Goth

Жизнь готов — это мрак и тлен, безысходность, уныние. В перерывах — кофе, сигареты и танцы с низко опущенной головой. Ты видишь лишь вытоптанную землю, безжизненную и уставшую от людей, и собственные ботинки. — Зачем тебе такие? — как-то спросили у Пита. И действительно, это лиловое нечто совершенно не вписывалось в картину готского образа, но тем самым и подчёркивала его. Нонконформистская вещь среди других нонконформистских. — Хочу видеть хоть что-то прекрасное в своей жизни, — откинул чёлку Пит. Вообще-то ботинки были странными и отвратными. Но потому — очень любимыми. Они вызывали недоумение у окружающих, заставляли думать о них, отравляли жизнь всем, кто задумывался о природе их происхождения. Уж не в этом ли цель готского существования? Собственно, это и озвучил Пит, разглядывая свою обувь. — Круто, — кивнул Майкл. Готично привлекать внимание Пит умел лучше всех. К тому же, на новые денег просто не было. И Пит ни за что и никогда не расскажет, где он раздобыл этот так любимый им кошмар. Готам ведь положено любить что-то такое. Ненормальное и неуместное. Вряд ли ботинки были черны душой, но в них были ноги Пита и чёрные носки. Сойдёт. Или стоит полагать, что у ботинок души нет? Что круче-то — чёрная душа или её отсутствие? И нет, никакой Пит не позёр. Ну, разве что самую малость.