Ханахаки

Когда Футурака проснулся, солнце уже вовсю золотило изголовье его футона. Молодой самурай сонно пошарил вокруг в поисках одежды, потирая слипшиеся веки и безрезультатно пытаясь нащупать своё косодэ. - Сильны же вы спать, Сора! – пророкотал добродушный голос откуда-то сбоку. - Я уж думал, до обеда проваляетесь… Голос принадлежал господину Кацуре, который расположился у окна и полоскал в деревянном ушате какие-то непонятные тряпки. На лидере Чошу было только чёрное хакама, с мокрых волос по оголённому телу стекали капельки влаги: уже успел помыться, пока ординарец безбожно дрых… - Вставайте-вставайте, сейчас будем драить полы. Сора растерянно заморгал пушистыми ресницами. - Я мою здесь полы каждое утро, - с улыбкой пояснил Кацура-сама, расправляя мокрый кусок ткани, - что-то вроде ежедневной медитации… Ну и простое человеческое желание жить в чистоте. Старик Дзиро – патриот до мозга костей, но если Ишин Шиши превратят его дом в свинарник, спасибо он им не скажет. “Так вот почему всё оказалось таким чистым” – мысленно отметил Футурака, вспоминая о своём неудачном порыве домоправительства. Поспешно натянув хакама, юноша, по примеру начальства, закатал широкие штанины и нырнул рукой в прохладную мутноватую воду, вылавливая подходящую тряпку. - Пока мы наводим чистоту, можно поговорить о делах,- заговорщик из Чошу опустился на корточки и принялся тщательно натирать провощенные доски мокрой тканью. Сора невольно скользнул взглядом по его спине: внешне Кацура-сама совсем не походил на тренированного мечника, однако это первое впечатление было обманчивым. Тело у него оказалось гладкое, с мягкими линиями и удивительно нежной и чистой, словно у молодой девушки, кожей. Но, если приглядеться, при каждом движении под этой кожей волнами прокатывались округлые мышцы. Наверняка хороший воин – не слишком быстрый, но сильный и выносливый. – Итак, Футурака-сан, что вам известно о политическом положении в стране? От внезапного вопроса юноша невольно замялся, снова почувствовав себя учеником школы-ханко, отвечающим урок строгому сэнсэю. О положении дел в стране он знал, по большей части, из уст отца, и эти знания были достаточно скудны. - Иностранцы приплыли к берегам Японии на чёрных кораблях, господин Кацура. Они вынудили правительство подписать договор, по которому могут беспрепятственно торговать в японских городах, - Сора повторял чужие слова, словно хорошо заученный параграф, - и сёгунское правительство в своём малодушии не защитило нашу священную землю. Сёгун обязан вернуть власть законному правителю - Сыну Неба - а иноземных захватчиков надлежит выгнать из страны. Мой отец погиб за это, - последние слова юный Футурака произнёс особенно веско, – и теперь его должен заменить я. Старший самурай Чошу рассеяно покивал, выжимая мокрую тряпку. Кажется, он был не очень доволен ответом. - Вы всё верно говорите, юноша. Но мне бы хотелось услышать ваше собственное мнение по сложившейся ситуации. Политика – не кровная месть, - Кацура мягко улыбнулся, - её нельзя творить механически. Чем, к примеру, лично вам не угодили чёрные корабли? Футурака недоумённо покусал губы. Он готовился получить от господина чёткие инструкции, а не отвечать на риторические вопросы. Чем не угодили чёрные корабли? Ну… Это же так очевидно… - Они чужды японцам, Кацура-сама. Гайдзины, прибывшие издалека, не чтут наших обычаев, не похожи на нормальных людей и насаждают в Японии свои правила. Каждый истинный самурай… - Забудьте про самураев, - лидер Ишин шиши досадливо махнул рукой, приподнимая футон и надраивая уже под ним, - и про традиции тоже забудьте. Вы знаете, что случилось с Шанхаем, когда китайские власти капитулировали перед иностранцами? Сора помотал головой. Про Шанхай он не знал. - Как только Китай проиграл войну и подписал мирный договор с англичанами, иностранцы хлынули через их границы, как вода из дырявого ведра. Теперь они были надёжно защищены от китайских законов: ввозили свои капиталы, осушали реки, вытесняли местные товары собственными… - Кацура вновь выжал мокрую ткань. - А знаете, с чего все началось? Юный самурай снова помотал головой, старательно намывая свой кусок деревянного покрытия. - Контрабанда, Футурака-сан. Контрабанда опиума, которую охотно поддерживали правительства обеих стран. Это облегчило экономическое взаимодействие властей. Сперва был открыт лишь один порт, но затем Англия захотела большего и использовала свои войска в качестве устричного ножа, вскрыв Китай до самого основания, - усмешка лидера Чошу сделалась грустной, - из-за слабости и жадности государственной верхушки. На очереди Япония. - Бакуфу покрывает контрабандистов?.. – юноша недоумённо нахмурил тёмные брови. Конечно, за сёгунатом уйма грехов, но такое откровенное предательство своего народа – это уж слишком. - Бакуфу ёрзает голым задом по раскалённой сковородке, - насмешливо хмыкнул заговорщик, - а хворост в костер подкидывают мятежные ханы*. Такие, как наш с вами. Или Сацума. Или Тоса. Каждый хочет откусить кусок побольше, а сам сёгун не в силах навести порядок даже внутри страны – что уж говорить об иностранцах. Ему сейчас явно не до торговли опиумом: удержать бы власть… - Раз сёгунат слаб, защищать Японию должны сами ханы, - Сора отложил тряпку, ополаскивая руки в прохладной воде, - и у Чошу это неплохо получается. Наш флот недавно обстрелял несколько чёрных кораблей, подошедших к берегам слишком близко: все они пошли ко дну, - в голосе юноши сквозила почти мальчишеская гордость за собственный клан. Об инциденте с европейскими судами в свою последнюю побывку ему подробно рассказывал отец. Кацура-сама болезненно поморщился. - У этой победоносной истории не слишком красивое продолжение. В качестве ответных мер французы разнесли наши батареи и даже заняли несколько прибрежных деревень. Иностранцы выпороли грозных Чошу, как нерадивого мальчишку-подмастерья… - старший самурай тяжело вздохнул, - и точно также выпороли бы Сацуму, реши кто-нибудь из них открыть огонь по торговым судам европейцев. Нет, такой подход совершенно бессмысленен. Футурака хмуро разглядывал свои босые ступни, деликатно подтянув их к себе, чтобы не указывать в сторону господина**. О таком бесславном поражении клана Чошу он слышал впервые. - И что же нам теперь делать? Ведь есть же какой-то способ насовсем прогнать их обратно?.. Господин Кацура медленно покачал головой. - Мы не имеем права ввязаться в войну с варварами и проиграть – в противном случае, Японию постигнет участь Шанхая. Нет, юноша, бороться с иностранцами нужно совсем иначе: мы должны научиться делать всё то же, что и они, только лучше их. Вот тогда появится возможность поспорить на равных. И дело не только в военной технике, но и в обществе, которое её производит. – Лидер Чошу задумчиво потёр висок. – Отживший сёгунат тянет страну на дно чугунным ядром, Японию отчаянно лихорадит. Перейдёт ли эта лихорадка в смертельную агонию, зависит от того, кто встанет у кормила власти. Императору давно пора показать, что это сёгун правит от его имени, а не наоборот… - “Cонно Дзёй”, - невольно улыбнулся Сора, - “почитай императора, изгоняй гайдзинов”… - Да, - серьёзно кивнул Кацура-сама, - именно так. Бакуфу намерено сдать страну без боя – ими уже подписан указ о нераспространении японских законов на иностранцев. Если власть в кратчайшие сроки не перейдёт к Императору, нас захватят безо всяких пушек. Старший самурай опустился на футон и отёр влажные ладони о ткань хакама. Вся его недавняя шутливость разом улетучилась, уступив место сосредоточенному спокойствию. Возле скрещенных ног начальства почтительно поместился оставивший тряпки Сора: разговор явно подходил к самому важному. - Теперь, полагаю, вы хотели бы знать, чем конкретно занимаются “люди благородных целей” в Киото. Отвечу: мы пытаемся вывести бакуфу из равновесия. Днём сёгунские власти казнят людей, верных идеям “Сонно дзёй”, а ночью Ишин шиши уничтожают чиновников бакуфу. Это не всё, конечно… - Кацура задумчиво потеребил ткань футона, - многие наши соратники всё чаще предлагают совершать вылазки в гайдзинские кварталы, чтобы направить недовольство иностранцев против сёгуна. Мы обсуждаем этот вопрос. Также немало времени уделяется созданию мощной агентурной сети и распространению наших идей среди простого населения: если “Сонно Дзёй” придётся по сердцу не только кучке самураев, но и остальным сословьям, сёгунат не устоит. Сора внезапно улыбнулся – очень робко и совсем не к месту. - Ещё давно отец привозил домой газету… Она называлась “Летучие уши, большие глаза”. Он говорил, что “люди благородных целей” раздавали её ремесленникам. Такое забавное название… Серьёзное лицо Кацуры-сама расплылось в улыбке, прищуренные глаза полыхнули тёплым огоньком: - Лет шесть назад мы с товарищем почти открыто раздавали её в деревнях. Кто умел – читали сами, кто не умел – обступали нас, и мы читали им вслух. Как-то раз, - улыбка заговорщика сделалась лукавой, - я очень спешил и соскользнул с моста в одну из сельских речушек, утопив сумку со свежим тиражом “Ушей”. Наш наставник, Ёcида-сэнсэй, страшно бранился и обещал надрать мне мои собственные уши, если такое ещё раз повторится – ведь газету мы издавали на свои деньги… Лидер Чошу отчего-то вздохнул, словно весёлое воспоминание шестилетней давности причинило ему острую боль. – Ёcида Сёин погиб в тот же год: он и несколько его соратников попытались убить министра Ии Наоцуке, утопившего страну в крови инакомыслящих. У них ничего не вышло, и сэнсая казнили. Ему было двадцать девять лет… Футурака сочувственно кивнул и какое-то время оба молчали: господин Кацура, по всей видимости, вспоминал о погибшем наставнике, а молодой самурай не смел нарушить его скорбь. Наконец, Кацура заговорил: - Теперь, юный Сора, поговорим о ваших обязанностях подробнее. Я не соврал – мне, действительно, необходим ординарец. В Киото множество людей, с которыми я состою в переписке по вопросам Сонно Дзёй, и, как вы сами понимаете, такие письма не отправишь с курьером-хикяку, - собеседник Футураки иронично оттянул краюшек рта, - поэтому их придётся разносить вам. Это первое время, а дальше будет видно. Кстати, каковы ваши успехи в фехтовании? - В нашем додзё я был третьим учеником, - Сора почтительно склонил голову, отчаянно смущаясь собственной дерзости, - и, если господин Кацура желает, я мог бы показать ему всё, что умею. - “Господин Кацура” желает, – беззлобно передразнил старший самурай. - Возьмите-ка из короба два синая и пойдёмте во двор: покажете, чему вас там научили… … Пока дошли до ровной утоптанной площадки на заднем дворе, Футурака несколько раз успел пожалеть, что не надел гэта: во-первых, теперь натопчет по чистым полам, во-вторых, от стылой февральской земли ощутимо тянуло холодом. - Выбирайте любой и приступим. Сора, не глядя, взял один из двух протянутых деревянных синаев и, молча поклонившись, принял боевую стойку. Кацура-сама также молча поклонился в ответ, вытянув перед собой чуть согнутые руки, сжимавшие длинный бамбуковый меч. Какое-то время противники просто изучали друг друга, плавно кружась по неровной мёрзлой поверхности. Футурака старательно скрывал волнение. Если он сейчас оплошает перед начальством, то до конца своих дней будет разносить письма, а о серьёзной работе можно забыть навсегда. Шаг… Ещё шаг… Только бы не наделать ошибок… Волнение сыграло с ним злую шутку, и молодой самурай атаковал первым, целясь противнику в горло. Кацура легко уклонился, не спеша с ответным ударом. Он казался похожим на комок ртутного серебра: такой же мягкий, упругий и без труда перетекающий с места на место, словно у него совсем не было костей. Второй удар юноши вышел резче и стремительней – будь это взаправдашний бой, Футурака надеялся бы снести им чужую голову. Заговорщик из Чошу слегка отступил вбок, проворно блокируя удар дзимбу*** своего меча: раздался короткий стук столкнувшихся синаев. Дожидаться новой паузы Сора не стал, и третий удар последовал за вторым почти мгновенно. Юноша сделал длинный выпад, стремясь разрубить ускользающему противнику грудь, и резко отвёл обе руки для замаха… - Ха-и-и-а!.. От страшного крика господина Кацуры заложило уши, а его синай ощутимо прочертил от ключицы до самого бедра – растерянный Футурака так и остался стоять с воздетым над головой мечом. Если бы бой не был учебным, верхняя половина его тела уже шлёпнулась бы на влажную землю. "Всё. Теперь окончательно хикяку. И ведь даже минуты не выстоял…” - Не знаю, юноша, кто вам преподавал, однако в первую тройку вы вошли по праву, - старший самурай дышал чуть чаще обычного, но в остальном совсем нельзя было сказать, будто он только что провёл поединок. – Волноваться надо меньше, а так – вполне сносно. И не напрягайте руки – это уменьшает скорость. Впрочем, я вас ещё потренирую… Пока шли обратно, Сора набрался смелости и всё же решил задать мучивший его всё это время вопрос: - Господин Кацура… - Я слушаю. - А почему… почему меня сразу отправили в штаб “Сонно Дзей”? Я ведь мог оказаться засланным шпионом. Или просто неподходящим вам дураком, который потом всё разболтает. Размашисто вышагивавший Кацура снисходительно усмехнулся. - Во-первых, кто вам сказал, что штаб в рёкане “Добро пожаловать” – секретный? Это одно из многих мест, где молодые самураи собираются выпить сакэ, поговорить о политике и скоротать пару вечеров. Здесь же мы общаемся с новичками. Во-вторых, - усмешка Кацуры сделалась шире, - я успел неплохо разглядеть вас, пока вы искали гостиницу. Брови Футураки удивлённо поползли вверх. - То есть, вы… - Естественно. Получив письмо от Киемона-сана, я сразу же пошёл в его лавку и покинул её чуть позже вас. Знание города давало мне определённые преимущества, поэтому, насмотревшись на сына моего покойного друга и убедившись, что это именно он, я успел оказаться в гостинице первым. Сделать вид, что успешно скучаешь там уже полчаса – дело техники… - Вы удивительный человек, - невольно вырвалось у юного самурая, - отец не зря столько о вас рассказывал. - Нет, я самый обыкновенный, - Кацура-сама отрицательно покачал головой, - просто в нашем деле приходится быстро всему учиться. Вы тоже научитесь, не сомневаюсь. Молодой Футурака тяжело вздохнул – у него такой уверенности не было. *Хан - "владение даймё, княжество" - общее название административно-территориальной единицы, обладающей военной мощью и принадлежащей определённому клану. **У японцев считается неприличным указывать в сторону человека босыми ногами (тем более, в сторону начальства), поэтому, садясь, они всегда их как-нибудь поджимают. ***Дзимбу - на учебном мече-синае та его часть, которая символизирует лезвие.