Витражи

      Артемий увидел ее издалека. Слишком выделялась она, высокая, тонкая, на фоне степи. Застыв, он смотрел несколько минут, будто желая запомнить, запечатлеть: с виду спокойная, но внутри — он знал — терзаемая. Ее выдавали напряженные плечи, плотно сомкнутые губы. Артемий подошел ближе, оставляя на земле след из налипшего на ботинки ила.       — Что ты делаешь здесь одна? Степняки не любят чужаков.       — Меня и в городе не слишком жалуют, — Аглая не шелохнулась. — Невелика разница.       Пальцы ее рассеянно гладили высокую траву.       — За эти дни я ни разу не была за городской чертой. Здесь, оказывается, тихо, мирно — всё так, как задумано природой.       Аглая обняла себя за плечи, будто пытаясь согреться.       — Поезд уходит завтра.       «Ты уезжаешь завтра! Тебя не будет завтра!» — хотелось закричать ему. Хотелось стереть с ее лица это вечное спокойствие и напускную холодность.       — Я не отпущу тебя. Не отдам им.       Аглая горько улыбнулась.       — Придется.       Сейчас только она обернулась навстречу Артемию. В руках его — охапки собранных трав, но он бросил их, чтобы обнять ее; готов был растоптать, забыть про бесценный дар — лишь бы удержать ее.       Аглая хваталась за него отчаянно, понимая: в последний раз. Потом оттолкнула, сама отступила назад, будто не решаясь, страшась. Помедлив, опустилась на землю. Артемий остался стоять. Его широкоплечая фигура заслоняла солнце, и Аглая тихо, за руку потянула его вниз.       Примятый ковыль щекотал обнаженные плечи. Пахло потухшими кострами. Артемий, не отрываясь, смотрел на Аглаю: иную, беспритворную, немного уязвимую. Поддавшись порыву, он воткнул пучок черной твири в ее волосы. Она рассмеялась и поцеловала запястье руки, украшавшей ее.       Вьюнок запутался в светлых прядях. Поникший стебель белой плети прикорнул на ее груди. И казалось, что Город с его волнениями где-то далеко.       Аглая выбрала наугад из связки один побег, растерла меж пальцами. Артемий поцеловал кончики ее пальцев, липкие от травяного сока, а затем жгучий привкус кровавой твири передался и ее губам. Он за последние дни столько узнал, но какое сочетание трав поможет от болящего сердца? Или только горьким твирином и можно залить горе утраты?       Артемий скрутил травинку в кольцо и в шутку надел Аглае на палец. Она улыбнулась. Ему будет спокойнее, когда она уедет. Будто прочитав ее мысли, он притянул ее к себе – сильный, точно степной бык.       Я тебя не отпущу.