Свет проклятых звёзд

Закованный в лёгкие изящные латы, идеально отполированные, инкрустированные жемчугом, с тонким чуть изогнутым мечом и зеркально гладким щитом принц Вольвион стоял в расслабленной позе, поигрывая клинком, и ждал, когда его противник, защищённый лишь лёгкой кольчугой на голое тело, со стянутой какими-то обрывками ткани грудью, держа в правой руке тяжёлый полуторный меч, поднимется на ступени дворца. Толпа на площади рассредоточилась, многие эльфы и вовсе ушли. Это показалось Вольвиону немного странным. С другой стороны, Тэлеро догадывался — большинство Нолдор хотели знать, где Феанаро, жив ли он, не ранен ли, и почему в его шлеме был Нельяфинвэ, поэтому и поспешили выяснить детали происходящего. *** Встав напротив принца, Майтимо смерил его оценивающим взглядом. Феаноринг понимал — времени у него немного: силы утекали вместе с ещё не остановившейся кровью, боль притупилась, но в любой момент одно неверное движение могло спровоцировать приступ, который неминуемо отвлечет от боя. Майтимо уже и самому выход на поединок казался не слишком удачной идеей, однако отступать было поздно. Обведя взглядом толпу, сын Феанаро понял, что братья выполняют его задание, а, значит, независимо от финала поединка, все будет так, как нужно для общего дела. «Именем Создателя Эру Илуватара, — прошептал одними губами Майтимо, — приношу я Клятву и призываю в свидетели моего Слова Владыку Манвэ Сулимо, супругу его Варду Элентари и саму священную твердь горы Таникветиль! Клянусь вечно преследовать огнем и мечом, своим гневом любого, будь то Вала, Майя, эльф или иное творение Эру, что уже живёт или родится позже, великое или малое, доброе или злое, кое завладеет или попытается завладеть Сильмарилем, будет хранить у себя или станет препятствовать отвоевать святыню рода Феанаро Куруфинвэ! Да падёт на меня вечная тьма, если отступлюсь от своего Слова! Клянусь! Клянусь! Клянусь!» — Поздно молить Валар о милости, — рассмеялся принц Вольвион, по-своему поняв поведение противника. — Ваш род отрёкся от Владык, теперь их любовь более на вас не распространяется! Но Майтимо не слушал его. Феаноринг уже понял, что за воин перед ним, знал, как тот будет действовать. Он даже предугадал, что именно сейчас… Принц Вольвион нагнулся и отставил в сторону щит. — Я за честный бой, — сказал он. — Но я не настолько глуп, чтобы снимать доспехи. — Начинаем? — спокойным тоном спросил Майтимо, и, когда Вольвион согласно кивнул, мгновенно напал, делая обманный выпад. Стоило принцу контратаковать, намного более сильный Феаноринг крутанул его меч, клинок вывернулся и со звоном упал на ступени. В то же мгновение Майтимо обратным движением тяжёлого меча снёс противнику руку по локоть, и тут же рассек открывшееся горло. Поединок закончился, едва начавшись. Как только принц, дергаясь и разбрызгивая кровь, осел на белый мрамор, пришло осознание, что битва, пусть и формально, выиграна, перед глазами всё поплыло. Меч вдруг показался неподъёмным, рана невыносимо заныла, и Майтимо, тяжело дыша, прислонился к колонне. Кто-то в синем со звёздами подбежал помогать, со всех сторон возникли эльфы из войска Финдекано, и, оказавшись в их руках, старший сын Феанаро Куруфинвэ бессильно уронил голову. Меч оглушительно звякнул о мрамор, кто-то его поднял. Сквозь застилающую глаза пелену Финвэ Третий увидел, как во дворец ринулась толпа с площади. Тело принца Вольвиона никто и не подумал убрать с дороги, поэтому в лучшем случае его просто перешагивали. К губам прислонили флягу, и это показалось величайшим в жизни наслаждением. — Отдохни, господин Нельяфинвэ, — сказал кто-то, опуская засыпающего Нолдо на расстеленные на уцелевшей скамье плащи. — Мы будем рядом. И позовём лекарей.