлялся в сознании все четче. Он, кажется, и сам это понимал. Чужая рука скользнула к паху, и Антон не выдержал и дернулся, руками пытаясь отодрать от себя тренированное манящее тело любовника. — Нет… Стой… Остановись! Даня! — Антон шарахнулся в сторону, как только почувствовал, что хватка мужчины ослабла. Данила смотрел внимательно, вопросительно, с какой-то грустью в глазах, а Антон не мог отдышаться, ощущая, как бешено выпрыгивает сердце. — Что-то не так? — Я не могу… Прости... Не хочу… Ты не виноват... — послышался бессвязный лепет, так похожий на бред сумасшедшего. В этот момент Шастун сам себя ненавидел. Данила извинялся, заверял, что все в порядке, только вот Антону так не казалось. Не все было в порядке, далеко не все. Наспех одевшись и скомкано попрощавшись, парень выскочил из чужой квартиры и лишь на улице съехал по стене элитной новостройки на землю, закрыв лицо руками. Кажется, еще мгновение — и случилось бы такое, что и до конца жизни не разгрести. Ночной город, время около трех, машина такси и мысли, словно в тумане. В пути было получено СМС-сообщение от Данилы с извинениями. "Ну ты, Шастун, и сукин сын", — бичевал себя Антон по дороге домой. Сам позволил, разрешил, а после кинул. Ну, и как теперь в глаза смотреть приличному человеку? Расплатившись с таксистом, Шастун еще минут пять стоял у дверей дома, курил, приводя дрожащую душу в себя. Щелкнул замок, и парень, устало выдыхая, прошел в гостиную, даже не зажигая света. Тишина. Арсений, видимо, спал, или его попросту не было дома, что вероятнее всего. На кухне что-то стукнуло, и Антон сделал шаг в сторону арочного проема. Под потолком свет был чуть приглушен, а у барной стойки стоял Арсений в одних спортивных штанах фирмы "Адидас" и со стаканом сока в руках. — Не спится? — буркнул Антон, и Попов оглянулся, наблюдая за тем, как светловолосый парень подошел ближе. — Что случилось? — в голосе мужчины послышалось беспокойство, и Антон пожал плечами. — Ничего, я домой вернулся. Ты не рад? — Он тебя обидел? Что случилось? — Это что, апельсиновый? — Антон, словно и не услышав вопроса, потянулся за стаканом в руке мужчины, сделал глоток и поставил его на столешницу, прижимая ладонь к губам. — С водкой, нормально так. — Антон, ты не ответил. — Я спать, — Антон, кажется, и шага не смог ступить. Арсений, протянув руку, с силой притянул его к себе, и на миг Шастун забыл, как дышать в сильных и жарких объятьях собственного мужа. Чуть грубый, страстный поцелуй со вкусом водки и апельсина кружил голову, и Антон, не сдержавшись, запустил пальцы в мягкие темные волосы, как мечтал это сделать уже давно. — Хочу тебя, — жаркий шепот опалял кожу, вызывая толпы мурашек. Антон дрожал, выгибался, коротко стонал оттого, что мужчина прижал его к себе, и теперь его член упирался парню в бедро. Какая сумасшедшая ночь. Жадные укусы, прикосновения. Сильные руки подхватили его под бедра и посадили на столешницу. Еще один жадный поцелуй, после которого в полумраке раздался звон стекла, и Антон резко отстранился, словно в себя пришел. Тяжело задышал, переводя взгляд с валяющихся на кафеле осколков стакана в луже апельсинового сока на мужчину напротив. — Шаст, — Арсений вновь потянулся ближе, но момент был уже утерян. — Пусти, — Шастун оттолкнул мужчину в сторону, тяжело дыша. — Не трогай. — Антон… — Я… не... — кажется, подобное уже сегодня с ним было. Он снова испытал нелепое чувство безысходности и непонимания, что делать дальше, на пару с пониманием собственной дурости. Что он творит? Если бы он только знал ответ на этот вопрос. А дальше — только спасительные стены собственной комнаты и запертая на ключ дверь. — Антон, — послышался гулкий стук кулаком в дверь, и парень, вздрагивая, осел на пол. — Уйди, пожалуйста, — голос сорвался, больше не выдерживая происходящего. — Прости, — раздалось в наступающей тишине по ту сторону, а затем гулко хлопнула дверь, и парень, сидящий на полу в своей комнате, уткнулся головой в колени. Как же он заебался…