Свет проклятых звёзд

Гонцы Вала Оромэ добросовестно оповестили аманэльдар о грядущем переселении под землю и заметили то, что выглядело совсем не радостно: после гибели Древ осталось менее двух третей населения, и никто не спешил обзаводиться потомством. Те немногие эльфы, что вернулись из Хэлкараксэ, почти все ушли в Лориэн из-за увечий или невыносимой тоски, и даже не мечтали заводить детей. А без нового поколения настоящая радость постепенно покинет Валинор, и никакие чары не смогут сделать Благословенный Край вновь счастливым. Владыка эльфов знал, что население слышало Слово Валар, однако сам лично позаботился о том, чтобы его согласие с Волей Владык было разослано в письменной форме главам крупных семей. Но и этого по мнению младшего сына Финвэ оказалось недостаточно. Приняв решение выступить перед народом, Арафинвэ надолго заперся в крохотной комнате, взяв с собой лишь кувшин воды и запретив даже стучаться в дверь. Эарвэн знала, супруг всецело посвятил себя молитве, чтобы Эру помог ему быть достойным владыкой и поддержать подданных в столь тяжёлый час, найти правильные слова и поступать справедливо. Но всё равно волновалась за мужа. Да, непокорные и своенравные гордецы покинули Валинор, однако новое нападение Моргота могло подорвать веру в силу Валар даже у самых верных эльфов. Понимание пугало. Всецело посвящая себя маленькой Валамэль и новорожденному Артаресто, Эарвэн не знала, что происходит за пределами дворца, однако понимала: жена обязана поддержать мужа-короля во время его выступления, должна говорить речи, которые тронут женские сердца, найдут в них отклик, и тогда эльфийки, тоже жёны и матери, поймут, что покорность Воле Валар — не слабость, но мудрость и единственный верный путь. Ладья Майэ Ариэн поднялась высоко над горизонтом, и королева поспешила уйти из сада, забрав детей. Войдя в покои, Эарвэн вздрогнула от неожиданности: на ближней к дверям части украшенного изящными колоннами балкона стоял Арафинвэ. Владыка был бледный и осунувшийся, казался сильно похудевшим, но сквозь истончившуюся кожу словно лился волшебный свет Древ. Глаза завораживающе сияли, и король казался поражающе воображение прекрасным. — Собирайся, Эарвэн, — отрешённо произнёс Арафинвэ, — бери детей. Нам пора выступить перед народом. Я готов к этому. Эру вразумил меня, и теперь я донесу его мудрость до сердец подданных. Время пришло, моя любовь. *** Четверо лучших архитекторов Валинора, не сговариваясь, подошли друг к другу и многозначительно переглянулись, рассматривая тирионский дворец в свете клонящегося к горизонту дневного светила. Толпа ещё не успела собраться, поэтому можно было поговорить спокойно. — Владыка Арафинвэ хотел поручить нам доработку фасада, чтобы в изменившихся условиях освещения декор не выглядел блёкло и плоско, — начал разговор один из мастеров — бывший подданный Феанаро, в начале Исхода перешедший к Нолофинвэ, но презревший братоубийц после бойни в Альквалондэ и угроз Намо, раскаявшийся и оставшийся с благочестивым королём в Земле Валар. — А теперь надо изучать особенности подземного строительства. Дворцов. — Нолдо из Третьего Дома с толикой неприязни смотрел на собрата. — Надеюсь, не станешь навязывать всем свои представления о комфортных шахтах. Или, сменив Дом, целых два раза, сразу забыл все прежние навыки? Бывший перводомовец, уже привыкший к подобным словам, не отреагировал. — Не надо ссориться, — вмешался третий архитектор, самый молодой из них, — Вала Ауле сам всё для нас сделает. Его Майяр несоизмеримо искуснее нас. Мы придём на всё готовое. Старшие товарищи скептически посмотрели на собрата, и тот смутился: — Я что, не прав? Бывший перводомовец с осуждением покачал головой. Так и не подавший голос четвёртый мастер молча достал флягу и долго пил, а потом продолжил ничего не говорить. В воздухе послышался клёкот, захлопали крылья, на крыльцо тирионского дворца сели два исполинских орла. Двери величественно раскрылись, и к народу вышел, как когда-то в прошлую Эпоху, Феанаро Куруфинвэ, избранник Валар Арафинвэ Финвион с женой и новорожденным сыном на руках. Дочка, мило улыбаясь, покорно стояла рядом с родителями. Ступени дворца окутало звёздное сияние и, появившись из воздуха, по мраморной лестнице к владыке эльфов взлетел Майя Эонвэ в сверкающих доспехах, блистая златом волос, верхом на белоснежном единороге. В руке наездника заискрилось внушительного размера копьё. Собравшаяся толпа ахнула и замерла. Король поднял ладонь, приветствуя подданных и начал речь. *** Придвинувшись к брату вплотную, Индис, прошептала: — Валар знали, что будут недовольные и подготовились. Кто теперь скажет слово против? Кто поддержит сказавшего? Ингвэ не ответил. Он ждал, когда король произнесёт… — Валар заботятся о нас, словно любящие родители, и сделают всё, чтобы нас защитить! — Всё так, владыка, — не дал продолжить речь Ингвэ. — Но ни один родитель не обязан нянчиться с потомками, когда они повзрослели, даже если сыновья продолжают жить с отцом в одном доме. — Мы уходим под землю ради нашей же безопасности, — понимая, к чему клонит потерявший власть король, осторожно ответил Арафинвэ. — Неужели ты допускаешь, владыка, что Морготу позволят напасть снова? Эонвэ как раз для этого и стоял рядом с избранником Валар. Единорог под ним неожиданно расправил непонятно откуда взявшиеся крылья, и, слетев по воздуху вплотную к Ингвэ, Майя пронзил его внимательным, однако вовсе не осуждающим взглядом. — Моргот — сильнейший из Валар, — спокойно произнёс верный помощник Манвэ, — и он представляет угрозу. Поэтому Валар максимально обезопасят свой эльфийский народ. У вас всех ещё есть время осознать степень счастья от заботы Айнур, а потом уйти в безопасное укрытие. Таково Слово Валар. Таково Слово Арафинвэ. Когда Эонвэ вернулся на ступени дворца, Индис заметила, что Ольвэ, безмолвно присутствовавший неподалёку от Ингвэ, исчез. Растаял морской пеной. Как и все остальные, оставив двух бывших владык вдвоём в образовавшейся среди толпы пустоте. — Это не конец, — почему-то очень воодушевлённо заявил Ингвэ, подмигнув сестре, — вот увидишь. Подземный город ещё не построен, у нас есть время. — Таково Слово Арафинвэ! — прозвучали во второй раз слова Майя Эонвэ, и толпа поддержала сдержанными аплодисментами. — Пойдём отсюда, пожалуйста, — прошептала Индис, — твоя затея не принесёт ничего хорошего. Ингвэ не ответил. Он молча аплодировал и улыбался.