Свет проклятых звёзд

Дорога бежала вперёд, исчезая в утреннем тумане. Недавно посаженные вдоль неё деревья в большинстве прижились, некоторые даже цвели, пусть пока и не пышно. Ледяная роса искрилась на траве, зеленевшей вокруг корней, где хорошо вскапывали и удобряли почву. Вся остальная равнина оставалась неприглядно-серой с редкой кустистой порослью. Узкий приток Гелиона перегородил путь, колёса и копыта застучали по широкому красивому мосту, сразу за которым раскинулось маленькое поселение. Здесь же предлагалось отдохнуть и путешественникам, и их коням и ослам. — Если перевозите охотничьих птиц, — улыбнулась эльфийка с длинной пепельной косой, кутающаяся от утреннего холода в лёгкий плащ, — через три дома от нас живут смотрители. У них есть корма, лекари, клети. А ещё они покупают и продают птенцов и яйца. Пока по старой системе оценки. Выглянув из крытой повозки, Азагхал сел обратно на скамью и внимательно посмотрел на брата. — Тебе тоже кажется, будто нас на самом деле не ждут в Таргелионе? — задумчиво спросил король. Эзгедхал пожал плечами. — Слушай внимательно, что говорят встречные эльфы, — с угрозой в голосе произнёс белегостский правитель, — они все рассуждают об изменениях, которые успели произойти, и слухи о которых уже разлетелись. Мы приедем, а законы уже приняты, понимаешь? И что нам останется делать? Либо согласиться, либо начать оспаривать, но в этом случае мы окажемся одни против всех. — Не нагнетай, — отмахнулся Эзгедхал. — Мы не будем здесь останавливаться, едем дальше! — приказал гномий король, снова выглянув из повозки. Слова эхом передали и сопровождавшие белегостского правителя наугрим, и несколько эльфов из химрингской стражи, утверждавшие, что лорд приказал присутствовать на совете в Таргелионе, даже если не было личного приглашения для верных верховного нолдорана или его самого. Нолдор с алыми звёздами на одежде говорили, будто не претендуют на право голоса, но в участии отказать им не имеют права. Не посмеют. Девушка с длинной пепельной косой помахала высокородным путникам вслед сначала синим платком, потом красным и ушла в дом. Воин с сияющими светом Валинора глазами недобро прищурился и, сделав знак своим, пришпорил коня. Без остановки проехав егерей, королевский обоз двинулся дальше на запад. Уже попадавшийся на пути приток Гелиона повернул и снова оказался на пути, берега заболотились, однако плиты и камни тракта были настолько идеально подогнаны и скреплены, заходя один в другой, словно мозаика, выпуклыми элементами, что не расходились и не проседали. — Мы на севере целую вечность будем строить подобную дорогу, — угрюмо произнёс Азагхал, поглядывая то на брата, то под колёса. — Тоже усомнился в целесообразности? — съязвил Эзгедхал. — Не смешно, — вздохнул король, — представь, как будет выглядеть приказ об отмене строительства. «Тханэ сначала хотел собственный тракт, но потом понял, что недостаточно велик для такой затеи и передумал». — Но лучше так, чем упрямо тратить ресурсы на то, что в итоге не окупится. Азагхал зло взглянул на брата. — Обсудим это ещё раз после совета, — буркнул король. — Ты говорил, будто нас не ждут, и совет уже закончился. Можно обсуждать. — Я сказал: не смешно! Мы не знаем, что без нас решили, не высказали мнение и ни с чем ещё не согласились! Мы не можем корректировать свои планы! Река потекла вдоль тракта, берега стали крутыми, послышались голоса птиц и жаб. Удивительно громкие. *** — Проще сделать мирианы квадратной или прямоугольной формы! — высказался вдруг ногродский писарь, что-то усердно зачеркивая в записях. — Берёшь металлическую ленту и нарезаешь. — Карманы и кошельки будут рвать углами, — спокойно сказал его сосед, засмотревшись в зеркало на стене напротив. — А так-то да, можно и треугольниками или пирамидами нарезать. Книжник покраснел так, словно произнёс нечто крайне постыдное, уткнулся в записи, бурча что-то в усы. — Полагаю, — заговорил хранитель ногродской казны, — корона моего владыки Дурина будет оценена столь же высоко, как и сокровище твоего отца, нолдоран Карантир, и не превратится в товар, который можно продать любому, у кого хватит сбережений. — Корона и титул — не одно и то же, — нехорошо сощурился Феаноринг, и Пилинэль испугалась, узнав этот взгляд, — у владыки может быть несколько венцов. — У Дурина при каждом перерождении остаётся та же самая корона, что у самого первого его воплощения! — начал настаивать казначей. — Это древняя священная ценность! Это не просто украшение! — Я услышал тебя, — напряжённо произнёс Морифинвэ, переводя взгляд по очереди на каждого участника совета. — Для каждого есть что-то священное и не имеющее материальной цены. Предлагаю сделать отдельный список таких вещей, пополнять по необходимости, а пока займёмся простым и понятным: распишем стоимость материалов, которые легко доступны и не требуют сложной обработки: например, галька, глина, песок. — Но если это всё берётся из реки… — начал говорить торговец и вдруг замолчал, заулыбавшись. — Гениально! Можно заявить права на землю, любой её участок, и продавать составными частями! — Для этого необходимо, чтобы твои границы признавали соседи, — всё так же напряжённо сказал нолдоран, и Пилинэль почувствовала, что от страха не может сосредоточиться. Что он сделает?! Что собрался сделать? — Право на владение необходимо отстоять, не так ли? — То есть, — уточнил казначей, — я, присланный сюда лично моим владыкой как самый заслуживающий доверия советник, могу с уверенностью ему сообщить, что венец Дурина бесценен и не окажется товаром? — Что оскорбительного в слове «товар»? — возмутился купец. — Неужто проблема в том, что в древности не умели добывать и обрабатывать дорогие металлы даже ради королей, и корона проиграет в цене многим вещам, используемым ныне в обиходе обычными хозяйками?! — Да, можешь, — застыл Карантир, взглядом приказывая всем замолчать. — Что же касается границ и договорённостей о землях, вопрос ещё предстоит решить. — С Азагхалом? — уточнил гном, являвшийся одним из смотрителей тракта. — Он ведь явится сам, в отличие от Дурина? — У нашего владыки дела в Ногроде, и есть доверенные подданные, в честности и самоотверженности которых он не сомневается, — с гордостью напомнил казначей. — Потомок прародителя никогда не сравнится авторитетом с возродившимся прародителем! Эльфы переглянулись. Вспоминая кошунственную ложь, которой окружали Валар своих подопечных, никто из аманэльдар не мог всерьёз верить подобным заявлениям, однако вежливо промолчали, к тому же авторитет Азагхала Таргелиону действительно не был нужен абсолютно. — Да, — кивнул Морифинвэ, — он прибудет лично. *** Лес в один момент заполнился криками, которые из звериных быстро стали вполне членораздельными и похожими на речь. Из-под берега полетели стрелы, гномы и эльфы среагировали быстро, однако не сразу, и двое охранников Азагхала упали, обагряя камни и плиты тракта пролившейся кровью. — Защищайте короля! — закричали, выхватывая оружие, наугрим. Эзгедхал мгновенно вскочил с места, заслоняя собой брата, но тот, рыча подземным ящером, оттолкнул его и, замахиваясь топором, выпрыгнул на траву около тракта. Мгновенно вспомнились рассказы об орках, услышанные от Нолдор и собратьев, столкнувшихся много веков назад с этими кровожадными тварями, и ещё сильнее захотелось уничтожать морготову скверну, расползшуюся по прекрасной чистой земле. Откуда-то взявшийся неведомый ранее боевой азарт заглушил голос разума, Азагхал не заметил, откуда на голове вдруг взялся шлем, в руке — щит, а толпа орков, показавшаяся со стороны реки, превосходящая и наугрим, и эльфов числом, вызывала только радость — много тварей поляжет! Страха не было, в груди полыхала злость. Наверняка не ожидавшие серьёзного сопротивления орки, высокие и низкорослые, перемазанные в грязи, с ветками и листьями на головах и одежде, хотели отступить, но со стороны реки стеной встали химрингские воины. Азагхалу показалось, будто Нолдор знали о возможности нападения и подготовились. Или они просто всегда начеку и могут в любой миг ввязаться в битву? Прекрасно обученная армия! Твари с воплями бросились на наугрим, король увидел, как его брат схватился за бедро и осел на камни, топор выпал из слабеющих рук. Страшно заорав, Азагхал кинулся в толпу врагов, но между ним и орками тоже встала ало-звёздная крепость. Эльфов было не больше дюжины, но казалось, будто целое войско. Крики начали стихать, остались лишь стоны раненых. Бросившись к брату, крича собратьям, что нужна срочная помощь, король заметил, хоть и не осознал, как эльфы, быстро расправившись с напавшими тварями, потащили мертвецов в сторону от обоза и сразу же подожгли, на ходу добив раненых. — Мы не берём пленных, — пояснил гномам командир химрингского отряда, остановив странно напряжённый взгляд на скорчившемся у ног враге, державшемся за распоротый живот. Эльф будто медлил, не зная, как поступить, но когда понял, что другие это заметили, всадил меч в грязное, но совсем не уродливое лицо морготовой твари, и бросил труп удивительно высокого орка в разгорающееся пламя. — Быстрее сожжём, чтобы не воняли. Слишком сильно волнуясь за истекающего кровью, стремительно бледнеющего брата, Азагхал не увидел в произошедшем ничего странного. — Всё будет в порядке, — заверил занимавшийся Эзгедхалом знахарь, — вовремя перевязали. — Оставим раненых в ближайшем селении, — поднялся на ноги Азагхал, рассматривая окровавленный топор, совершенно не помня, когда и кого им убил. — На совет я доеду. И скажу, что их хвалёный тракт нихрена не безопасный! И в орочье дерьмо тут вляпаться может любой добрый странник! Карантир говорит, будто мы должны платить за безопасность! Где она, эта безопасность?! Где, я спрашиваю?! — Король сделал глубокий вдох и с благодарностью посмотрел на мрачных Нолдор. — Я до могилы буду благодарен вам и вашему лорду за неоценимую помощь. Спасибо, братья! Не знаю, как отплатить вам, но, не сомневайтесь, в долгу не останусь! Эльфы переглянулись, долго молчали, потом посмотрели на догорающий костёр и стали готовить послание в Химринг, отойдя на достаточное расстояние, чтобы наверняка не быть услышанными.