* * *
Кабинет Адмирала видел многое. Не раз переживал он энергичные вторжения ходячего, вернее, носящегося сломя голову бедствия под кодовым именем «Пламенная любовь». Да, бывало, не успевший вовремя уйти Адмирал, услышав сей боевой клич, поспешно, а правдивее было бы сказать, панически прятался в шкафу. Для этого, говоря между нами, там даже специальная фальшпанель была предусмотрена. Хотя, если быть откровенным, громогласная и бесшабашная Конго ещё не самая большая проблема для хозяина кабинета. Её хоть слышно за милю, всегда есть время подготовиться. А вот заместитель Адмирала по боевой… вот это проблема. С Нагато у нынешнего хозяина кабинета как-то не задалось сразу. Нет, канмусу эта не скандальная или прилипчивая, наоборот — ответственная и исполнительная. И именно в этом корень всех бед. Начальство этот линкор не критикует, субординацию соблюдает неукоснительно, казалось бы — радоваться надо такому заму, но… Да, всегда это «но». Кто-то как-то сказал, что всё, что было сказано до «но», можно смело выбрасывать из головы, ибо смысла оно не имеет. Примерно так и здесь. Все добродетели заместителя с лихвой перекрывает её характер. Увы, но Нагато ни в грош не ставила самого Адмирала. Да, все указания она выполняла чётко, но как она это делала! Всем своим видом она давала понять, что командир — полный идиот и в теме совершенно не разбирается. Бесило ли это Адмирала? Наверняка. Скажем прямо, другой бы давно уже сорвался, вышвырнул строптивицу с Базы под любым предлогом (такое, кстати, уже с Нагато бывало) или просто психанул и самоустранился от командования (и такое бывало). Более того, поговаривают, что один из прошлых начальников этой канмусу вообще ушёл в запой¹. Но нет, нынешний Адмирал совсем не такой. Невысокий пожилой японец, затянутый в белоснежную форму Императорского Флота. Короткие, обильно посыпанные сединой волосы. Грубое, словно вырубленное топором лицо. Узкие щёлки вечно прищуренных, цепких глаз. Прямая спина. Любой, увидевший его в первый раз, тут же понимал — вот настоящий офицер Японии. Да, таким на самом деле он и являлся. Потомственный моряк, потомственный офицер. Потомственный самурай. Прямой как клинок и резкий как его взмах. Честный. Иногда даже в ущерб себе. Отличный стратег, прекрасный тактик. Спланированные им миссии были просто обречены на успех. Даже Нагато — и та вынуждена была признавать заслуги своего командира. Но, увы и ах, на её поведении это не отразилось никак. Вообще никак. А хуже всего было то, что Адмирал прекрасно понимал причины такого поведения своей подчинённой. Судьба её в той, «другой» жизни была довольно печальна. Точку же в жизни этого линкора поставил атолл с легкомысленно-эротичным названием — Бикини. На Нагато прошлое наложило свой отпечаток. Даже не помня свою прошлую жизнь, девушка не любила американцев за то, что они с ней сделали. Не любила русских за то, что помогали американцам. Не любила англичан за то же самое… И была обижена на японцев. За то, что позволили такому случиться. Наверное, она могла бы бросить всё, как некоторые канмусу, и уйти в море, но Долг оказался сильнее обиды. Беда в том, что разбираться в этом адском коктейле чувств приходилось Адмиралу. Такая вот работа. Вот и сейчас, наблюдая, как за раздосадованной девушкой закрывается дверь кабинета, Командующий только едва заметно вздохнул. И хоть на невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул, Адмирал совсем не был таким спокойным, каким стремился казаться. Безусловно, Нагато была крайне полезным помощником, но вот её отношение… Адмирал всё чаще ловил себя на мысли, что фраза «незаменимых нет» не так уж абсурдна. Внезапно прозвучавшая резкая трель телефонного звонка заставила его отвлечься от неприятных размышлений Звонок с КПП немало озадачил повидавшего на своём веку Адмирала. Канмусу с другой Базы? Сам по себе этот факт примечательным не был, но вот то, что она в отпуске, это было что-то новенькое. Движимый в большей степени любопытством, Адмирал дал «добро» на посещение.* * *
Тёмно-коричневая, почти чёрная дверь кабинета. Кабинета Адмирала. Адмирала другой Базы. И вдруг оробевшая канмусу, словно кролик на удава уставившаяся на эту самую дверь. Странно, конечно. В жизни любой Девы Моря таких вот дверей было много. Не то чтобы огроменное множество, но вполне достаточно для того, чтобы не стоять перед кабинетом очередного начальника столбом. Так-то оно так, но никогда раньше ни одна канмусу не входила к Адмиралу Базы как гостья. Как подчинённая — да. Муцуки постаралась взять себя в руки. По пути к штабу она на всякий случай повторяла про себя, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Не подлежала разглашению информация об «оживании» базы, её системе обороны, а также о том, что Адмирал управляет ею напрямую. Рекомендовалось не распространяться о присутствии на базе глубинных сестёр Славы, но, если об этом окажется уже известно, можно было не запираться. А вот об «особенностях» обвеса самой Славы, в особенности о её перчатках, следовало молчать. Ну и самое главное: о малютке Хоппо болтать не стоило, Адмирал об этом отдельно попросил. Ну а просьба Адмирала — это закон для подчинённой! Все это знают. Приободрив себя подобным образом Муцуки постучала по деревянной поверхности двери: — Разрешите? — И, дождавшись утвердительного ответа, девочка отважно шагнула внутрь…* * *
Адмирал задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Странный визит, странный разговор, странный «коллега» на не менее странной Базе посреди кишащего Глубинными океана. А ведь малышка явно что-то скрывала во время беседы. И, что странно, Адмирал никак не мог понять — что. Более того, не имеющим отношения к Девам и их Базам этих недомолвок и случайных оговорок не заметить. Но Адмирал, отслуживший в «Девичьем Флоте» почти десять лет, несоответствия в рассказе эсминки чуял. Важно ли это? Неизвестно. Долго раздумывать над этой новой загадкой ему не дали. Резкая и требовательная трель звонка правительственной связи нарушила тишину кабинета, заставив офицера нахмуриться. Этот телефон звонил крайне редко и почти всегда к неприятностям. И что-то подсказывало хозяину кабинета, что так будет и на этот раз. Голос собеседника, тихий и невыразительный, заставил Адмирала замереть и грязно выругаться. Про себя, естественно. Увы, он прекрасно знал, кому он, этот голос, принадлежит. Глава Кэмпэйтай имел репутацию весьма грозную и зловещую. Но что понадобилось главе всемогущей тайной полиции от командира небольшой Базы? Глупый вопрос. Адмирал уже прекрасно понял, о чём, вернее, о ком пойдёт речь. — Добрый день, господин Адмирал. Мне доложили, что у вас появилась интересная гостья. Собеседник не спрашивал, он скорее ставил Адмирала в известность о своей осведомлённости. И это было очень плохо. «Как же быстро, сволочи, работают». Конечно, хозяин кабинета догадывался, что в штате обслуживающего персонала Базы есть осведомители Кэмпэйтай, но чтобы они настолько оперативно сработали? Неслыханно. Адмирал вдруг почувствовал, что противный липкий страх перед могущественным собеседником улетучивается, а на смену ему приходит холодная злость. Усилием воли офицер справился с собой: — Да, господин Директор, я понимаю, о ком вы говорите. — Прекрасно, господин Адмирал, прекрасно! Прошу вас, окажите гостю радушный приём. Пусть погостит на вашей Базе, скажем… три дня. Вы понимаете? — Конечно. Всё так и будет. — Чем дальше, тем труднее офицеру было сохранять хладнокровие. — Прекрасно! Не буду вас отвлекать… Адмирал с отвращением посмотрел на замолчавшую телефонную трубку и преувеличенно аккуратно положил её на рычаг. Как и всякий потомственный военный, Кэмпэйтай он презирал, но вынужден был признать, что и без этой службы не обойтись. Интересы государства, вернее, тайной полиции на одной чаше весов. А на другой? На другой эта застенчивая девчонка. Ну и те, кто будет её искать. А то, что искать будут, причём с таким усердием, что земля будет гореть, в этом офицер не сомневался. В конце концов, она ведь и сюда с сопровождающими приехала… С сопровождающими? Хм. Мистер Уайт, в далёком прошлом старлей Белов, занимался совсем несвойственным ему делом, а именно — «пинал балду». Как же хорошо, оказывается, просто посидеть на скамеечке и лениво разглядывать окрестности. Именно разглядывать, а не «сканить зелёнку» в поисках добрых людей, так и стремящихся подарить тебе что-нибудь быстролетящее и смертоносное. Это тебе, прости господи, не Афган. И уж точно не Роанапур. Как же он, оказывается, устал. Может, и правда отпроситься у Командира и махнуть домой? Эх, мечты-мечты, где ваша сладость — так, кажись, сказал классик? Тоже мне, сложное задание — привести девчонку к подружке и подежурить у ворот Базы пару деньков? А потом так же привести обратно. Лепота же! Мысленные разглагольствования бывшего офицера разведроты, а ныне преуспевающего гангстера, прервало появление на площадке нового персонажа. Пожилой азиат, затянутый в белоснежный мундир, вышел из проходной Базы и направился прямиком к Белову. К офицеру сбоку пристроился уже знакомый капрал, на ходу поправляя винтовку. Ого, видимо, важная шишка пожаловала, раз уж начальник «блока» за ним трусит. Белов поднялся со скамейки и вежливо раскланялся с подошедшим. — День добрый, мистер?.. — Уайт. — Мистер Уайт. Я Тюити Кондо, Командующий этой Базой. — Приятно познакомиться, господин Кондо. Минут пять собеседники вместе любовались природой, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Бедный капрал, торчащий на солнцепёке в полной выкладке, уже начал истекать потом, но ни словом, ни жестом не осмеливался привлечь к себе внимания высокого начальства. — Знаете, я иногда думаю, так ли легко и весело живётся певчим птичкам, — Адмирал кивком головы указал на небольшую птаху, сидящую на ветке дерева метрах в десяти от собеседников. — Ведь если подумать, у неё довольно много врагов. Белов молча кивнул, гадая про себя, нафига здешнему Командующему понадобилось переться среди бела дня к КПП. Неужели у него других дел нет, кроме как развлекать разговорами о птичках всяких гайдзинов? Тот, тем временем, словно не замечая недоумения собеседника, продолжил: — И ведь если птаха долго сидит на одном месте, она становится лакомой добычей для хищников, — кивок головы указал на не сводящую с птахи глаз кошку, — и худо ей приходится, ведь защитить себя она, увы, не может. «Может, не может, чего тебе тут надо? Ведь не просто так же припёрся?» Мысли Белова были отнюдь не радостны. Присутствие постороннего, так обломавшего кайф откровенно раздражало. — И ведь если подумать и дать в охрану пташке, к примеру, двух соколов, то что изменится? А ничего. Просто на охоту выйдет не одна кошка, а, скажем, стая воронья… А вот тут Белово словно током ёб…. ударило. Слишком уж этот самый Адмирал странно на него посмотрел, когда говорил о двух соколах. Двух, мать его, соколах. — Так вот, — голос Адмирала вернул мистера Уайта, нет, уже старшего лейтенанта разведывательно-диверсионной роты Белова к реальности, — я пригласил вашу подопечную погостить на вверенной мне Базе три дня. — Ох, хорошо! Спасибо большое что сказали! — Белов вежливо поклонился. — А то мы с напарником всё думали-гадали — сколько нам ещё тут торчать! Ещё немного поболтав, собеседники разошлись, и Белов неторопливо потопал к джипу. — Серёг, а чья сейчас очередь с «отелем» связываться? — Моя, а что? Ещё полчаса есть… — Да ладно, спи, давай я свяжусь. — Ну как хочешь, — напарник равнодушно отвернулся и вылез из машины. Вот только взгляд его был уже далеко не таким расслабленно-ленивым, как полчаса назад… — Аллё, отель? Да, это я. Да всё нормуль. Тут местный Адмирал приходил, сказал, что три дня стоять будем. Что? Ага. Да хорошо тут. Птички поют, солнышко светит. Прикинь, может, и песцы водятся. Что? В этих широтах не водятся? Ну жаль. Я бы посмотрел. Ладно, всем привет, Катьке персональный. Угу. И товарищу майору привет, пламенный и горячий. Парень сбросил вызов и задумчиво посмотрел на телефон. Три дня, говорите? Успеем.* * *
Следующие дни для Муцуки пролетели словно сон. Калейдоскоп новых впечатлений, фейерверк новых ощущений, встреч, общения. В первый же вечер они с местными эсминками проболтали чуть ли не до утра. Ох и наболтались же! Девчонка даже песенку спела новым подружкам, ту, про подлодки и кирпич. Ох, что тут было! Местные не успокоились, пока сами не выучили слова, а на следующее утро ознакомили с «шедевром» всю остальную Базу. И если лёгкие, да и некоторые тяжёлые крейсера восприняли эту песенку с энтузиазмом, а линкоры и авианосцы вполне благосклонно, то вот субмарины обиделись. Причём — сильно. И очень захотели поговорить с первоисточником этого самого сингла… И если в первое время встреч с пышущими праведным гневом малявками удавалось сравнительно легко избегать, то на второй день из патрулирования на Базу вернулась Четыреста вторая. И, разумеется, раздосадованные на неуловимую эсминку коллеги мигом ввели её в курс дела. Когда Муцуки засекла ненавязчиво наматывающий круги над головой гидроплан, то связать его появление и резко возросшую сложность уклонения от встреч с подлодками не составило большого труда. Пришлось «сдаваться», так как потратить всё оставшееся время отпуска на игру в догонялки с мстительными малявками в планы девочки ну никак не входило. Ну что сказать? Сдалась. Поговорили. Откупилась. Сувенирами и ещё кое-чем. И на следующее утро идущие на завтрак «надводники» услышали пламенный привет сочинённой одной непоседливой русской подлодкой. Ну тот, про «торпеду в зад». В целом никто обиженным не ушёл. Впрочем, без неприятностей так и не обошлось. А начиналось всё довольно мирно. Муцуки с Кисараги и ещё парой девчонок, соседок по комнате, мирно завтракали. Наша героиня уже готовилась к отъезду, поэтому было немного грустно. Шуток и смеха за столом было куда меньше обычного, поэтому с громким стуком закрывшаяся входная дверь привлекла гораздо больше внимания. — Нет, ты представляешь? — Стройная девушка с тёмными длинными волосами раздражённо выговаривала своей спутнице, не повышая, однако, голоса. — Представляешь, Муцу? И он спокойно так говорит: «Мисс, на Базе нет ресурсов для такого рейда, да и необходимости в нём я не вижу», — она так реалистично и вместе с тем смешно передразнила голос Адмирала, что спутница, зеленоглазая шатенка с короткой стрижкой, не удержалась и прыснула в кулачок. — Да что вообще этот «Адмирал», — вот теперь в голосе было полно сарказма, — понимает? Мы воюем, мы рискуем, а они… сидят в кабинетах и раздают «ценные» указания. И все они такие! Все! — А вот и нет! В столовой мгновенно воцарилась тишина. Все головы как по команде повернулись в сторону крика. — Вот и нет! Не все! Мой Адмирал совсем не такой! Нагато изумлённо уставилась на незнакомую канмусу. В её привыкшей к строгой субординации (ворчание на Адмирала не в счёт) голове как-то не укладывалось, что эсминец осмелится перечить линкору. — Что ты сказала? — Тон девушки, казалось, мог бы заморозить воздух вокруг. — Мой. Адмирал. Вовсе. Не. Такой! — отчётливо, словно отрубая каждое слово, отчеканила в ответ покрасневшая от возмущения Муцуки. — И пусть я случайно услышала ваш разговор, но повторю: Адмирал не такой! — Не такой? — В тоне линкора язвительности было столько, что в пору насосом откачивать. — Что-то совсем не верится. Остынь, девочка, и сядь. Не лезь в разговор старших… — Это правда! Тоже мне — старшие, если слушать ничего не хотят!!! А вот это уже было слишком. В столовой повисла испуганная тишина. — Ты. Ты что себе позволяешь? Голос Нагато был холоден как лёд. Местные девчонки ещё ни разу не видели свою Старшую в таком бешенстве. Страшное зрелище. Но каким-то странным образом это зрелище повлияло на Муцуки как горящая спичка на пороховую бочку. — То, что надо, то и позволяю. И обижать своего Адмирала я не позволю никому. Даже тебе! А если ты мне не веришь, то сгоняй в Китеж и убедись сама! — Сама? Сама… — Нагато неожиданно успокоилась. — Ну что же… сама так сама… — Нагато? — встревоженная Муцу заглянула в лицо подруги. — Ты что задумала? — Ничего такого. Муцу, ты заменишь меня на несколько дней, — линкор не спрашивала, она отдавала распоряжение в полной уверенности что оно будет исполнено, — а я, пожалуй, проверю слова этой маленькой пар… леди, — она повернулась к ещё клокочущей возмущением эсминке и холодно бросила: — Так и быть. Я проверю сама. И если окажусь права… ты будешь наказана. Я тебя… в воду зайти заставлю! По колено, нет — по пояс! Все дружно ахнули. Угроза была нешуточной. Поговаривали, что после такой вот экзекуции несколько канмусу стали настолько сильно бояться воды, что даже на ванну не могли без содрогания смотреть — какие уж там выходы в море! Враки, наверное? А вдруг нет? Хотя само это наказание применялось о-очень редко и только к серьёзно провинившимся канмусу. Хотя перечить Старшей… о таком тоже никто не слыхал. До этого момента. К удивлению присутствующих, гостья запрокинула голову и рассмеялась: — Согласна! Хоть по шею! Наш Адмирал нас вообще нырять учил! — Что?! — Н-не может быть!!! — Врёшь? — А вот и не вру! — Вот и проверю.