The Bonds of Family

      Вопреки своим ожиданиям, Кларк всё-таки заснула, и проспали они вместе с Лексой почти до четырёх вечера. Продрав глаза, она осторожно выползает из объятий жены и идёт в ванную комнату. Вчерашний день выдался жутким, но и сегодня не лучше. Она твёрдо намерена обсудить с Лексой главный вопрос всей жизни: что теперь делать дальше? Вплоть до того момента, как она сделала финт, ей не приходилось об этом задумываться, ведь всё за неё продумывала Кетсия, и это было удобно.        Немного пасты на щётке, которая уже поднесена к губам и вот-вот окажется во рту, но всё это Кларк выполняет машинально, ведь её мысли совершенно далеки от реальности. Она репетирует разговор с Лексой, втайне надеясь, что ей не придётся предлагать какие-либо выходы из ситуации, ведь её жена сама собиралась поговорить, значит, вероятно, у неё есть уже какие-то идеи, так что Кларк только и останется, что согласиться с одной из них. И она бы предпочла разойтись. Совсем, вместе с разделением компании. За несколько последних дней ей пришлось столкнуться с новой реальностью, в которой она больше не может принимать решения, руководствуясь своими соображениям, а считаться с мнением других людей, которые явно не желают что-либо обсуждать, а хотят иметь полное влияние на дела компании. Точнее, хочет именно Моффет, а остальные просто не высказывают возражений. Они, как и сама Кларк, заложники этой вновь возникшей ситуации, в которой Моффет воспользовался тем, что она не проявила должной жёсткости, увидев возможность урвать власть, и надавил на неё. Конечно, такого Гриффин даже не могла ожидать. Ей никогда не приходилось иметь дело с кем-то кроме себя самой и людей, которые давали ненавязчивые советы, а теперь она столкнулась с людьми, мнение которых реально имеет вес — акционерами. Если сложить все акции, которыми они владеют, получится сорок девять процентов. Да, контрольный пакет принадлежит Кларк и Лексе, и, казалось бы, решающие слово за ними, и Кларк могла бы оспорить их решение, которое огласил Моффет, но их, как ни крути, было больше, а она одна. И даже если бы была Лекса, она бы приняла сторону большинства, потому что ей, как и всем остальным, плевать на проекты компании, которые могут помочь миллионам людей спасти жизни, улучшить их качество, ведь важны только деньги, за которые можно купить всё, что хочется. Может, поэтому Гриффин так и не воплотила и половины того, о чём мечтает, ведь большее количество всех доходов она вкладывала в разработку новых препаратов, ибо не хотела искать спонсоров, одалживаться у них и зависеть от конкретных сроков, установленных ими. Кто-то скажет, что это глупость, и нужно привлекать сторонние инвестиции, чтобы бизнес рос и процветал, но Кларк никогда не была управленцем по призванию. Да что уж там, она даже нигде этому не училась. Ей всегда помогала справляться верная команда работников и друзья, в большей степени Джаспер Джордан, у которого явно была предпринимательская жилка, из-за чего его самовлюблённость и самомнение разрослись до небес. Поэтому, а может, просто потому, что он считал, будто у него вдобавок ещё и превосходное чувство юмора, каждый раз, когда Кларк спрашивала совета, шутил, что в её компании даже секретарша понимает в бизнесе больше, чем генеральный директор.       Прополоскав рот и щётку, Кларк ставит принадлежность для чистки зубов на место и, проведя пальцами по волосам, возвращается в спальню, где обнаруживает, что Лекса уже проснулась. Сидя на кровати, она спокойным, но чего-то ожидающим взглядом окидывает Кларк, но та, занервничав, спешит подойти к шкафу за одеждой, явно не собираясь ничего говорить, но после того, как она его открывает, сразу же появляется непреодолимое желание сказать пару ласковых. — Какого хера?! — обернувшись, вопит Кларк. Лицо её вмиг становится красным, а глаза широко распахнутыми. — Где мои вещи??? — Если ты про те бесформенные костюмы, которые словно из матрицы вытащили, то я их выбросила. — Что?! Да кто дал тебе право распоряжаться моими вещами, не спросившись?! — Не заводись из-за этих костюмов. Они тебе не шли. — Не тебе решать. Да и вообще, они мне нравились! — И это говорит в пользу того, что у тебя полное отстутвие элементарного эстетического вкуса. Но это ладно, как бы ничего уже не поделаешь. И я бы могла смириться с этим прискорбным фактом, но мы выходим вместе на улицу, нас снимают папарацци, и люди смотрят на нас на фото и видят, что безвкусие в одежде не помешало тебе выбрать в спутники жизни такую шикарную девушку, как я, и тогда у них возникает стойкий когнитивный диссонанс. Я считаю, что это бесчеловечно по отношению к людям, которые ничего плохого нам не сделали. — Класс. Дал бог жену! Такая заботливая, просто прелесть. И, отвернувшись к шкафу, она выискивает себе тёмно-синие джинсы, которые ей любезно оставил непрошенный стилист, не заметив, что губы Лексы трогает улыбка. Саркастичная Кларк — милое и такое редкое явление. По крайней мере, Лекса не может припомнить, чтобы она видела её такой раньше. — Кетсии бы польстило, что ты назвала её богом, а вот верующие бы оскорбились, если бы услышали это заявление. А вообще-то, что ты так реагируешь, будто жизнь закончилась? Мы прямо сейчас можем съездить по магазинам и купить тебе что-то пристойное. — У меня не так много денег, чтобы я могла себе позволить обновить весь гардероб!.. Сейчас куча проблем, а в моей старой компании дела шли не очень хорошо в последний месяц, поэтому… — Поэтому ты и согласилась на слияние? — Нет, это всё моё тщеславие… проклятое… — Кларк нагибается вниз, открывая ящик с ремнями. — И я бы предпочла не сорить деньгами. Эту квартиру крайне тяжело содержать, знаешь ли… — Меня угнетают твои плебейские разговоры. Не дожидаясь, пока Кларк совсем ей испортит настроение, Лекса быстренько скрывается в ванной комнате, любезно оставив свою жену наедине со своими переживаниями. На самом деле, всё не так плохо с финансами, как то расписала Гриффин. Вчера, посмотрев проекты, над которыми работают учёные «Aerternitas», она твёрдо решила, что хоть один проект, но она спасёт, профинансировав его из собственного кармана. На самом деле, ей понравился определённый проект, касающийся разработки чипов, в которые, как на флешку, можно будет загрузить сознание человека. И хотя Кларк превосходно разбирается в фармакокинетике и фармакодинамике, а также химическом синтезе, ей трудно понять механизм работы этого изобретения, но она увидела в нём воплощение её главной мечты — сохранение жизни. Может, не в буквальном смысле, но это путь к бессмертию. Она верит, что в этом будущее, и хочет, чтобы проект продолжал жить. Но, может, ей и не придётся на это повлиять, ведь велика вероятность, что она уже в скором времени не будет иметь к нему никакого отношения. ***       Когда Лекса наконец спускается в столовую, то видит, что Кларк и Рейвен, не дожидаясь её, уже принимают пищу. И каждая при этом таращится в свой мобильный. Ни тебе непринуждённой беседы за столом, ни наслаждения вкусом еды. Они даже не замечают, когда она садится за стол. Это ли не веское доказательство, что электронные технологии стирают реальную жизнь, заменяя её искусственным подобием, превращающим человека в зомбированное существо, неспособное увидеть что-либо за пределами светящегося экрана в его руках? — В приличном обществе принято начинать трапезу только тогда, когда все домочадцы соберутся за столом. Кларк и Рейвен синхронно обращают внимание на усевшуюся за стол Лексу, переглядываются, после чего так же одновременно откладывают телефоны, молча продолжая приём пищи. Оглядев их обеих, Лекса нахмуривается. Марта уже по привычке наливает ей в бокал вина из только что открытой новой бутылки. Вдохнув аромат вина, Лекса, прикрыв глаза, отпивает немного, но перед тем как сглотнуть, задерживает жидкость во рту, смакуя. Затем следует глоток, и глаза Лексы раскрываются. Взглядом она сверлит Рейвен, которая, будто почувствовав его, поднимает голову. Их взгляды встречаются. Другой бы на месте Рейвен мог испугаться, но только не она. Абсолютно с наглым выражением лица она продолжила поедать красиво разложенное эскабаче. С нескрываемым раздражением Лекса тоже приступает к трапезе. Она не хочет говорить с Кларк при Рейвен, потому что та будет мешать ей влиять на жену, и, зная привязанность той к Рейес, не желает грубо выдворять её из столовой, поэтому пребывает в молчании, про себя думая, что эта девушка — большая проблема. К счастью, вскоре Рейвен доедает содержимое своей тарелки и, отказавшись от чая, встаёт из-за стола, сказав, что ей нужно позвонить. Лекса провожает её взглядом, и прямо-таки на глазах её настроение улучшается. — Ева тоже не ладила с Рейвен, — голос Кларк заставляет Лексу перевести взгляд на неё. — Я всегда думала, что она просто ревнует, но, похоже, что это с Рейвен что-то не так. — Почему же? Вдруг я тоже ревную. — Да уж, конечно… Я хотела поговорить с тобой. — Если ты опять про свои идиотские костюмы, лучше не начинай. — Да и хрен бы с этими костюмами… Я разозлилась даже не столько из-за них, сколько из-за нас. Господи, не думала, что так будет трудно об этом говорить. — О чём? — Я ненавижу тебя! И мать твою!!! Вы на пару меньше чем за месяц истрепали мне все нервы! Конечно же, я говорю о наших с тобой отношениях!.. — М. Так говори, говори… — Мы живём вместе, но мы не вместе. И… когда всё это затевалось, у меня был договор с Кетсией, и всё было предельно ясно. А теперь все договорённости с Кетсией расторгнуты, и я бы хотела, чтобы всё стало так, как было. И я знаю, что у нас есть тот неудобный добрачный договор, который я подписала, и мне бы хотелось попросить тебя сделать вид, что его никогда не существовало. Ну, знаешь… я как бы сделала тебе одолжение, в результате чего ты на свободе, а не в той душегубке, поэтому я надеюсь на ответное одолжение. Давай разойдёмся полюбовно. Разделим компанию на две равные части, как то было до слияния, и… — Нет, это невозможно. Мы ничего не будем делить и расходиться тоже не будем. — Но… а как же… — Компания не переживёт обратного раздела. Наши акции и так упали. Я не хочу всё потерять из-за твоего желания стать свободной женщиной. Я не планирую с тобой разводиться. Никогда, Кларк. Нам обеим это невыгодно. С точки зрения финансово-имущественного вопроса. Так что мы продолжим жить вместе, изображая влюблённую парочку, пока смерть не разлучит нас. Звучит зловеще. И кто придумал добавлять эту фразу в брачные клятвы? Кларк хочется напомнить, что ничего подобного она не обещала ни перед людьми, ни перед богом, но возмущение от того, какую жизнь ей прочит Лекса, берёт верх. — Но это не нормально! — Извини, но тебе придётся расширить границы своего понимания «нормальности». Я придумала эту идею со свадьбой, чтобы обеспечить себе спокойствие и защиту от той участи, которую мне готовила Кетсия, и назад уже не поверну. Тебе стоило лучше шевелить мозгами, чтобы не оказаться в подобной ситуации. — Я ничего не понимаю… Ты заранее знала, что я лучший вариант, чтобы тебе остаться на свободе?.. — Нет, конечно. Я до последнего не знала, кто будет моим суженым. Даже не знала, мужчина или женщина. Этим занималась Кетсия, которой не хотелось оказаться в дураках. Я просто шла ва-банк. Всё или ничего. И да, спасибо тебе, что ты меня не подвела. Не помню, благодарила ли я тебя уже за это. — К чёрту твои благодарности! Я… я теперь навсегда останусь твоей женой?.. Нет, это же глупость! Я разведусь с тобой и очень быстро. Твоё согласие даже не требуется!.. — Ага, попробуй! Я пущу по миру тебя и всё твоё семейство!.. Думаешь, детишки твоего кузена Эйдана много смогут заработать на паперти? А?! — И чем ты лучше Кетсии?.. — А я никогда не говорила, что я лучше. И правда, не говорила же. Просто Кларк автоматически так для себя решила — очередная её ошибка. Ей больно осознавать, что не Кетсия, не Лекса виноваты в том, что она оказалась в ситуации, когда у неё совсем нет права что-то выбрать, а она сама. От злости на себя и беспомощности она не сдерживает слёз. Тихо рыдая в свои ладони, она опускается головой на стол. — Кларк?.. Ты… ты что, плачешь? В ответ лишь слышны еле различимые всхлипывания, от чего Лексе становится не по себе. В такие моменты у неё часто всплывают воспоминания о тех моментах, когда ей самой было трудно не проронить слезинку. Их немного, но они заставляют глубокие множественные шрамы на сердце саднить и с жутчайшей болью разрываться на ещё тысячи мелких шрамиков. Лекса ненавидит это чувствовать. Поэтому она пересаживается поближе к Кларк, кладёт ладонь ей на плечо, слегка успокаивающе поглаживая и приговаривая: — Извини за грубость. Я понимаю, что ты в ужасе. Не могу обещать, но, может, в будущем мы найдём способ выплыть из этой ситуации без финансовых потерь. Кларк поднимает голову. В её взгляде столько надежды, что Лекса прикусывает язык, словно только он виноват в её лживых речах. Она-то уже знает, что за способ сделает её свободной и богатой вдовой. Правда, перед этим ещё придётся решить проблему с Кетсией, но… в любом случае, ждать уж Лексе своего остаётся недолго. — Но я не хочу так жить… Я всё время нахожусь под жёстким давлением. Мне нужно освободиться, иначе я с ума сойду!.. — Так… не надо, нам хватит одного психа в доме. Смешок сквозь слёзы, которые Кларк утирает ладонями. Раскрасневшиеся глаза болят даже от нерезкого света, лицо становится опухшим. Осознав, как жутко она сейчас выглядит, Кларк поспешно отворачивается, тихо пробубнив: — Никакой ты не псих. — И ты не станешь. У меня есть идея. Давай-ка, чтобы сохранить наши психики в целости и сохранности, каждый будет делать то, что хорошо умеет: ты — создавать новые формулы для препаратов, а я буду управлять. В общем, возьму на себя всё, что связано с повышенным стрессом. Хорошо? — Угу, — шмыгнув носом, Кларк переводит взгляд снова на Лексу, подумав, что глупо переживать из-за того, как она выглядит перед человеком, которому наплевать на её внешний вид в принципе. — Мне нужны новые костюмы, а ты обещала, что купишь. — Может, завтра? У меня нет настроения куда-то выезжать сегодня. Тем более на вечер у меня уже есть планы. — Какие же? — Играю с Мариссой в игру онлайн. Мы её почти всю прошли. — Отлично! Это так ты на себя берёшь управление?! — Начну с завтрашнего дня. Привстав, Лекса перегибается через весь стол, берёт тарелку и переставляет её к себе поближе, продолжая есть. Она никогда не любила рыбу, но этот эскабаче кажется ей просто великолепным. — Да, здорово, можешь начинать когда тебе угодно, а мне нужно сегодня попасть в офис. Так что дай мне свою карту, и я съезжу в магазин и куплю себе что-нибудь в деловом стиле. — А почему твои дела до завтра подождать не могут? Ты глава компании, так что если ты захочешь, у тебя вообще и никогда не будет никаких дел, из-за которых на ночь глядя надо ехать в офис. — Я должна подписать несколько актов… — Почему они не могут подождать до завтра? — Потому что акционеры потребовали, чтобы это произошло как можно быстрее. Лекса перестаёт есть и, прищурившись, подозрительно глядит на Кларк, словно ожидая более подробного разъяснения, но та, видимо, не собиралась больше ничего говорить по этому поводу. — Извини, мне показалось, что ты употребила слова «акционеры» и «потребовали» в одном предложении. — Так и есть. Да, кстати, забыла тебе сказать. Мы закрываем все проекты нашей компании. За счёт средств, выделенных на них, мы увеличим оборот уже… — Что?! — Лекса вскакивает со своего места. — Вы там все ебанулись?! Компания живёт за счёт постоянной разработки чего-то нового. Закрыть проекты — значит обречь её на крах. Мир не стоит на месте, Кларк. Множество других компаний создают аналоги того, что предлагаем сейчас мы. Со спросом на рынке растёт и предложение. Пока монополия у тебя, ты задаёшь рыночную цену. И чтобы так и оставалось, нужно постоянно создавать что-то новое, ты это понимаешь?! — Конечно, я же не тупая. — А вот не видно! С хера ли ты решила закрыть все проекты?! — Я же говорю. Так захотели акционеры. Точнее, Моффет настоял, чтобы так было. — Моффет?! Ты позволила этому стервятнику клевать наше живое тело?! Да я сейчас убью тебя!!! Наступает тишина, в которой отчётливо слышно пугающее злобное дыхание Лексы. Её кулаки то сжимаются, то разжимаются, а безумные глаза вмиг темнеют, отчего становятся невероятно завораживающими и притягательными. Наверное, поэтому Кларк сейчас способна только на то, чтобы в немом оцепении заглядывать в них. Или же дело в той красноречивой метафоре, которую Лекса удачно использовала для описания их взаимоотношений с Генри Моффетом. — Эй, что тут происходит? Кларк, ты в порядке??? В столовую вбегает сильно обеспокоенная Рейвен. Её рука инстинктивно тянется к кобуре, готовясь выхватить оттуда пистолет и защитить Кларк. — Пошла вон! — ревёт Лекса так страшно, что у самой Рейес холод бежит по спине. — Не смей влезать, когда хозяева разговаривают, если тебя не просят!.. — Хозяева?.. Рейвен вопросительно смотрит на Кларк. Да, она уже долго работает на неё, но при этом они всегда оставались подругами, частью семьи друг друга. И это презрительное «хозяева» больно резануло ей слух. — Рейв, правда, у нас всё в порядке. Не беспокойся и иди. Рейвен, непонимающе глянув на подругу, всё же уходит. Лекса же расстроенно опускает взгляд, понимая, что почти потеряла контроль. Поэтому в ту же секунду она яростно сжимает ладонью кулак и прикрывает глаза, пытаясь успокоить бушующий в ней гнев, который вот-вот готов вырваться наружу. Ей это не слишком удаётся, но она все равно уже через несколько секунд поднимает взгляд на Кларк, которая не выглядит испуганной. Только немного взволнованной. — Прости. Я не должна была на тебя кричать. — Нет, ты права. Мне следовало обговорить с тобой вопрос о закрытии проектов. Ты прости меня за то, что утаила от тебя это. Просто мне подумалось, что твоё мнение совпадёт с мнением большинства. — Кларк, тебе должно быть плевать на мнение всех, кроме меня. Зачем ты их вообще слушала? Особенно Моффета. Акционеры не имеют права голоса в таких вопросах. Вернее, они могут высказать своё мнение, но оно не важно. В конечном счёте, только мы с тобой вправе принимать решения, ведь у нас контрольный пакет акций. Ты и я решаем судьбу компании, а не какие-либо Моффеты и т. п. — Я испугалась. Он угрожал мне. Вернее, у меня создалось впечатление, будто то были угрозы. — Он просто манипулировал тобой. Не стоило поддаваться. — Легко говорить, тебя там не было. Я растерялась и испугалась. Они все были против меня. И смотрели так, словно я им мешаю заниматься своими делами, держу в конференц-зале и никак не заткнусь. А ещё Моффет постоянно перебивал, я и слова не могла вставить. Согласиться было легче во всех смыслах. Так что не говори мне, как надо. Ты не чувствовала того, что ощущала я, находясь там с ними. — Справедливо, — Лекса вздыхает. Приблизившись на полшага к Кларк, она поправляет её волосы, заправляет несколько прядок за ухо, при это спокойным, но пристальным взглядом смотря ей в глаза. — Я была занята собой. Обещаю, такого больше не повторится. Отныне тебе не придётся разбираться с акционерами в одиночку. Я возьму это на себя, — и, проведя тыльной стороной кисти по щеке Кларк, Лекса обнимает её, прижимаясь щекой к щеке. Её губы почти касаются краешка уха Кларк, которое обжигает её горячее дыхание. Неудивительно, что сама Гриффин забывает как дышать в этот момент. — Мы не закроем ни один проект. Но придётся кое-что сделать для сокращения расходов. — А… — Кларк нервно глотает слюну. — А что с Моффетом?.. — Я поставлю его на место. Голос Лексы заметно грубеет, от чего Кларк становится жутко. Ещё бы, ведь Колхун почти что рычит ей прямо в ухо. Но одновременно и возбуждает, а вместе с запахом шампуня, исходящего от волос Лексы, совсем сводит с ума. Кларк мысленно ругает себя за то, что чувствует, но разве она может этим управлять? Набравшись храбрости, она убирает волосы Лексы назад и прикасается губами к её шеи. В ту же секунду Лекса выскальзывает из её объятий и, подарив жене осуждающе-гневный взгляд, собирается что-то сказать, но её прерывает вновь вошедшая Рейвен. — Там… сообщили, что привезли твою машину, Лекса. — К-какую?.. Смущенная произошедшим Кларк садится на стул, пряча взгляд. Она уже зарекалась не вести себя как дура, но, похоже, у неё так и будет всё выходить наоборот. В этом вся Кларк. Она не думает, когда её захлестывают эмоции. А Лекса вызывает в ней бурю, которая делает её безумной. Если бы её жена была чуть менее натуралкой, она бы уже давно пригласила её в постель. Хотя Кларк сомневается, что так бы оно и было. Эбби всегда прививала ей, что не должно быть секса без любви. «Раздавать себя всем и каждому нетрудно, — говорила она. — А зачем, если секс с любимым человеком намного лучше сотен случайных связей? Из-за этого обесцениваются чувства, и секс выходит на первое место. С каждым новым партнёром ты теряешь часть своей души, не получая ничего, кроме максимум получасового наслаждения. Отношения между двумя людьми не должны быть такими поверхностными.» Кларк всегда свято верила, что в этом истина. Может, поэтому у неё в жизни было не так много сексуальных партнёров. Натали и Ева, если не считать того парня, который принимал участие в тройничке с ней и Нат. Не то чтобы ей не хотелось больше. Ещё как хотелось, но побороть установку, которая закрепилась у неё в подкорке, она не могла. Всегда останавливалась, если не ощущала, что её сердце не просто учащённо выбрасывает кровь в аорту, а парит от прикосновений и ощущения близости другого человека. И с Лексой было не так. — Кетсия по-тихому перевозит сюда мои старые вещи. Не парься об этом. Лекса тоже присаживается, принимаясь доедать недоеденное. Внешне она не выказывает никаких эмоций, но внутренне она вся напряжена. И связано это не с тем, что Кларк распускает губы, а непосредственно с Моффетом, который позволил себе слишком много. Не с теми связался. — И куда её теперь? — рассеянно произносит Гриффин. — За мной зарегистрировано только одно парковочное место. — Я приобрела ещё одно. Собиралась купить новую машину, но, спасибо Кетсии, теперь там стоит пресловутая ауди А5. — И хорошо, нам не стоит сейчас тратиться. — Да брось, я много лет не тратила ни цента из того, что зарабатывала со своей компании. Могу позволить начать тратить сейчас. Кстати, о растратах. Рейвен, иди готовь машину. Мы с Кларк сначала съездим по магазинам, а затем нам нужно в офис. Рейвен ничего не отвечает. Лишь бросает на Лексу презрительный взгляд, прежде чем уйти делать то, что её приказным тоном попросили. Кларк тоже не нравится, как Колхун обращается с её подругой. — Не надо с ней, как с собакой. Она мой лучший друг. А ты разговариваешь с ней, как со слугой. — Она на нас работает, как ты хочешь, чтобы я с ней разговаривала? «Ой, а не соизволите ли, мадам, приступить к своим обязанностям»? Так, что ли?! — Не паясничай. Я прошу лишь немного уважения. Если хорошо относиться к людям, которые заботятся о твоём благополучии, они проявляют лучшую заботу, нежели когда к ним проявлено потребительское отношение. Лекса молчит. Почти то же самое Кларк говорила ей, когда произошла приблизительно подобная ситуация с Мартой. И каждый раз это превращается в скандал. Лекса любит скандалы, но только такие, из которых она сможет выйти победительницей. Здесь явно не тот случай. Поэтому вместо ответа она берёт в руки колокольчик, который специально был куплен ей, чтобы не кричать на всю квартиру, когда ей вдруг внезапно понадобится помощь прислуги, и несколько звенит им. Вскоре в столовую входит Марта. Остановившись около стола, она внимательно смотрит на Лексу, с готовностью ожидая исполнить то, что её попросят. — Марта, мне нужно, чтобы ты позвонила секретарше Кларк и сказала, чтобы та приготовила списки всех сотрудников компании, которые работают на неё в данный момент вместе с их личными делами. В бумажном варианте. Мы прибудем в офис к семи. И да, пожалуйста. — Хорошо, Лекса. Марта уходит, а девушки продолжают свою трапезу, но теперь в тишине. Лекса Не считает, что что-то должна сейчас говорить. Её мысли заняты реструктуризацией, которой они с Кларк сегодня должны заняться, а также она думает о Моффете. Ещё до того, как она попала в психбольницу, у неё была некоторая связь с этим человеком. Для него это было весёлым приключением, а для неё поводом выведать его тайны, которые при случае она сможет использовать против него. У каждого есть секреты в шкафу, и сила у того, кто о них знает. ***       В семь пятьдесят вечера Лекса и Кларк приезжают в офис. Поход по магазинам затянулся. В процессе обновления стиля Кларк Колхун купила и себе несколько новых вещей, в числе которых чёрная кожаная куртка. Иногда, бывает, заходишь в магазин и тебе в глаза бросается одна-единственная вещь среди тысячи. А когда ещё и это твой размер, абсолютно точно, даже сомневаться не стоит, эта вещь была повешена именно для тебя. Так и подумала Лекса, примеряя куртку, пока её жена медленно, но верно приближалась к призрачной черте, мигающая красным светом, предвещая опасность, ведь за ней её ждёт неизбежное путешествие под названием «нервный срыв». В основном из-за количества нулей в ценнике. Разумеется, она бы ни за что не потратила на себя столько денег, но платила Лекса. Только поэтому она позволила своему гардеробу преобразиться. Кроме кучи пакетов, которые Рейвен сейчас везёт домой, где Марта должна будет развесить их по местам, есть вещи, надетые прямо в магазине. На этом настояла Лекса, да и Кларк сама была в общем-то не против. И сейчас, стоя в лифте, она постоянно поправляет края белого пиджака, надетого поверх тёмно-синего обтягивающего платья, которое подчёркивает все прелести её фигуры: статную грудь, изящную талию и аппетитные бёдра. Ноги тоже могли бы войти в число прелестей Кларк — ровные, гладкие, но их мышцам не хватает рельефности. И Ева, когда они были вместе, никогда не забывала ей об этом говорить, намекая, что пора бы уже взять с неё пример и записаться в спортзал. — Ты выглядишь великолепно, — голос Лексы заставляет Кларк оторваться от рассматривания себя и поднять взгляд на жену. — Я довольна тем, что мы тебе подобрали. — Я не уверена… — Почему? — Это платье слишком короткое, а мои ноги просто ужасны. — Нет, я так не думаю. — Ты просто не с той стороны смотришь. У меня целлюлит на бёдрах и голени трясутся, когда я иду. — Что-то не припомню, чтобы ты раньше об этом так переживала. На нашу помолвку ты надела очень короткое платье. — Там был такой дресс-код. — Ничего подобного. Я помню, как Кетсия дала тебе понять это сразу же, как только ты появилась. — Ну… я специально надела что-то открытое, чтобы отвадить всеобщее внимание от моих ног. Люди смотрят на мои плечи, грудь, и взгляд ниже не опускается. А здесь этот пиджак… я смотрю на себя в нём и думаю, что он закрывает почти весь верх, что провоцирует взгляд каждого встречного опуститься вниз. На мои ноги!.. Почему ты смеёшься?.. Лекса не смеётся. Она хохочет и не может остановиться. Объяснения Кларк нелепы, а она не может остановиться, чтобы сказать ей об этом. Тем временем двери лифта открываются на самом верхнем этаже. Здесь немного человек: четверо охранников, одетых в смокинги, у каждого из которых за поясом по пистолету, и секретарша, сидящая за своим новым рабочим столом. Увидев парочку, в которой одна всё время спрашивает «в чём дело?», а другая хохочет без остановки, чуть ли не падая на пол из-за всё ещё не стихающего приступа смеха, она встаёт, судорожно поправляя свою юбчонку. — Добрый вечер, — произносит Габриэла. — Всё хорошо? — Меня рассмешила моя жена, — наконец успокоившись, Лекса выпрямляется, критично осмотрев девушку. — Вы, должно быть, Габриэла, правильно? — Да, да, всё верно… Александрия… — Да, это моё имя. Марта должна была позвонить вам и передать некоторые поручения. Так вы всё сделали? — Да, да, всё уже ждёт вас в кабинете Кларк. — Спасибо. — Если вам что-нибудь нужно, я буду здесь. — Понятно. Лекса открывает дверь в кабинет, уже одной ногой шагнув в кабинет, когда вновь оборачивается на голос Габриэлы. — Сока, Кларк? Гриффин улыбается, заправляя прядь волос за ухо, и говорит, что хотела бы виноградный сок. Если бы Лекса сейчас с кем-нибудь спорила, она бы поставила сотню баксов на то, что её новоиспечённая супруга без зазрения совести флиртует со своей секретаршей. Закатив глаза, она уже собирается намекнуть, что у них ещё куча работы, когда мимолётно брошенный взгляд цепляется за статуэтку, стоящую на столе у секретарши. Сначала Лекса думает, будто ей кажется, но, повернув её к себе лицом, она окончательно убеждается, что это действительно смерть. Но выглядит она не так, как традиционно её представляют — всю в чёрном и с косой — а нарядной. И от этого становится ещё более жутко. — Никогда раньше не видели? — с улыбкой говорит Габриэла. — Почти все, когда видят её впервые, пугаются. — Естественно, это же смерть. — Мы зовём её Санта-Муэрте. Там, откуда родом мои предки, к смерти относятся с уважением. Её не боятся, а почитают и поклоняются. Может, поэтому в моей семье рекордное количество долгожителей, и, наверное, можно утверждать, что живут они счастливо. Хи. Ничего не ответив, Лекса оставляет в покое статуэтку и, схватив за руку Кларк, затаскивает её в кабинет, с силой захлопывая дверь. То, что статуэтка, символизирующая смерть, стоит на столе у секретарши Кларк, нервирует её. А сквозь прозрачное стекло на них из своего кресла таращится Габриэла, и это выбешивает Лексу ещё больше. А вдруг она когда-нибудь вспомнит этот момент и каким-нибудь образом свяжет его с Кларк, когда та уже будет мертва? Паника охватывает её, но, слава богу, её отец много лет назад предвидел, что его дочери захочется скрыться от посторонних глаз, поэтому установил здесь жалюзи, которые тут же плотно закрывают всё стекло, как только Лекса тянет за шнур управления. Но даже после этого паника не утихает. — Что такое? — Ничего. Дурацкая статуэтка. — Думаешь, смерть где-то рядом, аха? — Не смешно. — Эй, — Кларк подходит вплотную к Лексе, кладя ладонь ей на плечо, — ты вся почти что комок нервов. Это понятно, учитывая то, что в последнее время мы живём в определённо не здоровой атмосфере. Тебе нужно немного расслабиться, и я знаю, как тебе помочь. — Клянусь, Кларк, если ты собираешься втюхать мне что-то из тех таблеток, которые тебе подсунула Кетсия, никакая Санта-Муэрте тебе не поможет! — Я, по-твоему, их с собой, что ли ношу?! В любом случае, ты не угадала. Но для того, чтобы применить лекарство, я должна спросить у тебя разрешения. — Разрешаю. — Но ты же не знаешь, о чем я! — Так скажи уже! Я начинаю нервничать ещё сильнее от то, как ты тянешь резину. Кларк набирает максимально много воздуха в лёгкие и резко выдыхает, сопроводив свои действия взмахом руки. — Можно тебя поцеловать?.. Нет??? — Поверить не могу, что нарвалась на уловку школьных времён. — Нет, нет, это не то, о чём ты подумала. У меня научно-обоснованные аргументы. Смотри: поцелуи оказывают расслабляющее и успокаивающее действие на психику человека. Благодаря ряду ферментов, блокирующих выделение кортизола, который является гормоном стресса, и одновременному выбросу в кровь адреналина и эндорфинов, улучшается настроение. Тебе станет хорошо и спокойно, обещаю. Хочешь, погугли. Ты поймёшь, что я не обманываю. Всего лишь хочу помочь тебе успокоиться. — Не одной мне ты хочешь помочь. — Вовсе ничего такого, я же искренне… — Угу, рассказывай больше. — Окей, ясно. Раз не хочешь, я попрошу Габриэлу заварить тебе чая с ромашкой. Кларк делает несколько шагов к двери, но едва её пальцы касаются ручки двери, Лекса разворачивает её к себе лицом, слегка притягивая и тем самым возвращая на прежнее место. — Мы не обсудили это вопрос. Вернее, я сказала, что на людях мы будем изображать пару, а всё остальное время как будто нет, но я прекрасно понимаю, что у тебя есть определённые потребности… — Давай не сейчас, — и, не дав Лексе ничего сказать, Кларк целует её. Она чувствует, что её жена отвечает. Тогда Кларк приоткрывает глаза и обнаруживает, что глаза Лексы тоже открыты. В тот же момент она отстраняется. — Странно. — Что? То, что не сработало? Вот это как раз совсем не странно. Я предвидела, что будет так. — И вовсе я не об этом. Почему ты не закрываешь глаза, когда целуешься? — А что, это преступление? — Нет, но обычно люди прикрывают глаза, когда целуются. — Зачем? — Ты что-нибудь слышала о сенсорной депривации? — Да, и что дальше? — Закрой глаза, — вместо того, чтобы это сделать, Лекса одаривает её скептическим взглядом. — Доверься мне. — Вообще-то, нам надо работать, — Колхун идёт к дивану и садится на него. — Неси сюда папки. Вскинув бровь, Кларк бросает хмурый взгляд на столбики папок, в несколько рядов стоящих на столе, а затем переводит его на Колхун, но та всем своим видом показывает, что сама и с места не сдвинется, так что можно даже не пытаться предлагать ей взять несколько папок самой. Тяжело вздохнув, Кларк подходит к столу и, поднатужившись, забирает в охапку огромную кучу папок. В этот момент в кабинет бесцеремонно входит Габриэла. В руках она держит поднос, на котором стоит графин с соком и два стакана. Увидев Кларк, которая еле-еле удерживается на ногах с папками в руках, она спешно ставит поднос на маленький столик, стоящий у дивана, и выхватывает всю стопку, несёт к тому же столику и аккуратно опускает на неё. — Много ухватили, — со смехом произносит она, смотря на смутившуюся Кларк. — Берите по чуть-чуть или меня зовите. Да и вообще зовите, если вдруг ещё что-нибудь понадобится. — Спасибо, милейшая, — Лекса обращает внимание Габриэлы на себя. — В следующий раз, когда надумаете зайти в кабинет босса, сначала постучите, — девушка смущена упрёком Лексы. Кларк хочет встать на защиту своей секретарши, но её жена не позволяет ей вставить ни единого слова. — А вы, кстати, как раз-таки можете кое-что сделать прямо сейчас. Окажите любезность, обзвоните всех акционеров и сообщите, что завтра будет внеочередное собрание, которое начнётся в шесть часов вечера. А мистеру Моффету скажите, что начало в половину седьмого. Запомнили? — Да. — Ещё пусть в конференц-зале останется всего шесть кресел. Остальные пусть вынесут и спрячут где-нибудь в свободных кабинетах. — Понятно. — А также, завтра с утра придёт девушка, которая займёт место моей секретарши. Её имя Марисса Голд. — Я запишу. Примерно во сколько она будет? — В десять. Покажите ей её место и расскажите об обязанностях. — Ещё нужен договор… о приёме на работу. — Возьмите стандартную форму. Я знаю, что у «Aeternitas» своя собственная операционная система, в которой имеется ряд встроенных программ. Так вот одна из них предназначена для хранения шаблонов ряда стандартных договоров, в числе которых находится акт о приёме на работу. Вы разобрались с этим новым аспектом своей работы? — Да… милый парень из IT-отдела помог мне с этим несколько дней назад. — Отлично. Теперь, я надеюсь, вы способны обучить этому Мариссу, — Габриэла кивает. — Можете идти. И да, я потом подойду к вам. Мне понадобится, чтобы вы на завтра приготовили ещё один договор. — Хорошо. И, улыбнувшись напоследок, но только Кларк, Габриэла быстро покидает кабинет, осторожно, стараясь не хлопнуть, словно от этого потолок обвалится, закрывает за собой дверь. На лице Кларк тоже играет улыбка. Может, это связано с Габриэлой, а может, с тем, что её жена наконец сидит на диване и пьёт сок, который хотела — Лекса не знает. Зато кое-что иное для неё совершенно очевидно. — Ты ей нравишься. — Она мне тоже. Габриэла очень целеустремлённая. Вот она решила, что хочет учиться в колледже, получить нормальную специальность, чтобы потом работать где-нибудь с возможностью карьерного роста и самореализации, то и делает всё для воплощения задуманного в жизнь. — Ты с ней спишь? — Что?! Нет! Как ты могла так подумать??? — А почему нет? Многие спят со своими секретаршами. — А я не сплю. У меня к сексу особое отношение. — Правда? И какое же? — Я никогда не занимаюсь сексом с теми, к кому у меня нет серьёзных чувств. — Реально? — Кларк кивает. — Почему? — Потому что так правильно. Когда ты занимаешься сексом с любимым человеком, который любит тебя, ты имеешь всё: бурю эмоций, сумасшедший оргазм… А после секса с кем-то неважным или просто с тем, кто тебе нравится, никогда не будет ничего кроме стыда и сожаления. Мне не нужен такой секс. Моя мама была права, когда говорила, что нельзя отдавать себя каждому встречному, словно это ничего не значит, ведь каждый новый партнёр отнимает часть тебя, оставляя на теле свою отметку. Её не увидеть глазами, но в какой-то момент можно почувствовать себя грязной. Я ощутила это, когда переспала с одной девушкой в колледже. Мы тогда с Натали очень поссорились. Как раз перед тем, как она вышла замуж за Эйдана. Мне было очень грустно, а та девушка в принципе мне нравилась. Она ходила за мной около года, и я решила: а почему бы и нет? После я так пожалела… ничего хуже со мной не происходило, чем в тот раз. С тех пор я была только с теми, кого любила. И тогда была счастлива… Так что тебе не нужно беспокоиться, что я захочу переспать с тобой. Но мне бы хотелось иногда целоваться. Вообще-то, чаще, чем иногда. Я люблю поцелуи. — Ты в курсе, что у тебя глубокие психологические проблемы? Улыбка сходит с лица Кларк. Лекса умеет испортить настроение одним предложением. Сделав несколько больших глотков, Гриффин переводит хмурый взгляд на жену. По взгляду можно понять, что она еле сдерживается, чтобы не перейти к открытой резкой агрессии. — Тот факт, что ты провела кучу времени в психушке, не делает тебя специалистом по психоанализу. Кстати, я бы хотела, чтобы ты поговорила с моей мамой. Мне нужно знать, что твоё психическое состояние в норме. — Ладно, — сквозь зубы говорит Лекса. — Давай займёмся тем, ради чего мы здесь собрались. — Я хочу тебе сразу сказать, что не позволю уволить кого-либо из моих учёных. Они мне все нужны. — Даже не собиралась. Те, кто работает над проектами, которые кормят нас, Кларк, сохранят свои рабочие места. Но есть множество людей, без которых компания легко обойдётся. Я считаю, что нам следует перевести все дела в фирму Элайаса. — Но… я уже долгое время работаю с юрфирмой Стивена и… — Я понимаю, Кларк. У «Aeternitas» тоже своя юридическая фирма. Мы должны оставить только одну. Оставляем фирму Элайаса. — Нет! Я его не знаю, и мне ближе Стивен. — Кларк, мы должны выбрать то, что лучше для «Aeternitas». И для нас тоже. Фирма Элайаса намного крупнее, да и я в нём уверена. Если вдруг что-то случится, никто лучше нас не защитит, чем он, — насупившись, Кларк молча смотрит в стакан с ещё не допитым соком. — Знаю, тебе трудно согласиться, потому что ты и мне-то не особо доверяешь, что уж говорить об Элайасе. — Я соглашусь, если ты согласишься, чтобы мы оставили Бобби и Ти Джея. Причём на тех же должностях, которые они занимали в моей компании. — Это что, ультиматум? — Компромисс. На этом люди строят свои взаимоотношения. — Кто они такие? Эти твои Робби и Ти и что там с ним. — Бобби, — Кларк достаёт из середины стопки одну из папок и подаёт её Лексе. — И… ах, вот оно… Ти Джей. Ещё одна папка, которую Лекса кладёт под первую, пробегая глазам по информации о протеже своей жены. Наступает временная тишина, в которой слышно лишь шуршание страниц и глотки Гриффин, решившей, похоже, как можно быстрее осушить свой стакан, словно у неё случился внезапный приступ неистовой жажды. — И что же, с Евой у тебя были сплошные компромиссы? — переходя ко второй папке, произносит Лекса. — Конечно. С громким звоном стакан опускается обратно на поднос, и Кларк наливает в него новую порцию сока. — И в чём же заключались ваши компромиссы? Ты делала то, что она хотела, а она лишь подсаживала идеи о наличии у тебя кучи всяких комплексов, да? — Ничего она мне не подсаживала! И вообще, наши с ней отношения тебя не касаются. Лучше повнимательнее читай личные дела, а то пропустишь что-нибудь важное, а я опять буду виновата. — Согласна. — В смысле?! — Твои Бобби и Ти Джей останутся на прежних должностях. Где ты их отрыла? Судя по всему, они достаточно компетентны. — Долгая история. Может, потом когда-нибудь расскажу. — Друзья друзей? — Кхм, ну да, — Лекса усмехается, заслышав подтверждение своим догадкам. — Кстати, спасибо. — Не стоит. Я хочу сократить IT-отдел. Кроме, разумеется, тех, кто задействован на работе в головном офисе. Здесь нам нам не нужно столько сотрудников. Предлагаю оставить четыре-пять человек. И эти люди будут из числа тех, кто стоял у истоков создания всей системы «Aeternitas», и я собираюсь нанять ещё одного человека в помощь им. — Нанять? Почему бы не оставить ещё кого-то из числа тех, кого ты собралась уволить??? — Мне нужен именно Иван. Это племянник Элайаса, и он просто гений в области программирования. Он нам нужен. — Ты сильно полагаешься на Элайаса и его окружение. — Не волнуйся, ему можно доверять. — Ты этого Ивана сделаешь главой отдела? — Нет. У этого отдела не будет больше главы. Каждый из сотрудников будет отвечать за исполнение определённой задачи и отчитываться о своей работе непосредственно перед тобой и мной. Сбрасывай папки с теми, кого мы увольняем, на пол, и давай дальше… Отдел рекламы, — Лекса встаёт с дивана и подходит к столу. — В этом отделе у нас народу почти столько же, сколько учёных из двух компаний, — она пробегается взглядом уже по третьему столбцу с папками. — Блядь, они почкованием размножаются?! — Реклама нам нужна. Как и отдел по связям с прессой. — Объединим их. И уволим две трети сотрудников. Я проведу беседы с каждым завтра, а после тогда решу, кто именно останется. Думаю, хорошо было бы, если бы ты составила мне компанию. Впрочем, я и сама отлично справлюсь. А вот вопрос по поводу сотрудников службы безопасности я хочу решить сегодня. Их тоже слишком много, если брать по совокупности. Предлагаю, оставить всех из «Aeternitas», а из твоей фирмы большинство уволить. — Кларк никак не реагирует, словно вовсе не слышит. Оглянувшись на жену, Лекса мгновение таращится на неё, ожидая, что её насторожит внезапно воцарившаяся тишина, но этого не происходит. — А ещё я собираюсь уволить твою Рейвен. Ты согласна? — Угу. — Кларк! — Что?! — Потрудись слушать, когда я говорю. Чем ты там увлечена? — Читаю личные дела сотрудников IT-отдела, чтобы определить, кого лучше уволить. Не верю, что говорю это. — Оставь дела, я сама с этим разделаюсь, — Лекса возвращается обратно на диван. — Службу безопасности надо проредить. Я только что говорила, что увольняю всех тех, кто работал на твою компанию. — Нет! Рейвен на это не согласится. — У Рейвен нет права голоса. — Она начальник моей службы охраны, моя подруга и главное доверенное лицо. Я никого не подпущу к себе и на метр, кроме неё. — Выдохни, Рейвен никто не увольняет. — И её людей тоже. Она их набирала сама из числа своих бывших друзей-военных. Мы дали им работу, когда у них не было возможности устроиться куда-либо ещё. К ветеранам у нас в стране скотское отношение, если ты не в курсе. Я не могу их уволить. У многих семьи, которые нужно кормить, и других возможностей найти достойную работу у них не будет. — Вроде твоё имя не Тереза, или я ошибаюсь? — Не смешно, Лекс. — Мы всё равно уволим лишних людей. Я предлагаю уволить тех, кто на службе недавно. Скажем, за последние пять месяцев. — Нет. — Я не спрашиваю твоего разрешения. Люди будут уволены. Тебе решать, будет ли Рейвен в их числе. — Рейвен??? Ты же сказала, что она не будет уволена! — Здесь сработает твой любимый компромисс. Мы платим твоей Рейвен почти столько же, сколько зарабатывают пять рядовых сотрудников. Можем уволить её и расходы резко сократятся. Или же… мы уволим пять сотрудников. Можешь сказать ей, что я настояла на таком решении. — Нет, я приму на себя ответственность. — Знала, что ты сделаешь такой выбор. Рейвен для тебя очень важна, похоже. Ты с ней спишь? — Конечно нет! Почему ты всё время задаёшь это вопрос?! Лекса уже собирается ответить, когда краем глаза замечает, что ручка двери начинает двигаться. Тогда-то ей и приходит в голову это. — Потому что я ревную. Кларк лишь успевает широко распахнуть глаза в удивлении, когда губы Лексы касаются её. Но то лишь мгновение, ведь в следующую секунду дверь распахивается, и в кабинет влетает Габриэла, в руках у которой очередная папка, поэтому Кларк, неловко отпрянув, смущённо и испуганно глядит на секретаршу. — Вы снова не постучали, — недовольно произносит Лекса, вставая. — Вам нужно дважды повторять? Это не в моих правилах, Габриэла. — Простите, просто я сделала договор о найме. Вот он. — Оставьте себе. Ещё раз зайдёте в кабинет без стука, будете уволены. Идёмте со мной, — Лекса направляется к двери. — Я расскажу вам, что ещё нужно сделать на завтра. — Ладно. Габриэла, еле поспевающая за Лексой, неплотно прикрывает за собой дверь. Теперь Кларк остаётся в кабинете одна, продолжая всё так же тупо смотреть в личные дела сотрудников IT-отдела и при том смутно понимая, что в них написано. Из головы не идёт последняя выходка Лексы. И хотя Кларк прекрасно знает, что та просто решила её поддразнить, она не может перестать думать, что существует призрачная вероятность наличия в словах Лексы толики правды. Или нет?..