Свет проклятых звёзд

Из высокого окна открывался вид на холодное потемневшее осеннее море. Одинокий корабль возвращался в порт, и по флагам двух цветов на мачтах было ясно, что скоро можно ждать новых интересных записей от Воронвэ. — Мне будет его не хватать, — печально произнёс Кирдан, провожая судно глазами. — Всех вас. Турукано поджал губы. Да, можно было не приезжать в Эгларест, а лишь отправить письмо, поставив своего лорда перед фактом, но сын верховного нолдорана чувствовал — так нельзя, нужно всё обговорить лично. — Многое изменилось, — встретился взглядом с подданным Кирдан. — Я слышал, над Тол-Сирионом развеваются синие знамёна с поверженным золотым драконом. Не рано ли хвалиться подобным? — Это не похвальба, думаю, — пожал плечами виньямарский лорд, смотря на корабельные флаги: звёздное ночное небо и солнечное дневное с парящей чайкой. — Это мечта. Почему бы не сделать своим знаменем мечту? — Куда вы уходите? — неожиданно задал долгожданный вопрос Корабел, и Турукано напряжённо замер, отведя взгляд от моря. *** — Вам тоже кажется, что это лучшее место для города? — спросил молодой следопыт со стальными глазами Нолдо и волосами цвета выгоревшего пепла, часто встречающимися у Синдар. — Что скажете, владыка Тургон, лорд Пенголод? Сын верховного нолдорана улыбнулся: летописец Кельсамо, которого Синдар называли на свой лад Пенголод, почти всегда говорил только на Квэнья, хотя знал все наречия, с которыми сталкивался, а средиземские Тэлери называли вещи исключительно по-своему, не стремясь переучиться на язык собственного лорда. Виньямар говорил на двух разных, хоть и похожих наречиях, и это согревало сердце напоминанием о навеки покинутом доме. — Город в кольце гор? — уточнил Умник, наклоняясь к карте. — Ты говоришь, Ровал, никто не найдёт это место, однако сам его нашёл. Как? — О, это долгая история! — воспрянул молодой полунолдо. — Мы с друзьями двигались на восток в поисках Белой Рощи, не отклоняясь от курса, и вскоре ушли от остальных на расстояние, на котором уже не слышали переклички. Некоторое время лес был достаточно густым, а потом вдруг началась вырубка, причём очень грубая: на месте пней не сажали новые деревья, всюду валялся мусор. Мы решили обойти это место стороной, и наткнулись на гниющий орочий труп с пробитой головой, сорванной одеждой, связанными за спиной руками. *** — Что будем делать? — схватила Ровала сзади за плечи невеста. Ситуация накалилась: исследователи, уходя в леса, понимали, что могут встретить опасность, поэтому взяли с собой оружие и научились им пользоваться, однако никто из молодых эльфов ещё не воевал, зная лишь по сдержанным рассказам старших, кто такие орки, и почему они зло. Однако убитый не вызывал ненависти, скорее, жалость, ведь было понятно — умер он в муках. Пятеро молодых мужчин и две девушки сбились вместе, осторожно пошли назад, чтобы с безопасного расстояния от возможного местонахождения орков подать сигнал своим с просьбой помощи. *** — Мы увидели отряд вооружённых орков, — с жаром выпалил Ровал, посматривая на своего владыку. — Мы бились доблестно, подражая тебе, лорд Турукано! Мы все знаем историю великой битвы на северном перешейке, когда с первым восходом Итиль синие звёздные знамёна взвились над Сумеречным Краем. Орки напали на шествующих во главе с королём Нолдор, и пал в неравном бою принц Аргон, Благородный Вождь, но братья отомстили за его смерть. Принцы Фингон и Тургон бились с врагами с доблестью армии Валар! Всё шире улыбаясь, Турукано многозначительно посмотрел на своего летописца, и Умник хитро подмигнул. — Мы перебили орков! — закончил рассказ Ровал и вернулся к карте. — А после пошли вверх по течению реки. *** — Не бойтесь, — заверил молодых исследователей командир подоспевших на зов воинов, — орков поблизости нет, иначе мы бы их слышали. Мы проверим окрестности, а вы можете продолжать поиски рощи. Желая казаться героем в глазах невесты, Ровал, разумеется, не показывал, что нервничает, однако на сердце было очень неспокойно. Одной рукой сжимая ладонь возлюбленной, а другой придерживая рукоять кинжала, эльф повёл друзей вверх по течению узкой речушки, на заросший кустарником холм. Деревья расступились, открыли искателям неожиданную картину: орк, похоже, раненый и сильно пьяный, пытался забросать камнями подросшего орлёнка с перебитым крылом. Птенец отчаянно кричал, спасаясь от летевших булыжников, прыгал по траве, вжимал голову, а преследователь, качаясь и падая, ругался на пернатого и обещал поиметь его труп в глаз и клюв. Ровал сам не понял, зачем схватил с земли камень и, пока другие подавали сигналы тревоги, швырнул в голову врагу. Пьяный ловец рухнул, как подкошенный, и сразу же заснул. — Птенчик! Я тебе помогу! — ринулся к орлёнку эльф, и в этот момент прилетевшая откуда-то сверху стрела вонзилась в лопатку морготовой твари, тело, вздрогнув, замерло. *** — Я взял птенца, — сказал Ровал, — пообещал вылечить его, и весь дальнейший путь слушал шутки о судьбе, подбросившей эльфу по имени Крыло птаху с перебитым крылышком. А в тот момент, когда я поднял орлёнка с земли… *** — Смотрите! — восхищённо воскликнула дева, прижимаясь к жениху и указывая на небо. — Это же Торондор! Эльфы подняли головы. Среди рваных полупрозрачных облаков на фоне сияющей лазури парила исполинская золотая птица, сиянием перьев едва не затмевая Анар. Орёл Манвэ летел в сторону гор, и почему-то виньямарские путешественники решили следовать за ним. *** — Вы пошли за Орлом и вышли в долину? — уточнил Умник, скептически смотря на Ровала. — Да! Это было настоящее чудо! — воскликнул молодой эльф. — Поверьте, город невозможно будет найти, не зная дороги! А к чужим эти сведения не попадут. Турукано посмотрел на летописца: смирился ли прославленный Пенголод с вечным одиночеством вдали от любимой или по-прежнему мечтает убежать вместе с ней? Хотелось верить, что разум победит, и несчастная любовь не станет причиной гибели тайного города. *** — Не хочешь говорить о планах своему лорду? — сухо поинтересовался Кирдан, не получив немедленный ответ. — Я не раб тебе, Новэ, — почувствовал нарастающую злобу Турукано, стараясь, однако, сдерживать себя, чтобы не наговорить лишнего. — Ты прав, не раб. Но всё же я имею право знать — с тобой уходит часть моего народа, и ты сам называл меня своим господином. — Неврастские Тэлери сделали выбор и стали моим народом! — твёрдо заявил сын верховного нолдорана. Понимая, что надо как-то смягчить ситуацию, Турукано посмотрел на море. — Вала Улмо сказал мне, что я могу спасти подданных, уведя в тайное место, о котором никто не должен знать. — Это тайное место, — после задумчивой паузы поинтересовался Кирдан, — остров или побережье? — Нет, — сдался виньямарский лорд, — это место никак не связано с морем. Оно окружено сушей. Новэ Корабел очень долго молчал. — Вала Улмо посоветовал тебе уйти от моря, — покачал головой Кирдан, когда Турукано уже хотел заговорить сам. — Мы с тобой по-разному понимаем этот знак, и моё мнение таково: моему и твоему народам действительно не по пути. Ты волен идти, куда вздумается, и более ничего мне не должен. Сын верховного нолдорана мог бы возрадоваться неожиданно решённой проблеме, однако почему-то счастливым себя не ощутил. *** Ураганный ветер рвал кроны деревьев, выл, швырял на землю ветви, небо лило холодные потоки, било градом. С замирающим от ужаса сердцем Галдор изо всех сил нёсся туда, где, он знал, росло хрупкое белое деревце, для которого, наконец, нашли новый дом. Стараясь не думать о том, что может увидеть лишь сломанный пенёк, эльф отчаянно ругал себя за неспособность добраться до цели скорее. Вой ветра, бьющие в лицо ветви, шишки и листья, град, холод… Быстрее! Быстрее же! Впереди показался тонкий белый ствол. Ураган рвал резные беззащитные листочки, швырял их в грязные лужи, прибивал к земле ледышками. Сорвав с себя плащ, Галдор укрыл несчастное деревце и сам прислонился к нему со стороны ветра. — Не бойся, — не обращая внимания на удары градин, прошептал эльф, гладя белоснежную кору, — я не дам тебя в обиду. А закончится буря, заберу с собой туда, где всегда будет хватать света, влаги и удобрений, где тебя станут почитать и восхищаться тобой! И никакой град, никакой ураган тебе не будет страшен! Вой ветра стал совсем чудовищным. С безразличием в сердце понимая, что думают об отчаянном безумце оставшиеся в укрытии собратья, Галдор тихо запел, уверенный, что помогает не бояться и не мёрзнуть деревцу, а не себе самому: — Нам бы добраться домой, В город янтарного света. Через пустыни, лёд и огонь, Через паденья и боль. Нам бы вернуться домой, В город, стоящий у солнца. В город, где с нами Встретятся вновь Вера, надежда, любовь. И словно услышав эльфа, ветер стих, град прекратился, дождь ослаб, а среди разрывов рваных серых туч ласково засияло прекрасное золотое солнце.