Свет проклятых звёзд

Альквалондэ остался далеко позади. Жёны и дочери, не желавшие подвергать себя бессмысленной опасности и сидеть в страхе в городе, в который в любой момент могут прийти вооруженные хозяева, возвращались домой. Двигались медленно, большой группой, осторожно объезжая по краю обрыва лесополосу. Ветер, то и дело задувавший с моря, качал высохшие деревья, и тогда доносился душераздирающий скрежет ломающихся и рушащихся стволов. Нарнис, окружённая служанками и другими эльфами своего второго дома, чувствовала себя совершенно одинокой. Она уже забыла, когда в последний раз ощущала такое… Может быть… Совсем в детстве, пока не обзавелась подружками, папа вечно отсутствовал дома, а мама грустила, погружаясь в чтение и написание стихов? В такие моменты маленькой Нарнис казалось, что она совсем никому не нужна. Тогда эльфийка выходила в сад и строила из разноцветных камешков «дворцы» для своих игрушек. Для кого строить дворцы теперь? И где? И есть ли смысл перевозить куда-то дочерей, если муж все равно позовет переезжать в Средиземье, когда война закончится… Думая обо всём этом, Нарнис невольно возвращалась мыслями к оставленному отцом наследству: северной крепости, которая теперь была никому не нужной и всеми забытой. Может быть… Стоит съездить туда? *** Турукано сел на постели. Эленнис приподнялась на локте, хитро улыбаясь. — Только представь, мой малыш, — с еле заметной иронией в голосе мурлыкала эльфийка, щекоча мужа по спине кончиками золотых волос, спускаясь от лопаток к ягодицам, — как будет весело, если именно мои девочки побьют чешуйчатых угрей, когда те явятся! — Я не хочу войны, — провел ладонями по лицу Турукано, — наши предки шли в Валинор для мира. Мы родились для мира и счастья. Не надо, Эленнис, не бросайся на передовую. И не провоцируй Тэлери, если они придут. — А ты не учи меня жить, малыш, — обиделась Эленнис, — лучше обними. Может, завтра в бой, а я не познала любви в полной мере. Сильные жилистые руки эльфийки обхватили мужа за торс, потянули и опрокинули. Эленнис уселась на Турукано сверху и впилась губами в его губы. Ее поцелуи были мягкие и властные одновременно, в них сочеталась нежность и сила. «Таких женщин не бывает», — подумал Турукано, утопая в золоте волос и чарующей красоте супруги. Агрессия и ласка, сплетаясь в ней воедино, сводили с ума, лишали воли. Такой женщине можно простить всё. *** Аклариквет знал, зачем король просил его сидеть на совете и негромко играть что-нибудь нейтральное: владыка Нолдор Амана хотел одновременно отвлекать внимание особо горячих военачальников на музыку, чтобы было сложнее сосредоточиться и спорить, разрядить обстановку, а ещё… Да, это самое неприятное: дать понять старшему сыну, который, услышав про вероятную возможность пострелять по живым мишеням, согласился явиться к отцу, кто здесь устанавливает порядки. И кто решает, кого звать. Одна проблема: в случае проявления агрессии со стороны Финдекано крайним окажется не король… Опустив глаза к маленькой лире из серебра и синего бархата, менестрель играл мелодию песни о Нерданель. Но, разумеется, все были уверены, что это воспевание королевы Индис. — Про Феанаро спой, пока не все собрались, — то ли насмехался, то ли нет Глорфиндел. — Песня чудо как хороша. — Если будет на то воля короля, — отозвался Аклариквет, не поднимая глаз и надеясь, что такой воли не будет. Нолофинвэ о чем-то вполголоса разговаривал с вернувшимися из леса разведчиками, лишь изредка бросая взгляды на дверь. Он ждал, когда придет Финдекано. *** Гостевой дворец, построенный рядом с основным зданием порта, почти не пострадавший во время битвы, после небольшого ремонта стал ещё красивее, чем был. И пусть, как с презрением говорили Тэлери, здание потеряло воздушность и невесомость, теперь оно не напоминало бумажный замок, смастеренный ребёнком. Металлический декор, заменивший живые вьюны, придал фасаду таинственности и сказочности, а синие звёздные флаги, взвившиеся на шпилях, возвеличили дворец, сделав его поистине королевским. Подходя к резиденции отца, Финдекано обернулся на бывший дворец принца Вольвиона и с удивлением обнаружил, что над ним снова алые флаги со звездой рода Феанаро. Старший сын Нолофинвэ прищурился. Он, кажется, начал понимать, зачем это было сделано, и рука потянулась к висящему на поясе мечу. Но… Не бросаться же с оружием на родных… Посмотрев на идущих рядом воинов, Финдекано постарался не останавливать взгляд на оторванном стрелой ухе одного из своих верных. Его эльфы, облаченные в доспехи, но без щитов и шлемов, только с мечами, были спокойны и задумчивы, в любой момент готовые исполнять приказы своего принца. Посмотрев ещё раз на гостевой дворец, ставший резиденцией отца, Финдекано заметил на крыше эльфа, укрепляющего на главном шпиле алый звездный флаг вместо синего. Остальные трогать не стали, но… Этого более чем достаточно. Принц Нолдор понял, что хочет вернуться в своё заточение, напиться и не видеть всего этого, но решил, что надо взять себя в руки. И посмотреть в глаза отца. *** Король Ольвэ знал, что должен подойти и взглянуть на тело, но не мог. Он видел рыдающую у повозки свою королеву-супругу и вдову сына, слышал нелепые слова утешения, произносимые его советниками, чувствовал бегущие по щекам слёзы и просто стоял на месте, не двигаясь. Увидев смерть двух из троих своих детей, Ольвэ хотел верить, что хотя бы младший сын сможет выжить и найти своё счастье в Средиземье… Но снова и снова вспоминал тяжкий сон, разорвавший в клочья забвение мучительного забытья. Король Ольвэ видел себя на берегу, на белом причале. Он стоял у самого его начала и почему-то не мог двигаться. У дальнего конца пристани был Вольвион. Очень худой и печальный, он стоял, склонив голову, руки скованы цепями, браслеты натерли запястья до крови. А потом Вольвион обернулся, посмотрел на отца и, закрыв глаза, с горечью морща лоб, исчез в нахлынувшей на причал волне. Ольвэ никому не говорил об этом сне, ведь… Он может быть просто сном. Не более. — Отомсти им! Отец, отомсти! — закричала безутешная вдова, отшатнувшись от изуродованного падением с высоты тела. — Отомсти! — Она права, — послышались голоса советников. — Мы не можем простить убийство Айриольвэ. Или… Народ захочет нового короля. Ольвэ в ужасе обернулся на говоривших. Нового короля? Но… Но как мстить целому войску… Обученному войску Нолдор?! — Отомсти, отец! — Иначе… Новый король. — Мы это не можем так оставить. — Отомсти! Ольвэ резко развернулся и почти побежал во дворец по длинной ажурной лестнице.