Свет проклятых звёзд

Можно ли создать бессмертие искусственно? Есть ли способ залечивать смертельные раны? Как заставить тело эльфа или орка жить, несмотря ни на какие испытания? Северные шахты, где ведётся добыча самых разных полезных ископаемых, выжимают все соки из самого стойкого организма, и даже «доработанные» магией эльфы, которые себя более эльфами не считают, не выдерживают нагрузок без дополнительных вливаний Силы. Вала Мелькор долго размышлял, как лучше поступить. Метод создания защитного купола, использованный Майэ Мелиан, объединившей себя с эльфом, был хорош на зависть, но для более сильного Айну не подходил: слияние с феа эльфа грозит последнему выжиганием изнутри и скорой смертью, а это истощит, пусть и восполнимо, самого Вала. Рассчитывая на практически неограниченный магический ресурс Сильмарилей, Мелькор строил многие планы, и все они рухнули. Любимые дети Феанаро Куруфинвэ, оказавшись в чужих руках, либо нападали, либо засыпали. А воздействовать на них чарами было опасно: Сильмарили могли многократно усилить направленное на них колдовство и нанести сокрушительный удар обидчику. Что ж, хоть для красоты сгодились. Снимая с головы корону, Мелькор любовался Камнями, погасшими и затаившимися, но всё равно прекрасными. Центральный — яркий, несмотря ни на что, чью слепящую красоту подчеркивал холодный и горячий огонь двух других Сильмарилей. И, что интересно, чем дольше смотришь на корону, тем сильнее притягивает взгляд и проникает в сердце именно не слишком заметный изначально, отливающий оранжевым, Камень. В нём есть что-то… Напоминающее о времени сразу после разделения Айнур, когда Мелькор хотел свободы, но не одинокой, а вместе с частицей единого целого, которая потом научилась создавать свет и воплощать его в небесных звёздах. Почему Варда так давно не творит новые искорки на черном куполе над Ардой? Муж не вдохновляет? «Я бы мог её вдохновить, — подумал Мелькор. — Но она не позволит». Вернувшись мыслями к созданной энергетической защите от гибели тел даже на морозе, при длительном голоде и страшных травмах, например, полученных при падении в шахту, Мелькор прикидывал, не слишком ли дорого обходится ему самому поддержание над всем Ангбандом такой магии. С другой стороны, сидеть и мысленно наслаждаться своими возможностями, не применяя их — это для Манвэ весело. Владыка севера Белерианда, а в планах — и всего Эндорэ или даже целой Арды, не мог бездействовать. Придется истощить себя? Что ж, так тому и быть. Зато из вечных льдов воостанет великая страна, сильная и развитая. Наполненная вечной жизнью даже в непригодных для существования условиях. «Слабо тебе такое сделать, а, братец Манвэ? Знаю, твои орлы кружат над моей крепостью, следят за проводимыми работами. Смотри, как у меня всё прекрасно. Эльфы Авари, узнав от орков о магии, дающей возможность не погибать, теперь сами приходят в Ангбанд. А от тебя, братец Манвэ, только убегают. Ну, кто из нас лучше?» Ответ оказался слишком ожидаемым и скучным, поэтому убежавший из Валинора Айну снова задумался о насущном и решил, что можно устроить и более интересную демонстрацию силы: в подземной тюрьме сидели, ожидая наказания, эльфы и орки, совершившие… Что-то такое, за что на них жаловались собратья. Мелькору было абсолютно все равно, что именно. Он просто хотел показать, как работает его магия. Отдав приказ палачам, всегда закрывающим себя полностью, чтобы их не знали в лицо, Вала стал наблюдать за эльфом со связанными за спиной руками, который, опустив голову, медленно шёл к дыбе. Босиком. По снегу. Плечи поникли, дрожь усиливалась. Ему страшно. Он знает — сейчас будет больно. Но пока не представляет, насколько. Насколько долго. — Будешь пытаться облегчить свою участь? — спросил просто для порядка Мелькор. — Ты раскаиваешься в содеянном? — Да! — в покрасневших глазах преступника заблестела слезами надежда. — Да! Раскаиваюсь! Я больше никогда… Он упал на колени и склонил голову. — Приступайте. Отчаянные крики разлетелись по небольшой площади, специально сделанной для публичных наказаний. Эльфа, покорившегося судьбе и лишь оплакивавшего её, привязали за руки и за ноги к дыбе. Колесо заскрипело, крики усилились — изменились, превращаясь из мольбы о пощаде в вопли боли и страха. Когда суставы на руках и ногах растянули до предела — дальше только вывихи и разрывы связок и мышц, мечущееся в агонии тело ненадолго оставили в покое. — Ты действительно раскаиваешься? — спросил Мелькор, наблюдая за собиравшейся толпой. Работникам разрешалось оставлять свои дела на время публичных наказаний и полюбоваться зрелищем. И ведь любовались, любуются и продолжат любоваться в следующие разы! А совсем недавно вроде бы дружили с тем, кого сейчас истязают. Забавные они эрухини! — Да… — плакал эльф, дрожа всем телом, обливаясь потом. — Молодец. Продолжайте. Мелькор заранее дал указания, что именно делать, и ему было очень интересно, как с этим справятся палачи. К эльфу, умолявшему о пощаде, клявшемуся быть покорным, уже сорвавшему голос, потянулись руки в перчатках с когтями, впились в кожу на животе, оттянули вверх и резко дёрнули, разорвав плоть между ребрами вдоль, почти до пупка. Брызнула кровь, крики оглушили, но толпа всё собиралась, никто не думал расходиться, зато чаще и чаще зрители очень лицемерно ужасались зрелищу, которое в глубине души нравилось всем. Оттянув рваную кожу, палач осторожно отделил её от мышц, срезав внутри всё, что мешало. Указав на костёр, он дал знак помощникам, те принесли раскаленные угли. Взяв их руками в перчатках, палач стал осторожно вкладывать алые от жара «камни» в «карман» между кожей и мышцами жертвы, и когда больше не поместилось, осторожно зашил дымящуюся плоть, источающую удушливый запах паленого мяса. Без магии эльф бы умер, но теперь он был обречён жить. — Отвяжите его, — улыбнулся Мелькор, зная, что сейчас будет. Скатившись с дыбы на заснеженные доски, пленник, воя и рыдая, начал рвать кожу на животе трясущимися руками, корчась и перекатываясь, сжимаясь в комок и снова судорожно распрямляясь. Он доставал из себя горячие угли, раздирая прожженную плоть, вынимал следующие, кричал о помощи. А все вокруг стояли и наблюдали. С интересом. Впрочем, этого и следовало ожидать.