***
— Хэй, вставай уже, соня! На трансфигурацию же опоздаешь, Макгонагалл грохнет, — я проснулась настолько резко, что с криком поднялась на локти, чуть не сбросив с себя одеяло и своё тело на пол. Испуганная Джинни в ту же секунду вскочила с кровати, уставившись на меня. — Ты чего?! — спросила та. — Опять приснился кошмар. Прости, что испугала. — Я без сил упала обратно на подушку. Я постаралась отдышаться от сна, из-за которого мою кожу мгновенно покрыли мурашки, а тело бросилось в дрожь. Переведя дух, я всё же начала готовиться к новому учебному дню. Рыжая же терпеливо ждала меня, и в её глазах читалось беспокойство.***
В гостиной меня, как обычно, встретил Дин. Это уже вошло в привычку: заряжаться настроением с утра просто от его взгляда и искренней улыбки, мгновенно заставляющей растянуться в том же жесте. Парень обхватил моё плечо рукой и тепло поприветствовал Джинни, после чего мы направились в Большой зал на завтрак. — Что собираешься делать после уроков? — спросил Томас. Я пожала плечами. — Да без понятия. Скорее всего буду готовиться к завтрашней контрольной по древним рунам. — Я тяжело вздохнула, ведь всем сердцем ненавидела тесты именно по этому предмету. Посмотрев парню в глаза, я быстро добавила: — А что? — Хотел с тобой поговорить о…том вечере. Ты же так и не рассказала о случившемся. — Джинни вмиг уставилась на свои пальцы, улыбка на её лице исчезла. Как, собственно, и моя. «Ох, Дин, я сделаю всё, чтобы ты этого не узнал», — пронеслось у меня в мыслях. Я отлично помнила тот вечер, когда я впервые не радовалась тому, что нас отпустили с травологии. Внутри что-то зашевелилось, а память создавала картинки у меня перед глазами: вот я, лишена любых чувств, иду в полумраке по пустому коридору, не в силах отодвинуть руку от своей щеки; вот я осознаю, что пришла к своей гостиной; вот я уже стою в дверном проёме, вглядываясь в карие глаза Томаса; вот его руки уже прижимают меня к нему, а потом стирают слёзы, которые вдруг начали литься по моим щекам; вот уже он впервые целует меня, а я с каждой дозой тепла, подаренной гриффиндорцем, успокаиваюсь. Мы ещё долго сидели в пустой комнате на диване. Просто без слов. Тишину редко тревожили мои всхлипы, которые сразу же заглушались прикосновением руки Дина к моей. И я была благодарна. И буду, ведь без того вечера я бы уже сбросилась с обрыва внутри себя. — Ну так что, ты расскажешь? — возвратил меня в реальность Томас. Я отрицательно помотала головой, а затем вопрос сам по себе возник у меня в голове: «Почему, Миранда? Почему ты не расскажешь ему о том, что тревожит тебя уже так долго?» Я растерялась, ведь не могла ответить себе же. И правда, почему? Что мне мешает просто «слить» Драко Дину? «Потому что ты знаешь, что лицо Малфоя превратится в кашу почти сразу же», — дал знать о себе внутренний голос. Я уже хотела отбросить эту мысль, но она вдруг показалась мне такой привлекательной.***
И я выболтала Томасу всё. Прямо на трансфигурации, зная, что следующим уроком у нас заклинания, а у Слизерина — «окно». Я наблюдала за тем, как у Дина слишком быстро меняло свой цвет лицо: становилось бледным, затем красным, после - бордово-фиолетовым; как его пальцы впивались в ладони, а в глазах пылала ярость. Не успел профессор сказать: «Урок закончен», как Томас вылетел из кабинета, вызывая осуждение у Макгонагалл и заставляя Джинни удивлённо меня спросить: — Чего это он? — глаза девушки по-прежнему вглядывались в распахнутую дверь. — Я рассказала ему о Драко. Она перевела свой взор на меня. Что это в её взгляде? Шок? Ещё большее удивление? Страх и ужас? Да, последнее моё предположение было правильным, ведь через секунду она завопила: — Ты хоть понимаешь, что с Дином может случиться?! Я в недоумении посмотрела на рыжеволосую. — Ты настолько неуверенна в нём? — спросила я с усмешкой. — Да Драко же в жизни не будет биться врукопашную! — первый раз в своей жизни я видела Уизли такой злой. — И что?! Как будто Дин не знает заклинаний! Джинни указала пальцем на парту Томаса, на которой лежала его волшебная палочка. Я нервно сглотнула, а через секунду мы с рыжей мчались по коридору, сбивая всех с пути, в надежде предотвратить то, чему просто нельзя случиться. На третьем этаже мы услышали мужские крики, разрывающие высокие стены. Поднявшись по ступенькам, я, еле дыша, попыталась оттянуть Дина, державшего Драко за глотку. — Как ты посмел, щенок?! — орал гриффиндорец прямо в лицо блондину. Слизеринец же держал палочку на уровне груди Томаса, рыча что-то слишком быстрое и неразборчивое, но явно с оскорблениями в ответ. — Дин, успокойся! — парень не слышал, лишь с силой каждый раз высвобождал свои руки из моих. Я встала перед ним и взяла его за плечи. — Прекрати сейчас же! Он не стоит ссадин на твоих руках! — завопила я. И вмиг стало тихо. То ли от того, что Дин наконец-то отпустил Малфоя; то ли от моей фразы, задержавшейся в воздухе на частицу секунды. Парень выпрямился и постарался усмирить себя и своё дыхание. — Всё хорошо, ладно? Пойдём, — я толкала Томаса вперёд, и он, слава Мерлину, наконец-то поддался. И мы бы ушли, если бы не едва слышимый смех сзади меня. Просто три смешка, которых, я клянусь, не услышала даже ошалевшая Джинни, что стояла за четыре шага от меня. Они ворвались в мою голову и заставили глаза заслониться красной пеленой. Я развернулась настолько резко, что никто не успел сообразить, зачем я это сделала. Если честно, я тоже осознала это только тогда, когда моя рука заехала в челюсть Малфою ровно три раза: за каждый смешок. Только после этого мы ушли, а блондин так и застыл: наклоненным, с опущенной головой.***
Кажется, после моей расправы с Драко всем стало легче: Дин больше не был в ярости; Джинни каждый раз не молчала, утопая в неловкости и сожалении; я не сжимала челюсть, проходя мимо блондина; да и сам слизеринец, видимо, вздохнул с облегчением. На травологии он уже как четыре-чертовых-месяца косился в мою сторону, затем стал неуверенно подходить ко мне, как будто хотел что-то сказать, но потом вновь и вновь делал вид, что ему просто понадобился какой-то предмет с моего стола. А я не обращала внимание. Пока меня это не достало. «Так, просто пересади этот чертов бубонтюбер в другой горшок, и на этом всё закончится, Хьюз», — думала я, нервно смотря на гадкое растение, полное гноя. Моя рука схватилась за кончик его листка, и я, приложив все свои усилия, высунула рассаду из горшка, а затем воткнула бубонтюбер в землю. Облегчённо вздохнув, я прошлась взглядом по теплице, увидев краешком глаз Малфоя, что в очередной раз сжимал кулаки и направлялся ко мне. «М-е-е-е-рлин», — мысленно завопила я, после чего в нос ударил его запах: он опять за шаг от меня. Закатив глаза, я нагло повернула к парню голову. Минутное молчание, его вскинутые вверх брови и буря эмоций на лице. — Что? — бросила я, со всей силой сжимая край парты побелевшими пальцами. — Я… Э-э-э-э… Просто хотел извиниться… — последнее слово Драко как будто выплюнул, с отвращением скривившись, — …за всё. Я скрестила руки на груди и уставилась на него, немного приподняв подбородок, мол: «Давай, парень, моли меня о пощаде, ведь мне-то не о чём жалеть». Слизеринец секунду помедлил, видимо, подбирая слова, а затем выдал: — Прости, я, правда, не должен был делать… всего. — Блондин опустил глаза, смотря себе под ноги. — Мне не хватало тебя этих полгода. «Вот это заявление», — пронеслось у меня в голове, но я просто развернулась и ушла. И, возможно, если бы тот не разглядывал пол, то смог бы увидеть едва различимую улыбку на моём лице.