***
Грустные мысли о том, что я буду вынуждена снова провести весь вечер дома, не покидали меня, и я тупо листала дело, пытаясь разобрать за строчками текста хоть какой-то смысл. — У меня проблема, Вудс, — Джон отвлёк меня от созерцания букв, и я обратила свой взор в сторону напарников. — Этот придурок, Атом, у нас на него ничего нет! Сообщения с угрозами отправлялись через анонимное устройство, отследить, через какое, у нас нет технической возможности. Я должен либо что-то придумать, либо отпустить его. Срок ареста заканчивается через два часа! — Мёрфи с досадой бросил отчёт эксперта на стол Лексы. Вудс отвлеклась на секунду и без особого интереса посмотрела на бумагу, хмыкнув что-то себе под нос. — Ты не умеешь блефовать, Мёрфи? — мне стало жалко бедного Джона, и я подъехала к нему на своём кресле на колёсиках. Лекса снова отвлеклась от своих важных дел, только теперь в её глазах читался интерес. — Кларк, если у тебя есть мысль, то я твой должник, — оживился Мёрфи. — Конечно, есть. Смотри и учись, — горделиво сказала я, возвращаясь к своему столу и беря первый попавшийся конверт. Через несколько минут Атом, нагло развалившись, сидел в комнате допросов, а Джон и Лекса наблюдали за нами через стекло. — Знаешь, что это? — я потрясла заклеенным конвертом перед носом парня, решившего, что он умнее всех. — Что? — Заключение эксперта. Мы его ещё не вскрывали. — Зато мой адвокат вскрывал. Я знаю, что в нём написано. — Твой адвокат вскрыл отчёт эксперта, — ловко подменяя термины, я бросила на стол заключение Мёрфи. — А это заключение департамента штата. Как ты думаешь, Атом, если рядом с анонимным устройством всё время находится другое устройство – не анонимное, какова вероятность того, что хозяин анонимного и не анонимного устройства один и тот же человек? Этот вопрос мы поставили перед департаментом и ответ - здесь! — я потрясла конвертом перед его глазами. После моих слов Атом заметно напрягся и уселся поровнее. На его лбу выступил пот, а руки слегка затряслись. — Мы ещё не регистрировали конверт. Поэтому у тебя есть возможность сэкономить деньги штата и пойти на сделку со следствием, либо пойти на принцип и ответить по полной программе. Время тебе на раздумье – две минуты, а я – в канцелярию, — на этом я поднялась со стула, не намереваясь больше произнести и слова, а из дверей допросной вышла уже победителем. Атом сдался. — Я горжусь тобой, Кларк, — потрепала меня по плечу Лекса, одарив одобрительной улыбкой. В тот день я так и не пошла в «Ковчег», но это не помешало моему сердцу петь серенады от счастья до тех пор, пока я не провалилась в свой зыбкий сон.Глава 2
21 марта 2018 г. в 08:00
Февраль
Я не была преступником, который скрывается от правосудия, но первым делом я приучила себя мыслить как такой преступник. Затем я приучила себя к одиночеству и мыслям о том, что в любой момент я должна быть готова к переезду. Я не заводила знакомств, а о дружбе или чём-то большем и речи быть не могло. Максимум, что я могла себе позволить – это короткая непринуждённая беседа с коллегой или посетителем и вежливая улыбка напоследок.
Я почти приучила себя к нормальному сну без внезапных пробуждений посреди ночи и следовавших за ними практически безуспешных попыток заснуть.
Я поняла, что что-то не так, когда вдруг, спустя два месяца после моего прибытия в Полис, внесла плату за аренду небольшой квартирки, в которой жила всё это время, не на месяц, как предполагалось, а на полгода вперёд.
— Вид из окна очень красивый, — улыбаясь, сказала я арендодателю, которого ранее убеждала, что не буду оплачивать столь длительный срок.
На самом деле, дело было не только в виде из окна. Ладно, дело было совсем не в виде из окна. Как оказалось, в моём плане отсутствовала одна важная деталь, которую я не предусмотрела и которая больше не позволяла мне быть вечным странником. Я влюбилась. И эта, такая маленькая, но такая важная деталь рушила весь мой инстинкт самосохранения.
— Сегодня день святого Валентина, Вудс. Я даже сделал тебе валентинку. Неужели я не заслуживаю поцелуя? — как обычно дурачился Мёрфи. Он считал, что хорошо постарался и заслужил награду, просто вырезав из картона сердечко и написав на нём «Поцелуй меня, Вудс».
Мы все вместе находились на общей кухне и пили свой кофе. Я испекла овсяные печенья, и Джон уже успел слопать половину, нахваливая мои кулинарные таланты.
— Отличное печенье, Гриффин, я бы съел целую гору такого!
— Это намного вкуснее того, что носит тебе Беллами, Кларк, — вставила своё слово Лекса.
Беллами – курьер, который носил нам корреспонденцию – милый и добрый парень, младше меня на несколько лет. Он почти сразу начал оказывать мне знаки внимания, принося булочки со смородиновой начинкой из ларька напротив, и его совсем не смущало то, что я давно замужем. Порой он пытался дотронуться до меня, но все эти попытки выглядели немного жалко, а я изо всех сил пыталась их избежать, как и любых других прикосновений, что, как выяснилось позже, не ускользнуло от внимания Лексы. Смородину я не люблю, но расстраивать парня мне не хотелось, поэтому, поблагодарив его и приняв угощение, я отдавала выпечку Лексе, а иногда — Мёрфи.
В общем, пока они уминали печенье, я не могла не то что заставить себя проглотить кусочек, а даже сделать глоток кофе или просто сказать «спасибо» на их похвалу. Всё дело в том, что Лекса стояла рядом и то и дело касалась моего плеча, заставляя меня испытывать весь спектр эмоций. В этот момент мне казалось, что все знают о том, как влияют на меня эти случайные прикосновения. Я просто улыбалась и старалась не двигаться, хотя и подозревала, что это выглядит очень странно.
Как я успела понять, Лекса и Джон были близкими друзьями. Некоторые наши коллеги, несмотря на предпочтения Вудс, всерьёз полагали, что они иногда спят вместе. Чтобы отвлечь себя от будоражащих мыслей, я попыталась себе представить их в одной постели, представить то, как это могло бы быть между ними. У меня ничего не получилось – верный признак того, что они не подходят друг другу и что все эти слухи – полная чушь.
В противовес Мёрфи я попыталась представить себя и Лексу вдвоём, и мне удалось всё: любые позы и самые смелые фантазии вырисовывались в моей голове так чётко, что я могла только позавидовать воображаемой себе. Я мысленно простонала, прикрывая глаза.
Возможно, такая чёткость образов была связана с тем, что сегодня ночью Лекса медленно исцеляла меня. Поцелуй за поцелуем, прикосновения за прикосновениями, вызывающие несдержанные стоны. Именно от них я и проснулась – от собственных стонов и стонов Лексы в своей голове… Больше я не смогла заснуть этой ночью. Поэтому мне срочно было нужно выпить этот чёртов кофе, который, скорее всего, уже заледенел в моей кружке.
В своих мыслях я только краем глаза успела заметить, как Вудс плюнула на свою ладонь и влепила Джону почёщину. Без злого умысла, просто чтобы остудить его пылкую натуру. Он только засмеялся, попятившись назад от непредсказуемости Лексы.
— Какой полный страсти поцелуй, — потирая щёку, констатировал Джон. — А Кларк ты поцеловать не хочешь?
Я напряглась и слегка покраснела то ли от вопроса Мёрфи, то ли от своих недавних мыслей, то ли оттого, что испугалась, что Джон всё понял. У меня вдруг возникло стойкое ощущение, что Джон точно знает, о чём я думала всё это время. Мне захотелось исчезнуть, но шляпы-невидимки поблизости как назло не оказалось, поэтому я просто молча ожидала ответа Лексы. На самом деле, мне было интересно, что она скажет.
— Кларк меня об этом не просила, — невозмутимо ответила Вудс, возвращаясь к моему печенью.
— Кларк, ты хочешь, чтобы Лекса тебя поцеловала? — спросил Мёрфи.
Вот оно то, чего я боялась. Джон как будто прочитал мои мысли и моментально выпустил мой страх наружу. Я растерялась, не зная, что ответить и страшась, что буркнув простое «нет», выдам себя с потрохами или обижу Лексу.
— У Кларк есть муж. Она не может хотеть, чтобы я её поцеловала, — спасла меня Вудс.
Мёрфи с подозрением посмотрел на неё.
— Ты не хочешь узнать?
— Не обращай на него внимания, — обратилась ко мне Лекса. — Перебесится и отстанет.
— Неинтересно сегодня с вами, — махнул на нас Джон и отправился работать.
Мой кофе, как я и боялась, остыл до неприличия, и мне вновь пришлось управляться с кофеваркой, чтобы хотя бы постараться стать похожей на человека – день только начинался, а мои глаза уже предательски слипались. Лекса никуда не уходила, смакуя печенье и посматривая в мою сторону. Мне захотелось прогнать её, но я не могла.
В целом, у меня никогда не было проблем с коммуникацией. Я всегда была общительной, и завести с кем-нибудь разговор не составляло для меня труда. Но стоило мне остаться наедине с Вудс, и я сразу же забывала все слова и становилась похожей на студента, не подготовившегося к экзамену и оттого мямлившего полную чепуху.
— Ну… так как у тебя дела? — пискнула я, обещая потом отвесить себе хорошую оплеуху за такой нелепый вопрос. Лекса, наверно, уже давно поняла, как неловко я себя чувствую рядом с ней. Догадывалась ли она о причинах такого моего состояния, я не знала, но мне хотелось верить, что нет.
— Спасибо, хорошо. А у тебя, Кларк? — засмеялась Лекса.
— Тоже неплохо, — выпалила я, схватив со столешницы контейнер с остатками печенья и протянув его Лексе. — Будешь ещё?
— Я уже сыта. Но можно попросить тебя спрятать это подальше от Джона, а то мы рискуем остаться без десерта на обед? — заговорщически шепнула она мне на ухо, и я поплыла от этого «мы», в попытках понять, придаёт ли Вудс этому слову такое же значение, как и я.
Что я могла сделать? Я пообещала припрятать печенье и поделиться с нею в перерыв. Но так просто я не отделалась – Лекса никуда не уходила, а вместо этого облокотилась о столешницу и наблюдала за моими хлопотами по приготовлению кофе.
— Мы идём в «Ковчег» сегодня вечером. Я и Джон. Идём с нами? — как-то чрезмерно быстро и нервно озвучила своё приглашение Вудс. Казалось, она долго подбирала подходящий момент и теперь, осмелившись сказать первое слово, боялась передумать.
Отказывать дружелюбным коллегам, предлагающим вместе пропустить пару стаканчиков после работы, всегда непросто. Но в случае с Лексой это было невероятно сложно. Намного сложнее, чем раньше.
— У меня сегодня что-то вроде романтического свидания с мужем. По скайпу. Ну, знаешь, день святого Валентина, все дела, — солгала я. Для всех окружающих мой муж – капитан дальнего плавания. Для меня лишь – хорошее прикрытие от ненужных расспросов.
— Что ж, понимаю, — пожала плечами Вудс. — Но если вдруг передумаешь, то мы будем там до десяти вечера. Я угощаю.
Я вежливо улыбнулась и поблагодарила Лексу за приглашение, пообещав, что если появится возможность, я обязательно приду.
На самом деле я не собиралась приходить в «Ковчег». Всё это время я держалась обособленно. Завязывать с кем-то какие-либо отношения, пусть и дружеские, значило подвергать их опасности. Когда я работала официантом в Фениксе, я познакомилась с Финном. Он был мил и много шутил. Я скрывала наличие у меня мужа, не была готова к отношениям, но позволила ему пригласить меня на свидание. В итоге Финн оказался слишком настойчивым, и больше мы не встречались. Через четыре месяца, когда Феникс уже казался забытым прошлым, я узнала, что человек, похожий на моего мужа, сломал Финну руку. Так я окончательно уверилась в том, что Тео продолжает искать меня. И я знала, что я не смогу скрываться вечно.