Наверно, первое, что пришло Люси в голову, когда она еще раз окинула палату взглядом – а что дальше-то?
Тумбочки и шкафы пустовали, кровать подпирал новенький чемоданчик со всеми упакованными вещами, а она удрученно отбивала нервную чечетку ботинками в бахилах. И, в принципе, мало что должно смущать в выезде из этой комнатушки с белыми стенами, но всё-таки что-то ныло под ребрами.
Её начал напрягать тот факт, что она завтра проснется и не увидит привычный белый потолок с квадратной люстрой или серый линолеум под ногами. Даже незначительные детали палаты стали неотъемлемыми частями её самой – даже вон тот недавно поселившийся в жалюзи паучок.
Хартфилия потупила взгляд, рассматривая новые ботинки и блеснувшие бегунки. Увесистые, тяжелые, с рифленой грубой подошвой и небольшим каблучком, но при этом выглядели достаточно неплохо. Она не помнила что-то подобное из своего гардероба, но это не было диковинкой. Скорее внезапно всплывшей на ум картинкой.
Так как на дворе буйствовал март, Марта принесла ей переданное Нацу пальто, пушистый джемпер, штаны и шарф. Люси не сразу поняла к чему это, но медсестра пояснила тем, что на улице куда прохладнее, чем думается, хоть снег на тротуарах не лежал.
Вещи, безусловно, были новыми из-за спрятанных бирок и неестественного запаха каких-то материалов. Это было очередным подарком или проявлением щедрости мужа, хотя можно рассуждать, что он просто подумал наперед – не выйдет же Хартфилия в больничных тряпках или любимом спортивном костюме?
Может Люси и не обратила внимание на фирменные бирки или логотипы коробок, но Марта от чего-то недоуменно косилась на подругу, подшучивая, что та наверняка колдунья.
Она поднялась, еще раз поправила подушку и подхватила сложенное на спинке стула пальтишко. Ботинки слегка давили в пальцах, но не смертельно – скорее от забытых ощущений и некой новизны. Всунув руки в рукава, Люси аккуратно прошлась к зеркалу, рассматривая получившийся образ.
Непривычно видеть себя в подобных вещах, да еще и чуточку выше, хотя ноги помнили куда больше, чем сама Люси. Она удивилась с какой легкостью могла сделать пару шагов на подъеме, пусть и небольшом.
Она бережно и неуверенно обмотала шарф вокруг шеи «абы как», рассматривая себя в зеркале с придирчивостью. Поправила один край, другой, завернула дважды вокруг шеи и с облегчением застегнула пальто, пуская всё на самотек. Главное, что тепло и не душно.
Марта радостно влетела в палату, размахивая небольшой папкой.
– Всё, дорогая!
Люси хихикнула и поспешила обнять подругу, пытаясь максимально отпечатать в голове её образ. Перед глазами всплыли её привычные фразочки, нелепые истории и легкие нравоучения в присутствии доктора Фернандеса.
Эта женщина, пускай и вечно бросающая жалобы в сторону своей работы, стала первой подругой Люси, с которой можно болтать обо всём и даже больше.
Марта промычала в плечо девушки, пытаясь вжать её в свое тело со всей силы. Хартфилия приравнялась ростом, благодаря новой обувке, выглядела, как девушка с тех самых страниц глянцевого журнала, но совсем не походила на серьезную и уверенную в себе женщину.
Эта девчушка запомнится медсестре своим смущенным хихиканьем и проницательным взглядом.
– Пора идти.
Драгнил глухо выдохнула, ощущая накрывшую тоску по этому месту, хотя она даже порог не переступила. Марта привычно пахла медикаментами и пампушками с корицей и Люси сильнее сжала пальцы на больничной форме.
Женщина отпрянула и с легкой досадой оглядела Хартфилию.
– Я тебя прошу, приезжай сюда только, если чаю захочешь выпить или чего покрепче. Других поводов не нужно, ладно? – она утерла блеснувшие в уголках глаз слезинки, но Люси понимающее кивнула, срываясь на дрожащем согласии.
Марта подхватила ручку чемодана, а другой ладонью потянула Люси на выход, намереваясь поскорее выпихнуть её отсюда, чтобы не растягивать эти сопли. Ведь не на произвол судьбы бросает, а передает в хорошие руки.
Стоило им зайти в кабину лифта, как женщина расхохоталась, сметая появившейся гнет тишины. Люси недоуменно покосилась на неё, всё еще придирчиво поправляя карманы и шарф, будто бы её выпихивают на показ новой весенней коллекции известного бренда.
– Нет, ну ты точно ведьма.
Обычно, так начинались разговоры о небезызвестном супруге Люси. Она всегда смущенно отводит взгляд и стыдливо поджимает губы, не находя в голове ответов на подобные колкости. Стоило Нацу пройтись по коридорам, как все молодые девушки до двадцати пяти бросили хищный взгляд на него. Включая саму Марту, которая первые дни только и отшучивалась в компании Люси, чтобы она хотела сделать с подобной задницей.
Хартфилия и сама до конца не поняла, как кого-то вроде Нацу занесло к ней в палату. Поначалу, всё казалось глупым стечением обстоятельств и шуткой, но Марта громко прокашлялась и резко выпорхнула из палаты, стоило ей увидеть «это», сидящее напротив Люси и непринужденно рассказывающее что-то.
Как медсестра потом объяснила, практически все девушки больницы пару недель распускали всякие байки и легенды о загадочном красавце в дорогущем шмоте и неплохим телосложением. И этой мишенью всех прекрасных дам оказался на всех законных основаниях супруг Люси с четвертого этажа.
Тогда же Марта в шутку отзывалась, что Хартфилия никак иначе приколдовала его, потому что обычно подобные Нацу рыбки на подобный Люси хлебушек не клюют.
Хотя девушка и обладала симпатичной внешностью, имела неплохие формы, но отнюдь не блистала, как героини сериалов с пятого канала телевизора в столовой.Те отличались сногсшибательностью и харизмой.
– Может, всё-таки, раскроешь секрет напоследок? – интригующее начала Марта, заворачивая из коридора в коридор, чтобы выбраться к парковке. Люси отмалчивалась, пытаясь уследить за собственными ногами, петляющими в одну линию. Она увлеченно наблюдала за пролетающими линиями каменных блоков плитки, вслушиваясь в легкий топот собственных ботинок и шуршание бахил. – Как мужика приколдовала-то?
Не то, чтобы ее напрягал этот вопрос – возможно, самую малость. Скорее, её напрягало то, что она действительно не может сопоставить себя и Нацу в одну линию. Картинки целующихся влюбленных пролетали в голове безликими персонажами, потому что Драгнил казался лишь вырезкой, присобаченной супер клеем к доске визуализации какой-то малолеткой, мечтающей о парне со смазливой мордашкой.
Но Люси не была малолеткой. У неё не было доски заветных желаний и супер клея. А Нацу уж точно не был вырезкой из журнала.
Он с привычным серьезным лицом заявил, что они супруги. И его это ничуть не смущало, когда Люси в свою очередь чувствовала себя героиней штампового кино.
Марта хихикнула, отпихивая рукой дверь от себя и придерживая её для рассеянной Хартфилии. Люси нервно вжалась в собственные плечи, пытаясь как-то отнекаться и скрыться от собственных догадок и предположений.
– Мне бы самой знать.
Наверное, это было самым правильным ответом. И самым честным. По крайней мере, Люси и сама куролесила по этому мозговому лабиринту, пытаясь вспомнить хоть что-то, намекающее на «Подруга, нету тут никакой магии! Всё прошло естественным путем – это судьба».
Стоило дойти до последнего поворота, как Марта дрожащими пальцами передала ручку чемодана, вкладывая в этот жест куда больше смысла.
– Я написала тебе в блокноте свой номер. Звони, если что.
Люси покачала головой, прижимаясь к подруге и утыкаясь носом в плечо. Девушка напоследок всхлипнула, путаясь в кудряшках подруги.
– Спасибо тебе.
И этого было достаточно, чтобы и сама – на вид крепкая и закаленная реальностью жизни медсестра – заныла как ребенок, просто посапывая носом.
– Всё-всё, хватит.
Она глухо похлопала ладошкой по спине Люси, чтобы та отставила эти телячьи нежности. Женщина шмыгнула носом и выдохнула указания «что, да как», ссылаясь на блокнот Хартфилии, в котором всё подробно расписала. Драгнил качала головой, обещала звонить, а медсестра непонимающее косилась, чуточку покраснев в лице. Марта списала всё на давящую атмосферу и поспешила убежать в ординаторскую, отмахиваясь «надо макияж поправить». Но перед этим как следует сжала подругу в объятиях.
И вот перед Люси остался слегка мрачноватый поворот на парковку. Переминаясь с ноги на ногу, она неловко прошлась вперед, чувствуя, как от нервов подрагивают коленки.
Не то чтобы её пугали повороты с непредсказуемым последствием, скорее, непредсказуемая встреча с мужем. Все определенно отличалось от привычных визитов, по крайне мере тем, что Люси видела Драгнила пару раз месяц и то на пару часов. А тут жить с ним.
Нет, если на словах, то всё выглядит куда благоприятнее. А тут. Через пару мгновений и всё.
Определенно, разговор складывался не сразу, в большей части, начинала его именно Люси, потому что Нацу любил выступать некомментирующим вольным слушателем. Редко случалось, что он оживленно поддерживал беседу и даже двусмысленно шутил. Хартфилия могла бы описать его «излишне деловой», но, судя по тому, что ему рассказывает Жерар – Люси чуть ли не в бункере держать надо с пятью камерами наблюдения.
Такие разговоры не часто происходили во время обходов или за дверьми, так что Хартфилия невольно вслушивалась в целый список «что нельзя, а что можно».
Она завернула на полусогнутых ногах, осматриваясь по сторонам, но, к счастью, дальше в лицо ударил резкий свет. Люси поспешила выйти, оборачиваясь в поисках машины.
Но проблемка заключалась в другом: машин-то тут с десяток и больше – по крайне мере, в поле её зрения так точно перевалило за двадцать.
Она бегло осмотрела каждое авто, пытаясь ухватиться взглядом за отдаленную фигуру Нацу, если вдруг заметит его. Люси взвинчено глотнула, не заметив учащенность собственного дыхания от накативших нервов.
Ни одна иномарка не казалась знакомой, стоило даже подойти и приглядеться. Никаких указаний она не получала, поэтому пришлось просто бродить по громадной парковке, выглядывая хоть что-то знакомое или смутно напоминающее.
Звуки подпрыгивающего чемодана на небольших неровностях и шарудящих колесиков отбивались эхом. Люси осматривалась по сторонам, вытаптывая круговую дорожку на месте. Она даже успела почувствовать капельки скатившегося по спине пота и долю дискомфорта.
Вдали что-то промелькнуло и она обернулась, углядев два увесистых гиганта – две иномарки-внедорожники обставили по сторонам продолговатую машину. Она отличалась от соседних авто своей утонченностью и плавностью переходящих линий. Этот кортеж стоял чуть поодаль от того места, откуда вышла Хартфилия. Что-то гневно загудело и Люси опасливо покосилась, прислушавшись к чьей-то ругани.
В голове промелькнула безумная догадка, что это Нацу, но мысли, привязанные к загадочному строю дорогих авто сбивала с толку. Драгнил занимал хорошую должность, но отнюдь не был супер важной шишкой, чтобы позволить себе целое сопровождение.
Люси опасливо приблизилась, пытаясь как можно тише и аккуратнее катить чемоданчик за собой. Стоило подойти, как два охранника, подпирающие внедорожники, переглянулись.
Девушка повернулась на пятках, заметив выглядывающие рукоятки стволов, но её тут же привлек знакомый баритон.
Нацу, лениво развалившись на водительском сиденье той самой машины, стоящей посередине, что-то быстро говорил, удерживая в ладони мобильник. Он поспешил выйти из авто, раздраженно поглядывая на часы, но тут же остановился в двух метрах от Люси. Мужчина кивнул ей в сторону авто, не прерывая разговор, переходящий на «ласковые».
Хартфилия рвано выдохнула себе же в лицо, ощущая накалившуюся обстановку. Из ранее сжатых пальцев, ручка чемодана поспешила вылететь, и багаж с грохотом свалился на пол, привлекая к себе лишнее внимание. Нацу раздраженно махнул рукой охранникам и те без слов послушно подхватили чемоданчик, аккуратно укладывая его в багажник.
Люси понимает, что нужно двери открыть, сесть и сидеть ровно на попе, пока собственное сердце перестанет биты отбивать. Но этот невероятный контраст ощущался слишком уж навязчиво.
Нацу наведывался к ней, не заморачиваясь внешним видом, но подобное она видит впервые. Драгнил открылся ей с другой стороны и мысли снова вернулись к тому круговороту догадок «А не приколдовала ли часом?».
Назвать его своим мужем язык не поворачивался и хрустел на зубах, хотя в книгах пишут, что язык – мышца без костей. И тут не важны приличия, если сейчас девушка могла поклясться, что у неё скрутило живот.
Драгнил – одет с иголочки. Немного смятый пиджак, выглаженная рубашка, отдающая легким оттенком синевы и брюки, обтягивающие ровно то, на что «жаловалась» Марта. И Люси бы с радостью пожаловалась ей сейчас, отмечая сам факт того, что ей придется пялиться на «это» остаток своей жизни. Или хотя бы большую часть.
Нацу спешно обернулся, ощущая дискомфорт в лопатках, и заметил, как Люси, слегка покачиваясь в сторону, возбужденно закусывает губы. Это естественно для девушек в одном случае, но жена и не думает скрыть собственное «зависание», всё также не моргает и краснеет. Просто пялится и всё.
– Всё нормально?
Он прикрыл динамик ладонью и недоуменно покосился на девушку, ожидая хоть какой-то ответной реакции. Хартфилия встрепенулась и замычала, на ходу придумывая какие-то отмазки, но озвучивать не спешила – бубнела себе под нос. Драгнил неуверенно окинул её взглядом и легонько качнул головой в сторону машины.
Люси всё еще стояла на месте, но однозначно начала нервничать, всё больше вглядываясь в детали его внешности. И стоило запнуться взглядом на четких линиях ключицы, как она почувствовала резкую надобность отлучиться в туалет. В голове пронесся собственный глухой стон, от чего ладошки запотели.
Она, не отрывая взгляда от сбитого с толку подобным поведением мужа, наугад пыталась нащупать ручку от автомобильной двери. Девушка стыдливо поджимала губы и пыталась оправдать все странности поведения глупой улыбкой, но это выглядело слишком уж странно. Пальцы бегло искали чертову ручку, вымазывая на стекле угрюмые рисунки.
Нацу удрученно выдохнул и поспешил открыть двери для непутевой жены, чтобы та не отвлекала, так как на конце провода сотрудник все еще не до конца вычитанный.
Стоило Драгнилу подойти, Люси попятилась назад, упираясь в боковое зеркало. Она закусила собственный язык между зубами, пытаясь промолчать и не хрипеть. Возможно, резко сменившаяся краска лица выдала её с потрохами, но не говорить же вслух, что у неё крутится в голове.
Мужчина потянул двери на себя, приглашая девушку сесть, пока гневно отвечал «любезностями» в динамик смартфона. Люси аккуратно и достаточно быстро протиснулась и, непроизвольно задержав дыхание в легких, плюхнулась на место. Она поерзала на мягком сиденье, с тяжестью откидываясь назад.
Это очень глупо.
Но от чего-то внутри неё всё свалилось, стоило действительно посмотреть на Нацу, как на мужчину. Такой вид был обведен красным кружочком в её голове, а рядом поставлена галочка.
Она не могла представить какие-то сцены с обоюдным участием, но сейчас в голове вырисовался кадр его ухмыляющегося лица. В этот момент, время вокруг остановилось, потому что Люси отчетливо видела перед глазами падающую на его лицо тень, растертую на губах женскую помаду и блеснувшие в свете чего-то глаза, смотрящие на неё в упор.
Щелк.
Ты хотела продолжения?..
И ей показалось действительно реальным то, что её ухо обдал горячий воздух. Она промычала от резкой судороги внизу живота и вжалась в сиденье, впиваясь ногтями в кожаные чехлы. Её тело горело в определенных участках, ощущался большой накал в груди и легкая дрожь по хребту. Люси сгорбатилась, обхватывая руками собственный живот и выдыхала на грани хрипа. Вдох-выдох и ей резко понадобилось тихонько простонать себе же в кулак, задыхаясь от нехватки выбитого из легких воздуха.
В голове в разном порядке выплывали картинки, в сопровождении звонкого женского хихиканья и приглушенного рычания. Она не могла уследить за резко ударившими воспоминаниями, да и расположить в каком-то порядке было нереальным, так как что-то заставляло её согнуться, болезненно сводить подрагивающие ноги и закусывать рукава пальто, чтобы не застонать.
Нацу открыл двери и плюхнулся на водительское сиденье.
Люси всё еще болезненно морщилась от странных ощущений, полностью уткнувшись лбом в колени.
Драгнил обеспокоенно тормошил её за плечи, пытаясь вывести из странного состояния, и расспрашивал, что произошло. Люси мотала головой, кусала губы и жмурилась от размытых видений.
– Люси!
Нацу раздраженно цыкнул и грубо хлопнул ладонями по её щекам, чтобы привести девушку в чувство. Хартфилия резко проморгалась и пыталась разглядеть супруга перед собой. В голове мелькала довольная ухмылка, а её собственные ладони горели в фантомных ощущениях чьего-то тела.
– Что случилось?
Драгнил аккуратно скользнул к её плечу. Люси стыдливо покачала головой и громко выдохнула. На щеках играл румянец, а взгляд плыл в сторону. Нацу недоуменно оглядел её, но не придал этому особого значения. Жерар предупреждал, что могут быть панические атаки или еще чего.
Наверно это оно и было.
– Давай позову Фернандеса?
Хартфилия мотнула головой и поспешила дрожащими пальцами убрать его тяжелые ладони с плеч. Драгнил чувствовал легкое замешательство, но резко осекся, когда понял, что у неё тараканов голове сейчас побольше будет. И что за дешевая имитация оргазма только что была?
Нацу завел машину, всё еще косо поглядывая на внезапно притихшую жену. Он опустил ручник и выжал сцепление, трогаясь. Люси всё еще подрагивала от осадка, пытаясь разгадать сложившийся ребус в голове. Определенно, только сейчас она могла дать объяснение этому видению.
Это первое доказательство того, что Нацу – не глюк и не глупый розыгрыш. Между ними были отношения, по крайней мере, в одном аспекте этих отношений Люси уверена. Судя по тому, что она смогла всё-таки разобрать из этого набора странных картинок – секса у них было предостаточно.
Вопрос в том, как теперь общаться с ним, если от одного косого взгляда на его спину, становится не по себе.
Хартфилия с тяжестью выдохнула, ощущая давящий в горле дискомфорт.
***
Пока они ехали, Нацу помалкивал и внимательно следил за дорогой. Люси пару раз хотела заикнуться и что-то спросить, но тут же сама себя останавливала. Между ним повисла неловкая тишина, прерываемая слишком уж лирической песней радио.
– Нацу…
Люси охнула, тихонько обращаясь к нему. Думалось, что разговор разбавит напряжение, но Драгнил и бровью не повел, всё также удрученно выворачивал руль одной рукой, упираясь локтем на дверь. Он что-то обдумывал, едва касаясь приподнятой расслабленной рукой лица.
– Давай потом.
Отчеканил он достаточно грубо. Люси потупила взгляд, упираясь глазами в собственные ботинки. Возможно, проблема заключалась в том, что перед этим кто-то постарался подпортить ему настроение, а возможно он просто устал. Она металась мыслями между двумя крайностями, разрабатывая в голове целые лабиринты и многоходовки: что и как говорить.
Лучшим вариантом было просто разрядить обстановку незаурядными вещами.
Хартфилия хотела поговорить о чем-то несущественном, чтобы он отвлекся, да и она смогла избавиться от этого гнетущего дискомфорта. С каждым разом ей понемногу легче воспринимать и общаться с ним, но Нацу выстраивает баррикады вокруг себя. Не делится своими мыслями или проблемами, отмалчивается и грубо пресекает малейшую попытку, стоит Люси заикнуться.
– Ты всегда можешь поделится со мной.
Девушка не думала о том, что говорит. Просто расслабилась и выпалила «по существу», как оно есть. Всё-таки они не чужие люди. Да, она сейчас мало, что поймет, но разве это имеет какое-то отношение к простому «выслушай»?
Нацу цыкнул себе под нос. Он нахмурился, сильнее сжимая в пальцах руль. Однозначно, ему не нравилась мысль о том, чтобы делится своими загонами с кем-то вроде Люси. Она же с надеждой вглядывалась в его профиль, в полной готовности слушать.
– Сказал же: потом. Я за рулем.
Жена тихонько выдохнула и с легкой досадой отвела взгляд. Она уперлась глазами в собственные ладони, играясь пальцами без какого-либо энтузиазма. В горле застряла обида, появившееся неоткуда.
Наверно, это первый раз, когда Нацу грубо оборвал разговор под корень. Если же Люси пыталась хоть как-то приблизится к нему, то с каждым шагом на встречу, Драгнил отпирается и роет ей же ямы. Она предположила, что его куда больше задел тот факт, что, по сути, жены-то нету. Хартфилия не помнит ничего, а значит и не знает каких-то особенных вещей о нем или их семейной жизни. Спрашивается: о чем говорить?
По крайней мере, в этой ситуации Люси руки пока не опускает. Нацу, пусть и ворчит, но заботится, значит не всё равно и стоит еще побороться за его расположение.
Девушка переключила радиостанцию, пытаясь подобрать неплохую композицию для более расслабленной атмосферы.
Нацу удрученно наблюдал за дорогой, пытаясь не обращать внимание на раздражающее копошение рядом. Люси любопытно всматривалась во всякие примочки, кнопочки и надписи, невесомо скользила ладошкой по торпеде и достаточно громко ерзала на сидении.
Она потянулась к незаметно расположившейся кнопке стеклоподъемника, то вдавливая её, то приподымая. Стекло задвигалось, от чего Люси на пару секунд увлеклась процессом «поднять-опустить».
На самом деле это была достаточно громкая провокация для супруга. Хартфилия поставила для себя в голове галочку: узнать каков же его возможный максимум? Понятно дело, переходить границы никто не будет, но узнать эти границы стоит. Или, по крайней мере, вспомнить.
Драгнил заметно напрягся, но акцентировать внимание не собирался. Рано или поздно наиграется.
Люси внимательно следила за его лицом, прощупывая достаточно черствую почву. Она косо наблюдала, как муж кривился, дергал бровью и громко сопел в нос, настукивая пальцем по рулю. Казалось бы, железное спокойствие.
На самом деле, Нацу держал в одной руке динамит, а в другой спички. Часики тикали, а терпелка израсходовала свой лимит. И он бы просто промолчал, удерживаясь за аргумент пренебрежения аккумулятором, но вот уже черкнул спичкой по коробку.
Хартфилия вовремя остановилась, оставляя окно достаточно открытым.
Они ехали по автостраде, иногда пропуская или обгоняя другие автомобили. Люси заприметила аккуратный стиль езды Драгнила и преобладающую мягкость на поворотах, хотя спидометр показывал все сто двадцать километров в час.
Девушка перевесила руку через окошко, лениво поглядывая на пролетающий пейзаж. В лицо бил достаточно резкий порыв холодного ветра, разгоняя в стороны передние пряди волос и челку. Люси пыталась ловить пальцами воздух и удерживать ладонь на весу.
Нацу заметил, как она успокоилась и сидела вполне послушно, не провоцируя его на громкие «любезности». Это определенно радовало. Он расслабился, сделав громкость неплохой песни чуточку больше.
Щелк.
Люси хмыкнула и приподнялась, пытаясь перевеситься через окошко до линии груди. Она почувствовала, как в легких перевалило воздуха, от чего она открыла рот в широкой улыбке. Дыхание давалось с трудом, а пальцы инстинктивно сильнее вжимались в дверцу. Пусть в голове и пульсировала мысль, что это достаточно опасно, если подумать и вспомнить стрелку спидометра, но девушка больше радовалась непривычным ощущениям.
Скорее, сейчас доминировал голод к приключениям и любопытство.
Драгнил не сразу понял, что произошло, пока в боковом зеркале автомобиль охраны не мигнул фарами. Нацу удивлённо покосился на машину позади и переглянулся с торчащей из окна женой. Это не показалось странным с первого раза, пока до него не дошло, что стоит ей сделать небольшой рывок вперед и придется собирать её по частям. Он поперхнулся кашлем и нервно выруливал подальше от других автомобилей.
Нацу со страху резко сбавил скорость, пытаясь потянуть ее на себя за пальто. Это казалось куда труднее: соблюдать дистанцию на большой скорости, следить на дорогой и пытаться усадить Люси на место. Хартфилия не сразу поняла, что произошло, пока не свалилась на сиденье от резкого рывка назад.
Мужчина ловко свернул на соседнюю трассу, уводящую в лес, останавливаясь в ближайшем положенном месте. Он резко притормозил, из-за чего машина подпрыгнула на передних колесах, выталкивая пассажиров вперед.
Люси испуганно переглянулась с мужем, пытаясь понять резкую смену происходящего, а Нацу свалился головой на руль, восстанавливая сбившееся дыхание.
– Что-то произошло?
– У тебя вообще чувства самосохранения нету?
Это была вынужденная толерантность, потому что орать на всю обочину, мол, «Ты что, блять, больная?!» – могло бы восприняться не в том посыле, в каком эта фраза должна звучать. В голове гудели слова Эрзы под аккомпанемент саундтрека «Челюсти» и с каждым разом, когда Нацу замахивался рассказать «что да как», Скарлетт бубнела свои наставления, словно молитвы.
Люси недоуменно моргала, пытаясь найти черную кошку в темной комнате. Ей слова мужа ни о чем не говорили и ни на что не наталкивали, скорее заводили в глухой угол. По крайней мере, она не могла понять, что в её поведении казалось, как он акцентирует, странным.
Нацу хрипло откашлялся, скорее пытаясь скрыть фальшивым кашлем отборный мат.
Хартфилия недоуменно бродила взглядом по торпеде, напрягая собственную память. Что не так?
– Ты не успела домой приехать, как снова лечь в больницу захотелось? – он устало выдохнул и сжал переносицу, откидываясь на спинку сиденья. Люси опустила взгляд от внезапного чувства вины. Это больше походило на то, что Нацу отчитывает шкодливого ребенка за очередное непослушание и излишнее любопытство.
Но он вел себя крайне осторожно и выражался спокойным тоном, иногда даже морщился от большого усилия над собой.
– Прости.
– Ты могла вывалиться, Люси, – он притих, пытаясь увидеть в её лице причину такой нелепости, как несколько мгновений назад. С каждым прокрученным в голове разом, когда он увидел её сверкающую в окне задницу, мужчина сдавливал жгучее желание запихнуть её в багажник или в машину телохранителей. Люси вела себя, словно избалованный ребенок, пусть Нацу и отличался неплохим терпением и самообладанием, но это переходило все границы. – Если бы нас подрезали или мне пришлось бы резко затормозить? Ты только представь на минуту, какие могут быть последствия.
Люси отвернулась, но особого раскаяния не было. Драгнил скривился от такой реакции, предполагая, что ей резко стало наплевать.
Но это совсем отличалось от наплевательского отношения. Она опустила голову, хватая ртом обжигающий легкие воздух.
Девушка замерла, припоминая недавние события и с ужасом осознала, что это были действия, не подающиеся её контролю и интересу. Стало страшно.
Но в голове мелькнула мысль, что раз уж она и сама не может понять, что произошло, другие и подавно. Она глотнула и напряглась от бьющего в груди ужаса.
Нужно вести себя естественно и не накручивать отношения с Нацу до того момента, пока сама Люси не поймет, что произошло, и что послужило причиной щелчков в голове. И всем вытекающим последствиям подобных щелчков.
– Я понимаю, что это было опасно, я просто увлеклась. Впредь, буду аккуратнее.
И ему на секунду показалось, что в её глазах блеснула знакомая дерзость. Это казалось игрой: кто кого найдет первым. И стоило Нацу завернуть в самую страшную комнату, как Люси Хартфилия стучит по его спине и расплывается в довольной ухмылке, являясь вся из себя "как обычно", в эффекте неожиданности.
Но эта Люси скорее выглядела подавленной, чем рассерженной. Стоило ему просто тыкнуть её носом, обратить внимание, мол, «это то, что делать нельзя», как она резко поменялась. Этот знакомый огонек был лишь наваждением или глюком, хотя исключать возможность длительной спячки Люси Хартфилии нельзя.
Он предполагал, что эта чужая ему Люси могла быть просто ошибкой или сбоем программы, но то, что она неосознанно полезла в окно, не почувствовав и капельки страха – уже достаточно напрягало.
Никто не упоминал о суицидальных замашках.
– Что с тобой происходит?
Глухо спросил он, подозрительно косясь на неё. Его волновал этот вопрос, и резкая смена её лица подтверждала теорию о явной бесполезности реабилитации. Девушка резко побледнела, опасливо поглядывая на дрожащие пальцы. Она металась глазами по собственным коленкам, ритмично сжимая пальцы в легкой дрожи. Люси поджала губы и шмыгнула носом, вжимаясь в собственные плечи.
– Я не знаю.
