Свет проклятых звёзд

Вала поднялся с трона и взял в руки корону, лежавшую на специально сделанной для неё подставке. — Как вы засияли, творения Феанаро Куруфинвэ! — криво улыбнулся Мелькор. — Злой огонь в вас загорелся! Но-но, не кусайтесь, я не повторю своей ошибки. Надев корону, Вала Мелькор направился к выходу из твердыни. Подземные коридоры, чёрные и ажурные, мрачно-изящные в своей пугающей красоте могли казаться бесконечной чередой зеркал или уходящей в ничто системой арок и колонн. Крепость в одночасье обращалась непроходимым лабиринтом, состоящим из стекла и заострённых копий, если на то была воля хозяина. Но сейчас Вала Мелькор хотел просто пройти к дозорной башне, замаскированной чарами под обыкновенную скалу со снежной шапкой на вершине, поэтому его твердыня изменила облик, выпрямив пути и осветив нужный коридор. Вала Мелькор прислушался. Что за странная мелодия? Это же… нет. Не может быть. Или может? Но… как? Ошибки быть не могло: Хозяина Севера, как называли Мелькора в Средиземье, окутала музыка Изначальной Песни Творения. И настоящим чудом стало то, что это пели Сильмарили. Раньше такого никогда не случалось, Вала даже не знал, что Камни на это способны. — Мои крошки, — улыбнулся Мелькор, — вы полны сюрпризов. Что же заставило вас петь? Папа приехал? Что ж, я ждал его. Очень ждал. *** — Объявляем всеобщий сбор! — скомандовал Вала Мелькор созванным в спешном порядке военачальникам. — Всех орков, поселившихся за границей Ангбанда, собрать в войско, выстроить охраной у внешней стены. В случае атаки пошлем на передовую. Основные силы пусть готовятся, и пошлите разведку. В бой с ходу не бросаться. Только по команде. К морю отправляйте орков, обученных речи врагов. Но пусть не выдают своё знание. Пусть заморские эльфы не ожидают, что их язык известен моим храбрым воинам. На этом пока всё. Выполняйте! *** Лодка скользила по чёрной, блистающей отражениями звёзд поверхности моря, лёгкая рябь бежала по воде, ветер едва ощущался. Берег остался далеко позади. — Милая, можешь вылезать, — сидевший на вёслах молодой эльф-авари потормошил лежащее на дне одеяло. Плотная ткань зашевелилась, из-под нее показались каштановые волосы, потом карие глаза. Большие, глубокие. С задорным огоньком. Запретная любовь — что может быть слаще? — Я верю, — улыбнулись губы, открывшиеся, когда одеяло соскользнуло ниже, — что однажды ты, моё сокровище, построишь корабль с золотыми парусами, и мы уплывём на нём за море. Там никто не помешает нашей любви. Там не будет моего отца. И там все равны: дети вождей, воинов, колдунов и охотников. Все. Все могут жениться друг на друге. Молодой эльф обнял возлюбленную за талию, стал целовать ярко очерченные алые губы, спустился по шее на грудь… — Что это, милый? — вздрогнула вдруг дева, устремив взгляд на горизонт. — Смотри! *** — Это… Мне не кажется? Сидевший на берегу эльф, пьющий перебродивший сок яблок с мёдом, вскочил на ноги, едва не выронив бутыль. Его двое друзей отложили охотничьи луки и тоже встали. — Кажется, мы выпили слишком много… — Но нам не может казаться одно и то же! — Сообщим вождю! Быстрее! Собираемся! — Но мы ушли давно, а охотиться не начинали. Как объясним, почему без добычи? — Ладно, поймаем что-нибудь и пойдём к вождю. *** Поросшие густым кустарником скалы надёжно укрывали отряд от посторонних глаз, зато с вершин было прекрасно видно море до самого горизонта. — Господин был прав, — сощурился орк, облизывая изогнутый нож, — плывут корабли. Пророчество сбылось. Грядёт большая война, после которой все погибшие герои, убившие много врагов, переродятся в священной земле. Кровь и смерть — вот путь к свету! Вы, мои храбрецы, готовы пожертвовать своей шкурой ради счастья после смерти? Ответ был однозначно утвердительный. Счастья и света хотелось всем. *** «Именем Создателя Эру Илуватара приношу я Клятву и призываю в свидетели моего Слова Владыку Манвэ Сулимо, супругу его Варду Элентари и саму священную твердь горы Таникветиль! Клянусь вечно преследовать огнем и мечом, своим гневом любого, будь то Вала, Майя, эльф или иное творение Эру, что уже живёт или родится позже, великое или малое, доброе или злое, кое завладеет или попытается завладеть Сильмарилем, будет хранить у себя или станет препятствовать отвоевать святыню рода Феанаро Куруфинвэ! Да падёт на меня вечная тьма, если отступлюсь от своего Слова! Клянусь! Клянусь! Клянусь! — Феанаро говорил тихо, закрыв глаза, сжимая до боли в пальцах украшенную рубинами рукоять меча. — Клянусь отомстить за твою боль, отец! Клянусь, что пойду до конца! Ты навеки в моём сердце». Глубоко вздохнув, король Нолдор открыл глаза и с силой вогнал клинок в ножны. Лязгнула сталь, воцарилась тишина. Берега Средиземья неумолимо приближаются. Ещё немного, и… Интересно, никто не повернул назад?