Правда имеет много лиц

      Гокудера не пришёл, — это понимается не тогда, когда он, нормально помывшись и вытершись, вышел из ванной комнаты за бинтами (после он сразу же ушёл обратно, на всякий), а когда он уже переодевшись, застелил постель. В комнате было тихо. Не то чтобы хотелось, чтобы его кто-то тревожил, но за сделанное ожидалось, самое малое, вопросы о том, что он сделал. Всем следившим за мини-боем с Хибари было видно, что он ничего не сделал. Даже слабый удар по Хибари не попал, но кашлять кровью то тот начал не просто так. Гокудеры не было.       Ну и славно.       Пожав плечами, Савада лишь на пару мгновений замер — именно столько времени потребовалось, чтобы решить не пренебрегать завтраком только, видишь ли, потому что именно там его может и скорее всего, поджидает работодатель. Не будет там никого, не сможет его заставит посещать завтраки после.       Савада был уверен — о нём не забыли. Гокудера Хаято не пришёл, потому что занят и значит и завтракать сегодня он будет один.       Предположение себя почти оправдало: в коридоре никто не караулил, по пути Гокудера не встретился, даже жителей дома повстречалось парочка, а в обеденной комнате уже стояла еда, и был Такеши. Это было немного удивительно, но стоит увидеть пугающую усмешку (извини), что согревала душу, как вспомнилось, что вчера, вечером, Такеши на ужине присутствовал и до вчера дома то и не находился.       — Планы? Ну, это… всё зависит от того что скажет Гокудера! — ярко улыбается Ямамото отвечая на его уже, наверное, четвёртый вопрос, и пусть улыбка была пугающая Тсуна всё равно смотрит с мягкостью, задавая следующий вопрос. И это, к несчастью, не вопрос о вкусах, интересах. Не имеет права такой прозвучать, потому приходиться вновь спросить поверхностные вещи, замечая взлохмаченные волосы, потрёпанную одежду и пару образующих мелких синяков на раскрытых, из-за надетой майки, кисти рук. Все видимые им сегодня друзья Такеши, как и тот сам, были одеты весьма свободно, кроме, разумеется, Хибари одетого в костюм. Пафосом от его раннего противника так и веяло. О сражении, кстати, Ямамото не задал ни один вопрос, разговаривая с ним и точно уделяя больше его внимания завтраку (свежезаваренный кофе, брр), продолжая отвечать на заданное им, слушать и скалиться, даря невидимую дрожь по телу. Даже про перчатки не спросил, когда ранее он был без них.       Вопрос звучит о состоянии, что может быть правильно спросить у него, но о своём то состоянии Савада знает, а Ямамото спиной ударился о стену и, как видно по того внешнему виду, не обработав раны, пошёл завтракать — это не могло не беспокоить, правильно? Вопрос обычен и лишь необычно, что он задал его не первым.       Ямамото кажется нравиться его вопрос, того глаза чуть расширяются, а сам мужчина усмехается, слегка наклоняясь в его сторону.       — Со мной всё хорошо, — ответ звучит даже, кажется, чуточку глубже, чем все до этого, с той же нотой мягкости во взгляде и тоне. С этой видимой теплотой Ямамото смотрел не него с момента как увидел, что одно Савада понял точно: его ждали. И если встретить Гокудеру было страшновато, то Такеши как-то бояться не получалось, хотя он застыл в дверях поймав взгляд единственного присутствующего, не ожидая увидеть кого-либо. Завтракать не хотелось, но тот, кто присутствовал, является не Гокудера и не Хибари, потому Тсуна, с лишнюю секунду посмотрев на мужчину, зашёл в комнату. Улыбнулся, поздоровался, будто бы они уже не встречались, и спросил, как дела, присаживаясь во главе стола. Босс всё-таки.       Даже сейчас, когда он сам затронул тему спарринга Ямамото не спрашивает о его самочувствии и от этого было приятно; Такеши смотрит на него также внимательно как он на того, молчит.       — Хочешь ещё корзиночек? Я не столь давно ел, потому не особо хочу завтракать, — продолжая мягко улыбаться, задал Савада следующий вопрос, игнорируя, что конечно на десертной тарелке каждого было выложено определённое количество песочных корзиночек, но в середине стола стояли трёхъярусные тарелки с ними же, если видно кто захочет. Зачем обращать внимание на такие мелочи? Такеши может не особо те нравятся или не нравятся, но тот весьма красиво и хорошо сделанное ел, и этого было достаточно, чтобы предложить. Притронуться, в первый раз, к тарелке в намёке так и не отпуская взгляда зная, что Такеши в отличие от него по сторонам то смотрит, заметит его действие и это он наблюдает. Видит, как чуть опускается зрачки, на что он приподнимает тарелку, протягивая сидящему справа, через одно свободное место, мужчине. В эту же секунду Такеши поднимает на него взгляд и чуть пристав берёт три штучки из семи-восемь расположенных, благодаря. Не громко, так же как вели они диалог, и это выглядит так будто бы, ничего необычного не произошло. Ещё одно приятное чувство; даже если не весь завтрак забрали было весьма хорошо.       Тарелку Тсуна укладывает обратно, следом спрашивая, хочет ли Такеши что-нибудь определённого, завтра допустим на завтрак или сегодня на обед, ужин?       — Я приготовлю всё что ты захочешь, — хотя дел у него очень много, но разве хороший друг не отложит дела для дорого ему человека?       — Ммм… нет, спасибо — не буду тебя отвлекать! — чуть улыбается Ямамото, явно не купившись на его доброту-предложение или, вернее, не забыв сделанное «им», чтобы хотеть что-то кроме глупостей или случайных вещей от него принимать. По этой же причине вопросы до этого были обычными, такими на которые можно не беспокоясь ответить, и этот вопрос также казался лёгким, но чуть более личным. На него не ответили, как он и подозревал, произойдёт с каждым затронувшим «ненужные» ему вещи — он вот как раз хотел узнать, что предпочитает есть Такеши и типа остальные его друзья. Ему нужно это по работе, а Гокудера решил, что эти вещи ему не нужны хотя они семья. Очень умно. Гокудеру Хаято, его работодателя, он не волнует вверх контракта и то, что тот не пришёл помогать с перевязкой, это хорошо демонстрировало. Раз он здесь он должен выжить и для этого ему нужно узнать очень многое, однако настаивать было бы глупо ведь для него не будут его отвлекать. Как выразились.       Несмотря на то, что его предположению отказали Савада продолжает улыбаться, тепло смотреть и казалось не отводить от собеседника взгляда — Такеши его внимание не трогало, а ему больше некуда смотреть. В комнате никого более не было, еду он перед собой изучил и точно решил, что притрагиваться не хочет. Вообще-то зубы почистил, что может, конечно сделать ещё раз, но зачем? Тсуна задаёт следующий вопрос и это вопрос, как ни странно о том, не будет ли возражать Такеши, если он покинет его до прибытия остальных. Что-то более спрашивать могло дать подозрения, да и не хотелось более говорить о глупостях, а вот уйти до внимания? Это было бы неплохо.       Такеши моргает на его слова, видно удивлённый.       — Но мы и так не одни, — будто бы смущённо звучит ответ, с извиняющей нотой, — Хибари давно пришёл, так что ты мог и ранее уйти, Тсуна! Спасибо, что составил компанию, — благодарность не насмешка, казалось искренняя, и они удивляют чуть по сравнению с тем, что он не заметил. Конечно, он был сконцентрирован на Такеши, но двери в комнату расположены сбоку от его местоположения, их открытие он бы заметил и точно видел, что в комнате только один человек, когда заходил.       Вышка семьи Аллерон сильные мужчины, — напомнил себе Савада, — с демонической родословной.       Хибари Кёя, как и сказал Такеши, находился в комнате, сидел почти на другом конце длинного стола от них и на его внимание обратил сразу же свой взгляд, хотя не мог не слышать диалог, произнесённое имя в тишине комнаты. Хибари отвечает на его взгляд, казалось, выдыхает (он ничего не услышал, но лицо главы его города чуть дёрнулось, символизируя какую-то реакцию) перед тем как отвернуться. Продолжить завтракать.       — Я и не заметил, — не демонстрируя своё удивление, что неплохо бы и назвать шоком (как можно было пропустить, ладно открытие двери, но то, как кто-то на периферии твоего зрения двигается?!) спокойно произнёс Савада, не отрывая взгляда от раннего своего соперника этим пренебрегая резкой улыбкой мечника. Та пугала, он её мельком увидел, но смог сохранить лицо, а Хибари, тот мужчина, которому он рёбра сломал в четырёх местах, ни на улыбку своего друга, ни на ранний разговор не отреагировал. Будто бы не слышал и не видел. Сидел ровно, звуков с того стороны не раздавалось, хотя ел, пил, точно не кофе (была такая уверенность несмотря на такую же чашечку), и листал стопку каких-то документов, видно, чтобы не терять время, пока завтракал. Может, наслаждался песочными корзиночками, что были украшенными различными фруктами — ему казалось, что Хибари Кёя ест только японскую пищу. Отчего-то создавалось такое впечатление, когда он смотрел на Босса своей дочери, да и знал он что тот большой приверженец японской культуры (по данным того территория — это маленькая японская квартира в европейском доме, а сам мужчина ходит часто в кинагаши и кимоно), однако перед глазами было отличие от выстроенного в голове образа и это немного напрягало.       Хибари Кёя одет в чёрный классический костюм, но точно не тот, в котором сражался с ним, не видел он кровь что испачкала белую рубашку и осталась мелкими пятнами на пиджаке. Выглядел мужчина невозмутимо, однако, он уверен, оставался раненным. Шестое чувство говорит об этом и что, несмотря на приход после Такеши и перевязку на груди, не выпили таблетки Солнце или какие-нибудь другие. В мафии очень много специфичных лекарств и много носителей солнечного пламени, один из которых, очень сильный, друг Хибари Кёи и дома. Настоящую информацию, сокрытую от него ранее, ему Шоичи сбросил, оттого он знал, что залечить рёбра Хибари не составило бы Сасагаве вреда. Не истощило бы, но Хибари оставался раненым.       — Что ж… я пойду, — не отрывая взгляда от Хибари и думая его проблемы чужое состояние или нет, произнёс Савада, впрочем, не сдвигаясь. Сейчас уйти казалось неправильным; ладно ему никто не помог, это ожидаемо, но что-Хибари-то никто не помог?       — Папа, Хибари-сама, тогда, давно в прошлом, поступил правильно. Благородно. Не вспоминай произошедшее, хорошо? Ты едешь не мстить, — так сказала ему его дочурка конечно не на прощании (иначе он бы Хибари сильнее врезал), где-то в середине сборов после его непонимающего взгляда говоря, что да, тот Хибари Кёя на которого ему дали краткое досье и уже собрал обширное Шоичи это именно Босс девочки. Досье Хибари ему передала И-пин, вместе с ним читая, «слабости запоминая» как сказала. И-пин нравится работать на Хибари Кёю, и он согласился с тем, что прошлое вспоминать не будет, но он его вспомнил. Он ударил Босса И-пин, а того никто не вылечил. Если Шоичи следит за ним и его нынешним окружение (это возможно), заметит состояние Хибари и случайно обмолвится его дочери… как он ей в глаза смотреть будет? Почему Хибари не вылечили? Хорошо хоть на территории мужчины очень мало камер, тот перевязку, скорее всего, делал сам или у себя делал кто-нибудь приближённый (заместителя у Хибари только два и оба работают в Японии), что значит никто ещё не понял, что он сделал, а если спросят про кровь он солжёт о слабом ударе, иллюзии тяжёлой травме!       Почему Гокудера раз не пришёл к нему не стал помогать Хибари?       Дверь распахивается тихо, почти неслышно, однако заметно краем глаза, что означает: он просто невнимательный. Раз увидел открытие двери сейчас, как и фигуру вошедшего, значит Хибари он просто пропустил. Сасагава был тоже незаметен. В смысле его присутствие не чувствовалось, движения неслышны, воздух от того быстрых шагов словно не сдвигался. Даже когда мужчина подошёл к нему, и весьма быстро, дуновения ветра не было. Казалось Сасагава просто стоял перед ним очень долгое время потому он ничего не услышал и не почувствовал, но он-то видел, как мужчина вошёл в комнату. Как хмурился и как, увидев его, немного снизилось напряжение в теле.       — Выпей, — достав из кармана прозрачную бутылочку, явно специальную для хранения лекарств (а они закупаются не прозрачными) с яркими жёлтыми таблетками, одну из которых высыпал на ладонь, а теперь протягивал ему, произнёс Сасагава, удивляя, — это избавит тебя от боли.       Навечно? — такую некрасивую шутку хотелось спросить, но она остаётся внутри, гаснет в благодарности. Какое редкое (и дорогое) средство ему протянули он понимает, чувствуя огромную радость, что предлагают лекарство, а не самим подлечить что демонстрируется небольшой улыбкой, когда берёт таблетку с перебинтованной ладони. У Сасагавы не было травм рук, не чувствовал ранее он по крайней мере, но того ладони и запястье были крепко, что сейчас и все их встречи, перебинтованы, будто бы это имеет смысл. Одет был мужчина также легко как где-то полчаса назад, видно не переодевался, возможно, только поднялся на верхний этаж. Немного потрёпан.       — Эта таблетка вылечит твои раны, — скорее всего от того, что он продолжает держать таблетку с явным незнанием, что делать звучит уточнение, — просто глотни. Её не нужно запивать или рассасывать! — и улыбается, очень красиво он должен признать, но за улыбкой видна только угроза известная ему одному: если пламя Солнце, особенно такое большое количество, которое требуется для придания формы таблетки, окажется в его организме он потеряет разум. Из-за страха. Или гнева. Всё зависит, как быстро это пройдёт, что он будет думать, глотая таблетку и многие другие мелочи — короче пить протянутое лекарство ему нельзя.       — Вылечить, значит… — неуверенно, что звучит обычно спокойно, проговариваются слова, скрывая, что сказаны они, были чтобы потянуть время и обдумать происходящие, — сломанные кости залечит?       Раз Сасагава уточнил ему о свойстве таблетки разве не получается, что Натсу не знает свойства данного ему лекарства? Шоичи такие создавать умеет и любит, легко как говорит, но он-то знает, что многие создают их в разы трудным способ, чем его будущий зять. Сами нашли способ, а не учились у Великого лекаря эти лекарство первый раз когда-то и создавшие. По слухам, Джотто Нидзи солнечный обладатель, сильнейший в мире. Реборн за подделку этого рейтинга отругал его сына (и выстрелил в него), заплатив после чтобы того вернули на первое место. Фууту всегда с интересом относился к неизведанному, карту, одного из острова которого, служилой платой сильнейшего киллера.       Пламенные таблетки известны в мире и за пределами низов, преступности, но так редки, что о них ходят только слухи, так что это нормально если Натсу о них, не знал, правильно?       Сасагава говорит ярко «да!» показывая, что его размышления правдивы, отчего приходит понимание следующих действий. Врач (доктор?) говорит, что ему не стоит беспокоиться пока тот рядом, его всегда вылечат и от этого улыбка становилось только мягче пряча всё то раздражение появившиеся внутри — вылечит, да? А ему это нужно? Он этого просит? Помощь кого-кого, но Сасагавы Рёхея ему без надобности.       — Спасибо, — вновь звучит благодарность с теплотой в тоне и улыбке, нарисованной на лице. Савада перестаёт сразу после неё придерживать лекарство двумя пальцами, как какую-то букашку, сжимая в ладони, вставая. Лёгкий скрежет отодвинутого стула сопровождает его действия, но на это не было разницы, хотя на этот шум обратили внимание. Хибари Кёя к которому он направился, посмотрел на него, всё такой же безразличный, как ему казалось издали.       — Выпей, — протянув руку на раскрытой ладони которой жёлтого цвета таблетка весьма выделялась, сказал Савада подойдя на расстояние чуть менее метра. Так чтобы не подойти излишне близко, но, и чтобы взять лекарство можно было особо не напрягаясь, — это поможет быстрее твоим костям срастись, — уточнил бы «правильно срастись», но он и так может попасть под подозрение передачей лекарства своему противника потому такие слова не добавляются. Как и не говорится сказанное Сасагавой, что, если бы он не знал правда поставил бы под сомнение, так слова звучали не реалистично.       Пламя Солнце не спасёт от смерти, но в большом количестве способно спасти от многого, а у них всего-то одно сломанное ребро и три треснутых. Для обладателя А-ранга пламени Солнца эти раны пустяк, как и для таблеток, сделанные этим обладателем.       Хибари смотрел на него с момента как он решил встать, сейчас тот точно его слышал, не столь он и тихо говорил — возможно, его даже все присутствующие в комнате слышали — однако Хибари, подойдя он к нему, посмотрел на него секунды две после завершения речи и отвернулся. Пренебрегая его присутствием и сказанным. Савада знает, что это действие значит.       — Нет, Кёя, я не уйду, — сдерживая желание закатить глаза, отрицает он пожелание Хибари. Тот, в демонстрации будто бы, вновь схватил двумя пальцами корзиночкиу и вернул внимание бумагам, — пока ты не возьмёшь лекарство даже не надейся от меня избавится.       Если бы улыбка не погасла ещё после благодарности он бы её погасил, показывая своё неудовлетворение пренебрежением его словам и поступкам. Сейчас просто звучит повторная просьба выпить таблетку с большим утверждение в словах. В ту же секунду или даже немногим ранее Хибари вновь начинает смотреть на него. Его отказ прекратить мешаться Хибари воспринял негативно, чуть напряглось того тело и сладость что удерживал мужчина была опущено обратно на тарелку, но внимание он заслужил. Сейчас Хибари смотрел на него, того серые глаза были пусты, как и лицо.       Савада был бы рад уйти, не его беспокойства состояние мужчины, однако сейчас ему вреда то считай не причинили, потому И-пин точно поинтересуется, не связанны ли его действия с прошлым, что нехорошо. Ему нужно чтобы Хибари был здоровым после его действий потому только сегодня состояние человека причинившему ему боль беспокоило.       А ещё он продолжает как идиот стоять с вытянутой рукой, когда Хибари отпустил руку к телу что придерживала сладость, а другая ещё удерживает документы. Но бумаги большой предмет, а таблетка не более сантиметра диаметром, что тонет на его чёрной перчатке.       Переглядывание длится пару секунд, а молчание чуточку больше: Хибари отпуская свой взгляд, пройдясь по нему, пока не делает маленькую, меньше двух миллисекунд, паузу, в области груди, куда ударил, и возвращает взгляд на его лицо неудовлетворённый.       — У меня много лекарств, ты сам прекрасно это видел — мне просто не нужна перевязка. Ты тоже бы её не делал, если бы выпил лекарство, — скрывая, что он тоже лекарство никакие не пил отвечает Савада на, казалось бы, пустой взгляд, но тот такой знакомый и он внимательно смотрел на Хибари. Он знает и видит того реакцию. Хибари Кёя сделал перевязку на груди в отличие от него, сделавшего это только с руками, так что очевидно, что тот заметил, взглянув на него. Неудобство от крепкого сжатие тела бинтами, как бы не хотелось иного, было бы видно, что, взглянув на того же Хибари, является доказательством. Не касается спиной спинки стула более чем мельком первая любовь его дочери.       Тсуна хотел сделать перевязку, больно вообще-то со сломанными рёбрами ходить и опасно без сжатия необходимого для правильного срастания, но дома всегда был тот, кто поможет её сделать, а здесь Гокудера не пришёл. Он ждал его. Немного, однако этих минут хватило, чтобы понять о своей наивности. До комнаты он дошёл один, раны обработал сам и это «я позабочусь о Вас» сказанное ему при подтверждении контракта? Кровь покинула его губы не фальшивая, красная, человеческая — его. Для своего работодателя он помеха и это понятно, но даже эта мелочь была обидной позволяя воспользоваться одиночеством, скинуть ересь вроде «нравится» по отношению к мужчине.       Гокудера Хаято мог хотя бы помощь Хибари оказать, раз на него тому нет никакого дела!       Хибари Кёя был сегодня с утра в комнате более чем минуту, так что не мог не заметить так и не забранный ящик с лекарствами оттого его слова должны казаться правдивыми, и они кажутся. Хибари чуть хмурится на сказанное (да если бы он не смотрел так пристально это действие он бы даже не заметил), следом, сразу же отворачиваясь, вызывая вздох, внутри. Он и с более худшими людьми работал, чтобы его спокойствие разрушилось какими-то словами.       — А я считаю, что нужно, — не согласился Савада, — ты не може…       Не можешь быть серьёзным пренебрегая лекарствами, — так хотелось сказать и прозвучало бы, если бы Хибари резко не остановил свою, тянущуюся к сладости, ладонь повернувшись к нему и сразу же наклонился. Он не ожидал этого, такого действие не нужно было совершать, ведь он специально встал достаточно близко, чтоб даже руку не нужно было всю вытягивать, дабы забрать лекарство, но Хибари сделал это. Тот наклонился, обхватил его руку за запястье, смотря в его глаза, точно расширившие, а как иначе? В одну секунду Хибари спокоен, далеко, а потом близко. Касается его руки не так как нужно для забора лекарств.       Хибари, прекратив сжимать его руку по непонятной причине, тянет свою руку на себя самим отстраняясь и к счастью, не притягивая его. Таблетка была в того руках, но Тсуна всё равно нахмурился.       — Повтори… пожалуйста? Я не расслышал, — вернее точно услышал «попался», но это был произнесённый конец, когда Хибари сейчас довольно посмотрел на него, а не ранее.       Попался скорее всего он и это понятно, раз только они общаются (что немного пугало), но в целом всё — его из-за какой-то таблетки, что сейчас Хибари явно привычным действием поместил в рот, не могли разоблачить. Это было бы за гранью фантастики!       Хибари чуть выдыхает отворачиваясь, показывая незаинтересованность в дальнейшей беседе и в том, что ответа ждать не стоит. Это, совместно с показанной насмешкой, злит.       — Так люди не общаются, Кёя, — гася беспокойство и прочее, произнёс Савада ни тоном, ни лицом и телом, не выдавая посетивших его чувств, — ты удивил меня своими действиями, потому я не…       Услышал тебя, — хочется сказать, но Хибари смотри на него и мало того, что приходит понимание чужого пренебрежения так ему ещё стрелку забивают, когда они договорились только утром сразится! Его ребра не заживут за пару часов что сказать он не имеет право.       — Я сегодня занят, и ты согласился с тем что сражаться будем только утром, — скрестил руки на груди Савада недовольный — он вообще-то об этом напомнил, когда закончил стирать кровь, — я не приду к тебе. Я не уверен, когда приеду, — с лёгким нажимом отвергает Тсуна угрозу (бровь приподнялась на миллиметр два, но Савада был уверен, что это было «я приду», что точно угроза).       Хибари на его слова казалось плевать хотел, того пальцы поглаживали сладость, а глаза смотрели пусто, раздражая, но он тоже смотрел уверенно и пару секунд такой демонстрации хватает чтобы разрешить спор.       — Если не поздно вернусь, — смирившись соглашается Савада уже точно решив, что в любом случае, когда бы он там не приехал, не пойдёт искать Хибари — он, что, мазохист?       Пожелав приятно аппетита Савада отворачивается, чтобы следом развернуться полностью и уйти, прекратить мешаться как его попросили сделать, когда он подошёл. Хибари Кёя бесил или, вернее, того желание с ним подраться, хоть это желание было им понятно, просто он не Босс Хибари. Получать тумаки за чужого человека не хотелось, но выбора не было и именно это бесило. Впрочем, одного вздоха хватает чтобы прийти к спокойствию — чё, Хибари что ли первый кто хотел с ним сразится и кого он обманул? Не первый и не последний. Улыбка, с которой он повернулся была настоящей. Маленькая, мягкая и та, с которой не казалось неправильной ответить на внимание всех, кого он чувствовал смотрели на него чуточку беспокоя.       — Спасибо за лекарство, — подойдя по другую сторону от стола где стоял мужчина вновь поблагодарил Савада, не понимая почему Сасагава так и не сдвинулся с места, — мне оно очень помогло.       Теперь он может не беспокоится что И-пин будет злится и при этом за неё лёгкая месть была завершена — это было приятное чувство, конечно же спрятанное глубоко внутри. Помимо Сасагавы на него смотрел Гокудера, очень недоверчивым взглядом, что настораживало. Ямамото рассмеялся после его благодарности, сказав, что он нечто, а врач вновь протянул ему таблетку заставив почти всхлипнуть.       — Я уже выпил таблетки, не такие мощные, но мне их достаточно, спасибо, — чуть наклонил голову Савада видя, как сильнее хмурится Сасагава от его отказа, однако не перечит. Вновь лекарство не предлагает, хотя продолжает удерживать в протянутой ладони. Он проходит мимо не останавливаемый, к счастью, и даже когда уходит его никто не окликает хотя взгляды в спину чувствовались чего причину понять было на самом деле трудно. Вообще казалось смысла на него пялится, а не завтракать не было, но он-то и не Натсу чтобы всё не сказанное понимать так что всё нормально. Ожидаемо наличие таких вещей, которые известны только его начальнику и того друзьям, в эти моменты нужно либо сойти за идиота, либо сделать вид, что ничего необычного не происходит. Он сделал вид, что реакция обычна и именно поэтому сейчас мог идти по коридору не останавливаемый — счастье!       На самом деле было очень далеко и когда Савада заходит в кабинет горы документов, вновь первым попавшись на глаза, настроение как-то не поднимают. Нет, прибавилось новых чуть (а не «бесконечное множество», как его пугают не первый год) и они никак не отражали его самочувствие, настроение или прочее — проблема в том, что Хибари хочет драться, Сасагава остался дома, а он не особо любит работать с документами. Вернее, не понимал почему должен разбираться в документах который первый раз видит (такого ещё здесь не встретил) без объяснений. То есть он понимает, что делает, откладывая в сторону то, что требует уточнение или дополнительной информации, но так его работодатель даже не поинтересовался что он делает! Или Гокудера решил, что отставшие куски — это словно песочница, которая здоровски убьёт его время? Он со всей макулатурой за месяц разберётся. За две недели бы разобрался, если по ночам не читал уже другие, не стоящие в теперь его кабинете.       Подтянув перчатки Савада довольно закинул ногу на ногу приступая к работе — всего на два часа как помнится; сегодня с советом более он не столкнётся и радость от этого была огромна. Два часа за документами, потом поездка в порт Генуи, проверить поставку материалов (там одежду «известных брендов» отвозить будут, но это его не касается — он хочет кое-что иное проверить) что затянется часа на два-три пока он обойдёт все приплывшие сегодня корабли и проверит документы сегодняшние и последние полгода. Потом перерыв на два с половиной часа в которые можно будет вернуться (лучше больше внимание состоянию судов и команд уделит) и напоследок, поездка в Сестри-Леванте где стояла база Розберта Конте, прежнего основного поставщика медикаментов. Сейчас того лавочку прикрыли, что он Гокудере не говорил, обмолвившись что ездил к мужчине, но так ездил он чтобы узнать обстановку, а не попросить лекарств. Узнал тогда на встречи, что решение проблем займёт от двух недели до двух месяцев что его не устраивало, а мужчину не устраивает что их второй поставщик взял того обязанности на себя. Да и денег больше с этого берёт, и они это разрешают! Анреас Морго, второй их основной поставщик, ранее поставлял в Аллерон около тридцати процентов, на десять меньше чем синьор Розберт, однако благодаря своим быстрым решения (всего-то нужно было подсказать где создают лекарства) тот может поставлять больше, что им выгодно. Не нужно нового искать.       Спор вспыхнул мгновенно и его ему нужно погасить, уточнить что контракт они не разрывают, пользоваться услугами Морго будут пока мужчина не сможет восстановить возможности. Дино конечно вообще нет разницы кому продавать лекарства, раз он попросил об этом, но Розберт на восемьдесят процентов продаёт то что сам создаёт, а Морго нет, тот закупает, продавая подороже купленной цены, что не выгодно. К тому же мало ли откуда тот закупается, что в того составе намешано, правильно? В людях брата он уверен, не единожды на заводах и в лабораториях был, но от брата им может и разбавленное достаться. Он не знает, что происходит с лекарствами по пути к ним плюс от Дино, через Морго, поставляется будут всего-то двадцать пять процентов. Получать от брата помощь прекрасно, но лучше бы семью в работу не вмешивать потому нужно съездить, придать словами уверенность и заключить новый договор, обмолвившись уже о том где ингредиенты для лекарств купить можно чтобы дядюшка Розберт быстрее восстановил своё производство.       Короче говоря, сегодня лёгкий денёк с всего-то двумя поездками которые нужно затянуть до поздней ночи, чтобы Хибари по причине проигнорировать — легко. Савада особо не беспокоясь подвигает себе старые документы — в новых ничего примечательного.       ____       — Синьор Хибари ждёт вас, — с мягкой улыбкой, взяв его под локоть меняя этим действием его путь произнесла Оливия Гриппи не напугав, но удивив. Караулила его за углом и вообще с какого? Уже пол одиннадцатого — ему что вообще не нужно было сегодня возвращаться? Он мог и подольше задержаться в городе!       Гриппи ввела его в ту сторону, в которую он и не собирался идти, напрягая — была уверенность, что к Хибари. Руку сжимают крепко, люди по пути встречаются и расцепить нежные пальчики чё-то не получалось.       — Хибари не тот, от кого можно избавится, заставив ждать, синьор Тсунаёши — его это раззадоривает, — и то похоже веселило подчинённую Такеши раз улыбка в её словах становилась с каждым словом более явной. Словно от его трепыханий, раздражая и откуда вообще узнала о его приезде? Минуты не прошло как домой вошёл и попался и это было неожиданно! Опасности не было, к Хибари он вообще идти не собирался, однако сейчас шёл — именно на того территорию шёл.       Орацио Голи, его сегодняшний водитель-сопровождающий что ли сдал? Не занимает какой-то высокий пост, как говориться «обычный рабочий» который скорее всего и сдал его Гриппи, своей наставнице. Та вообще многих обучает, хоть обычно и женщин — из невысокого дивизиона входит в пятёрку сильнейших. Четвёртая по силе в этой пятёрке и единственная женщина в десятке. Сбежать конечно можно, но раз попался в следующий раз просто будет осторожнее!       В час ночи вернётся, когда все спят.       Хибари его не ожидает — это становится ясно по тому, что мужчина переоделся, перестал ходить в костюме (это только предположение), вообще сидел у себя не за рабочим столом, за котором он застал того пару дней назад, а чуточку глубже. В просторном зале читая книгу и на раздвигание Гриппи дверей посмотрел резко, безразлично. Видит его и появляется заинтересованность, показывающая ему, что Хибари о его приезде не знал. Улыбка, это дрогнувшие губы почему-то говорящая «ты пришёл» и «я тебя не ждал, но сейчас встречу» с самым мрачным намёком, который только существует. Гриппи не очень хорошая женщина.       — Ох, синьор Тсунаёши, как видите вы слишком припозднились — как я и говорила — синьор Хибари вас уже не ждёт, видеть не желает. В отличие от меня. Вы мне тоже обещали время выделить — я вас дождалась! — и дверь тихо задвигает (захлопывает) сразу после своих слов игнорируя его и Хибари удивления уводя его по тому же пути по которому они пришли, как очень странно, не преследуемая. Не из-за жажды ли крови что та выпустила, повернувшись к нему в своём «я вас дождалась»? Эта угроза удивила, а не все ранние слова, что ему и так были понятны (ложь удивила, она говорила Хибари его ждёт, но это он не показал ожидая многое что подкинуло ему подсознание увидеть, когда увидит Хибари. Даже трупы и удар). Жажда убийства, излучаемая женщиной мощная, как полагается убийце со стажем, а чтобы быть более точным — как полагается прирождённой убийце. Те чуточку страшнее, всех остальных отбросов мира и таких в Аллерон немного. В доме он встретил четверых, хотя уверен, что сможет победить каждого, однако теперь идти с Гриппи за руку, да и в молчании напрягало. Ранее было понятно, что к Хибари, а теперь-то куда и зачем?       Путь достаточно долгий, три этажа прошли в молчании, и почти туда куда он и хотел прийти, но только один, а не с кем-то и не сейчас, завтра или позже. Его, крепко удерживая под локоть привели к его же кабинету втолкнув внутрь после чего отпустили громко прихлопнув дверью давая самые что ни на есть мрачные предположения, только с какого? Что он сделал и имеет ли Гриппи на это право? Он же Босс её Босса.       Щелчок включения света звучит громко в тишине дома, комнаты.       — Спасибо, — стоит только обернуться после пары шатающих шагов из-за толчка, смотря в его глаза, спокойно, без угрозы произнесла женщина перед тем как сдвинуться всё ещё излучая позой и телом желание смерти. Напрягало, но хоть к нему приближались желания ударить не было. Девушек он не бьёт, с этим Наги неплохо справляется, справится и с этой.       Гриппи проходит мимо. Видит его напряжение и просто проходит мимо, присаживается, как он видит чуть позже, на диване. Проецируемое желание смерти не гаснет.       — Поработайте час или пол и можете идти к себе, — взмахнув ладонью идя к его мягкой мебели всё также без угрозы звучат слова, — вы справились с моей просьбой и за это сегодня я прикрою вас, синьор Тсунаёши. — что значит «от Хибари скрою» не произнесённое; удивительно. Гриппи, следом за словами присаживается на диван, закидывает ногу на ногу сев, как он видит, начав переписываться в телефоне что становится заметно подойди он ближе. Напрашиваться он не будет, потому и уходить не будет, следует совету решая поработать. Документы вроде на столе прибавились; Гриппи больше ничего не говорит. Савада произносит ответную благодарность усаживая за рабочий стол думая, что тактику возможно придётся немного поменять. Не будет конечно трудным возвращаться ещё позже, но удовольствия от этого точно почувствуется мало. Хибари чтобы поразить нужна сила или дела, которые можно организовать через другие руки, занять, но так сразу что-то и не придумать, не создать. Придётся Хибари терпеть и надеется, что сегодня получится поспать чтобы что-то придумать.       Спать хочется, время проходит незаметно и одновременно очень медленно. Глаза не закрывали, но появилось (ещё днём) чувство трудности понимания прочитанного. Впрочем, не впервой.       Понятно дело, что он переволновался, ведь мало знает о иерархии дома, но по факту что он беспокоился? Сомнительно что его, Босса Боссов, тронет кто-то кроме врагов и совета. Однако своё же беспокойство сейчас, стоило спокойно подумать и оценить обстановку кажется глупым. И это раздражает, что не мешает читать документы и добавлять краткие метки в блокнот. Отчитываться Гокудера сказал будто бы не нужно и раз не нужно, то он и делать этого не будет — есть чем заняться кроме заполнения не интересующих никого отчётов. Как бы ещё Мартина не убили, хотя тот теперь преданней многих членов семьи.       — Идите спать, — коснувшись плеча, оторвав этим действием от очередного отчёта, безразлично произнесла Гриппи им давно забытая. Сразу же вернувшая своё вниманию к экрану телефона стоит только обратить на неё внимание.       Время не произносят, как и ещё что-нибудь, просто стоят сбоку кресла иногда нажимая на экран, когда Тсуна оглядывает свою работу, место на котором остановился. Потом он зевает, говорит, что дочитает и пойдёт, веря своей временной союзнице о том, что уже можно идти спать. И лишь, когда дочитывает, переставляет готовые стопки на пол вспоминает о том, что не один. Гриппи вновь напоминает о себе и сне буквально идя позади до комнаты перед тем как оставить одним.       Хлопок двери спальни также как ранее закрытие двери кабинета звучит беззвучно сбрасывая этим сонливость. Не шумно и прекрасно, но то как тихо ходит и действует считай незнакомая ему убийца напрягало. Спать хотелось по расписанию, однако превышать на самом таки деле свои возможности пока не приходится. Да, он специально не спал семь дней, избегает таким образом кошмаров, но вообще-то в седьмой день немного поспал. Хочется больше, наладить свой график, однако и тех четырёх часов хватит дня на три с бессонными ночами, чего, конечно же, хочется избежать и своё появление в комнате, своей спальне, пусть и в два восемнадцать замечательно. Время смотрится в телефоне, стоит только Гриппи захлопнуть за ним дверь, вновь втолкнув в комнату, и свет, на этот раз ему не включают, как и не нажимает на светильник сам Савада. Так по комнате пройтись может, достать спальную одежду и бельё, перед тем как пойти в ванную и там уже включить свет. Душ короткий, просто омовение, но то ли ему плохо, то ли спать хочется сильнее, чем кажется, однако рассеянность замечается ещё на подходе к постели и это не забытое полотенце на волосах. Это снятые линзы, что помимо прячущего цвета глаз (у Натсу коричневый, который у него только гражданского, коим его Хаято встретил) ещё и увеличивают расстояние к дальним объектам, если он присматривается, а он присмотрелся — его сынишка отправил ему фотку с курорта или где тот там сейчас! Путешествия Фууты порой непонятны, однако на заднем, очень дальнем плане, заметна точно какая-то живность, в увеличенном состоянии напоминающая то ли зверушку учителя, то ли настоящую обезьяну. Не настолько хорошее качество, чтобы понять.       Пару кратких, нейтральных слов благодарности отправляются рефлекторно, ведь фотографию прислали как доказательство хорошего состояния, а могли этого не делать. Могли промолчать пропав на долгие недели или месяцы, что любят делать. И-пин тоже отписалась прислав и свою фотографию, и фотографию Наны и фотографию своих людей.       Спать или не спать — вот в чём вопрос — линзы в любом случае нужно снять, хоть поменять.       Документы были в телефоне и их Савада ляг на постель начал читать вместо того, чтобы встать и вернуться к зеркалу. Не глядя на отражение линзы может снять, а Шоичи ему оказывается информацию уже прислал на завтрашний день, что неплохо. Впрочем, уже прошло более чем два часа, ожидаемо. Волосы, мокрые после душа, чувствовалось как намокали подушку. Всего-то пол третьего, можно немного и позже уснуть. Думалось с трудом, проблем было здесь действительных немного и прочтёт ли он обещанную сказку или нет?       — Тебе завораживающую или скучную? — открыв следующий присланный другом файл, не глядя, спрашивает Савада, — никогда открыв не бросал читать книги, но должен признать, что некоторые слишком предсказуемые. Под такие я бы не удивился если бы уснул, — как и хотел его собеседник часы назад. Для этого спрашивает; такие книги на полки в его доме не попадали. Он их отдавал в местные библиотеки оставляя дома только действительно крутые, затронувшие его книги. Шоичи в принципе всё равно говорит, что книги занимают много места, читает видишь ли он быстро и только однажды. Дважды одну и туже книгу никогда не открывал, если только не сжечь, как было с «биографией» Нидзи от некоторых придурков. — впрочем уснёшь ты под любой сюжет, — умеет он голосом воздействовать на жертву, не зря ведь пламенный обладатель? И прошёл обучение у маркиза прошлого века. Круче это даже чем обучение у сильнейшего киллера в мире, хоть и только по его скромному мнению. Юни промолчала в том вопросе, а Джотто вздрогнул, ну, а что у остальных спрашивать? Реборн сомнительно что своих учеников смог бы обучить лучшим Небом, чем воспитали его! Он бы, под руководством Реборна, точно убил бы этого козлину, не выдержал бы издевательства, что остальные ласково называют «в стиле Вонголы» — основатели по секрету отрицали о таких традициях в слух говоря, что всё так и есть. Сасагаве Рёхею очень повезло, что учителем его основным был не Фонг, им некий долгий период ненавистный, и не Реборн или Тсуёши, а тот, которого нельзя было не слушать, и он слушал. В ином случае, сейчас, лежащий рядом с ним врач бы… Лежащий?!       Хочется крикнуть, в шоке спросить «что ты забыл в моей постели?!», но Тсуна только прекращает листать текст на телефоне поворачивая голову в сторону того, кто оказывает рядом с ним лежит уже пару минут. Дольше чем он сам лежит на своей постели иначе ведь как лёг, а он того не заметил? И ещё он сам себе говорит, что сон ему не нужен!       Савада чуть дёргает губами, складывая их в улыбку типа повернулся из-за этого, а не своих рефлекторных слов, улавливая чужое глубокое внимание. И синяки под глазами. Внимание заставляется вздрогнуть, не ожидалось увидеть чужое лицо на расстоянии где-то двадцати трёх сантиметров, но это его реакция собеседника не удивляет. Глаза Сасагавы не узятся и не выглядят будто чего-то подозревают — в его телефон даже не присматриваются!       — Ты поздно, — прикрыв глаза, продолжая лежать на боку, повёрнутый в его сторону, проговорил врач. Сонности в голосе не было, как и в глазах, но сейчас тот лежит на его постели, рядом с ним, собирающимся лечь спать. Более слов не следует, не звучит уточнение какую историю рассказать или хоть погасить экран телефона, что наверняка мешает спать. Но явно что он должен что-то сказать, не оставлять тишину звучать в комнате.       Выключает экран телефона Савада резким качанием гаджета, как введена в него функция, укладывая следом тот на рядом стоящую прикроватную тумбочку, поворачивается на бок, чтобы оказаться лицом к лицу к партнёру по постели. Страшно было поворачиваться и тем более спать спиной к незнакомцу. И как же хорошо, что эффект Ярости длиться около двадцати шести часов, ещё можно не переживать о том, как пройдёт сон рядом с Сасагавой.       — Я тебя разбудил? — улёгшись на бок задал вопрос Савада скрывая, что на этот момент ему нет разницы, произнося следом, тем не менее, извинение, — я как-то не подумал, что ты останешься сегодня у меня, — что явно «я не знал, что ты здесь» и нет в тоне даже намёка на «какого ты здесь?», которое на самом таки деле хочется спросить. Как он мог ожидать, что в его комнате кто-то останется? Его об этом не предупреждали. Да в каких отношениях Сасагава с Натсу что тот к нему в постель лезет? В тот день, когда он того вырубил, спал бы с ним в любом случае? За этим что ли пришёл, поэтому что ли за ним спящим смотрел?       Произнесённый вопрос мягок, такой же еле слышный, какими были ранние слова у собеседника и у него, отвечающие рефлекторно на вопросы — это пиздец. Он пропустил присутствие рядом лежащего и ходил по комнате, смотрел важные ему самому вещи, о которых чужаку не стоит знать и вообще «какого?».       — Мне плохо спится одному, — оправдание присутствия звучит, вызывая мягкую улыбку и ошеломление внутри. Плохо спится одному, но хорошо с Натсу?! Что за…?!       Вопроса-разрешения на отставания у него не было, он походу должен это принять потому что такое норма? Он не должен этому удивляться?       — Ты уснёшь так или тебе, всё же, сказку прочитать? — чувствуя, как дёргаются губы в желании сложится в отвращении, а не улыбке что дрожала и передавалась словами, задал вопрос Савада. Благо в комнате, погаси он экран телефона, стало темно. Не видно его реакции, которую контролировать не хочется. Ориентация партнёра не беспокоит, пусть все члены семьи будут геями и лесбиянками, или любить ещё что-нибудь — главное не его. Не его образ. Не Натсу, которого он играет. Ни у кого из совета Босса семьи Аллерон, по известным ему данным, нет партнёра, но, как уже стало ясно, Гокудера влюблён в своего Босса и неужто Сасагава тоже?       Если ему нужно будет, игры ради, состоять в отношениях с Сасагавой, Тсуна уверен, на одного члена совета у Натсу станет меньше; к нему, к счастью, в интимном плане Сасагава не лез. Стоит надеется без «пока».       — Я спал до того, как ты пришёл, — этот не ответ звучит, вызывая любопытное, но не произнесённое, «и что ты тогда у себя не спишь, раз я тебе не нужен для того чтобы уснуть?», однако без разницы. Раз Сасагава может спать без него, то есть Натсу, есть вероятность, что в отношениях с Боссом тот не состоит и не состоял. Хочется в это верить; знал бы, что боксёр так близок к Натсу попросил бы более подробную биографию о незнакомце. На Сасагаву к счастью информацию получилось найти вплоть до рождения. Лежачий рядом с ним мужчина сирота, вырос в приюте и хоть имеет то же имя, что дорогая ему подруга, не её родственник. Боксёр, как и брат Киоко, им никогда не видимый, но брат то Киоко родной, от одних родителей, а этот на подругу не похож — не её значит родственник!       Слова Савада решает принять как отказ от сказки, которую читать то и не особо хочется, прикрывая глаза, этим давая себе пару миллисекунд для успокоения, очень нужные и душе, и телу.       — Я могу поспать здесь?       В своей комнате в смысле, а не рядом с врачом, что могут подумать он хочет! Ранее Сасагава уже дал понять, как относится к нестандартным отношениям пытаясь унизить, но теперь что? В его постели. Сам к нему лезет!       Все претензии остаются внутри, не там, где он полуприкрытыми глазами смотрит на вторженца, со спокойствием коим не чувствует, спрашивает разрешения сна в своей постели. Было темно, ничего не видно кроме лёгкого полумрака у окна, в комнате, и это раздражало. Дыхание рядом спокойное, голос тоже.       — Это твоя комната, — всё также тихо звучит ответ, который можно трактовать по-разному, но Савада принимает слова как согласие гася благодарность и возмущения типа «тогда почему ты здесь?!» произнося пожелание хорошего сна. Ему его желают тоже и начинается игра им самим неприятная, отвратная, сном, называющимся. Спать с незнакомцем Савада не собирается, вот ещё, но Сасагава, несмотря на идущую от того расслабленность, раз он уже попросил разрешение точно не даст спокойно уйти и не зря ведь пришёл именно к нему, так?       Хочется спать, однако позволить себе уснуть будет глупым поступком, Тсуна претворяется спящим. Расслабляет тело, потом дыхание, мысли, делая вид глубокого сна надеясь, что таким образом Сасагава перестанет видеть в нём врага и наконец уснёт. Не проснулся бы ранее от его присутствия, если бы доверял. Должен не за долгое время обновить информацию и дать уже уйти, сильный ведь боец, аура от которого достаточно мощная, чтобы желать столкновения с мужчиной избежать. Сасагава, разумеется, сразу же замечает, когда он «засыпает», начиная действовать и даже где-то так как опасалось. Внимание ощущается только чутьём, а вот прикосновение после пару минут осмотра, телом. Прикосновение к губам почти заставляет вздрогнуть, чувствовалось движение, но что решат коснуться именно лица было неожиданно, а уж тем более губ. На нижнюю чуточку сильнее давят пальцем, а потом с ним перестают соприкасаться, потрогав секунды три-четыре. Странно и непонятно. Через сорок две секунды касаются вновь, но уже не лица, плеча. Сперва неуверенным движением — как коснулись сразу же одёрнули ладонь — потом более уверенным, чуть сжав, чтобы после будто бы наклонить, как притяжение. И словно что-то поняв, Сасагава привстаёт как чувствуется, перестаёт с ним соприкасаться, укрывает о чём он специально не озаботился, надеясь уйти сразу же как друг Натсу уснёт, а потом обнимает. За плечо сперва удерживает, а после, вероятно почувствовав неудобство позой, опускает ладонь ниже, обнимая ладонью за талию и в такой позе засыпая. С ним в объятиях засыпая минут через двадцать, вот только пока сон стал глубоким лёгкое объятие превратилось в более крепкое, его буквально прижимали, позволяя соприкоснуться одеждой (телами). На Сасагаве похоже присутствует верхняя одежда (к счастью), а его рубашка, из-за чужих действий, от прикосновения не спасала, давая ощутить кожей ткань одежды (хорошо, что не тела).       Не будь ты его другом ты был бы уже мёртв, — шепчет внутри Савада ещё до того, как открывает глаза, не прекращая претворяться спящим дожидаясь пока мужчина уснёт. Если бы Сасагава что-то с ним сделал или хоть поцеловал, как пару секунд казалось хочет сделать, друзей бы у Натсу стало на одного меньше. Без вариантов. Но его только немного потрогали, укрыли и уснули — спать в своей комнате небезопасно.       Встать не получилось. Уйти Савада давно решил, как вторженец уснёт, потому, почувствовав желаемое и отсчитав дополнительные пять минут, открыл глаза, скривил губы, чтобы сразу их вытереть тыльной стороной ладони в отвращении, привстать желая помыться из-за соприкосновения к незнакомцу, не то что умыться. Однако стоило начать вставать и лёгкое сжатие талии превращается в железную хватку, причиняя почти что боль, столь то свирепое, но как повалили хватка стала мягче. Сасагава что-то простонал, уперев его голову в свою крепкую грудь обняв второй рукой крепче, шокируя. Действие занимают мгновения и из-за неожиданности, проходят даже без сопротивления. Лёгкий осмотр, после двух минут напряжения даёт понять, что врач не проснулся, действовал рефлекторно.       Пиздец, — отпустив голову что чуть приподнял чтобы взглянуть на чужое лицо, невидимое в темноте комнате, промелькнуло в голове. На каждую его попытку двинуться Сасагава сжимал сильнее, но расслаблялся каждый раз как проходило секунд десять, и он не двигался. То есть если лежать без движений или двигаться ближе к партнёру по постели врач не двигался, сдвигаясь в ином случае, а ведь они и так чересчур близко лежат друг к другу!       Сасагава, уже из-за его дёрганья и из-за того инстинктов, был им почти что обнимаем. Мужчина обнимал его, что более чем немного раздражало, одной рукой сжимал за талию, вторую подставил ему как подушку, а на руке спать вообще-то неудобно! Мышцы Сасагавы делали из того неприятную подушку и то, что их близкое расположение позволяет ему наблюдать чужие мускулы бесило вдвойне. Жмякаешь на грудь или живот партнёра по сну и чувствуешь мускулы, не дохлое тело, как есть у него самого и этого было единственным плюсом во сне с незнакомцем. Спать хочется и вырваться тоже, но на каждое дёргание Сасагава реагировал, позволяя чуть отодвинуться только когда успокаивался и вовсе не реагировал, когда нажимаешь на его тело, можно сказать домогаешься. Немного было страшно касаться будто бы в интимном плане партнёра по сну, но не он первый это начал и всё равно Сасагава не проснулся, а ведь уже светало. Немного становилось в комнате светлее, что точно было из-за открытых окон.       Приблизительно было пол пятого, когда Тсуна заканчивает трогать тело «друга» в пределах доступности, полумрак не рассасывался, встанут они скорее всего ближе к семи-восьми и как тело то не затекает? Неужто он столь мало весит? А мышцы у партнёра по сну клёвые, не будь тот обладателем пламени Солнца и врачом (ему и те, и те не нравятся) можно было бы и подумать о красавчике рядом с ним немного не так, но пока Савада удобнее располагается в чужих объятиях, закрывает глаза думая, как с главной проблемой расправиться. И это не Хибари и не Сасагава — это защита того, за кем он думал больше чем один год следит. Вот что значит никогда объект слежки не посещать, другу (недругу) верить!       Проснулся Сасагава резко, рефлекторно сжав его тело, потом видно поняв, что не так, расслабился. Стопроцентно такая реакция была потому что он на чужое действие сжал одежду своего невольного партнёра. Сасагава, когда проснулся, дёрнулся, свою руку, что служит ему подушкой, согнул, сжав этим действием его голову между своими мышцами. Подъём у Сасагавы сегодня составил в около пяти часов пять минут.       Кстати, а сейчас у Сасагавы ладони перебинтованы?       Поняв, что они очень и очень близко лежат друг к другу боксёр секунды три, лежал без действий, словно ещё спит, а потом, присев, весьма аккуратно, заменил свою руку на подушку. Подтянул вновь на него одеяло, что сползло от чужих действий, когда встал. Бесшумно двигался и с партнёром по постели, с ним, обращался так словно действия привычные, обыденные. Учитывая, что Сасагава обнимается Натсу скорее всего тоже в того объятиях просыпался, но всё равно напрягало. А вот врача походу нет, тот позаботился о нём и не ушёл, присел около постели точно, чтобы на него посмотреть, как говорит интуиция, а после, минуты через полторы осмотра весьма мягким движением огладил щёку и только после ушёл, беззвучно двигаясь по комнате, прикрыв дверь.       Стоило двери, весьма тихо, беззвучно будто бы, закрыться, и ещё секундам триста восемьдесят, на всякий, пройти, как Савада открывает глаза. В комнате никого не было. Подъёму никто не мешал. Можно было бы уже уснуть правильно, по-настоящему, можно было теперь заняться всем тем, что делается каждую ночь, но Савада приседает на постели и чуть прогнувшись берёт телефон с прикроватной тумбочке сразу же находя нужный контакт которому отправляет приказ, не просьбу, сбросить ему подробную информацию о Сасагаве. Основа в которых это о того отношениях два года назад, ранее двух лет, сейчас и в целом, того предпочтения в партнёрах. Ему конечно сбрасывали о совете информацию и о Сасагаве Рёхее тоже, но если так подумать слова о том, что у врача нет партнёра ничего не говорят.       После отправленного сообщения Савада сразу же направляется ванную, по пути беря одежду в которую лучше всего переодеться в той же ванной комнате. Как показывает статистика в ванную толпой не заваливаются, а завалится могут. Или Сасагава ещё вернётся, тому скажет, что проснулся и типа из-за этого собрался и поэтому уходит. Придумает короче что-нибудь.       Телефон тихо, кратко пищит, сообщая о пришедшем сообщении, которое открывается уже в ванной, стоит там только повесить одежду не выпуская пока телефон из рук. Сообщение вызывает раздражение, но не на собеседника, а на работодателя.       Сейчас не время заводить отношения, ухаживать за кем-то, — гласит сообщение, — я понимаю, что Сасагава-сан понравился тебе, но Тсу-кун, ты сейчас в опасности. Сейчас не время.       Время вообще-то пришло.       У меня нет времени заниматься этим твоим желанием, если ты хочешь, чтобы сегодняшняя встреча прошла как мы планируем, — это последующие сообщение пришедшие, когда он уже печатает ответ, - я ещё не всё подготовил.       На сегодня у них действительно есть важное занятие из-за которого он на самом деле вчера приехал поздно, но и это дело можно сделать завтра. Главное просто сыграть правильно, подключить к своему плану ту фигуру от которой хотелось сегодня уйти. Та наиболее властна в этом доме, ту легко обмануть, ведь обман вреден ему, а не будущему союзнику.       Ранние планы в сравнении с нынешним желанием ничто.       Я убью Сасагаву, если у меня сегодня, до ночи, максимум до конца дня, ноля часов, не будет информация о его предпочтениях в постели. В партнёрах. Можешь отложить сегодняшнюю встречу на завтра, я завтра с ней встречусь, — постарается минимум; ему честно плевать умрёт Сасагава или нет, не обязательно ведь самому убивать, но смерть усилит опасность — это отбросить нельзя. Как и то, что Сасагава его сегодня касался, в постель его забрался.       Отмыться от того прикосновений чудовищное желание и потому на пришедшее сообщение «какого?» ответ он не печатает, убирает телефон проходя в душевую кабину. Бросая одетые на себе вещи в корзину для белья, потому что противно. Потому что нужно отмыться от прикосновений Сасагавы. Постельное бельё бы ещё поменял, если бы имел здесь в запасе.       Телефон пиликает несколько раз пока он моется, что слышно только потому что Савада прислушивается, а то мало ли, Сасагава вернётся? Потом он звенит ещё. И когда он мочалкой почти сдирает кожу тоже пищит, переставая где-то минут через пять издавать звуки, видно потому что ответа не следует, но это и не беспокоит. Он своё уже сказал.       Душ занимает около восьми минут, кожа красная как видно в зеркале, но Савада всё равно, даже видя телефон в руки тот не берёт, одевается, линзы меняет и только потом, полностью готовый берёт телефон в руки видя и два пропущенных, которые тоже слышал моясь и семь сообщений. Звонки начались сразу после его игнорирования трёх сообщений краткая информация к которым сводилась в вопрос что сделал Сасагава. Потом Шоичи напомнил ему, вновь, что Сасагава друг сына учителя (что пока только предположение, нужно это проверить), а последние сообщения говорят согласия смены цели, просьбы не убивать Сасагаву.       Я сброшу всё о партнёрах Сасагавы к вечеру, — такое финальное сообщение, — допрошу о его вкусах, в постели, раз ты хочешь.       Вкусы только в партнёрах с которыми тот спит меня интересуют, — поправляет Савада своего друга, — мне плевать в каких позах он любит трахаться.       И даже плевать на предпочтение Гокудеры Хаято, если так подумать.       Что Сасагава сделал? — это сообщение приходит, как только он покидает ванную комнату. В спальне никого не было, влага с волос капала на надетый пиджак.       Он второй день спит в моей постели       Со мной спит — это можно было не добавлять, но Савада добавляет, отправляет следующим сообщением, а в ещё одном пишет, что Сасагава его губы спящего касался и щеки коснулся, когда ушёл сегодня. И своё возмущения по поводу абсурдной ситуации тоже отправляются другу десятком сообщений, печатаются которые пока он в комнате находится и когда комнату покидает.       Я понял. Я всё сделаю. — это пишет на все его возмущения Шоичи, не отговаривая и Сасагаву не защищая, возможно понимая сколько сил ему стоило сдержаться и Сасагаву не убить, он два дня назад весьма экспрессивно в сообщениях высказал всё что думает об сокрытии пламени Сасагавы Рёхея.       Савада Тсунаёши ненавидит не связанных с небесным обладателем солнечных обладателей и все, кто с ним хорошо знакомы эту истину знают.       Сасагава к нему в комнату возвращаться явно не планировал, точно встал — это становится ясно не потому что они встретились в коридоре, а потому что Сасагава вновь бегал вокруг дома, прям около забора переодетый уже в спортивную одежду. Линзы, если долго смотреть в одну точку увеличивали расстояния и пусть Сасагава двигался именно то, что он смотрел вдаль позволяло увидеть и того светло коричневый костюм и одетые блютус-наушники и пот, блестящий на лбу, шее. Солнце светило не очень ярко, время было пять часов тридцать восемь минут. Увидеть Сасагаву вновь бегающим было неудивительно, а вот то, что в этот раз от его просмотра не остановился удовлетворительно: обновил о нём (Натсу) информацию. Для подъёма ещё рано; нужно было решать, что делать, как планы поменять, ведь они строились не им, а его работодателем. Кто перенесёт планы на завтра ещё в объятиях Сасагавы было решено, но как это сделать другой вопрос.       — Уже уезжаете? — когда Сасагава уже третий круг бежит на его глазах, минут через тринадцать смотрения в окно, задаёт вопрос женщина, подошедшая к нему. Её внимание почувствовалось секунд сорок назад; другие видящие его не подходили.       — Просто не смог уснуть, — не согласился Савада по голосу, вниманию и приближающей ауры поняв кто решил его побеспокоить; внимание, впрочем, актёр сам от бегущего где-то далеко не убирал, даже если объект слежки его уже не интересовал.       — Чем займётесь? — не ставя слова под сомнение задала убийца следующий вопрос, впрочем, предупреждая:       — Синьор Хибари в шесть начнёт обход своей территории.       Вопрос теперь только считается ли европейская, не японская часть дома территорией Хибари; пройдёт ли сын Затмения, Главы семьи Хибари, по этому коридору. В поместье Буаче-третьего, около десяти лет назад был осуществлён достаточно крупный ремонт, часть постройки, что была сделана полностью в азиатском стиле была создана и на этой территории живёт только Хибари Кёя, работают многие люди, но живёт мужчина один. Гостевых спален даже на этой территории нет. Его малышка, когда у Хибари задерживалась была приглашена остаться в доме, но не того территории, отчего отказалась сказав, что купленный им давно дом пригодился. Для него кстати только с той поездки были нанятые люди, ухаживающие за домом, а то его малышка попала в очень пыльный дом о чём не сказала, но это было и так понятно. Его дочурка всю пыль в доме вытерла в той своей поездке, даже во дворе убралась попросив тогда только окна заменить так как они обычные, ей непривычные.       Слова Гриппи, а именно она к нему подошла, точно намёк сбежать сейчас, пока шесть не стукнуло или приготовиться.       — Вы немного ошиблись в суждении моего характера, Госпожа Оливия, — всё также не смотря на собеседницу начал Савада, — я вчера задержался не потому что бежал от Кёи –вчера я решил все свои дела за вчера и сегодня. Сегодня я полностью свободен, — что значит не убежит, понятно?       Если бы сегодня в его постели не было Сасагавы через час его бы уже не было в поместье и слова собеседницы бы пригодились.       На него смотрят после произнесённого чуточку внимательнее, как кажется, ведь шея, куда и смотрели начала сильнее гореть.       — Никуда не поедите? — уточнение спокойное, на него актёр кивает, слыша, как задумчиво гудит собеседница.       — А вы почему не спите? — этот вопрос интересовал краем, но что говорят только о нём?       — Дежурство, — всё также спокойно отвечает Гриппи, задавая следом ещё вопрос, который удивляет, заставляет уделить уже собеседнице внимание:       — Не хотите поиграть в карты? — то, что он не трус (он правда не трус) понятно дело не поверили, раз вопрос-уточнение прозвучал, но всё сказанное в целом было понятно почему произносится, а это? — на желание, — уточняет Гриппи, стоит повернуться, — на абсолютно любое желание.       Его не соблазняют — это явно, но так зачем уточняют дважды?       В карты, да? Губы не расплываются в улыбке только потому что злодеи скрывают свои силы до самого конца — его в карты никто никогда не победит, даже шулер, максимум предок, но там пятьдесят на пятьдесят получается.       — У вас же дежурство, — демонстрируя заинтересованность, выраженной в лёгкой улыбке, что быстро была скрыта, дёрганьем руки, что тоже должны были заметить напоминает Савада.       — Сегодня, вечером, без пятнадцати одиннадцать я зайду за вами в ваш кабинет, — мягко говорит Гриппи, даже чуть наклонившись явно предавая приглашению другое значение, будто бы действительно что-то запретное говорит. К чему-то ненужному подталкивает. Наивная.       Гриппи покидает его спокойной походкой удаляясь, Савада смотрит ей в спину пока та не исчезает в повороте, типа очень заинтересованный; он думал, что сейчас играть приглашают, было бы чем заняться до завтрака который и станет место противостояния работодателю, но похоже не судьба. В запасе всегда сотни документов, часть которых нужно перетащить в библиотеку и, перенося которых он будто бы случайно засветился на глазах, подчинённых Хибари.       Вообще действительно случайно, но собрана только одна стопка, меньше предыдущих, можно было ещё поработать, а не относить документы, но он это делает, раз расстояние на одном месте было неэффективной тактикой. Не привлекло внимание Хибари.       Хибари стоит опираясь на стену около двери в его кабинет, того глаза прикрыты и распахиваются сразу, как он подходит ближе, даже если распахиваются — это чуть приоткрыть. Свою ожидающую позу, облокоченная о стену спина и скрещение рук, Хибари не меняет даже когда он ближе подходит.       — Когда сегодня уезжаешь? — холодно звучит вопрос задаваемый без тепла только потому что, такой тон и человек, а не из-за негатива. Больше документов не разобрано, относить больше нечего, потому хорошо, что Хибари пришёл сейчас и пришёл вообще, а то мог ведь не прийти.       Не удивительно, что Хибари о его делах не знает, Гокудера же те все контролирует, но удивило, что этот, весьма опасный мужчина, разрешает уехать, в очередной раз покинуть поле сражение, что скорее всего «доказательство силы». Не разрешил бы не спрашивал, а сейчас атаковал, ведь так? Натсу похоже решает серьёзные проблемы в отличие от него, раз того не останавливают.       — Я сегодня полностью свободен, — улыбнувшись краем губ ответил Савада продолжая идти, ведь вопрос встретил шагов так в восьми до Хибари. От его приближения друг Натсу не сдвигается, продолжает только смотреть за ним, даже когда он встал напротив него, — я вчера всё за сегодня сделал, — и приехать мог конечно раньше, но всё равно; улыбка показатель радости встречи, а отсутствие ухода, что бегать больше он не планирует, тем не менее от сражение Савада в слух отказывается:       — Давай играть не в окружении свидетелей? — и конечно Хибари он бить больше не будет, опасное это дело способное стать причиной ссоры с дочерью, но, и чтобы из-за его поддавков причинили боль остальным членам совета не особо-таки хочется. Даже на Гокудере вчера, за завтраком, был замечен пластырь на щеке, а этого не было, когда работодатель его встретил вчера как раз, после поездке «с» Бовино.       — После завтрака идёшь со мной, — не отвечая на вопрос, ставит перед фактом Хибари и перестав спиной облокачиваться, а руки держать в весьма закрытой позе, чуточку нагибается, предупреждая:       — Не разочаруй меня.       У нормальных людей просьба оправдать надежду звучит не угрожающе, а у собеседника, чьи полуприкрытые глаза обещают смерть, надежда (а надежда ли?) звучит не просто как предупреждение — как угроза. Типа я дам тебе шанс, твой выбор оправдать его или нет, будто бы, он обязан всё что хочет от него Хибари уметь.       Обязан, он же Натсу, тот кому Демонический Император подчиняется.       — Хорошо, — не тронутый угрозой мягко отвечает Савада на вопрос который и не задавался.       Хибари смотрит в его бесстрашное лицо, его глаза и чуть хмурится, явно что-то думает, потом приподнимает руку, ладонью отбрасывает волосы на лбу говоря какую-то чушь:       — Прибавь себе силы.       Хибари выше его всего-то на пару сантиметров, потому при наклоне он может тому даже не приподнимаясь лбом в лоб ударить, не то, что нос, но Хибари говорит какую-то чушь и смотрит на него. Какая сила должна быть им передана человеку, убравшему волосы со своего лба? Так сотни делают, и сила чё-то к людям не приходит. Рука Хибари со лба не убиралась, волосы продолжая придерживать.       Спустя даже пять и семь, и десять секунд Хибари не сдвигается. Видит точно, как он хмурится и позу не меняет, будто бы и так всё сказал, только раздражение множится в его глазах, что не меняет, впрочем, бездействие. Чтобы там Хибари не ожидал от него тот это не дождётся потому Савада просто чуть касается лица стоящего перед ним мужчины оставляя на лбу невидимы поцелуй, такой же какой оставлял два дня назад.       — Человек не может сделать больше, чем может, — с кривой улыбкой говорит актёр видя, как Хибари отпускает свою ладонь и от него отдаляется, выпрямляясь.       — Карп должен перепрыгнуть ворота дракона, — не отводя от него взгляда констатировал Хибари и Тсуна знает, что это значит, только вот откуда Хибари знает это выражение?       — Это как тигр прыгает? — чувствуя неуверенность задаёт вопрос Савада слыша в своём голосе недоверие.       — Как дракон взлетает, — вновь говорит Хибари то, что знать не должен — типа зачем? Мог почитать в интернете, насколько ему известно Китаем не увлекается, язык не знает, не ездит, но Хибари видит, как вновь дёргаются его глаза в удивлении и хмыкает. Не комментирует удивление хотя оно явно, разворачиваясь уходит. Может Натсу как раз ранее Китаем и интересовался, никто же не прокомментировал то, что дракон изображённый на его теле китайский или его слова о присоединении к Триаде и именно поэтому Хибари его удивление не комментирует уходя, довольно даже хмыкнул будто бы это он и должен был испытать услышав фразы, что звучат без понимание контекста как какой-то бред.       Вот только оголение лба он не помнит, чтобы хоть в каком-то поучительном рассказе придавало силы, максимум в художественном произведении.       Качнув головой сбрасывая мысль, Савада без ранее проецируемого расслабления заходит к себе в кабинет. Большая часть плана приходом Хибари выполнена, осталось теперь чтобы завтрак прошёл так как он хочет или не так, но чтобы его из дома не выперли на супер важную поездку во Флоренцию, для которой он вообще-то и завершил все дела вчера. Сейчас узнать любовные дела Сасагавы важнее, чем привлечь на свою сторону ранних правителей Генуи, а Шоичи не умеет клонироваться, чтобы выбрать что-то одно. И других вовлекать в свои дела было бы глупостью, ему верны безоговорочно девятеро, но в сборе информации доверять стоит только двоим. Один — это Шоичи, а другой, его лучший друг, сказал помощи от того не ждать, ему вообще повезло, что Шоичи не смогли запретить помогать. Сам жених его дочери послал его Левую руку, отказавшись оставлять его. Верде ещё есть надежда его Правой руке помогает, но это сомнительно, а вот Спанер точно, однако этот его друг, приведённый Шоичи в семью, в сборе информаций не силён, больше в технологиях. Другие в семье не обманут, но заняты другими делами, не помощники в этой его поездке.       Время до завтрака, а это почти два часа, проходит обычно. Документы занесли двое, что отчёт о разведке в городе и в области, и всё. Там, соответственно, не могло и слова быть чего-то стоящего, просто придача его положению реалистичности.       В обеденную комнату в этот раз он приходит не первым, третьим (специально задержался), но, тем не менее Гокудеры в комнате не было. Такеши кстати тоже, только Сасагава и Хибари, что на его присутствие никак не отреагировали. Хибари посмотрел на него видно подметил его и вновь вернулся к документам, а Сасагава кивнул, и более никак на него не отреагировал продолжая завтракать. Того завтрак какой-то салат, отличный от шарлотки сегодня на завтрак. Что пирог понятно по стоящим по стоящим на столе целым пирогам, а что именно яблоко служит начинкой по разрезанию сладости. На тарелке, на столе где он и остальные присядут, как и ранее частично завтрак был выложен по кусочку торта. Если захочется больше с любого места можно было взять себе ещё. Шарлотка вкусная, а кофе, вновь стоящее сбоку привычно отвратно, горькое, убивающие всю сладость пирога.       Раз Хибари можно сидеть за документами, когда они завтракают ему же можно сидеть в телефоне?       Сасагава не комментирует, Хибари тоже молчит, а вот Гокудера вошедший в комнату очень и очень шумно, явно пребывающий не в настроении — это больше, чем каплю волнует.       — Почему Вы ещё здесь? — немного лишь пройдя в комнату, явно двигаясь в его направлении произнёс работодатель, не то, что ожидалось, ведь он знает, что сегодня должен уехать, но чтобы так рано? Кто его отвезёт и во сколько его посещение музея ему, впрочем, и не говорили. Вчера в семь утра Гокудера конечно спросил едет ли он в Уффици, но так если бы время было бы запланировано на семь его бы и не звали, посчитали что он уехал.       — Я где-то в другом месте должен быть? — неуверенный в причине почти что гнева бесстрастно задаёт Савада вопрос, кушал конечно, но в момент прихода кофе глоток сделал сглотнув без привычных нескольких секунд утешения из-за чего не сдержавшись поморщился, но это явно примут на происходящие, а не напиток.        — Да! — весьма резко соглашается Гокудера, а потом, бросив взгляд на Хибари, добавляет:       — У Вас по расписанию поездка во Флоренцию в пять сорок, в пять двадцать пять за вами заходили — Вас не было в комнате. Вас и в кабинете не было! У Вас поездка на два дня, Вы только двадцатого должны были вернутся!       Разошлись он и его сопровождающий буквально в считанные минуты, в то время пока он видно следил за Сасагавой время поездки ушло, его найти до момента уезда не смогли как сказали, весьма раздражённо. Теперь перед ним гнев истощая, встав сбоку от него, но он не фальшиво удивлён!       Гокудера заканчивает свою тираду вопросом где он был, что точно требование.       — Зачем мне на два дня ехать во Флоренцию? — игнорируя чужой интерес спрашивает Савада, — у меня завтра…       — Вам нужно было сегодня убежать во Флоренцию, где Вы бы погуляв, переночевали, оттуда поехав на запланированные дела вернувшись к ночи завтра — где Вы, чёрт возьми, были?       Его время так прекрасно расписано; признание где он был закончится не очень хорошо, отчего он молчит, а Гокудера, всё его сверлит, видя молчание, говорит то, что удивляет в слабой манере:       — Я же говорил Вам, что перенесу поездку в Уффици на сегодня, — слова почти что шипения, возникшие точно из-за его молчания.       — Но я и вчера не знал, когда это поездка должна была быть, во сколько, — защищает себя Савада следом добавляя то, что как сторонний имел право произносить, но как свой — нет:       — Я не думал, что ты действительно сможешь перенести прогулку в Уффици на сегодня, — не простой всё-таки во Флоренции стоит музей, и чтобы не раскрыть знание мощи Аллерон Савада добавляет: «я думал мы пришли к соглашению, прогулок где мало людей».       — Вы хоть знаете, что Вас, оставшегося дома, ждёт? — не приходя к спокойствию, вновь бросив краткий взгляд на Хибари, интересуется Гокудера, — Я же не просто так попросил Вас вчера расправится с сегодняшними встречами! Вам безопасности ради нужно сегодня уехать. Собирайтесь! — слова приказ, что явно хотели произнести изначально, но желая узнать видно почему он пошёл против негласных правил (слов работодателя) приказ погасили. И что он может сделать, когда так явно его выгоняют? Против слов нанимателя он идти не имеет права; перевести взгляд на Хибари молчаливо прося у того помощи его последний козырь. И Хибари его не подводит.       — Я договорюсь о прогулке зверька на завтра, — стоит только встретится с его взглядом встаёт Хибари обычным шагом приближаясь.       — Ни за что, — цедя слова не соглашается Гокудера и схватив его руку за плечо, бицепс, вынуждает встать, поднимает его больше чем он сам себя со стула, — Босс уезжает.       Хибари разумеется со словами не соглашается, как он и рассчитывал.       — Не уезжает, — достав тонфа утверждает Шипастый демон — такое прозвище, в Италии прицепилось к некогда префекту его школы. В Японии оно другое.       Гокудера не запугивается, достаёт динамит, и из-за того, что готовится к сражению, напрягается, сильнее сжимает его руку вызывая желание врезать от боли, пробившей тело. Звучит хруст, точно плечевой кости, его рука даже волнообразно сжимается, разорваны стали скорее всего мышцы и видно почувствовав изменение в удерживаемой конечности, а может просто услышав тихий скрип трущих друг об друга осколков, Гокудера оборачивается. Через стол на Хибари смотрел весьма и весьма злостно, но теперь видит его бесстрастное лицо, отпускает следом взгляд на сжимаемую тем его руку, с явным шоком отдёргивает ладонь, отступает. Глаза того расширенные, динамит ещё сжимает в своей правой руке. Гнев исчез как не существующий.       — Всё хорошо, — мягко улыбается Савада, подмечая, что работодатель хоть видит и слышит его спокойствие отпускает взгляд на его руку которую поломал, — Кёя сказал, что перенесёт поездку — я завтра смогу отдохнуть и вообще не очень то и устал.       Его слова Гокудеру разумеется не убеждали, того взгляд потерянный, но тот, видно, как и он, добавивший к словам успокоения предназначенным только для одного, опускает голову, убирает динамит следом крепко сжимая ладони в кулаки, резко говоря «хорошо», а после, повернувшись к Хибари говорит своему другу не лезть к нему, что звучит как «к Боссу». Гокудера уходит как провинившийся щенок, голову не поднимает, аура полна печали, но взгляд не какой-то грустный, яркий, явно не затронутый его состоянием, что правильно. Он ведь никто и нынешнее безразличие тому доказательство. Слишком быстро поняв, что сделал ушёл, даже о самочувствии и его будущих планов не поинтересовался.       — Во сколько тебе удобно завтра посетить музей? — у мужчины, задавшего этот вопрос уже не было в руках оружия, глаза цепкие точно заметившие бы как он поморщился, позволь он только боли отразиться на лице.       Завтра у него лекция человека Гокудеры и дело которое он вообще-то вчера сделал вечером, рядом проезжал. Встреча с человеком Гокудеры в четырнадцать. Поезд туда и обратно шесть часов, поездка до города час, плюс сам музей и вместе это восемь часов ради одной наследницы разрушенного союза. У той есть младший брат, но четырнадцатилетний ребёнок для его планов бесполезен. Родители слишком стары чтобы согласится на авантюру, кою он предложит.       — В десять утра, — левой ладонью потерев предплечье которое сжимал работодатель, продолжая сжимать телефон в правой руке с незначительной теплотой в голосе попросил Савада, зная что его голос отличается на каплю от тона с которым он разговаривал с Гокудерой, но это скорее всего заметят. Или нет, плевать — он сам это заметил. Но, а как иначе? В этой потасовке Хибари был на его стороне, в отличие от Гокудеры, что был врагом.       Благодарность, простое «спасибо», произносится тихо, но Хибари точно его услышал даже если никак не отреагировал, позволяя сесть обратно на стул, продолжить завтракать.       Быть на одной стороне с Хибари Кёей охренено, придумал бы план притворства его бывший префект страданий было бы точно незначительное количество, подготовка была бы лучше.       — Кто с тобой поедет? — не уходя, задаёт следующий вопрос Хибари и даже на его пожатие плечами, ведь он действительно не знает, не реагирует, продолжая сверлить. И хотя было понимание, что поедут с ним как сопровождающий, водитель и охрана одновременно, хотелось бы, чтобы его тушку посчитали не столь ценной, не назначали какого-то приближённого. Таких опасный просить закрыть глаза на завтрашнюю по планам встречу провальное дело.       — Михэль Альдо, — встревает в разговор Ямамото пришедший ещё, когда Гокудера здесь почти что орал, молчал, смотрел, а сейчас приблизившись, занял своё место. Вклинился в разговор, — с Тсуной поедет Михэль Альдо. — заместитель Такеши, как ему известно, — ты ведь не против? — эти слова уже предназначены ему и пусть было внутри возражение, оно гаснет за ненадобностью. Его ведь и не услышат.       — Не против, — кивает Савада, — Мы прогуляем по музею не больше часа, в городе гулять не будем, — переводя взгляд на Хибари, звучит добавление, — поездка туда и обратно, — что на слух конечно похожа на бесполезную, но никто против этого ничего не говорит, а Хибари, получив всю нужную информацию для обеспечение изменения даты прогулки, развернувшись ушёл обратно к своему месту. То достаточно далеко, стульев через десять от них.       Ямамото опять сидит рядом с ним, с правой стороны, Сасагава на следующем стуле, а с левой стороны похоже должен сесть Гокудера который просто ушёл. Странно это учитывая, что его работодатель Правая рука Натсу, но это не его мир, причины такой рассадки могут существовать; с левой стороны, стоит нетронутая порция близ него и достаточно далеко сервировали на Хибари, что скорее всего, как типичное Облако, просто не любит людей.       — Какой смысл поездки в Уффици? — не притрагиваясь в отличие от него к завтраку, даже если пришёл самым последним, задаёт следующий вопрос Такеши, — что-то важное?       Важное, но не в планах Гокудеры.       — Поездка в Уффици имеет развлекательный характер, — ведь она в списке тех, кого Альберт так называл; против этих слов не протестуют. Это оспорить может только работодатель, но даже Гокудера сказал «погуляв», показывая этим несерьёзность поездки.       Савада отламывает вилкой ещё один кусочек пирога.       — Ты проснулся, когда я тебя сжал? — этот вопрос разумеется мог задать только Сасагава, скорее-всего посмотревший время перед тем как начать бегать. Он только с одним сегодня спал.       От сжатия можно было проснуться, он вероятно бы проснулся, но сна то сегодня и не было.       — Телефон зазвонил, — пожимает плечами Тсуна, — разрядилась батарейка, — что с его причиной подъёма не связано, но и ложь не поймут, ведь это он причиной и не обозначал, — Я подумал, что раз ты ушёл нужно тоже встать, правда заставить себя сразу идти работать не смог — засиделся в коридоре, смотрел в окно, — чего свидетелей много, — лягу сегодня просто раньше, — не до двух же они с Гриппи в карты играть будут? — ты меня обнимал? — ведь «сжать», вообще-то звучит достаточно грубо и тот кто не знает происходящее ночью точно подумали об объятиях, как типа должен подумать и он; пока слова проговаривались Савада на будущие ломал кусочек торта на большие количество кусочков. Есть и говорить плохо; благодарить за одеяло тоже нельзя, ведь тогда это покажет специальность сна не укрытым. — я к тебе придвинулся, да? Извини, не привык спать с кем-то в такой дали, — ведь даже когда с детьми спал они как-то касались; он и Сасагава взрослые мужчины, тот правильно поймёт, что спать вместе не стоит, да?       Сасагава судя по взгляду на него размышляет, может сказать ему правду, что это тот к нему придвинулся или ещё что, но утром, как-раз из-за действий Сасагавы они спали в середине, однако ближе к половине на который был врач, когда он «уснул». Он сам проснулся не с краю как «засыпал»       Смотря на него больше чем секунды и не уделяя завтраку внимание Сасагава ничего так и не говорит, отвлекается только на тычок Ямамото что на ухо другу что-то сказавший. Сасагава хмурится, потом вслух говорит «не неси чепухи» и продолжает завтракать, Такеши посмотрел на врача ещё с пару секунд пожимает плечами так же возвращает внимание еде, в то время как сам Савада накалывает последний кусочек тортика отправляет который в рот, вытирает губы после того как глотает сладость не собираясь портить сладкий вкус кофе. Вернуть внимание к телефону его выбор, а безопасности ради причина сидение в телефоне просмотр новостей в Генуе, что является близлежащим городом к поместью в котором сейчас находится.       Минуты ещё через две заканчивает завтракать Хибари — это явно по скрипу стула, что точно специально сделано, ведь стоит поднять взгляд и видно внимание точно на него. Хибари видит, что внимание того, кого он хотел привлечь привлёк, отвернувшись направляется к выходу, Савада погасив экран телефона тоже встаёт. Тоже молчаливо уходит, игнорируя что недавно ругался Гокудера, говорившему Хибари не лезть к нему или то, что ни на один из его вопросов Сасагава не ответил.       Выйдя из обеденной комнаты Хибари направляется в сторону своей территории, Савада идёт за ним, отстаёт лишь на пол шага. На первом этаже расположена обеденная комната, можно сказать в восточном крыле. В той же стороне находится дом Хибари. Европейская архитектура меняется в конце коридора, по которому они шли. Стиль строение дома заменяется на азиатское плавно, почти не видимо: такие же каменные стены, цвет стен, пола, паркет, а окон не было в том коридоре по котором они и идут. На этаже два коридора и много разветвлений около комнат. На территории Хибари двери открываются сдвиганием в сторону и это явное отличие, как и сами двери, от остального дома. Ещё на территории Хибари ковры не украшают пол, как украшают весь дом, даже прихожую.       В середине видимого коридора на своей территории Хибари открывает дверь, проходит внутрь позволяя мимолётно оглянувшись понять, что в эту комнату он уже заходил. Комната кабинет Хибари, приходил он сюда, когда с Такеши и Гокудерой, гуляя по поместью спрашивал о здоровье хозяина комнаты. У Хибари кстати кабинет больше кабинета Натсу, в раза два и обустроен кабинет лучше. У Натсу стоит только стол и диван в кабинете, исключая сотни бумаг, а кабинет Хибари очень красиво и удобно обустроен. Стены скорее всего камень является основой, ведь внешне так было, но внутри камня не видно, дерево, тёмно-вишнёвого оттенка. Вначале, как зайти, открывается полный вид на стол за которым тогда сидел Хибари, кругообразный, широкий, по краям которого расположены большие полки заполненными толстыми папками, и какое-то украшение на одной из верхних полок, может быть гаджет. Монитор компьютера, клавиатура, стоят по левую сторону от хозяина и по правую от них вошедших. Специальная настольная лампа серого цвета которая может сдвигаться по воли хозяина по правую сторону, также виден ноутбук в середине открытый, также серый. В прошлый раз того не было. Окно одно, широкое во всю стену, поликарбонатом скорее сделанное, шторы, вишнёвые, не закрывают свет. По обе стороны, по пути к столу хозяина комнаты стоят по три широких кресла, явно покрытые кожей чёрного цвета, такие же на взгляд как кресло Хибари, подлокотники их дерево, три стола в середине и ещё два кресла перед столами. То есть одно как входишь, одно перед столом Хибари, явно для каких-то важных дискуссий меняет Хибари место. На полу устелен ковёр серого оттенка, в то время как по дому ковры тёмно-красного. В середине комнаты небольшие три стола, явно для присутствующих и с одной и, с другой стороны, даже если чтобы ими воспользоваться нужно будет прогнуться. Не для посиделок же так всё стоит.       Зайдя в комнату Хибари разумеется идёт к своему столу, до конца комнаты, заставляя в середине неуверенно замереть — сомнительно, что его пригласят сесть за стол хозяина комнаты, да он бы и не посмел. Хибари, положив документы, удерживаемые в руке, прочитанные за завтраком, на свой стол, направляется дальше к левой боковой полке с документами, берёт три толстые папки чёрного цвета и возвращается к нему. Видит, что он стоит в середине комнаты, чуть прищуривается и кладёт удерживаемые документы на близлежащий к тому столу стол.       — Садись рядом, — как не странно не угрожающе звучит и не приказ и не просьба, как констатация факта, типа он сразу должен был обозначить своё место. Он вообще-то не думал, что в кабинете они останутся, была уверенность, что его будут избивать и кабинет для этого очень неподходящие помещение. Хибари не перестаёт удивлять. — Эти документы основа моих дел, прочти, запомни и встретив что-то что тебе незнакомо отложи в сторонку. После я объясню.       Гокудера, его работодатель вообще ничего ему не объяснял, а Хибари, самый опасный в семье Аллерон, что-то ему объяснит? Сдержать удивление не было сил.       — А если я вообще ничего не пойму? — не отводя от лица Хибари взгляда казалось случайно сорвался с губ вопрос, но он был специальный даже, если после него Савада махает руками перед лицом говоря, что пошутил. Он не шутил, ему интересно бросит ли его в пасть дракона стоящий перед ним мужчина как сделал это Гокудера, ведь если он ошибётся в делах, совершит глупость его убьют. Поймут ложь и убьют.       — Не поймёшь будешь обучаться, — даже не поморщившись, плевав на его последующие после вопроса слова, всё также спокойно ответил Хибари, хотя ранее угрожающе просил того не разочаровывать, — Я не близ тебя, но я всегда приму твою сторону.       И как после таких, казалось для кого-то обычных слов, можно продолжать думать будто бы Тсунаёши Натсу не существует? Не то, чтобы уверенность в существовании Босса Аллерон не стала явной после напоминании Ямамото о клятве верности, но всё же. Ему, чужаку, такую бы сладкую ложь Хибари не сказал — он обман не видит, видя чужое безразличие к сказанному и даже его погасшие удивление превратившие точно во что-то негативное не комментируют, сомнительно поняв его чувства. Быть с Хибари на одной стороне замечательно и это явно сколько не из-за Хибари Кёи, а от всех представителей клана «Хибари». Но из всех знакомых ему Хибари именно Хибари Кёя ему ближе всех знаком. Мужчина охраняет его город, что первый, что нынешний, но уже через руки его дочери — Хибари Кёя, он всегда говорил, хороший человек.       Хибари Кёя безжалостный убийца знающий, как не отступать от своих принципов, от избранной тем семьи. Мужчина заслужил в данном людьми прозвище слово «демон» в двух странах. Всё что он к нему сейчас испытывает это жадность. Хотелось бы иметь такого человека на своей стороне в реальности; Натсу очень повезло, сыну учителя тоже, ведь тот… друг Хибари Кёй. Это кстати нужно проверить.       — Я понял, — погасив всё что не нужно мягко улыбнулся Савада подходя к Хибари ближе, но даже он не такой бесстрашный чтобы сесть на кресло перед столом Хибари, ещё в спину смотреть будет, пугать. Он выберет боковое кресло, — я не буду юлить и честно покажу свои оставшиеся знания, — которых вообще-то у него и не было, не смотрел он раньше документы Хибари, но не мог же работодатель его дочери заниматься полностью отличным от его малышки?       Сильно не вникая в дела каждого члена своей семьи Савада Тсунаёши знает всё чем они занимаются и потому был уверен в своих возможностях. Что, как показала реальность, было излишней самоуверенностью.       Хибари видит, как он к нему подходит, встал перед тем развернувшись идёт уже к своему столу позволяя передвинуть папки с середины к правому краю, с какой стороны садится. Чтобы там не хотел подчинённый Натсу. Папок-регистраторов три, в каждой, судя по весу не меньше четырёхсот листов, скреплённые внутри арочным механизмом. Такие, не более пяти, виднелись в спальне Гокудеры и десятка два в этой комнате. Первой листок верхней выложенной папки показывает, сразу же, много букв и небольшую фотографию светловолосого мужчины, вроде каштанового оттенка волос, серьга в ухе, закатившиеся блеклые глаза, кровь из рта и порезанный кадык. Фотография маленькая, но шок огромный, поднять взгляд какая-то автоматическая реакция, прекрасно замеченная Хибари. Тот встречает его взгляд заставляя вздрогнуть, отчего взгляд отпускает актёр мгновенно, возвращая внимание папке в его руках. Конечно то, с кем он работает убийцы было понятно, но какого хрена? Он чё, теперь всех мертвецов должен запомнить, ведь это просил сделать Хибари? Нет, мафия и все дела, но какого чёрта?!       Беспокойства Савада, впрочем, более не показывает, не замечая, что его размышления, не сдвинувшие с места зрачки были замеченными.       Хибари явно задумчиво хмыкает, скорее от его реакции, актёр только чуть сильнее сжимает папку, а потом становятся слышны звуки нажатия на клавиатуру, и он расслабляется, проклинает Натсу-сана, того подчинённых виновных в его присутствии в доме преступников. В чтении документов о предателях, (а о ком ещё он читать должен?!) и опускает взгляд к тесту. «Гаричи», — такое именование имеет заголовок к тесту, потом следует описание самой мафиозной семьи родом из Монако, описываются их способы убийства, численность семьи, тех территория, основные члены семьи фотография которых изображена на другой странице и заключение, что на основе всех имеющих данных и что Сантино ди Легис, один из членов семьи был в Специи, где произошло убийство, виновным тот может быть. Следует длинный росчерк, чтобы прозвучало второе заключение «убийца из семьи Контруно, пытался подставить».       Какого чёрта он должен читать об убийстве важные левым семьям? У Аллерон нет в союзниках, даже похожих на эти две семьи. Тем не менее следующая фотография очередной труп. Мужчина валяется на боку, кровь изо рта, рука у живота, живот соответственно в крови, брюки, пол тоже. Очередное скорее всего убийство, но как говорит информация внутри, самооборона. Мужчина, Микен Лассо, работает грузчиком, жена продавщица и двое детей школьного возраста. По словам свидетелей, жены и детей, бутылка алкоголя была кинута в детей, разбилась о стены из-за чего мужчина разозлился, пошёл на детей. Мать защищала своё потомство, отталкивала супруга оттолкнув в какой-то момент на осколки. Виновник явен, дело передано в суд. Это обычное дело в мире удивляет, но стоит прочесть ещё десять или больше дел приходит понимание: это дела за последний месяц которые расследовал Хибари. Там присутствует терминология, не подходящая преступникам, ему незнакомая, но просьбу листа и ручки Савада озвучивает вовсе не для того, чтобы записать их. В своих докладах, Хибари упоминает подчинённых и их «имена». Передав ему нужное хозяин комнаты, Савада записывает неизвестные ему имена. Хибари в документах явно не называет имена потому их нужно понять, как и то, какого чёрта мужчина расследует дела преступников и хер знает кого — то, что детектив Хибари работающий с полицией ему известно, но неужто «работающий с карабинерами» — это карабинер на пол ставки? Предположение правильное, как становится ясно ещё где-то в середине папки, как и окружение Хибари, работающие одни — в полиции, другие — в детективном агентстве «Сова». Он всех их знает, как окружение Хибари, но то в чём они помогают Хибари становится важно по прочитанному, как и то, что было разветвление работы, а не «утром работает с этими, а вечером с другими». Закончив писать, полтора листка всё что попадалось и что нужно посмотреть в интернете потому что терминология не понятна, Савада прочитав все свои мысли, удовлетворённо комкает листок, не глядя который кидает в корзину сбоку от Хибари. Ему её не видно, однако в первом посещении комнаты к хозяину комнаты он подходил достаточно близко, мусорное ведро увидел. Первая папка отодвигается удовлетворённо, ведь поняв, что доклады не о предателях читать стало легче. Те кстати в следующей папке, также как у его дочери покидают работу уездом в соседнюю страну и если у малышки — это Италия, то у Хибари — это Япония. Тот же стиль убийства написанный в отчётах, будто бы какая-то домашняя проблема, поездка. Савада был в своём выводе уверен, переписав на следующий листок только пару имён, которых и не знает и о которых Хибари не спросит, получив теперь понимание кто руководит Организацией, которую Гокудера слушает и отчёты для которой остальных собирал. Члены кстати Организации ни один не был назван, только вина людей из-за которой те в стыде уезжают в Японию, другую часть семьи. Одного из намеченных целей Савада вытаскивает из папки приметив ещё парочку, которые не мелким делом занимаются и которых также переубедит или тех, кто займут пустующие места поищет, сделав себе верными. Так проще, чем неизвестные фигуры вводить в игру.       Семья Бовино тоже попадёт в список тех, кого Хибари проверяет, что удивляет, не близки члены семьи Бовино к семье Аллерон, но на вызывающих сомнение пока стоит «продолжаем слежку» и на многих такая метка. Многие вызывают сомнение, хотя семья Бовино верна как собаки своему Боссу судя по слухам.       Последняя папка начинается с биографии Гокудеры Хаято, подробной, более подробной, чем которая известна многим. Возраст, принадлежность к семьи Бетричи, возглавляет которую того сестра, о которой также упоминается, как и стиль сражения, сколько лет правит Аллерон, кто того родители, вторая личность в мире (известный пианист). И нет ни слова о мафии, хоть есть слова об оружии, об убийстве матери отцом, которого обозначают «мафиози». Нет также слов о вкусах, хобби, немного есть о личности (взрывной), фото, добавление про используемые линзы и всё. Гокудера Хаято занял один листок в подготовленной для него биографии Хибари, следующий Такеши маму которого убили в того восемь лет, а отец, умер от отравления рыбой Фугу, неправильно сготовил. Это чушь. Тсуёши убили и не то, чтобы кто-то кроме него и тех, с кем он поделился это знал, но от Фугу, которую Тсуёши готовил сотни раз и не разу не ошибся? Зачеркнуть столь недостоверную информацию рефлекторное дело, но написать свою ту сделанную причину «самоубийство» сейчас кажется отвратительным, тогда это было первой мыслью. Даже если это было самоубийство! У Тсуёши не было иного выбора! Это нельзя назвать самоубийством!       Хруст ручки звучит ярко, выдёргивая из мыслей, из зачёркнутого слова, из додзё, где Тсуёши оставили ублюдки. Ручка хрустнула, но не разлетелась, только погнулась, почти разломавшись на середине, больше не применимая к письму и учитывая, что это ручка Хибари отчего-то возникла мысль, что та такая же не дешёвая как всё что стоит в комнате. Дороговизной кабинет Хибари может и не пах, но демонстрировал это точно. Сомнительно, что Хибари, как он, закупается самыми дешёвыми ручками, не выглядела как-то даже схожа на его ручки, куски пишущей принадлежности Кёи       На сломанную свою собственность Хибари ничего ему не говорит, даже когда он поднимает на того, точно увидевшего что он сделал, взгляд.       — Мне тоже не кажется, что это было самоубийством — Ямамото с этим не согласен, — произносится Хибари вовсе не сидящим за своим, как он думал поднимая взгляд, столом, стоит тот рядом с ним, и рядом со столом на который выкладывал папки, обошёл чуть нависая с левого бока, того взгляд бесстрастный, как и слова. Он приближение не почувствовал. — Тело видели единицы, никто не может подтвердить, спустя то столько лет, что это было не самоубийство, — порезанное горло что стало причиной и записали в морге, — все улики и свидетели ведут к такому заключению. — когда свидетели это он один, убравший как раз улики, а все видящие тело Тсуёши были запуганы достаточно, чтобы у них не развязался язык ни о нём, ни о том в каком состояние было тело. В данный момент мертвы, как и убийцы, — Это было самоубийство, зверёк.       Это не было самоубийство! — хочется сказать, крикнуть, но пусть Хибари смотрит на него, а тема глубоко трогает, сжатие зубов единственная реакция несогласие, а вот написать вытащенным из ручке чернилами «убили» истина, которая должна быть записана.       — С чего ты это решил? — отклоняется от него Хибари, с явным интересом продолжая смотреть; Савада встречает этот взгляд.       Он достаточно в себе решил запись изменить.       — Почему это, маму Такеши могли убить, а отец, переживший этот момент сам себя убил? — глупость конечно, а не оправдание, но плевать, — твоего отца убили, маму Хаято убили, родителей Мукуро, Ламбо, а Тсуёши именно совершил самоубийство? Как-то не ввяжется в статистику, ведь и твой отец умер в пожаре, отравление угарным газом, что не равно «убийство» лишь «несчастный случай» и «излишние самомнение», — и чушь, ведь отец Хибари Кёи умер в Италии, в Японию того тело привезли, — Мама Хаято умерла в автокатастрофе — с чего бы это стать убийством? Это дорожно-транспортное происшествие. — настоящее, а не убийство — они расследовали это дело, — Мама Ламбо умерла также в пожаре где умерли десятки служащих — это не убийство, — а отец Ламбо жив, его он упоминать, пожалуй, не будет, — родители Мукуро…       Дверь распахивается резко, с огромным грохотом, прерывая, шокируя. Это каким же низким уровнем самосознания нужно обладать, чтобы так собственность Хибари заставлять страдать? Приложенная сила и по грохоту явно убийственная, а инстинкт самосохранения низкий по сделанному.       — Я же сказал тебе…! — сразу же за открытием двери звучит неоконченное предложение. Гокудера, а это именно он ворвался, видит его и прерывается, меняет свой взгляд на стоящего сбоку стола Хибари. С той позиции его бывшему префекту было прекрасно виден он, документы и что он с документами делает.       Твой друг всегда так громко входит? — хочется спросить, вспоминая, что это уже третий, на его памяти, столь громкий вход работодателя, но Савада молчит. Возвращает взгляд на Хибари, видит, как тот прищурился, будто бы запоминает лицо Гокудеры, чуть хмурится и это всё точно добром не окончится. Актёр старается вернуть на себя внимание:       — Но на самом деле, это ситуация действительно дела прожитых дней, Кёя, я зря повредил твои документы, извини. И я сломал твою ручку за что также прошу прощение.       Есть желание предложить заплатить, но желание не озвучивается, Хибари сильнее хмурится, однако взгляд от Гокудеры отводит, возвращая всё своё внимание ему, разворачиваясь снова к нему, даже если на вход Гокудера повернулся лишь на тридцать где-то градусов. Теперь работодателю не принадлежит ни один. Хибари тоже ушедшую тему не поднимает, приподнимая биографию Уллисе Мартина выраженную на двух листах.       — Почему ты вынул его? — что равно «хочешь его спасти».       — Ламбо решил, что синьор Мартин неплохой человек, тот осознал свои ошибки и был им прощён, не будет тот публиковать список его прегрешений из-за которого ты понижаешь наших людей отправляя в Японию.       Гокудеру они с Хибари молчаливо решили проигнорировать, что и делают; Хибари в его слова не верит.       — Бовино так сказал?       — Именно так, — смотря в пугающие серые глаза честно солгал Савада, но он и не говорил, что именно так сказал Бовино, правильно? Он сказал «именно так», просто сами неправильно додумают обманувшись. Ему-то пламенем ложь нельзя скрыть, значит она и не должна прозвучать и будто бы Бовино уже не дал второй шанс? Разрешил же ему провести ещё одни переговоры.       — Хорошо, — говорит Хибари, досье не отпуская, собираясь, наверное, в другую папку после переложить, — вопросы возникли?       — Терминология правоохранительных органов некоторая забылась, но я запомнил какая, поищу в интернете, а так нет — никаких. Я видел сотни варианты таких же отчётов, быть не могло, чтобы я настолько сильно запамятовал — у меня же не амнезия, — Савада пожимает плечами, краем губ улыбаясь, а Хибари на шутку не реагирует. Закрывает третью папку, которую он только начал читать, отдавая приказ:       — Иди, погуляй с всеядным, зверёк, — что равно «позже продолжим», но это же Хибари Кёя, такое от мужчины не ожидается. Однако хозяину комнаты плевать на его ожидания, тот берёт папки в руки и проходя к полке располагает их на ранее занимаемые места. Разворачивается, видит, что он не ушёл и вновь хмурится.        — Здесь всё уберут, — констатацией звучит утверждение, когда он вот об ручке забыл, но Хибари нет. Тот вновь намекнул ему сваливать, что он делает только после как раз этих слов не веря в чужое вечное терпение. Благодарит за потраченное на него время, улыбается краем губ, прощаясь словами «ещё увидимся», как разберётся с Гокудерой, хотя тот не к нему явно пришёл (они договорились, что он никуда не поедет потому того слова не могли быть ему адресованы), так вернётся, ведь скорее всего именно это ожидает Хибари позволяя ему сейчас уйти с человеком который о нём беспокоится. А зачем ещё сюда пришёл работодатель, кроме утреней угрозы Хибари? Он с Гокудерой мало проводит времени, тот много раз мог пересечься с Хибари, однако думать, что беспокоится о нём приятнее, чем то, что кинул.       Гокудера, когда ворвался, выглядел очень гневно настроенным, хмурые брови, лицо искривлённое в ярости, голос полный негатива, однако к тому моменту, как он к нему подошёл произошли огромные переменные: работодатель успокоился. Савада не знает откуда шёл гнев, тот и не спрашивает, просто делает вид, что всё в порядке вещей, и удивление с которым смотрят на него норма. Оно и понятно, он не должен быть у Хибари позволяя друзьям Натсу поругаться и может подраться.       Савада улыбается краем губ.       — Ты занят, Хаято? — мягко спрашивает он человека перегородившему путь к выходу, стоит в дверном проёме, — Кёя предложил погулять с тобой в данном им мне перерыве и я склонен согласиться, — ведь вообще-то «вспоминать» некогда свою работу так и не закончил, к последней папке только приступил, а та ведь такая же объёмная, как остальные попавшие ему сегодня в руки, — но если ты занят, я конечно настаивать не буду, — пойдёт в беседке посидит, Такеши может поищет, Шоичи спросив свалил ли Сасагава или нет, а то в того биографии написано, что у Аллерон бывает редко и не долго, не более дня, однако сегодня тот уже третий день здесь.       Глаза Гокудеры от вопроса или просто так, чуть дёргаются, в намёке увеличивающего удивления, потом замечается как мужчина крепче сжимает дверь, чуть поджимает губы и наконец говорит то, что похоже вертелось на того языке:       — Как Вы это делаете?       Делает, что? Гокудера не объясняется, но ответ должен прозвучать, ведь походу это он вызвал удивление и к нему пришли, а не к Хибари, что вполне логично. Если бы виновник злости был Хибари к тому сразу же пришли, а вот его скорее всего искали. Найти его здесь было точно трудновато, не одно это из мест где раньше лазил.       Улыбка дёргается и пусть она была фальшивая, слова задели по-настоящему.       — Мне жаль, — отведя взгляд произнёс Савада единственное, что мог произнести, он ведь даже не понимает, что случилось — неужто Хаято думал, что когда тот уйдёт он тоже уйдёт, уедет, как работодатель этого хотел? Он мог так сделать, это было не сложно, просто это не вяжется с его планами из-за чего он и пошёл против негласных правил.       — Что? Нет! Продолжайте в том же духе! — пересекая шаг который был расстоянием, оставленным им перед ними резко произнёс подрывник, как-то даже чересчур быстро придя из удивления к его успокоению, в ноте которых были довольные оттенки. Претворяется точно, — У Вас всё хорошо получается; извините, что прервал Вас! — на глазах Хибари который не знает о подмене его ругать не имеют право, это понятно, потому и улыбке и счастью в глазах Савада не верит, позволяя сжимать свои ладони собеседнику, — однако мне правда хотелось бы немного Вашего внимания, давайте прогуляемся, — слова не вопрос, его ладонь сжимает чужая ладонь, тяня за собой выходят они когда из комнаты, а потом уже из территории Хибари направляясь на улицу, как становится ясно. То, что ушли с глаз одного из друзей Хибари доказательство правильных предположений, а что вышли на улицу удивляет, много же здесь внимания от тех же камер, но Гокудера затаскивает его в белую железобетонную беседку и только тогда отпускает, разворачиваясь.       — Съешьте, — слова очередной приказ; работодатель, покопавшись во внутреннем кармане пиджака достаёт парочку конфет, одну из которых, открыв, протягивает. Конфета розовая, вроде обычная, опасности не должна нести, Савада поблагодарив, помещает сладость в рот.       Она испорчена, — это Савада понимает мгновенно, только начав рассасывать, стоило только поместить конфету в рот, чуть распробовать. Конфета горчит, внимание от работодателя цепкое, видно знает, что даёт и теперь следит за реакцией. Достав платок актёр конфету выплёвывает плевав, что от него хотят или почему пытаются отомстить. Если он нарушает контракт игнорируя слова работодателя, то Гокудера нарушает контракт попыткой причинить ему вред, когда пообещал защищать.       Защита не прописана в контракте и именно поэтому Савада, особо не скрываясь, выплюнув сладость ту сжимает, чтобы если уже если есть, то собирать останки с платка, что унижение и плевать на наличие ещё конфет в руке Гокудеры! И с остальными так поступит, а в беседке может и не стоят камеры, но с внешней стороны дома стоят, люди в метрах пятнадцати видны, Гокудера испортит его репутацию пытаясь настаивать. Уж Савада об этом позаботится.       — Я не буду есть испорченную пищу, — продолжая смотреть на обычный белый носовой платок констатировал Савада слыша в своём голосе ноты раздражения, — я понимаю ты зол, но какого чёрта, Хаято? Ты сам виноват, что не предупредил меня оставаться в комнатах до шести, если уж не соизволил сказать о поездке.       Они может вчера с Гокудерой и не переписывались, но это не значит, что он забыл об этом способе связи, даже если работодатель предпочёл отправить к нему человека, передавшего того волю, а не написать сообщение.       Савада Тсунаёши любит сладкое и то, что его так коварно обманули вызывает гнев — нет, на завтрак сегодня была сладость, но конфеты во рту как покинул родной дом, не попадались! Савада Тсунаёши стал неплохо-таки раздражённым поняв, что его одурманили.       Гокудера на его взгляд полный раздражения смотрит с удивлением явным в приподнятой правой брови, потом мужчина нахмурился, раскрыл сладость и сам её съел, будто бы получил сладости от кого-то другого и даже не знал, что они плохие.       — С конфетой всё в порядке, — отправив сладость, как видно, за щёку произнёс подрывник открывая ещё одну конфету, — лёгкая горечь в виноградно-сладком желе — это вкус конфеты. Съешьте.       Конфета опять протягивается в правой ладони походу думая, что он идиот.       — Я даже не раскусывая конфету могу сказать, что конфета испорчена, Хаято — она не сладкая, полностью горькая, — и не то, чтобы испорченные конфеты были в огромном количестве когда-то им съедены, но тот вкус который был в конфете актёру знаком. Такой вкус приобретает вся пища, спрятанная в иллюзорных карманах созданных ему его Левой рукой, иллюзионист его лучший друг способный их создавать в любом месте где пожелает. — Я ел конфеты с очень схожим вкусом — они отстой. Даже послевкусие касается гортань и язык, вызывает раздражение вкусовых рецепторов.       Гокудера смотрит на него, слушает его слова, и казалось что-то поняв возвращает конфету в скомканный ранее фантик.       — Шоичи Ирие давал Вам конфеты со схожим вкусом?       Откуда вообще возникла мысль Шоичи к этому приплести?       — Шоичи на вкус конфет нет разницы, он их съел не поморщившись, — в отличие от И-пин, сказавшей о горькости в сладкой ранее конфете, но упоминать свою малышку в разговоре он не будет, Шоичи здесь вообще-то тоже лишний.       — Как Вы себя чувствуете? — словно конфета действует с первых секунд, как яд, звучит вопрос, даже не удивляя, ведь он ел конфеты со схожим вкусом, а не таким же — даже он заметил ухудшивший вкус, больше различных нот горькости.       — Я чувствую себя хорошо, — растворив платок лёгким колебанием руки, что было сокрыто действием будто-то что-то кладётся в карман спокойно ответил Савада на угрозу не желая показывать страх, который в данный момент в теле отсутствовал. В отличие от раздражения — и ради этой глупости его отвлекли от дел с Хибари? — спасибо, за беспокойство.       — Я сломал кость в Вашей руке, — не соглашается подрывник, — основную кость уничтожил.       Запугивает или беспокоится? — вот в чём вопрос. Показывает бессмысленность попытки того обманывать, — вот каков ответ.       — Знаешь, когда трахаешься, натягиваешь партнёра на свой член, часто дёргаешь его за кисти рук или бёдра, не сдерживаясь в силе — я бы даже сказал ты был нежнее партнёров в постели, — и не то, чтобы он спал с каким-нибудь мужчиной где был с низу, но это вовсе не значит, что он не знает, как в постели действуют. Как он сам в постели себя ведёт; его грубый реализм Гокудеру удивляет — это видно в очередном расширении зрачков. На его импульсивное желание приблизится чтобы сказать ещё какую-то пошлость, но уже на ухо, отклоняются. Хаято отступает, не краснеет, но взгляд от него всё равно отводит, прикрывает лицо, конкретно рот, тыльной стороной ладони и если бы собеседник был бы иной, актёр бы подумал, что из-за смущения такая реакция.       Савада вспоминает как ранее подрывник замирал от поцелуев в щёку, касался кончиками пальцев места, где коснулись его губы словно раненный и промелькнувшая мысль о смущении гаснет. Скорее всего сдерживает рвотные позывы.       Захотелось уйти, но Тсунаёши сдерживается, претворяется, что всё хорошо, улыбается краем губ, типа довольно смотря на собеседника — а что? Все планы угадал, запугиванию не подался. Неплохое окончание беседы.       — Это было не в постели, — придя к спокойствию секунд через семь произнёс Гокудера отпустив руку, конфета в того рту всё ещё была явна в чуть набухшей щеке, заставляя выглядеть мужчину весьма мило. — я понимаю, что Ваши партнёры поступали с вами весьма грубо, причиняя много боли, но это было не в постели. Мною не руководили низменные желания — я должен был сдержаться. Извините.       Его за всю его двадцативосьмилетнюю жизнь мужчина не трахал, оттого слова вместо какого-то принятия и даже извинение не вызывают и отклика хороших чувств. Единственный кто когда-либо его трахал в задницу была женщина, а не мужчина, её руки не причиняли боль натягивая на фаллос, редко, когда всё же силён женский пол в сравнении с мужским. А та женщина, даже боевыми искусствами не интересуется, сто процентов, и спустя два года с момента их встречи — самая дорогая куртизанка Франции, поручившая своей подопечной научить его доставлять удовольствие женщине и самой согласившись показать, что его ждёт в постели с мужчиной. Тогда он сгорал от стыда произнося желание на которое Мадам рассмеялась, спрашивала о том, для кого он хочет подготовится, одела повязку ему на глаза, чтобы он утопал в иллюзии, ведь и она знает того, кто ему нравится. Заплатил этот как раз его друг ей за обучение, сам к ней, в её конторку привёл, пропустив его смущение и возмущение мимо ушей.       — Мужчина за двадцать шесть лет ни разу не трахнувший женщину позор, — сжимая его тогда за шею, заставляя испытывать трудность в дыхании, нависая, сказал друг, тогда уже его Левая рука, сама, кстати, назначившая себе эту обязанность, — как ты вообще надеешься слиться с серой массой, если от вида коротких юбок в смущении отворачиваешься? Или, может быть, ты хочешь стать магом, как говорится происходит в твоих любимых детских книгах, оставшись мужчина к тридцати годам девственником? Это не произойдёт, Тсунаёши. Я не позволю.       Будто бы написанное в манге когда-то сбывается ему угрожали, с силком ввели в публичный дом, с рук передали Главе того смутного здания, на его глазах договорившись об объёмном курсе обучения, вылившего в существенную сумму. Не то чтобы денег было жалко, не его же, сам смысл куда их тратят смущал. Сейчас, после обучения, в сексе не смущает ничего, как и в девушках, а вот парни как были в его глазах пустым местом, так и остались — их смущаться казалось тогда и сейчас глупостью. Однако есть разница видеть орган даже знакомого в туалете к примеру, или в бане и видеть член мужчины дрочившему и себе, и ему на глазах двух людей. Не, Гокудера поступил тогда правильно, в угоду контракту, но как ублюдок — то произошедшее до сих пор смущает. Извинение бесит, ведь за почти что публичный секс не извинялись, а за какую-то сломанную кость?       — У меня очень хорошая регенерация, Хаято, — не теряя мягкой улыбки, напомнил Савада, — рука конечно, где ты сломал, ещё не зажила, но лучевые кости к примеру, что были сломаны три дня назад уже зажили. — в отличие от ладоней, ведь и вчера он принимал удары не слабой силы на них, — на рёбрах, — которые ты не приходил помогать перевязать, — и костях рук моим организмом уже были созданы стеночки, позволяющие поддерживать иллюзию нормальности. Я занимаюсь боевыми искусствами Хаято и болею от слабости костей не первый год — я знаю свой организм.       Гокудера, что ожидаемо, от напоминания вчерашнего удара Хибари в рёбра не удивился, удивляясь сегодня казалось из-за всякой глупости, смотрит на него лишь чуть хмуро, но это хмурость выглядит весьма болезненно. Взгляд тёмный, будто затуманенный или от испытываемой боли — конфету точно, кому-то не стоило есть.       — С вами действительно всё хорошо? — задал следующий вопрос подрывник, — мне конечно этого не хочется, но я могу отказаться от Вас — отвезти Вас домой.       Если вариант бегства существует зачем его заставили заключить контракт — он ведь спрашивал, можно ли того не заключать!       Натсу сто процентов Гокудерой руководил, вспомнил ведь стоящий перед ним мужчина о его защите, когда уже встал из-за стола за котором они ввели переговоры. Уходя подрывник бы о нём не думал, значит кто-то тому сказал в наушник, что и сейчас, и часто в дневное время находится в ухе собеседника, вместе с динамиком. Явно, чтобы быстро реагировать, когда поступит сигнал, будто бы находится на миссии даже пребывая дома.       — Я намного выносливей чем можно подумать судя по моему внешнему ввиду, Хаято, — не заблуждаясь в чужой доброте отказывается от предложение актёр, — для меня действительно ни сломанные рёбра, ни сломанные руки-ноги не важны, — у врагов конечно — у себя это важно, — чтобы меня затронуть вам нужно намного большие сделать, в разы ужасней мне вред нанести — у меня кристаллическое терпение.       Гокудера Хаято за контракт ему уже заплатил — сколько же с него стребуют пойди он сейчас на попятную? Разрывался бы контракт мафиози денег бы не потребовали, но сейчас спрашивают его мнение, чтобы его виновным сделать. Савада знает, как работает мафия, он много книг читает, потому от желаемого и отказывается. Второй раз хотя предложение не поступит, удивляет, что хоть раз поступило.       Гокудера смотрит на него, слушает его отказ, чуть сузил глаза и напоминает то, что себе скорее сказать должен, чем ему:       — Чтобы не случилось, помните, что я на Вашей стороне.       Помощь Гокудеры Хаято дрянная, это подтверждается, когда он кивнув сопровождается работодателем, но уже не за руку, обратно к Хибари Кёи. И полчаса не прошло, как он ушёл от человека, что его избить желает, но его возвращают обратно и это на его стороне?       — Я отведу Вас к Хибари, — это, после своих слов о партнёрстве и его кивка будто бы произнесённое не стоит и говорить сказал Гокудера, не касаясь его выходя из беседки. Савада разумеется идёт за ним. Намёка ему остаться не было, как и варианта «погулять».       По пути к Хибари работодатель интересуется что он у Хибари делает и на ответ и видно припомнив сказанное в кабинете обещает ему принести книгу с терминологией карабинеров, интересуется конечно правда ли он всё понял, но на слова что его малышка притаскивает порой домой документы реагирует не негативно. Говорит «хорошо», хотя это по сути вовлечение гражданского в преступный мир (у И-пин так всё расписано, что и проверка не поймёт о совершённых злодеяний, хотя каждый в городе дочери знает о её тёмной реальности). Возвращение на территорию и кабинет Хибари такое же быстро-долгое. Около пяти минут при их средней скорости, учитываем, что беседка от главного входа стоит в двухсот метров, где-то столько же нужно пройти перед тем как перейти от главного входа на территорию Хибари. И ещё нужно немного пройти до кабинета Демонического Императора.       Хибари сидит за столом, документы какие-то в своих руках, читает, краем похоже слушая одного из своих людей сидящего там, где ранее сидел Савада. На открытие двери Гокудеры, уже с меньшей громкостью чем ранее на них всё равно обращают внимание. Работодатель приведя его не ушёл что удивило, прошёл внутрь кабинета пренебрегая, что они не вовремя, говорит ему присесть как подходит ближе к столу Хибари, а сам идёт к своему другу. Что-то тому на ухо шепчет и на резкий взгляд, ауру полною несогласия, резко требует:       — Только сегодня, Хибари!       Хибари хмурится, Савада видит выражение того лица с кресла на которое присел. Оно стоит напротив того кресла где он ранее сидел. Через мгновение хозяин комнаты поворачивает голову в его направлении, смотрит взглядом полностью безразличным, но убийственная аура, выпущенная мужчина заставляет руки покрываться мурашками, сердце быстрее биться, а одежду колыхаться.       Тычок, весьма громкий и скорее всего сильный, в плечо, Гокудерой убирает от него внимание, обещание смерти, которое он испытывал, пусть то и было всего секунду.       — Почему ты не можешь один грёбанный раз уступить?! — схватив Хибари за грудки требует Гокудера, — я же не запрещаю, прошу лишь подождать! Мясо вкуснее целое! Завтра, а не сегодня, оно будет наиболее сочным!       Савада себя идиот не считает, но даже слушая явные слова о готовке и возможно сегодняшнем ужине ему кажется, что разговаривают не о еде, а о том животном о котором говорили пару дней назад в коридоре.       Хибари на грубость к по отношению к себе ничего не говорит, лишь дёргается того уголок губ, но не как в улыбке, скорее, как в просочившемся раздражении.       — Ты дал…       — Я знаю! — отпустив друга резко говорит Гокудера, и взлохматив волосы отбрасывает это некогда произнесённое слово (обещание?), — Завтра, днём, я лично тебе его отдам!       Хибари на произнесённое сильнее хмурится, аура не тает, но тот соглашается, это видно в словах:       — И ты уйдёшь, — приведёт походу кого-то и уйдёт или оставит Хибари наедине обедать; Гокудера с явным нежеланием, колебанием что видно в двух секундном молчании, говорит: «ладно». Шипастый Демон отворачивается, напоминая то, что походу какая-то семейная тайна или он просто, как чужак, какие-то обыденности не знает:       — У тебя не осталось больше желаний.       — С чего бы это? — не соглашается подрывник, — у меня оставалось ещё два в этом месяце — должен был остаться один!       — Ты просишь слишком много, — это произносит Хибари, кратко смотрит на него, а потом вновь на своего собеседника, — забираешь моё время.       — Раз так, то не надейся увидеть его послезавтра! — вместо того чтобы отступить и отдать то, что походу и должно быть в руках Хибари восклицает подрывник. Кёя на это хмыкает.       — Посмотрю, как раз на его послушание. — это точно игнорирование угрозы; Гокудера хмурится, кулаки сильнее сжимает и бросив ругательство «урод» в сторону хозяина комнаты, истощая негатив, резко шагая, уходит.       Сам Савада лично был бы более рад, если его просто оставили около комнаты, не злили человека с которым ему после прочтения одной папки драться.       Хибари поправляет одежду пока Гокудера уходит, что равно около пяти секундам и начинает смотреть на него. И в туже секунду подрывник с силой и открывает и закрывает дверь, Савада видит, как страдает древесина, краем ощущая внимание.       — Как вижу ты знаешь членов своей семьи, травоядное, — ещё, когда он не вернул внимание начал Хибари, того голос истощал раздражение, — можешь проваливать, пойти гулять со своим зоопарком, — что значит папка, не прочитанная к нему в руки не попадёт; и как это Хибари понял, что он не «забывал» членов своей семьи? Он ведь только о Гокудере и Ямамото прочитал, смерть отца которого была записано неверно — не было не ед…       Он прочитал только биографию двоих, Хибари это видел, на какой он странице остановился видел, но с тем же Хибари Кёей был обсуждён того отец, упомянуты родители Бовино, Мукуро. Это его промах.       — Тогда, когда мы будем играть? — мягко задаёт вопрос Савада, слабая улыбка погашая как из рта Гокудера начали выплёвываться бредовые слова вернулась на своё место; даже если Хибари видел, что он до тех же Рокудо с Бовино не дошёл, как и самого Хибари — это не страшно. Ничего лишнего не было ранее произнесено, беспокойство по поводу не прочитанной информации тому подтверждение, — я понимаю, что ты занят, вижу это и честно не хотел бы получить от тебя за Хаято, что тебя раззадорил, но всё равно считаю лучше провести игру в близлежащие время, а не вечером. Не хочу, чтобы кто-то вмешался.       Хибари слушает его и того глаза становятся только уже, глаза темнеют, пока угол губ не дёргается, но уже не в раздражении, а будто бы в удивлении. Что уже собственный бред, фантазия.       Расслабленную позу Савада несмотря на то, что ему предложили уйти не менял, даже когда собеседник явно взвешивает его слова, смотрит в направлении двери, где ранее ушёл Гокудера. Хибари моргнув даёт ответ:       — Посиди пока в телефоне. — сказанное удивляет, но начавшийся через пару секунд звучать сторонний голос, того человека что скорее всего звучал до того, как они с Хаято пришли сбрасывает удивление. Хибари явно решил закончить со своими делами, а потом уже взяться за него, чего Савада против не был — может успокоится.       Тсуна достав телефон первым делом подмечает время: одиннадцать часов тринадцать минут. Время ещё весьма ранние, что ожидаемо, не столь он и долго читает. И с Гокудерой не долго гулял. Сообщений от Шоичи пока нет, что также ожидаемо. Другу Тсуна сам пишет время, когда состоится его поездка в Уффици и когда значит должны девушку к музею доставить. Звучит обращение как с трупом, но это норма — все люди в мире кроме нескольких не имеют смысла. Незнакомка пока также не имеет смысла.       Отправив сообщение и получив ответ «хорошо», что сопровождается кратким пиликаньем на которое никто, судя по быстро брошенному взгляду не отреагировал, Тсуна с секундой колеблясь начинает читать те документы что ему нужно знать, как чужаку. Их ему, соответственно Гокудера не давал и даже если бы дал, тех не должен увидеть Хибари, те, которые открылись на телефоне кстати тоже, но просто мысль как Хибари подглядывает в телефон кажется бредовой, а реальность? В обеденной комнате уверенности не было, что никто не подсмотрит, неплохо-таки представлялось как так мог поступить Такеши, но рядом с Хибари Тсуна спокойно читал то, что увидев чужак, могло бы стать причиной, его смерти и не беспокоится. Он не беспокоится даже иногда проговариваемыми словами Хибари, сперва подумав конечно, что к нему обращаются, встрепенулся, однако реальность показала, отсутствие интереса к его тушке и более Савада не реагировал. Даже когда человек Хибари ушёл не отреагировал. Минут через десять-пятнадцать пришёл ещё один, потом ушёл и ещё минуты через, наверное, семь, Демонический Император встал перед ним. Савада сразу замечает чужое присутствие в своём личном пространстве, расстояние тридцать два сантиметра от носков туфель до его опущенной ноги, вторая была закинута на правую.       На кресле Тсуна сидел весьма расслабленно, не беспокоясь что доложен стесняться и не казаться излишне расслабленным — он здесь Босс, имеет в любой точке поместья вести себя как хозяин. Что и делал. Хибари смотрит на него, но актёр реагирует больше не на внимательный взгляд, а на присутствие. Он не знает сколько прошло времени, краем следил, но поняв, что перерыв закончен, резко сев нормально встаёт, сразу же направляется к двери по пути убирая телефон, не собираясь задавать глупые вопросы вроде «закончил?».       Хибари неслышно идёт за ним или нет, но Тсуна чувствует внимание и не останавливается, решая на этот раз побыть проводником, что получается правда только до места выбора сражения. Где тренировались ребята и он играл с Такеши оказалось не совсем подходящим местом или, вернее, Хибари не даёт дойти до середины, где они уже начали бы. Останавливает почти сразу как входят из-за тихо произнесённого «зверёк». Тсуна оборачивается, с пятки на носок переступив, а Хибари, видя внимание, теперь направленное на того, качает чуть головой в сторону. В той стороне на которую весьма явно указали, можно было увидеть висящие на стене различного вида ружья, виденные им ещё, когда с Такеши играли. В шкафу находились принадлежности для бейсбола, как и парочка спортивных луков. Бокены висят также как остальные, на стене, хоть и деревянные, обычные. Это намёк, точно, взять оружие и губы дёргаются от столь щедрого жеста, ведь Гокудера ни разу не спросил его предпочтения в бою негласно сказав этим сражаться руками, что очень больно.       Смотря на висящие оружие актёр сжимает кулаки, поджимая также губы, отворачиваясь, возвращая внимание Хибари. Перчатки от явного напряжения скрипят, но будущему партнёру в сражении на это плевать, хотя того взгляд внимательный, заметивший точно каждую его реакцию. Заметивший, как хотели губы сложиться в улыбку от простого предложение взяться за оружие.       На стене даже тонфа висят!       — Будто ты не знаешь мой стиль, Кёя, — отбросив всё что противоречит его должно испытываться эмоциям вновь улыбаясь говорит Савада, — мне голыми руками привычнее сражаться, — ведь иначе Гокудера бы что-нибудь сказал, так?       — Твой учитель известный мастер боевых искусств, зверёк, сражающий помимо ладонями и кулаками десятком видов оружия — ты хочешь мне сказать, что он тебя ничем иным не обучил? — и это явно показатель больше свободы действия, то есть не всё о нём и его стиле, как о Натсу, известно даже близким членам одной семьи. Неплохо.       — Конечно обучил, — легко звучит согласие, — но зачем мне оружие, если в своих ладонях я уверен сильнее чем в любом представленном здесь оружие? Проводники помешают, — не Шигуре Кентоки ведь они, тот только в одном экземпляре существует, на сохранении его лучшего друга был передан, лично в руки. Даже если он кричал и пытался не дать забрать у него оружие был насильно передан; уверенным ударом ноги в живот, потом коленом в подбородок и ещё раз в живот, для профилактике, был отдан, как стало понятно после насмешливого «спасибо, Тсунаёши». Благодарность была демонстрацией добровольно отданного оружия, когда он не отдавал!       Едя к преступникам Савада как раз не хотел приезжать безоружным борясь за каждое оружие кровью, потом и слезами. Даже если ты Глава семьи ничто не говорит, что тебя семья будет слушать, что по семье Натсу и его собственной семье, семье Вонголы к примеру, наглядно это демонстрировало.       — Ты всегда можешь взять оружие, — не слушая будто бы его слова ставит перед фактом Хибари, — я не буду против, если ты меня удивишь, — что если подумать вообще-то понятно, за два года можно измениться досконально, тату, к примеру, сделать, чему по факту никто не противостоял, молчаливо приняли.       Ни одно из представленных оружий не было тем, которые ему нравились и именно поэтому Савада благодарит, но с места не сдвигается. Перед собой сжимает ладонь, как в демонстрации, что служит ему оружием.       Хибари не перестаёт удивлять:       — В костюме тебе удобно? — никто не заморачивался о его вкусах, в шкафу Натсу просто были вещи которыми он и пользовался, а Хибари, тот ублюдок, что причинил его дочери боль, о нём подумал. И привёл его чтобы избить. Или он это сделал учитывая, что шёл впереди? — можешь сходить переодеться и переобуться, — краткий взгляд на обувь служит напоминание как он споткнулся на ровном месте из-за непригодной для сражения обуви, но это всё пустяки! — мне не интересно травоядное которое не может сражаться в полную силу.       Так давай встретимся в Китае, возле Чёрного Кота Ханы, — это очень сильно захотелось сказать, но это Савада не говорит, чувствуя, как пала улыбка только от вопроса, ведь интерес напомнил о своей беспомощности. Отсутствие пламенной силы, что помогала и сражаться, и убивать.       Он Натсу, фальшивка, — эта истина звучит громким напоминанием внутри, и актёр отпускает всё ещё стоящую перед ним ладонь, чтобы резко оттолкнувшись, ударить в лицо Хибари. Мужчина от удара увернулся, позволяя пройти рядом с того головой ладони, и точно бы сказал, что-то греющее душу, позволь он разговору продолжаться.       Почему Гокудера Хаято, его работодатель ни о чём его не спрашивал, а этот, ублюдок, им интересуется? И главное говорит так, что открываются возможности проявить себя, реальные куски своих желаний вытащить! Это бесит!       Хибари Кёя плохой человек предавший много лет назад клятву клана «Хибари» из-за желание не предавать семью Аллерон, предавать походу Натсу, своего Босса, он не должен испытывать к нему и каплю тёплых чувств! Савада Тсунаёши видел, как страдала выгнав Глава клана своего сына, как шокирована была сестра Хибари Кёи и как закатив глаза, вздохнул старший брат. Не то, чтобы на кого из членов клана Хибари на самом деле была разница, но сестра его бывшего префекта является ученицей его дочери, часто бывая у него дома, присутствуя на многих посиделках — приглашена вообще-то всегда на все! Мама Хибари ученица одного из его друзей, Хранителя отца, а старший брат Хибари Кёи является Хранителем его третьего названного брата. Все члены семьи Хибари, кроме ублюдка Хибари Кёи является его семьёй, с ним связанные. И именно поэтому Савада атаковал не предупреждая, отступил конечно после первого удара давая пространство достать тонфа, но Хибари словно не поняв, что он делает атаковал голыми руками. Сила в того руках тоже должны быть сильна и пусть мужчина не говорит, и взглядом не показывает, что сражаться без оружия тому неудобно — это было явно, пользовался ведь тонфа Хибари Кёя больше одного десятилетия. Ещё в школе, не то, что в Италии в которой живёт тоже почти что десять лет. Выгнали его оппонента из клана шесть лет назад, может чуть раньше-позже, Савада не помнит точно те времена. А Хибари Кёя не беспокоится какими-то размышлениями, атакует безжалостно, правда кулаками, а не ладонями позволяя из-за своего выбранного стиля отводить иногда удары в сторону, привычное это дело и очень опасное.       С Демоническим Императором нужно сражаться серьёзнее, но даже если адреналин бушевал в крови, а на теле образовались свежие синяки не стоит забывать о том где он и кто — Савада и не забывает. Поставил в уме границу с какой скоростью можно сражаться — с той, которая была показана Хибари в окружении того друзей и плевать, что удары Хибари, что быстрее его скорости видит! Такеши не столь то и медленно мячи в него швырял и это противник, почти что враг, также видел. Какая сила нужна, чтобы не боясь принять мячи также была в уме подсчитана и с нею же бил Тсуна. Видел и чувствовал, что проигрывает, что по Хибари только краем попадает, но не реагировал, не отступал от выбранных границ. Проиграет и это точно, но зато, если Хибари продолжит так с ним сражаться как сражается даже целым из комнаты выйдет! И плевать на синяки и ссадины, бьют его без тонфа не так то и сильно или вернее сильно, но удар имеет более широкий диапазон из-за чего не так больно, как получать удары тонфа. Даже в живот, даже ногой или кулаком.       Савада вытирает тыльной стороной ладони кровь, потёкшую изо рта, кивком благодарит за то, что помешали долететь до стены, придержали, и оттолкнувшись раз-два, с разворота бьёт Хибари ногой. Удар, привычно не проходит, быстрее его Хибари, но это ладно, будто бы он и рассчитывал! Переступив с носка на пятку Савада вновь меняет позу, вновь атакует. В этом их сражении Хибари порой атаковал, а порой был тем, кто принимает удары, позволяя доминировать — это было весело! Напоминало прошлое и пусть было больно, и его ценная кровь пачкала и одежду, и окружающую среду Савада и не думал останавливаться, видел чужое безразличие и раз за разом пытался задеть, ударить по тому, кого уже и не было в месте удара. Руки болят, ноги болят, живот, бёдра, колени, плечи и всё остальное, но плевать! Чувство, которое он сей…       — Что, чёрт его побери, тут происходит?! — грохот врывается в мысли, где опять был бы нанесён воздуху удар коснувшись максиму, если бы Хибари позволил, краем одежды, — ты же согласился не лезть к нему! — всё также громко, резко и с гневом звучат слова Гокудеры что как-то снова нашёл его, помешал, а сейчас быстрым шагом к нему с Хибари приближаясь.       Савада был удивлён чужому прерыванию, столь резкой остановкой, но он понимал, что беспокоятся о нём, а не о Хибари, потому остановился. Полноценно повернулся к работодателю, что был не так-то и далеко. Зал огромен, но они достигали, наверное, максимум того середины, когда Хибари его бил, а потом возвращались к двери через которые вошли и вошёл Гокудера, когда была уже его очередь атаковать.       Взгляд Падшего Неба полный беспокойства, Тсуна в мгновение, рукавом стёр кровь с губ, следом, раз передышка, стирая пот со лба. Дыхание было очень громким.       — Да ладно тебе, Хаято, — встречает работодателя улыбкой Савада, — это весело! Также же как тренироваться с учителем! — который кстати с ним не тренируется уже как девять лет; Хибари Кёя очень отдалённо похож на Фонга, но того стиль боя и беспощадность, плюс лёгкие удары, только кажущие серьёзными одни и те же — Савада уверен, стиль боя один! — мне нравится! — улыбка становится только нежнее, Савада чувствует, как на мгновения прикрываются глаза, — давно я так не развлекался.       Наверное, последний раз был именно тогда, перед уездом с Иемитцу, но его родной отец козёл, вспоминая которого портиться настроение потому Савада того и не вспоминает. Возвращает внимание Хибари, для себя подмечая схожие черты лица с учителем, и инстинктивно растирает гематомы на груди. Рёбра и до удара Хибари заставившего отлететь были поломаны, а теперь?       Хибари видит его не притворство, его улыбку которую он большую часть поединка сдерживал и хмурится, и Тсуна даже в этом движении видит схожие черты с учителем. Правда его учитель Ураган, не имеющий родства с кланом Хибари (вообще он не спрашивал, хоть и ранее замечал схожие черты) и имеющий совершенно иное спокойствие, отличное от безразличия Хибари Кёи. Не холодное, как у всех Хибари, но и не тёплое — пустое. Просто безразличное. Спросить, что ли у учителя нет ли у того корней из клана Хибари? Всё же Фонг может редко с ним видится, но в Японии бывает часто, навещая порой Главу клана Хибари, дочь той, его дочь и не его самого, тоже одного из его учеников.       Фонг навещает клан Хибари потому что И-пин переехала из Симонооки, в другую школу поступила, сразу как Хибари из клана выгнали, ведь пусть Симоноока, город из которого он переехал из Намимори, является вторым городом основателем дисциплинарного комитета, не принадлежит Хибари Кёи. Симоноока принадлежит клану Хибари, к которому Хибари Кёя больше не имеет отношение и даже того сестра являясь и ученицей, и заместителем его дочери, с братом не имеет право увидеться. Кусакабе Тетсуя, первый заместитель Хибари Кёи, приезжает с заместителем на проходящие раз в год собрания всех важных шишек дисциплинарного комитета в Японии, а И-пин ездит одна. Всегда. И пусть Ячиру, сестра Хибари Кёи, иногда ездит в город к И-пин, получает прямое наставление от дочери, больше обучается самостоятельно. Он иногда даёт уроки и Фонг, что нередко бывает в городе, девочку обучает.       Почему некогда Аркобаленно Урагана может ради своей ученицы, его дочери, приезжать в город и обучать не своего ученика, а к нему, что живёт через пару улиц от квартала Хибари, зайти даже просто поздороваться не может? Спросить о родственных узах у учителя с Хибари будет его способом начать очередную холодную беседу. Ему учитель отвечает не затрагивай сообщение обучение через недели, даже не дни.       — Что за бред вы говорите! — стоя секунды четыре на одном месте, похоже шокированный его словами, уже с меньшим негативом говорит Гокудера, дёргает, резким, но не грубым сжатием за руку, а потом кладёт ладони на его плечи, стряхивает, напоминает:       — Весело, приятно? Да Хибари Вам должно быть поломал кучу костей! Этот ублюдок не умеет сдерживаться! — а это ложь, Савада это знает также как Гокудера — не мог ведь подрывник не видеть, как уменьшается скорость и сила атак того друга, если уж заметил он, чужак.       — Мы не со всей силой сражались, — продолжает улыбаться Тсуна, чувствуя ноты смеха в мягких произнесённых словах, — не беспокойся.       Гокудера сомнительно что беспокоится о нём, скорее о его упавшей репутации, однако Тсуна чувствует себя слишком хорошо напоминанием потому отбрасывает реальность. Касается ладонью чужой щеки, надеясь этим действием увидеть, как разглаживается морщинки у глаз. Гокудера не успокаивается, сильнее хмурится.       — Зверёк, — с явным негативом звучит за спиной и Савада вздрагивает, в мгновение понял, где поступил неправильно. В ту же секунду, Гокудера от него отстраняется, чтобы прикрыть телом от взгляда раннего оппонента.       — Хибари, ублюдок, ты дал слово мне!       — Ты тоже давал, — не гневно, в отличие от подрывника, лишь с каплей просочившегося раздражения звучит ответная атака.       — Мы это у…!       — Согласовывай свои действия с травоядным. — не давая договорить продолжает Хибари; Гокудера сам прерывается видя, что собеседник речь свою не закончил, — я не буду отказываться от того, что готово стать моим — я хищник.       Четвёртое прозвище вступило в игру, прикольно — сколько их ещё использует Хибари? И зоопарк кстати тоже был — пятое значит словечко?       Где кстати птица Хибари? Канарейку он сегодня ещё не видел.       От речи друга Гокудера напрягается, Тсуна видит это напряжение в плечах, когда тот стоит повёрнутый к нему спиной и в лице, когда смотрит на него с не удивлением — нет — с раздражением. Выплеснуть эту эмоцию на него у Гокудеры не получается, Хибари вновь требует к себе внимание произнося бесстрастное «травоядное».       — Но ты тоже не сражался в полную силу! — понимая, что своим понижением его в пищевой цепи хочет донести до него Демонический Император сразу же защищается Савада, не отводя взгляда от работодателя, против которого он не имел право идти, вот только разве пошёл? Смотрит на него раздражённо потому что он лишний и подслушивает? В конце концов, когда Гокудера ушёл Хибари ещё что-то делал, мог кому-то приказать желаемое Гокудерой изменить, ведь беседуя со своими людьми мог и в ноутбуке-компьютере что-то сделать. Спаннер, Шоичи, Верде и Бьякуран и десяток ещё ему знакомых людей могут не выходя из дома не то, что войну начать — жизнь кому-то спасти через сеть! Он за Хибари не следил, не видел, что конкретно тот делал, не прислушивался – мало ли что сделали, да? — кто вообще начинает тренировочное сражение со всей имеющей в его руках силе? Мы ведь не убить друг друга пытаемся!       Хотя иногда кажется, что Хибари хочет; могли ли люди Натсу его обсуждать ругаясь?       — На сегодня всё, Хибари, — с тем же видимым в глазах негативом говорит работодатель, сразу же после обрекая:       — Завтра продолжите, — Хибари, когда сражаться возможно нет разницы, а за него уже стрелку забили, — и только посмей мне сказать, что сегодня я потратил весь лимит — ты получил желаемое.       Гокудера, не давая попрощаться, вновь схватив его ладонь своей ладонью, тянет за собой; чуть повернув голову, не прекращая идти Савада махает в прощании Хибари только в этот момент замечая, что в комнате ещё находится Такеши — когда только пришёл?       Вся прогулка, от тренировочной комнаты до его собственной комнаты проходит в молчании. Савада пытался раз или три добиться какой-то реакции, но Гокудера не отвечал, игнорировал даже тех, кто к тому обращались кратко бросая «отвалите».       Тсуна где-то раз или два споткнулся из-за излишне быстрых шагов, темпа и больных ног — Гокудера не смотря придержал, а потом возобновлял путь.       — У Вас вообще инстинкта самосохранения нет? — стоило войти в его комнату, швырнув актёра спиной к стене стену резко произнёс подрывник, нависая, одежду чужую сжимая, — какого вы согласились сражаться с Хибари, когда у вас поломаны руки и рёбра? Вы что, мазохист? Боль приятной находите, возбуждаясь, когда вас избивают? Или может быть, вы думаете, что Хибари немногим лишь сильнее тех, с кем вы когда-то там сражались, и вы справитесь? Вы не справитесь; Хибари сдерживает больше чем половину своих сил!       Слова едки, они полны раздражения, и глаза Гокудеры тоже выражают эти же эмоции, и они вовсе не странным образом приводят в спокойствие.       — Я видел людей сильнее Хибари, — погасив лёгкий испуг и мягкость, что раньше истощал, подтверждает Савада, — не то чтобы я могу справится с теми, которых видел, — не в этом его состоянии, — но я их видел. Хибари Кёя меня не пугает. Играть с ним опасно и мне на самом деле очень больно даже стоять, но скажи мне, Хаято, разве ты можешь сделать так чтобы Кёя совсем ко мне не лез? Сила — это то, что он хочет во мне увидеть!       И это то, что он не имеет право показать — себя продемонстрировать не имеет право!       — Вы не справитесь, — пренебрегая словами о своём же невозможном вмешательстве, повторяется работодатель, — даже позаботься я об учителях для вас — вы не справитесь. Сила — это не то, что можно быстро достичь! Не нарывайтесь!       — В моих планах и нет пункта «стать победителем», — отбрасывает угрозу Тсуна, — Хибари всё равно хочет меня проверить и чем быстрее он разочаруется тем спокойней я буду себя чувствовать! Я знаю, что я делаю!       Правда вызывает гнев, Гокудера сжимает челюсть, как собака, демонстрируя зубы, вдыхает раз или два, а потом уже говорит, сильнее перекрыв кислород:       — Раз вы знаете то даже не думайте просить у меня помощи! — это похоже причина по которой подрывник его бросает, развернувшись уходит позволяя сползти по стенке, ведь держался за счёт рук, удерживающих его за воротник рубашки, сжатием душа.       Дверь захлопывает ярким грохотом, видно до этого дверь и не была закрыта и любой желающий мог услышать, как они с Гокудерой кричат друг на дружкой, но плевать! Это проблемы заместителя Натсу, а не его.       Работодатель его кинул и это вызывает смех, но Савада сдерживается, поджав губы встаёт, заходит в ванную комнату. Ходит в туалет, потом снимает с себя одежду бросает которую в корзину для вещей и конечно его одежда не сильно так-то и испортилась, но плевать, новую возьмёт!       Тсуна принимает сперва горячий душ, смывает пот губкой, ополоснулся, а потом ледяной. Только охладившись можно выжить в итальянской жаре.       Подвязав полотенце на поясе, а второе бросив на шею Савада босыми ногами ходит сперва по кафелю, а потом по паркету в спальне и не думая, сразу же, войдя в данную ему комнату, начать переодеваться. Чуть вытерся и сойдёт; сообщения Шоичи сами себя не прочитают. Тсуна слышал, как во время игры с Хибари пищал телефон. Хорошо, что ублюдок тот не сломал, хотя гаджет лежал в нагрудном кармане и в его рёбра больше чем раз ударил кулак мужчины.       Шоичи сбрасывает запрошенную информацию о Сасагаве; время в телефоне шестнадцать тридцать один — это они так долго сражались или Хибари со своими делами разбирался? Сасагава в данный момент не интересует, но Тсуна всё равно отправляет краткую благодарность, простое «спасибо».       — С Шоичи Ирие переписываетесь? — вновь врывается в его мир некто, пока он, стоит у постели, как думал и как становится ясно, подними Тсуна взгляд от телефона, перед Гокудерой, как раз и задавшего вопрос — актёр даже не почувствовал другого человека в комнате, просто посчитал, что нужно остановиться. Но и удивление чужим присутствием Тсуна не демонстрирует, моментально блокирует телефон игнорируя, что эта его резкость была замечена работодателем.       В телефон не лезли, но наугад спросили правильно.       — Да, — спокойно соглашается Савада, — что-то хотел?       Гокудера Хаято минуты назад хлопнув дверью его кинул и теперь вернулся? Стоит всё ещё напряжённый, но уже не гневный, хмурый, но вроде спокойный — негатива не истощает.       — Мне жаль, — смотря в его глаза произносит подрывник, — я очень импульсивный человек, когда я на взводе мне нужно время чтобы успокоится, здраво начать реагировать на поступки, происходящие — я поступил неправильно. Мне не нужно было на Вас ни орать, ни бросать, ни тем более угрожать. Извините. Больше этого не повторится. — это вероятная ложь вызывает приподнятие брови, знаком Савада и не с одним ураганным обладателем, а у собеседника ещё есть пламя Солнце! Гокудеру скорее всего сильнее чем просто качает пламя на эмоциональных качелей от одного пламени, а уж от двух? Ураганные обладатели единицы спокойные.       — Ты не сделал ничего из того, что я от тебя не ожидал, — пренебрегая извинением на которое скорее всего ожидают прощение отвечает Савада, — можешь дальше идти успокаиваться.       Орал? Это норма, будто бы первый. Бросил, хотя контракт важен не ему? Да будто бы он не знает, что пустое место для Гокудеры Хаято и это же относится к угрозе, попытке придушить, ударе о стену, хотя знает состояние его тела.       Решившись не бежать, а приехать к преступникам Савада Тсунаёши не ожидал ни тёплого приёма, ни встретить союзников внутри незнакомой ему семьи. Он ничего хорошего от поездки не ожидал потому и не оказался разочарованным.       — Позвольте хоть с перевязкой Вам помочь, — не тронутый пренебрежением, судя по спокойствию на слова, проговорил Гокудера, самую малость удивляя.       Телефон в руках пиликает, и работодатель мгновенно отводит взгляд, отвернувшись после головой.       — Я не буду подсматривать, продолжайте своё общение.       Решил претвориться манекеном? Савада не против поиграть. У него тоже настроения не было. Он видит «ни одного!» в сообщении от друга, что открыл не сдвигаясь, как и не сдвинулся Гокудера, и решает позже документы прочитать, переходит на другой чат, куда очень редко пишет.       Ты случайно родственных уз с кланом «Хибари» не имеешь? — такое отправляет сообщение Савада и гасит экран, ведь знает, что учитель долго отвечает, отчего смотрит на стоящего мужчину перед ним одновременно касаясь полотенце на шее чтобы начать вытирать свои волосы влага с которых падала на тело.       Звук от телефона раздаётся стоит только полотенце бросить на волосы. Это удивляет, Шоичи ведь всё вроде ему отправил, отчитался.       Глава клана внучка моего брата, — что значит почти что внучка его учителя, но там слова какое-то мудрёное и хрена себе? Учитель оказывается умеет отвечать не через недели?!       Стиль Хибари Кёи очень похож на твой — напомнило давние времена. Не хочешь смахнуться?       Фонг конечно же продолжает его обучать, но все того упражнения записаны на видео и также поступает сам Савада, когда обучается из-за чего обучение протекает очень медленно. Тсуна предпочитает из-за этого больше обучаться у кого-нибудь другого. Людей много, учителей много.       Кёя тебя ударил?       Если только позже       Сообщение идут друг за другом и пусть они ожидаемые и нет одновременно (Кёя, его?!) просто видеть отклик который хотелось бы увидеть, когда он отправляет фото убитых врагов, собранных колец, коробочек очаровывает. Все мёртвые ублюдки им присылаемые учителю члены Триады, синдиката когда-то пленившего, Аркобаленно Урагана — на их трупы хотелось увидеть если уж не благодарность так хотя бы улыбку.       Кёя хочет увидеть во мне, того Боссе, силу и потому нападает — было весело)       Фонг может потренироваться в реальности с И-пин, и как теперь понятно, с того родственниками, но точно не с ним, хотя и согласился поохранять Фууту. Забываем, что просил он того партнёра, а не учителя напрямую — отказал бы ведь иначе.       Ты избил его? — этот вопрос заставляет издать смешок, ведь такое желание возникло.       Он избил меня       Также как когда-то ты избивал меня ещё мелкого пацана       Сообщения специально были разделены на два, так учитель точно поймёт, что он имел ввиду говоря «было весело» — с Фонгом Савада сбегал из дома каждый раз как ему это предлагали. Тсуна любил те свои тренировки, общие посиделки.       Ответа нет секунду, другую, десять, двадцать, минуту, но и плевать! Учитель впервые с ним, наверное, с выкупа того из Триады так много говорил. Пусть даже через сообщения.       — Ты прощён, — мягко улыбаясь говорит Савада так и не повернувшемуся к нему мужчине, как тот и сказал сделает, — мне не требуется время чтобы остыть, меня действительно трудно вывести из себя, но я редко молча принимаю чужую агрессию. Если ты будешь на меня орать, я начну орать в ответ, как и если будешь угрожать я буду, упрямства ради, идти наперекор тебе. Меня сложно подчинить, заставить делать так как хочется не мне; не сдерживай свой характер, Хаято, мы, узнав друг друга, сможем сработаться. Вначале конфликты ожидаемы, — даже если их начало почти что окончилось сексом.       Гокудера слышит прощение и того плечи немного расслабляются, тот перестаёт смотреть куда-то в дверь, смотря теперь на него одного.       — Мне не стоило говорить, что Вы не должны просить у меня помощи — это было очень грубо. Я буквально заставил Вас чувствовать, что Вы один на чужой территории. Я бы не удивился если бы вернувшись уже не увидел и следа Вашего присутствия в комнате — я так подумал пока не услышал шум воды в ванной. Я всегда окажу Вам помощь.       Правильно было бы уехать, если тот, кто его контролирует и следит за ним одновременно отказался от него, Савада поступил бы так, в злости, охватившей тогда тело и почти вырвавшей в смехе, если бы не знал, что работает сейчас на преступников. Опасно это дело тем сторону переходить.       — У меня есть стимул остаться, Хаято, — напоминает вновь Савада не собираясь повторять что за стимул, вновь хватаясь за полотенце, волосы свои вытирая. Гокудера, секунды через две видного колебания в того глазах, весьма неуклюжими движениями лохматит его волосы — казалось бы что сложно волосы вытереть, да? Но Гокудера был и излишне груб, с силой давя на голову заставляя испытывать боль и излишне мягок: после слова «нежнее» полотенце вообще будто волос не касается, ткань чувствуется, а пальцы рук нет, показывая этим не ждать высыхания волос у корней. Потом Савада говорит «сильнее» и снова становится больно и так пару раз сменялась применимая сила.       — А ты как-нибудь средне можешь действовать? — схватив за запястья, прерывая этим действием чужие попытки позаботится Тсуна, — я не издевался прося изменить темп, Хаято. Твои руки то вообще мною не ощущаются, то ощущаются будто ты прижать меня к стене хочешь не давая и глотка одного совершить насилуя. Таким темпом секс у нас будет не скоро, ведь я не мазохист, а в постели контролируют силу низменные желания. Потренируйся как-нибудь, к примеру, на подушке — сжимай её сильно, но так чтобы перья не вылетели — вот где-то с такой силой нужно будет сжимать мои бёдра натягивая на свой член чтобы я стонал от удовольствия, а не боли.       Гокудера слышит его слова, флирт, и того руки, схваченные им за запястье напрягаются, как и всё тело, глаза расширяются, показывая удивление услышанному. Савада поджимает губы на эту реакцию, отпуская чужие конечности, идя к шкафу за одеждой, но самое главное одеть нижние бельё пока Гокудера не совсем в себе. Тсуна успевает даже достать из не забранного шкафчика медикаментов несколько пачек бинтов, перед тем как Гокудера вновь становится взрослым человеком, не удивляющемуся пошлому флирту или чему там работодатель удивился? Он был серьёзен сказав о симпатии, даже если не планирует близлежащие дни, недели или, может быть, месяцы, трахаться с братом одной из его подруг.       — У нас есть много полезных мазей, — видя содержимое в его руках, говорит Гокудера на что Савада вместо объяснений, лишь бросает «потом», следом прося забинтовать себе рёбра. Руки бы ещё забинтовать, но это слишком явная демонстрация ран которую могут заметить, что не произносится захоти Гокудера с этим помочь. Впрочем, подрывник и не настаивает, принимает его слова о ненужности бинта на руках. Как-то даже чересчур внимательно смотря как он сам бинтует поломанную щиколотку, в которой кости явно упирались в кожу. Схватил Хибари за ногу в один из его ударов ногой, швырнул в стену, и сила с которой сжимал и как повернул отправляя в полёт в стену до которой Савада, так и не долетел, сумел перестроится, поломало ногу. Чертовки было это больно, но да плевать — первый раз что ли?       Стоит закончить с перевязкой, встать, пройти где-то шаг к шкафу, Гокудера напоминает о таблетках, переданных Ирие, как говорит, и Савада понимает: Сасагава ещё не уехал. Претворяясь что хранит лекарства в левой прикроватной тумбочке вынимает такую же полимерную баночку, в которой хранят сотни видов лекарств, из иллюзии, таблетку одну из которой, бросает в рот, следом также скрытно растворяя лекарство, будто положив обратно.       Тсуна одевается под внимательным взглядом работодателя даже не спросившего откуда у него на полке появились кожаные перчатки в более чем десятка вариантов, которых не было ранее в спальне Натсу (Наги передала, передавая таблетки). Внешний вид стал таким же какой был до потасовке с Хибари, осталось только отнести полотенце в ванную. Это за секунды делает Хаято поняв, что он собрался делать. Идёт подрывник за ним по пятам, когда открывает Тсуна дверь из спальни, когда ходит по поместью и даже у кабинета явно не планирует уходить. Савада остановился у дверей кабинета, он видит чужое спокойствие, глаза полные размышления, будто бы не здесь их хозяин.       — Встретимся на ужине, — касаясь губами щеки говорит Савада то, что может не удивит, но так удивления и от поцелуя хватает чтобы зайти в кабинет одному, закрыть хлопком дверь. А потом, видно поняв о нежелание с тем общении Хаято и не входит. Можно наконец-то сесть за свой стол, приступить к своим обязанностям. Конечно же первым делом стоит прочитать про Сасагаву, а не давние документы, но всё же.       Савада первым делом, после закрытия видимости себя от двери подъёмом нескольких стопок документов на стол, отправляет сообщение Верде. Просит позаботится о встрече с членами семьи Бовино имена которых называет так как они подозреваются в предательстве — Верде тут больше беспокоится о Бовино, так пусть и не надеется отсидеться; время семнадцать часов восемь минут. Почти шесть часов осталось для ловушки Гриппи, одной из немногих в доме прирождённых убийц. Даже если женщина слаба перетянуть её на свою сторону лишним не будет.