Свет проклятых звёзд

К нахождению в зеркальном зале нужно было привыкнуть, однако не у всех это получалось сделать быстро: уже немолодой, но ещё бодрый мастер, утверждавший, будто именно он в конечном счёте решает, насколько ценны минералы и изделия из них, снова и снова поворачивался то одним боком, то другим, поглаживал бороду, поправлял редеющие пряди на макушке. — Я скоро стану папашей в пятый раз! — гордо заявил ювелир, втягивая украшенное топазовыми застёжками пузо. — Разные ведуны в один голос заявляют, что это будет мальчик, которому суждено изменить ход истории! — Ход истории изменим мы. Здесь и сейчас, — сухо сказал Морифинвэ, смотря на отражения в зеркалах, проверяя, все ли гости соблюли договорённость и не взяли оружие. Феаноринг не боялся нападения или провокации со стороны Белегоста, однако понимал: чьи-то интересы в любом случае будут задеты, и отстаивание их может перерасти в серьёзную драку с применением не только кулаков. Но пока всё было мирно, хотя некоторые гости смотрели друг на друга враждебно, значит, именно они попытаются обесценить товары друг друга. Пилинэль стоило немалых усилий, чтобы не смотреть на короля ласково и соблазнительно: эльфийка понимала — не время. Покажет себя плохим деловым компаньоном — потеряет расположение, а ничего страшнее представить было невозможно, даже воспоминания о нападениях орков не вызывали такого ужаса, скорее, отвращение и злость, но не страх. С таргелионским нолдораном дело обстояло совершенно иначе: свет его глаз, едва заметное сияние кожи и блеск волос пугали и отталкивали, но в то же время взгляд оторвать было невозможно. И жить без него тем более. — Вижу, все собравшиеся с нетерпением ждут начала совета, — заговорил Карантир, подаваясь вперёд, наклонившись над столом. — В представлении никто не нуждается, так как все уже успели познакомиться во время пира. Нам необходимо подтвердить или опровергнуть некоторые важные известия. Азагхал приедет? — Азагхал дал согласие явиться, — с раздражением произнёс седой поджарый гном с непропорционально большими ладонями. — Я думал, мы его дождёмся. — Когда белегостский король изволит доехать, — хмыкнул сидевший через стол молодой торговец, — его богатства успеют упасть в цене вдвое, а он и не поймёт, почему. Многие засмеялись, однако Морифинвэ хлопнул по столу, сверкнув глазами. — Сможешь обосновать — обесценишь! — угрожающе повысил он голос. — Но никто не может одно назначать уникальной вещью, другое — дешёвкой просто так! Когда мой отец создал Сильмарили, их ценность никто не мог определить, потому что кристаллы сродни творениям самих Валар, и даже Владыки Арды не могли понять, как сделаны светящиеся камни! Подобного творения нет и не будет, и цену ему назначить не под силу ни одному из вас! Потому что они стоят глупости, жадности и жизни тех, кто помешает мне отвоевать святыню моего рода! Я дал Клятву за морем, и повторил её умирающему отцу! В воцарившемся молчании не слышался ни ветер за окнами, ни даже сиплое дыхание некоторых наугрим. — Сильмарили не имеют материальной цены, — спокойнее сказал Феаноринг, — но всё остальное имеет. В Амане у нас не было чёткой системы, потому что ресурсов было в достатке, добывать их не составляло труда, искать не приходилось, и всегда хватало на любые цели. Чаще всего мы либо менялись изделиями, либо делились знаниями в обмен на вещи. Если, например, ювелиру захотелось бы получить скульптуру в свой сад, которую сделал сосед, он мог заплатить за неё, предположим, необработанной бирюзой по весу. Равноценный обмен? Наугрим дружно почесали бороды. — Если скульптура из бирюзы, — взял слово заросший волосами хранитель ногродской сокровищницы, — то нет. А если из дерева или гипса… — Дерева? — хмыкнул советник Морифинвэ, занимавшийся делами Тракта. — Какой породы? Редкой? Ценной свойствами для корабелов или годящейся лишь на дрова, даже не ароматные? По какой причине это дерево стало скульптурой — баловством, а не необходимостью? Оно старое и высохшее? Грибами поросло? Пилинэль поджала губы — эти наугрим совершенно не понимают ценности живых растений! Живых! Их тоже надо приравнять к товару и назначить стоимость? И животных так же?! Может, и эльфов с наугрим продавать начнём? Взгляд скользнул по участникам совета, остановился на нолдоране, и тяжёлый вздох невольно вырвался из груди: да, так и будет. Осталось лишь подобрать критерии. — Для оценки нужно что-то… — заговорил хранитель казны. — Общее и всем понятное. Что-то, что можно подарить другому. Ценность такого дара условная, разумеется. — Можно использовать кусочки нержавеющих сплавов разного состава, — развёл руками ювелир. — И наносить гравировку, чтобы даже далёкие от металлургии торговцы понимали, что держат в руках, — уточнил советник нолдорана. В глазах присутствовавших на совете эльфов уже горел огонёк интереса: вещицы, которые можно дарить за товар, имеющие цену, должны иметь название! Взгляд Морифинвэ стал злорадным. — Знаю, — сказал нолдоран, скалясь, — вы тоже об этом подумали. Если вещь для товарообмена будет названа «даром», её имя окажется созвучным с дориатской королевой. Мне кажется, это прекрасная идея! — Мириан? — предположил советник, ухмыляясь. — Похоже, эльфийки больше не захотят называть так дочерей. — Да, мы станем расплачиваться мирианами, — загадочно произнёс Морифинвэ. — Осталось придумать, как они должны выглядеть. — Причём здесь владычица Мелиан?! — возмутился старый гном, поправляя колпак, прикрывавший лысину. — Я уважаю Дориат и его… И тут же получил тычок в бок. Посмотрев на угрожающе глядящих соседей, мастер притих. — Надо решить, из чего делать мирианы! — снова подал голос ювелир. — Золото, серебро, мельхиор? Медь? Сплавы? Какие по составу? — Медь пусть ценится дешевле остальных, — с нажимом произнёс Морифинвэ. — Она разъедает себя и всё, что рядом. Такие мирианы будут быстро покрываться некрасивым налётом. — А зачем они тогда? — нахмурился казначей. — Они нужны, — зло прищурился нолдоран. — Самой низкой стоимости. *** — Ты должен сообщить отцу и дождаться его благословения! — встал перед Карнифинвэ один из верных, и юный эльф опешил. — Это решать мне, друг, — прищурился принц. — Ты подвергаешь себя опасности, собираясь на север! Ты слышал, какие слухи ползут из осадного лагеря? За Железными Горами живут не только орки, но и чудовища, меняющие облик, злобные, обезумевшие от страданий, на которые обречены проклятием врага! — Я не боюсь опасности! И не моему отцу рассуждать о трусости! — Карнифинвэ почувствовал, как всё внутри закипает. — Ты слышал, что говорили о нас Синдар из пещер? Помнишь, как радостно нам об этом сообщили гонцы узурпатора?! Я был ребёнком, но меня уже тогда оскорбило такое мнение о нашей семье! «На берег сошли посланники Валар, — говорилось в дориатской летописи, написанной странными угловатыми символами, придуманными местным книжником Даэроном и для эльфов, и для помощников-гномов. — Семь алых знамён взвились в чёрные небеса. Звёзды на шёлке взлетели к звёздам на куполе над Ардой. Отец вёл шестерых сыновей, а за ними пылало пламя, в котором погибал дивный флот и младший из Феанарионов — юный мальчик, мудрый не по годам, разгадавший безумие отца и принявший волевое решение вернуться к любящей матери». — Ты понимаешь, кем выставили моего дядю?! — полыхал едва ли не жарче тэлерийских кораблей принц. — Трусом! Клятвопреступником! Предателем! Да он заслуживал бы смерти от руки отца, и никто бы не стал скорбеть о нём, поступи он так! Верные смотрели на своего лидера по-разному: одни — с уважением, другие — с тревогой, третьи — с осуждением, однако более никто не посмел перечить ему. — Думаете, Синдар на этом остановились?! — вскакивая в седло, выкрикнул сын Питьяфинвэ. — Потом то же самое стали сочинять уже о моём отце — вашем короле! Эльфы переглянулись. Теперь они смотрели без тревоги, глаза горели желанием доказать лживость распускаемых слухов. Городские ворота открылись, и всадники двинулись на север, громогласно прославляя бесстрашных нолдорских владык. *** Отражающиеся в зеркалах лица выглядели заинтересованными, глаза горели, каждый был готов вступить в дискуссию, не желая слушать других, но пока держали себя в руках. — Хорошо! — ювелир начал записывать понравившиеся идеи, сразу же зарисовывая примерные эскизы. — Мелкие и наименее ценные мирианы будут из меди. Те, что дороже — бронзовые? — Нет, — отрезал Морифинвэ, — много чести этому металлу. Серебро. — Подождите, — запротестовал казначей, — какое ещё серебро? Хотите вместо чистой оплаты получать подделку из мельхиора и сурьмы? — По весу и твёрдости легко отличить, — пшикнул ювелир, чертя круги и овалы с только ему понятными обозначениями. — Это тебе! А твоя жена не разберётся! И ищи потом нечестного торговца! — Пальцы таким отрубать! — саданул огромным кулаком по столу лысый гном. — По локоть! — На первый раз можно просто сломать, — спокойно предложил нолдоран. — Однако, счетовод Квили прав — лучше не допустить обман, чем потом бороться с его последствиями. — Ты плохо смотришь за своей гильдией! — неожиданно взъярился ювелир на главного торговца. — Твои собратья прослыли врунами! Не дав начаться драке, соседи по столу растащили побагровевших наугрим, эльфы переглянулись. — Систему наказаний за подделку мирианов мы разработаем позже, — недобро прищурился нолдоран. — А пока вернёмся к серебру. Полагаю, ювелиры знают, как проверять чистоту металла, смогут сделать этот способ доступным для… широкой продажи. — Слава королю! — захохотал глава торговцев. — Расцеловал бы! Морифинвэ хитро улыбнулся. — Давайте систематизируем то, что уже есть, прежде, чем придумывать новое, — недовольно пробурчал ногродский казначей. — Пойдём от меньшего к большему. Какой товар будет стоить один медный мириан? Воцарилось молчание, нарушаемое тихим и не очень шёпотом, готовым вот-вот перерасти в спор. — Я повторяю вопрос, — ещё больше нахмурился казначей, — что будет стоить один медный мириан? — Корона верховного нолдорана! — зло пошутил Морифинвэ, хохоча, а гном, пожав плечами, записал первый из оценённых по новой системе товаров и перешёл к следующему пункту.