Эльфийская сталь. Война Народов

      Однажды ей приснилось, что она вновь в фолкритском убежище. Это было много лет назад, но Слышащая не может стереть этот сон из памяти.       Вигдис уже не помнит, как начинался сон, но она точно запомнила шелест водопада, мягкое прикосновение сквозняка и мерный звук ударов о метал. В ее сне Арнбьорн вновь работал в кузне и приветственно назвал ее «помидоркой». В ее сне Визара умиротворенно сидел на берегу озера и сделал ей комплимент. В ее сне Габриэлла приносит Хладнокровной суфле, сделанное по рецепту Балагога гро-Нолоба. В ее сне Фестус Крекс дает ей почитать очередную книгу.       Ее сон был похож на пытку.       Помнить все и не мочь что-то сделать – далось Вигдис сложнее всего.       Она бродила по старому убежищу среди мертвых друзей. Она рыдала в реальности, а во сне не могла даже рта открыть, чтобы предупредить их. Будто Хладнокровной в одну секунду зашили рот. Будто она обрела вечное безмолвие.       Она всю ночь бродила по убежищу в Фолкрите среди погибших. Таких живых и настоящих.       В ее сне они один за одним скрывались в святилище. Прощаясь с ней, улыбаясь ей, говорили слова ободрения. А Вигдис молчала. Заливалась горькими слезами, выла от боли, но во сне оставалась безмолвна. Пока она не осталась одна…       Слышащая никогда не умела прощаться.       Сбегала, молча исчезала. Но прощаться навсегда так и не научилась.       Эльфы настраивали кристаллы, отряд сидел молча, поглядывая то на Амари, то на Хладнокровную. Цицерон сидел поодаль непривычно бледный и поникший.       Ей бы подойти, попрощаться на всякий случай – уверенности, что она вернется у нее не было.       Однажды Вигдис сильно ранили на одной из вылазок.       Не углядела в суматохе шустрого бандита, который каким-то образом подобрался к ней слишком близко. На секунду она подумала, что отправится к Отцу Ужаса – кинжал мягко полоснул ее шею. Недостаточно глубоко и не там, где надо было.       Но доделать свое дело противник не успел – лезвие Цицерона пролетело над местом сражения и попало точно между глаз тому, кто посмел напасть на Слышащую.       Задыхаясь собственной кровью, она не могла ничего поделать. Только цепляться холодным металлом перчаток за края раны и таращить глаза, пытаясь успокоить колотящееся сердце.       Пока Хранитель разбирался с оставшимися бандитами, Вигдис казалось, что с каждой каплей убегает ее собственная жизнь. Утекает, а она безмолвна.       Когда Цицерон наконец бросился к ней с зельями, в ее голове рой мыслей пытался вырваться наружу, пока она в панике цеплялась за спутника.       Такой же безмолвной она чувствовала сейчас.       Рой мыслей, миллион слов и тяжелое молчание. Бесполезное молчание.       Хладнокровная мысленно дала себе оплеуху и под внимательными взглядами отряда направилась к другой стороне обрыва. Цицеро хмуро следил за ней, пока она остановилась у камня, на котором он сидел, а потом опустилась рядом.       Молча.       «И миллиона слов не хватит»,- поняла Вигдис отчетливо и ясно.       Она говорила и говорила, но не услышала и звука. Все то, что она не говорила долгие двенадцать лет. Все слова, все мысли она вложила в этот молчаливый разговор. И Хранитель понял и впервые нарушил свое правило.       О какой субординации идет речь, если ее сердце разбито?

***

- Расскажи Рагне. О Братстве, о братьях, о войне. Все, что я рассказала тебе. Спрячь его, Ульфрик не должен знать, где он. Обещаешь?

***

      Амари сидела с другой стороны обрыва, но все-равно прекрасно видела, как Хладнокровная беззвучно рыдала в объятиях спутника. Ее отряд старательно отводил взгляд, но каждый из ее людей все-равно бросал на свою Миледи сочувствующие взгляды.       Вигдис прощалась.       А ей было не с кем.       У Зла была семья. У Зла были люди, которые ее понимали. Любили. А Добро сидело на холодной земле в одиночестве, обнимая колени.       Ее подобие семьи далеко за морями. Ее сестра находится в лапах у чудовища. Ее спутники смотрят на нее, как на диковинку.       У нее была только Не-Ее-Миссия, которую предстоит выполнить именно ей.       Амари сильнее потянула ткань капюшона на мантии.       Добру тоже иногда одиноко.

***

- Что надо делать?- уверенно спросила Вигдис, рассматривая странный кристалл.       Она вновь взяла над собой контроль. - Прежде, Миледи, Вам нужно забрать это,- предупредил снежный эльф, роясь в сумке. - Скажи, что я не просто так буду таскать эту железяку,- мрачно сказала Глава, рассматривая странную двемерскую булаву. - Это Разделитель. С его помощью Вам нужно будет поместить Мантелл в Нумидиума и … - Гвоздь и молоток, поняла,- перебила лекцию Вигдис.       Амари наблюдала за их разговором, когда внезапно услышала голос: «После того, как Мантелл окажется в Нумидиуме, ты должна помочь ей справится. Держи ее на поверхности.»       Эльфийка удивленно посмотрела на Баэльхара, но тот лишь прищурился. - А это Разрубатель,- протянул Гелебор кинжал и Амари забрала оружие себе.- Ударь три раза по кристаллу и окажешься там.       Вот и момент истины. Шаг, после которого все изменится.       «Вот и все»- подумала эльфийка, услышав третий мелодичный звон.       Кинжал с лязгом упал на каменную тропу.

***

- Теперь понятно, почему ты такой хмурый. Вы, норды, все такие,- хмыкнул Тит Мид Третий, остановившись возле гнедого коня. - Молчали бы. Это не я всю дорогу был похож на надутого фалмера,- фыркнул Онандр, бросив на охрану Императора мимолетный взгляд. - В каком смысле «надутого»?! - Ваше Сиятельное Императорское Величество, говорите или катитесь в Обливион,- огрызнулся ассасин, в очередной раз проверяя ремни на седельных сумках.       Тит Мид оскорбленно вздернул подбородок, но тут же принял величественный вид. - Мы, Тит Мид Третий, благодарим тебя, воин, за помощь. Прими нашу скромную благодарность и проси, что пожелаешь… - Я убийца, а не воин,- перебил высокопарную речь Онандр. - Ты уезжаешь?- вновь спросил Император. - Да. Я поговорил с Ульфриком, здесь Ваше Сиятельство в безопасности. Мое задание выполнено,- хмыкнул норд, взобравшись в седло. - Твоя награда, убийца?- вновь спросил Тит Мид. - Не ищите приключения на свой сиятельный зад, Ваше Величество.