Свет проклятых звёзд

Сброшенный нервным движением руки на ступени зелёный плащ распластался на мраморе. Усердные слуги тут же подняли его, стараясь угодить хоть чем-то потерявшему над собой власть младшему сыну короля Финвэ. Арафинвэ крайне редко видели раздражённым и ещё реже — злым. Обычно златовласый принц был спокоен и сдержанно улыбчив, вежлив и любезен, но не сегодня. — Пропустите! — крикнул он слугам, расталкивая не успевших посторониться. — Прочь с моего пути! Арафинвэ знал: он потом пожалеет о столь резких словах и жестах, но сейчас чувствовал необходимость отыграться. Эльфы, избравшие роль вечных усердных помощников, не осудят и не скажут поперёк слова, что бы ни сделал сейчас принц; они сами захотели быть слабыми, значит, обязаны подчиняться, даже когда это неудобно или неприятно. — Отойдите! Это приказ! «Бить сильного — не почёт и не подвиг», — так учил брат мамы — король эльфов Ваньяр Ингвэ. Бить слабых или зависящих от его милости принц тоже считал некрасивым, но хотел очистить сердце от нахлынувшей тьмы сейчас, пока не дошёл до покоев любимой родительницы. Коридор казался разволновавшемуся эльфу бесконечным. Заветные двери приближались очень медленно, словно издеваясь, но зато оказались не заперты, и Арафинвэ, вбежав внутрь, бросился обнимать сидевшую за столом Индис. — Мальчик мой, я так счастлива, что ты со мной! — прошептала она, и принц почувствовал сильный запах вина. — Ты такой чуткий! Пришёл именно в момент печали, когда был нужен мне. — Я понял, что должен быть рядом, увидев письмо, — сын обнял мать. — Твой почерк выдал твою боль. — Ни одни тенгвы не в силах передать всего! Не придумали ещё таких! Даже этот как бы великий Феанаро! — выкрикнула королева и принялась опустошать полный бокал. — Снова пьешь слишком много, мама? — с укором спросил Арафинвэ. — Тебе не стоит… — Я королева! Сама решу, что мне стоит делать, а что нет! Ты понятия не имеешь, что происходит! — Так расскажи мне. Я не хочу строить догадки и слушать чьи-либо домыслы. — Это всё она, — безумными глазами посмотрев на сына, сказала Индис. — Она вечно рядом! Путает нити моей судьбы. Королева схватила дрожащей рукой бокал, но Арафинвэ удержал её за запястье, не дав выпить. — Довольно, мама, прошу. Ты ведь знаешь: ни один ученик или ученица Валар не обладает силой учителей! Валиэ Вайрэ не сделала Сериндэ способной влиять на судьбы Эльдар. — Отпусти! — вспылила Индис. — Или я прикажу выгнать тебя! Принц повиновался. — Ты — истинный сын своего народа, — королева покачала головой. — Моего народа. Истинный Ванья. Принц посмотрел на растрёпанные золотые волосы матери, покрасневшие глаза, бледное лицо, и его начало трясти. Выпив ещё вина, Индис промокнула губы ажурной, вышитой золотом салфеткой, плюнула в нее, бросила на пол и стала топтать ногами. — Это всё она! — выкрикнула королева, указывая на смятый кусок ткани. — Её призрак не оставляет наш дом! Всюду вышитые ею вещи: занавески, скатерти, салфетки, гобелены… И Финвэ не даёт от них избавиться! Хорошо хоть одежду с её узорами больше не носим! — Мама, — вздохнул принц, крепче обнимая Индис и гладя её по спине, — не изводи себя. Папа тебя любит. — Нет! Я не его королева! Я его пчелиная царица! К Сериндэ он относился иначе! — Отец не любил Мириэль, об этом знали все, — спокойно произнес принц, — с тобой всё иначе. — Со мной все ещё хуже! Знаешь, сколько раз Финвэ называл меня её именем?! Он прикрывает это тем, что просто зовёт меня Сокровищем, но он бы мог не использовать имя прошлой жены, а сказать просто «Мирэ»! Но нет! Мириэль! Понимаешь? А теперь, когда проклятый Канафинвэ написал о ней песню… Да ещё и такую! Призрак снова набрал силу! «Утро Териндэ» поют все! Только и слышу «Териндэ»! Даже не Сериндэ, а Териндэ! Я знаю, что про меня говорят: мол, спела особенную песенку, теперь не жалуйся, что семья некрепкая, но это неправда, Арьо! Финвэ женился на мне не из-за моих «особенных песен»! Он просто видел, кто у него растёт, и хотел доказать всем: Нолдор способны дружить с другими народами, не требуя становиться Нолдор! Это по-королевски, да только я хотела любви. — Но ведь папа мечтал о детях! Он просил Валар… — Да! Но это не любовь, сынок. — Мама, всё хорошо, мы с братом и семьями любим тебя, ты знаешь. — Это ты любишь меня, — согласилась Индис, — ты, мой Арьо. И я люблю тебя всем сердцем. Знаешь, о чём я молю Манвэ и Варду? Чтобы ты стал королём. Не Финвэ, не Феанаро, не Нолофинвэ. Ты! Я молю Валар дать мне совет, как это сделать. — Мама, но я же… — Замолчи, Арьо. Я люблю только тебя. И другой король мне не нужен. Принц понимал — королева пьяна, поэтому не придал значения её словам. Он мечтал лишь о том, чтобы его мать больше не плакала и не пила столько вина. А ради этого можно даже стать нолдораном. Для неё одной. О большем Арафинвэ не думал. Решением Валар были избраны три короля: по одному для каждого народа аманэльдар, и никто не вправе оспаривать мудрость Владык. Нолдоран может быть лишь один, и это — отец. Всё. А мама… Её боль утихнет, а пугающие мысли рассеются вместе с ненавистным ароматом вина.