Будь аккуратнее, не провоцируй её. По приезде домой, пусть примет таблетки.
И на вопрос: «Что это, собственно, было?», врач незамедлительно ответил еще одной непонятной загадкой.Пока она сама не поймет, кто она – никакого прогресса не будет. Просто наблюдай и следи за тем, чтобы не было никаких неприятных последствий.
Это то, что ответил Жерар, стоило Нацу отписаться о «невероятном» поступке его жены. Никаких заиканий о немедленном возвращении, никаких требовательных звонков. Это говорило о том, что они прекрасно обознаны об этих странностях и пытаются расшифровать причину: что к чему, но результатов это, похоже, не дало. Люси не может себя идентифицировать, как личность. А откуда ноги растут у этой проблемы – вопрос со звездочкой. Тем временем, сама Хартфилия анализировала резкое проявление желания высунуться из окна, когда всё вокруг летит на скорости от ста. Не сказать, что она гналась за адреналином, потому что, по сути, она не почувствовала абсолютное ничего синонимичное к страху. Это казалось естественным, по крайне мере, на тот момент. Она закусила губу от собственного негодования и пыталась вспомнить, что послужило резкому щелчку в её голове. – Ты в порядке? Драгнил вел себя достаточно аккуратно и поспешных выводов не делал. Люси дернулась и поспешила ответить мягкой улыбкой, прежде чем выпрямиться и нормально сесть. Она поправила волосы и с вынужденным любопытством оглянулась по сторонам, наблюдая, как высотные здания и широкие улицы пролетают раз за разом. – Да, всё хорошо. Нацу приободрился, пытаясь отвлечься от мыслей подобных тем, что он прошелся по полянке, ожидая чуть ли не радугу и одуванчики, а на самом деле, он вступил в кучу собачьего дерьма. Как бы грубо это не звучало. Люси Хартфилия была не из этой оперы, потому что, до поры до времени, всё шло по принципу «лучше не бывает», а эта Люси… Достаточно и того, что она напрягает своими странностями. Безусловно, она выглядит безобидно и вполне мило, когда улыбается просто без причины, но подобные мысли бывают только в единичных случаях. Этот её жест стал той отметиной в предел, когда Нацу сам для себя принял факт того, что это абсолютные крайности одного человека. Люси Хартфилия обладала невероятным шармом и умела завлечь одной лишь дерзкой ухмылкой, но эта Люси по-своему иногда цепляла простодушием и нежностью.Хотя не каждая история такая, как её рисуют на обложке.
– Ого! Смотри, какое здание, – она увлеченно наблюдала за сверкающим в лучах солнца небоскребом. Здание виднелось издалека, словно отбивающий солнце маяк среди всех этих низеньких жилых домов и построек общественного типа. До него еще два перекрёстка и один поворот, хотя Нацу прекрасно знал более короткий заезд на частную парковку. Люси восхищенно рассматривала расположившееся подле главного офиса высотки, когда они самую малость приблизились. – Тебе нравится? Нацу хохотнул, ощущая в этом вопросе долю иронии. Он завернул, выезжая на центральную улицу. Люси кивнула, расплывшись в по-детски наивной улыбке. Авто остановилось на перекрестке среди большого количества других автомобилей, ждущих сигналов светофора. Драгнил устало выдохнул, но, тем не менее, сам себе же ухмылялся без какой-либо тяжести в лице. Люси восторженно охала, стоило проехать распластавшийся около парка музыкальный фонтан и бегающих вокруг бурлящих потоков воды детей. Её заинтересовало кафе с огромным пончиком в виде привлекающей вывески, поэтому она раз за разом расспрашивала мужчину о том, что это и вкусно ли там. Драгнил притормозил на очередном перекрестке, останавливаясь в самом конце нескончаемого потока ждущей сигналов линии машин. Они остановились ровно напротив того самого здания, из-за чего Люси, с блеснувшим в глазах интересом, разглядывала небоскреб вдоль и в поперёк. Её не заинтересовал приветствующий логотип компании, в виде угловой стены прямо за несколько метров до начала территории. Её больше привлек льющийся поток людей, входящих и выходящих с деловитыми лицами. Девушка потеряла счет всех этих разодетых в официальные одежды людей. – Эрза говорила, что ты, вроде бы, в подобных зданиях работаешь… Невзначай протянула Люси, пытаясь разглядеть в панорамных окнах офисов и кабинетов хоть кого-нибудь, мелькающего в середине. Действительно, стекла отбивали солнечные лучи, купались в яркой вспышке света и слепили глаза. Верхушка, наверняка достигающая отметки в сотню этажей, тянулась к самому небу, теряясь где-то вверху, отчего закидывание головы становилось достаточно болезненным. Нацу многозначно хмыкнул, но прямого ответа не дал, растягивая его в неком подобии интриги. Хартфилия только внимательно следила за его мимикой, пытаясь найти причину необоснованной ухмылки, играющей на его губах. Это казалось подозрительным, но его лицо выражало лишь лёгкую забаву происходящего. – Не совсем, но, я бы сказал – да. Девушка недоуменно покосилась на него, не акцентируя внимание на слишком долгой остановке. Так как улица могла считаться одной из самых шумных и людных, движение автомобилей растягивались на раздражающие минуты ожидания, пока все пешеходы перейдут, а машины хоть чуть-чуть, но начнут разъезжаться. Но Драгнил лишь ухмылялся, даже не взглянув и краем глаза на небоскреб, будто бы прекрасно знал его вдоль и в поперек. Люси натолкнуло на мысль, что может быть Нацу слишком часто куролесит по центральной улице, поэтому в его голове сложилась какая-то карта, от чего надобность любопытных указаний Люси резко отпадала. Но её смущала его излишняя загадочность и ощущение недоговорок. – Я не понимаю… Нацу впервые за несколько минут повернул голову и в упор посмотрел жене в глаза. Он всё еще ухмылялся на грани приглушенного смешка, от чего Хартфилия всё больше и больше чувствовала себя заблудшей в этих загадочных дебрях. – Посмотри туда и ты поймешь. Прежде чем Люси успела схватить ртом воздух, Нацу кивнул головой в сторону приветственных логотипов. Это, определённо компания со смутно напоминающим рисунком что-то, от чего в её горле начало резко першить. Она раз за разом прочитывала полное название, но не улавливала особый смысл в названии, пока её не прервал ироничный смешок мужа. – Фамилию свою вспомни, дурочка. Люси стыдливо поджала губы, пытаясь не смотреть ему в лицо, но определенно могла поспорить, что Нацу это забавляло. В голове крутилась несуразица, но Хартфилия действительно не могла понять в чем же подвох и при чем её фамилия. Во всех карточках она записана Люси Хартфилия-Драгнил, все бланки, которые она заполняла в графе имени, она вписывала именно это и очень часто не могла понять двойственность своей фамилии. Ну и причем тут это? Логотипом компании служила выделанная курсивом буковка «Д», обведенная двойным кругом. И, возможно, загадка крылась в этом незамысловатом символе, пока Люси не поперхнулась воздухом, стоило ей зацепиться за краткое приветствие и расшифровку названия, скрывающуюся под огромным логотипом. Но она перечитывала это уверенный десяток раз, и при этом абсолютно ничего не смущало, пока она действительно не вспомнила ту самую загадочную двойственность.Вас приветствует «DragneelCС»!
И в этом момент, когда она аккуратно повернула голову в сторону Нацу, он поддал газу и машина завернула, отдаляясь от этого здания. В голове, как в инкубаторе, всплывали новое и новые вопросы, при этом ни разу не дублирувавшись. Но, к собственному сожалению, что-либо сказанное у себя в голове, являлось глупым пыхтением и ловлей воздуха открытым ртом. – То здание… Твое, что ли? Пусть это и было очевидным, но возможность существования однофамильца присутствовала. Это могла быть шутка Нацу, чтобы лишний раз позабавится глупым замешательством девушки, а на самом деле, это просто гигантских размеров компания, принадлежащая какому-то другому Драгнилу. А вдруг? Но стал бы он акцентировать на этом внимание, когда мимо проезжают куда хиленькие авто без сопровождения и личного кортежа с двумя амбалами? Нацу всегда выглядел слишком занятым и слишком серьезным, говорил достаточно кратко и понятно, при этом всегда присутствовал приказной тон, как у какого-нибудь генерала с воображаемыми погонами. Люси думала, что это лишь особенности его характера, но и эти мысли становились огромным знаком вопроса. – И здание, и компания, и люди, работающие там. Драгнил говорил на полном серьезе, от чего все становилось с каждым разом подозрительнее. И Хартфилия действительно ожидала внезапного «да шучу я», чтобы спокойно выдохнуть и сказать, что лучше бы он подался в актеры в глубокой молодости. Но та ирония в голосе определённо дала ей щелбан, мол, «тут шуткой и не пахнет, взгляни правде в глаза и подумай». И если припомнить его командировки, вечную занятость, кортеж, подарки (включая подпись самого Бьерна) и даже глупые вопросы Марты, когда она с лёгким недоумением рассматривала переданные вещички, в частности коробки, бирки и какие-то вложенные бумажки – всё обретало новый смысл. Люси с опаской глотнула горечь во рту, раздумывая: как попытаться не угробить эти вещи в ближайшее время до приезда домой (где она с радостью оставит их глубоко в шкафу), если просто наугад прикинуть – сколь это всё стоит? И в эту же секунду, когда Хартфилия с оставшимся неверием аккуратно поправила шарф, в голове пронеслась мысль: лучше вообще помалкивать и ему ни в коем случае не перечить. А Нацу лишь потешался её резкой молчаливостью и то, как она опасливо отсела ближе к двери просто вжимаясь в сиденье и хватаясь за ремень безопасности. Она действительно выглядела забавно. Забавно косо поглядывала на него, прищуриваясь, наверняка чувствовала неуютность в одежде и даже в этой машине. Это всё было расписано маркером на её лице. Годы изучения человеческой психологии на практике обеспечили Драгнилу неплохой запас знаний и опыта, но эта Люси читалась слишком легко. Знал бы Мистер Драгнил, что только показывают по нынешнему телевидению. И может быть Люси бы порадовалась тому, что вышла замуж по всем пунктам «успешно» в другом ином случае, если бы только не слушала пересказы Марты обо всех тех фильмах и сериалах, где как раз такие богатые шишки требуют у молоденьких и невинных девчушек определенные услуги взамен материальных благ. И пусть всегда в конце таких сериалов случается трагедия, сюжет перерастает в драматический и всегда предзнаменует обоюдному осознанию главных героев в реальности вспыхнувшей романтической искры. Но, это если бы Люси действительно была героиней сериала, а сейчас их отношения не переходили границы нормальных супругов. Пусть и с большой натяжкой, в связи с «драматической кульминацией». Нацу ни разу не давал каких-то намеков. И в его поведении не к чему придраться. Он со спокойной душой может подавать заявку на «Лучший муж года», потому что в его поведении ни разу не прослеживались слова «пугает или напрягает». В меру его спокойного и флегматического поведения, всё достигало лучших отметок в разных категориях. Хартфилия закусила щеку изнутри, пытаясь отвлечься от противоречивых мыслей в голове, переходящих из крайности в крайность. И её абсолютно напрягал тот факт, что муж не следит за собственным удовлетворённым выражением лица. Драгнил же с легким негодованием думал о том, как ему не хватает миелофона или способности читать мысли, чтобы лишний раз потешить самолюбие и посмеяться с очевидной абсурдности мыслей побледневшей жены.***
На этом сюрпризы для Люси не заканчивались и она в очередной раз ловила падающую челюсть (если всё-таки получалось), при этом через каждый шаг запинаясь на ровном месте. Иногда, Марта на обеденном перерыве тянула скучающую от надоевшего разнообразия Хартфилию на задний двор клиники, где по всем канонам расположилась укромная небольшая полянка с лавочками, покрывалами и приятным ландшафтным дизайном. Медсестра вытаскивала из глубокой желтой сумки с лямками-ремнями по несколько журналов, рассказывая о том, какие актеры и исполнители её привлекают, какой породы собаку она хочет завести, в каких странах хочет побывать и как с детства лелеет построить укромный частный домик в два этажа. И если этот особняк не был одним из тех, который Люси видела на страницах журнала, она не удивится, если это работа известного дизайнера-архитектора, потому что этот вид однозначно заслуживал быть запечатленным в статьях под громкими заголовками «Как же выглядят дома с отметкой в несколько миллионов долларов?». Хартфилия переминалась с ноги на ногу у входа, пока Нацу о чем-то говорил с двумя женщинами в возрасте (хотя, скорее до пятидесяти). Он снова выглядел, как тот, кто привык давать указания, поэтому Люси посчитала, что лучшим вариантом провести эти несколько минут – это осмотреть всю доступную и недоступную частную территорию дома из категории «сбылась мечта идиота». Потому что, по сути, территория была слишком огромной, дом слишком высоким и длинным, от чего, девушка потеряла счет комнат. Пусть он и выглядел в красках заброшенного особняка дворян, времен средневековья, здание сохраняло привкус современности – да хотя бы потому что все возможные примочки и непонятые штуки включались либо от того, что ты остановишься на определённом расстоянии, либо включишь все пультом или сенсорной панелью внутри самого дома. Нацу, коротко представив Люси двух домоправительниц, уехал в компанию по первому срочному звонку, не заморачиваясь о том, что это, по крайне мере, странно – оставлять её одну, непонятно где, непонятно с кем. Женщины обращались к ней достаточно напрягающим тоном «Миссис Драгнил», при этом что-то скудно рассказывали и показывали, якобы Люси не знает, что такое холодильник и за какие ручки нужно тянуть, чтобы он открылся. Этакая экскурсия по дому затянулась на битых два часа, но девушка успела охнуть от того, что внутри особняк оказался вдвое большим, чем говорил об этом внешний вид. На самом деле здесь было куча всего и даже больше: начиная от джакузи и заднего двора со всем нужным оборудованием для барбекю, заканчивая бильярдом и домашним кинотеатром в «подвале». Домоправительницы распорядились, чтобы все привезенные вещи хозяйки оставили в её комнате в конце правого крыла второго этажа. На очевидный вопрос «Это общая спальня?», они обоюдно переглянулись и покачали головами, объясняя тем, что комнаты господина в конце левого крыла. Люси с угасшим интересом разглядывала довольно огромную спальню, в которой – о, как это было неожиданно – находились, как минимум, еще по две двери, при чем, одни были двойными и без ручек. По сути, это был гардероб, что открывался, стоило коснуться этих же дверей, а другая дверь (не такая предсказуемая) – личная ванная с широким туалетным столиком. Хартфилия, рассматривая выставленные в алфавитном порядке книги её любимых авторов, могла лишь предположить, что в этом доме нет только стоянки для личных самолетов (как раз в их существовании было бы глупо сомневаться). – Почему мы с Нацу спим отдельно? – её волновал вопрос, где же какие-то коллажи с фотографиями, потому что на стенах висели только иногда угрюмые картины, подходящие к интерьеру каждой комнаты оттенками цветов. Во всем доме не ощущались тепло и уют, а быт не напоминал той, что построили вместе семейная пара. Всё выглядело слишком наигранным и напыщенным, и этому интерьеру не хватало душевности. В мыслях Люси, дом – это место, подобное гнездышку, где даже стены цветут в ярких красках. Но это всё было серым и чуждым ей. Более того, нигде не было маленького намека на то, что они с Нацу провели здесь хоть какое-то время вместе. Нет никаких доказательств, кроме слов и нелепых картинок в голове, что они – семья.И это напрягало.
Домоправительницы сопроводили её в конец левого крыла, где красовалась широкая дубовая дверь, ничем не отличающаяся от всех дверей вокруг. – Господин часто работает до утра. Он распорядился разместить вас в той комнате, так как окна выходят в сад. То, что Нацу очевидный трудяга – не было чем-то вроде изобретения велосипеда для Люси, но в глубине души засела мысль, что это достаточно неприятно – откидывать её в другой конец дома под предлогом работы. Хартфилия задумалась о том, как они жили до того момента, как случилась авария и было ли то, что они спали в разных комнатах – в порядке вещей? Она зашла в комнату, примечая на ходу, что она куда больше, чем её апартаменты. Это прослеживалось в том, что спальня совмещена с кабинетом через широкую арку. Люси прошлась по кабинету, рассматривая дубовый стол и порядок на поверхности, ограниченный лишь канцелярией и сложенными на друг дружку ноутбуком с каким-то блокнотом. Серванты с бутылками разных форм и красок содержимого, прикрепленные к стене стеллажи с увесистыми книгами, угловой диван, стоящий напротив стола и подле расположившееся высокое растение. Спальня отличалась лишь буйствующими темными красками и другим видом за окном. Рассматривая все полочки и шкафчики, Люси так и не нашла хоть одной фотографии или намека на что-то из её прошлой жизни. Словно, перед тем как она сюда приехала, кто-то постарался скинуть все в один мешок и сохранить девственную чистоту. И даже когда домоправительницы отправились готовить ужин, а Хартфилия исчезла в комнате под предлогом недолгого сна, она додумалась пробраться в комнату Драгнила на цыпочках. Её напрягало абсолютно всё в этом доме, словно окружающая среда – лишь хорошо предоставленная картинка. Усевшись на офисный стул, она попробовала подергать на себя тумбочки в столе и рассмотреть все содержимое в них. Рыться в чужих вещах не было верхом приличия, да и отмазок на случай поимки не было. Казалось, вот-вот двери откроются и в комнату зайдет одна из женщин с логичным вопросом, а Люси, почувствовав ударивший в голову стыд, попытается всё объяснить узнавшему об этом мужу чуточку позже. Но, пока кошмары не стали реальностью, стоит все проверить, чтобы быть уверенной в честности Нацу. Тумбочки оказались заполненными папками, файлами и всякой рабочей дребеденью, от которой было мало пользы для цели девушки. Блокнот расписан на первые три страницы именами каких-то людей и зачеркнутыми или обведёнными датами. И только аккуратно примостившееся «Забрать Люси» сверху последнего расписанного листа говорило о немногословном напоминании её возвращения домой. Ноутбук, опасливо открытый дрожащими пальцами, оказался очевидно запароленным, но вот первые всплывшие в голове цифры выбивали ошибкой. Хартфилия понимала, что не знает даты его дня рождения, даты свадьбы или чего-то значимого лично для Нацу. И от этого Люси раздраженно цыкнула, захлопнув крышку ноутбука. Закусив собственный ноготь, она нервно скользила взглядом по кабинету, намереваясь найти какую-то наталкивающую на что-то деталь. Но всё выглядело слишком обычно и не подозрительно. Быстрый обыск спальни закончился и начался тем, что Хартфилия не смогла открыть гардероб с пятой попытки. В первой книге Бьерна в жанре детектив упоминалось, что у любого бизнесмена или влиятельного человека есть сейф, в котором обычно прячут что-то интересное или важное (по крайней мере, интригующее сюжет). Если же Люси вдоль и в поперек исследовала комнату под кабинет, ванную и спальню, значит возможность того, что что-то в гардеробе имеет куда больший вес – растет, судя по тому, сколько не трогай двери – они не открываются, но подсвечиваются от касаний. Либо поломка, либо очень хороший замок для тех, кто пришел сюда в поисках чего-либо. Пульта в тумбочках нет, незаметных кнопок или ручек тоже. Хартфилия со злостью и раздраженным пыхтением уставилась на двойные двери, пытаясь додуматься до какого-нибудь логического ответа или внезапно всплывшей в голове теории. – Что ты делаешь? Люси, почувствовав, как ноги подкосились, мгновенно оглянулась на голос, припоминая, что рассчитывала на куда благоприятный исход событий. Нацу, стоявший в метре от неё, недоуменно оглядывал жену с ног до головы. Однозначно, вглядывался в её лицо и ждал ответа на риторический вопрос. В его лице не читалось раздражение или злость, скорее простой вопрос и пробежавшее ощущение легкого недопонимания происходящего. – Я? Девушка глупо заикнулась, попятившись назад. Драгнил, переглянувшийся с ней и закрытым гардеробом, выгнул бровь и громко выдохнул. Люси глотнула горечь во рту и приготовилась ко всем возможным последствиям. Муж явно не сиял добротой и хорошим настроением, поэтому ожидать можно чего угодно. Он сделал шаг навстречу, она назад. Драгнил со скептицизмом провел ладонью вдоль щели, та моргнула едва заметным свечением и двери разъехались. Этот легкий шуршащий звук хоть немного разбавил повисшее напряжение. – Тут стоит сканер отпечатков, – спокойно ответил Нацу, пройдясь вперед к такому же квадратному ряду разной одежды, обуви и аксессуаров, как у неё в гардеробе. Он даже не соизволил обернуться к жене и молча стянул с плеч пиджак, прихватив вешалку. – Я даже спрашивать не буду, зачем тебе вдруг понадобилась моя одежда. Люси потупила взгляд и даже не пыталась дать хоть какое-то объяснение своему поступку, так как любые слова сейчас выглядели бы жалким оправданием. Она замялась на месте и закусила губы изнутри, сожалея о собственной неаккуратности. Мысли о том, что она хорошенько подорвала доверие единственного заботящегося о ней человека, отдавались легкой тошнотой от самой себя. Стоило ей заикнуться в словах извинения, Нацу достаточно грубо откинул в тумбочку снятые часы и с грохотом захлопнул выдвижной шкафчик со всеми аккуратно сложенными часами и запонками. Хартфилия дёрнулась от глухого шума, вжавшись в собственные плечи. – Ужин на столе, – процедил Драгнил, повернувшись спиной к подрагивающей девушке. Он резко расстегнул пуговицы рукавов, выдерживая гнетущую паузу. – Завтра поговорим, я должен работать. Он бросил в сторону покрасневшей от собственного стыда жены пренебрежительный взгляд и Люси, осознав, что он хочет, чтобы она ушла, молча кивнула, едва всхлипнув. В тот вечер, лениво ковыряя безусловно вкусный стейк, девушка задумалась о том, что абсолютно не знает Нацу. Он понял, что она рылась в его комнате, потому что особо не следила за тем, чтобы положить вещи в том положении, в котором они были. Люси поняла это, когда на цыпочках подошла к слегка прикрытой двери и заметила, как Драгнил придирчиво осматривает свой ноутбук и устало выдыхает. Возможно, везде стоят камеры, и он специально проверил, что же она делала – если это так, значит рассчитывать на адекватное общение равносильно тому, что Люси завтра проснется со всей утерянной кучей воспоминаний. Процент этого слишком мал, чтобы говорить о чем-то. Прошло от силы дня три, они ни разу не пересекались с друг другом, и никто даже не удосужился вспомнить о каком-то разговоре «завтра». Хартфилия редко выходит из комнаты, а Нацу рано уезжает и поздно возвращается, запираясь у себя на пару со своими делами по работе.***
Кабинет резко наполнился гнетущей атмосферой. В окне замерцали огни ночного города, переливаясь, в основном, яркими и пестрыми цветами. Офисные рабочие медленно плелись в машинах или вдоль улиц своим ходом, теряясь в ночном круговороте буйствующих красок. Нацу удрученно простонал, оттягивая в пальцах собственные волосы на затылке. Грей, сидящий напротив, потягивал коньяк и перекатывал на губах сигару. – И что ты думаешь делать дальше? Парнишка-то местечко себе оттяпал. Фуллбастер говорил слишком расслаблено, словно это пустячок. Но для Драгнила это был один большой минус, удерживающий его в рамках контракта. У него есть еще год, чтобы закончить давно начатое. Люси сама говорила, что самым важным является не допустить этой сраной передачи прав, и они как раз её допустили. Контракт заключен на условиях, что, – не важно, что случится, – но компании должны объединиться, чтобы кому в голову не стукнуло. А оно-то стукнуло. Причем, серьезно так стукнуло, аж память отшибло. Стинг владеет всем, но имеет право на половину. Ровно, как и Нацу, так как на всех законных основаниях состоит в браке. И, если правильно пораскинуть мозгами, можно правильно высчитать позиции и ходы, чтобы остаться в приоритете. Использовать ту же Люси Хартфилию и её претензии на компанию. А списать всё на её неспособность управлять. – Люси говорила, что Стинг имеет половину прав на компанию, из-за того, что родился вне брака от другой женщины. Нацу аккуратно расставлял в голове картинку из домино, пытаясь не задеть составляющие неловким движением. – Если только у меня на руках были бы документы, подтверждающие это, можно было бы о чем-то говорить. Грей выдохнул серый клубок, причмокнув. С его-то связями – рассчитывать не на что, а вот если подключить кого-нибудь – было бы проще. Прокручивая имя за именем влиятельных людей в бизнесе, с каждым лицом, мужчина лишь мотал головой. – Макс может помочь, я попробую поискать в своих кругах. Нацу откинулся на стул, прокрутившись. Если бы и он смог как-то повлиять на это, он бы использовал все средства. Но чертово время вынуждает ждать и подчиняться. Контракт, его глупое согласие участвовать в дешевом концерте, и теперь огромные жертвы его самолюбия для одной маленькой заносчивой суки. Изначально в планах было лишь это объединение, а после – несчастный случай с глупышкой Люси. Компания Хартфилия всегда маячила в планах, но руки никак не доходили до хитроумного плана. Это просто судьба, что её наследница сама пришла и сама всё расписала. Нынешняя Люси – всего лишь пешка на доске, ею только размениваться и можно. Но она может стать ферзем. И она им станет, потому что ведущий игры – Нацу Драгнил, умеющий правильно и вовремя пользоваться возможностями. – Я более чем уверен, что они будут нашими, Грей. Это было правдой. На руках были фантомные ощущения шуршащих бумаг. Рано или поздно они будут здесь, и Драгнил сделает десятки копий, чтобы убедиться в том, что они и этот мизерный шанс заполучить всё – его. Он ухватиться за скользкий хвост удачи, потому что ей некуда деться. – А что будет, когда получишь документы? – Достану доверенность от Люси. – Обманешь её? – Скорее, помогу в исполнении её же плана. Нацу прокрутился на кресле, будто бы сказанное ранее было привычным для него. Люси Хартфилия, до поры до времени, была чудным шансом получить загаданный двумя годами ранее подарок Санте. Она принадлежала его уровню и была той, кем постоянно хотелось овладевать. Она была невероятной, заслуживала уважения и была той женщиной, которой остальные в подметки не годятся. И он даже проникся ею, пусть только и в одном аспекте отношений. Были моменты, когда он отступал от своей главной роли и цели и действительно поддавался соблазну – взять её всю и идти за ней. Но это лишь минутные слабости. Нынешняя Люси – всего лишь предмет жалости. Вынужденное нормальное отношения к ней – собственные усилия. Из неё можно выжать пользу по максимуму, ну а дальше, толку от неё мало. В каких-то моментах, она действительно может вызвать улыбку, а в каких-то – напоминает Люси. Но это другой человек. Чужой. Поэтому нет смысла сидеть и убеждать себя в том, что единственная лучшая женщина в его постели вернется. – А потом пойдешь в компанию с громкой заявой? – Нет, я просто буду представлять интересы Люси Хартфилии, как настоящего владельца. Стинга выпихнут и тогда будет вопрос, кто займет креселко. Грей глотнул алкоголь, отставляя снифтер в сторону. Нацу слишком самонадеянно ведет себя и говорит с явным пренебрежением. Всё в одно мгновенье может обернуться против него, но Драгнил даже и мысли не допускает. Словно уверен в том, что всё будет так, как толкует. – Если Совет директоров откажет? Драгнил прокрутился и остановился лицом к Грею. На губах играла ехидная ухмылка, подобно той, когда в руках одни козыри, а все участники игры пасуют. – Не откажет, поверь. Если выбирать между сопливым ублюдком, невменяемой стервой и мной, кого бы ты выбрал, будь ты миллиардером с увесистым процентом акций? Фуллбастер отвел взгляд, подставляя себя на эту роль. Обычно, подобные шишки не заботяться о родственных связях управляющего компанией, так как купить эту мнимую родственность достаточно легко. Если говорить об уверенности в пользовании вложенными деньгами, то лучше выбирать того, кто вселяет хоть каплю доверия. Проверенные люди. Зная Люси «до», выбор был бы очевиден, так как она подходила бы по всем пунктам, но сейчас – не имея никаких знаний и памяти – она бесполезный кусок дерьма семьи Хартфилия. Если говорить о Стинге – ему бы никто и ничего не доверил, поэтому сейчас все акционеры мнутся насчет полной передачи, а инвесторы перебегают к Нацу. А если вспомнить самого Нацу… – Я бы доверил свои деньги тому, кто умеет ими распоряжаться. Драгнил ухмыльнулся, явно предвкушая этот ответ Фуллбастера. – Судя по тому, что за четыре года компания Драгнил возросла и уверенно стоит на рынке, выбор очевиден. – А что с Люси? Лицо мужчины отбросило тень. Резкая смена его настроения всегда заканчивается непредсказуемо – это Грей знал с самых первых лет их дружбы. Припоминая рассказы-жалобы Драгнила на глупую безответственность девушки и её напрягающее поведение, становится ясным, что особого энтузиазма сохранять с ней отношения он не намерен. – Контракт закончится через год, я его выполню, а она, если ничего не вспомнит, отправится в клинику, как невменяемая. Но об этом будет знать лишь узкий круг лиц. Ни СМИ, ни акционеры, ни кто-либо еще – никто не узнает об этом. Нацу знал, как это выглядит. Словно он хочет её просто использовать в корыстных целях и избавиться. Весь мир в курсе того, что Люси Хартфилия, по слухам, укатила в Австралию по личному интересу, поэтому никто и не заикается: где она и что с ней. Как говорилось, каких-то других причин удерживать её рядом не было. Закончиться срок – на все четыре стороны. Да и личных мотивов нет, так с памятью она растеряла весь свой шарм и харизму. В целом, абсолютно всё, что делало Люси Хартфилию Люси Хартфилией. – Я тебе помогу в любом случае, Нацу. Сам знаешь. Грей просто кивнул, потому что прекрасно понимал. Нацу слишком заморочен на бизнесе и достижение целей, чтобы думать о возможности почувствовать себя кем-то другим. И он даже не допускает мысли, что нынешняя Люси, знающая себя, как Люси Драгнил – не видит в нём никого, кроме своего мужа. Ей наверняка не интересны все страшные секреты и скелеты семьи Хартфилия, чтобы сидеть и думать о чем-то. Она не помнит собственных желаний, потому что никто не дает ей это вспомнить. Она снова растет как личность, но совершенно другая. И если бы Драгнил смог бы на секунду забыть, что он что-то себе обещал и что-то где-то подписал – давно бы заметил, что девушка не питает к нему абсолютно ничего, схожее с отношением Люси Хартфилии. Возможно, это были похоть и желание достичь чего-то – схожее с желаниями Нацу. Но сейчас не кому их разделять. В голове Фуллбастера пронеслась мысль, что было бы чудно, если бы Люси Драгнил стала для Нацу чем-то большим.***
Проснувшись в холодном поту, Люси нервно выискивала коробку с таблетками в широких тумбах ванной. Она грубо отпихивала баночки и скляночки, роясь в коробках, нашептывая под нос какие-то слова, повторяющиеся раз за разом. В голове отчетливо вырисовывались бледно розовые шарики в стеклянном пузырьке, затыканные кусочком вонючей ваты под голубой крышкой. Она выхватила из железной коробки пустой пузырек и резко осела на пол, хватая ртом воздух. Хартфилия отчетливо запомнила, как дрожащие руки упустили пузырек на пол и как она медленно съехала на плитку, всё еще удерживая в руках вату. А на часах около кровати с оголенным матрасом и лежащей под раскинутыми подушками содранной простыней, светилось 04:02.Щелк