Чёрная Кровь: Заложник Императора

*** Ночь. И снег… …пушистый, укрывший под собою кусты и тропинки…       горящий оранжевым вокруг длинных столбов с клетками-светильниками наверху…             синеющий на открытом, неосвещённом пространстве лужаек…                   …и чернеющий там, где оставили свои следы сапоги. – ЧУЖАКИ! ОКРУЖИТЕ ИХ! Острые пики. На плоских наконечниках играет пламя. Рохан продолжает прижимать его к груди, словно там самое безопасное место, но Джитендре всё же удаётся рассмотреть сбегающихся на крики людей. Их форма что-то напоминает… эти красные камзолы с чёрными поясами, чёрными ножнами для шпаг и чёрными же шлемами – не имеют ничего общего с принятой в Астрии и Зоа расцветкой: изумрудного с золотым. «В чём дело? Неужели они не узнают императора?       Конечно, он сейчас не при параде, но всё же…» Ветер проникает под ворот тонкой шёлковой рубашки, заставляя поёжиться. – По какому праву вы находитесь здесь? Голос императора звучит спокойно. Он спрашивает тихо и без опаски. Но только Джитендра слышит, как учащённо бьётся его сердце. – Это император? – Ганеш Рохан Ананта?! Он жив?.. – Доложить императору! – Я здесь, – разбивает цепочку выкриков Рохан, заставляя солдат вздрогнуть. – Докладывай. – Новому императору! – Не знал, что мой сын уже занял трон… Что-то не так. Рука на плече Джитендры сжимается крепче, а та что на спине, ещё решительнее надавливает на позвоночник, буквально вдавливая его целиком в горячее тело Рохана. И этот жар… по острой скуле сбегает капелька пота, за ней вторая… «Точно! Пламя!» Снег и люди в красном удивили Джитендру, он совсем забыл, что за мгновение до переноса Рохан закрыл его от магической атаки саубха! Без всякой защиты! «Как он вообще может стоять?!» И разве только что император не сказал про сына? «Так значит, родился мальчик…» Сердце Джитендры пропускает удар, но уже в следующее мгновение он решительно упирается в грудь Рохана и без особых усилий освобождается от объятий. Руки мужчины расходятся против его воли, при этом сам он переводит удивлённый взгляд на Джитендру и напрягает мышцы сильнее. На самом деле Рохан на редкость силён для человека. Но в санракши течёт кровь шанкха. И всё же именно человек выигрывает этот бой, заставив Джитендру вновь уткнуться носом в лохмотья на широкой груди. И в это же самое время команда с корабля окончательно окружает их обоих плотным кольцом. Они все появились в заснеженном саду на некотором расстоянии друг от друга, но чем больше сбегалось солдат в красном, тем ближе к своему правителю отступали ганда. Их измождённый вид напомнил Джитендре, что если не считать шока переноса, они вряд ли успели прийти в себя после содержания в клетке и ожидания смерти, а ведь всего сутки назад их пытался сожрать морской монстр. Да и сам Джитендра вдруг понял, что и с ним самим всё не очень в порядке. Он потратил слишком много собственных сил. Почему так вышло? Души горы не хватило? Да, он не знал точного расстояния, потому перенос и добрал плату из его собственной души? Это ощущение внутри… не совсем слабость… скорее пугающая пустота… Крики становятся громче. Вдруг кто-то из ганда бросает огненный шар в ряд солдат, но тот безобидно разбивается о древко копья, оставив лишь почерневший след. «Видимо на большее они сейчас не способны…       Или перенос взял часть платы и с них?             Это я виноват… ну зачем я выбрал дворцовый сад?» – Не глупите, – достигают сознания негромкие слова Рохана, тот явно обращается к своим защитникам. – Не провоцируйте. Без оружия нам лучше не дёргаться. Выждем. Вокруг уже сплошной лес из копий. Их заставляют сбиваться во всё более плотную кучу. – Нет, господин, – смело возражает кто-то, – надо прорываться и бежать, пока не стало слишком поздно. Скосив глаза на источник голоса, Джитендра замечает взлохмаченную шевелюру Рагху. Его довольно тесно прижало к ним спиной. – Думаешь, сбежать из дворца так просто? – поразительно, но Рохан игнорирует наглость ратри и лишь качает головой. – Только не такой толпой. К тому же я слишком приметный… сможешь вытащить Си… Джи? Его голос гудит, как натянутая тетива. – «Си Джи»? – переспрашивает Рагху. – Ситара? Он явно специально растягивает слова, не спеша давать ответ… а тут ещё в окружении возникает волнение – посланец из дворца принёс приказ: «Бывший император приглашается во дворец, а коли попытается сбежать сам или кто-то из его прихвостней – не церемониться, бить на поражение». Пики тут же прокладывают путь сквозь сомкнутые тела. Подчинённых Рохана тычками и руганью отгоняют подальше, и те не остаются в долгу – огрызаются, но отступают. Однако один, оставшийся последним между солдатами и своим господином, продолжает упрямо стоять, хотя несколько плоских наконечников уже упираются ему в живот сквозь тонкую ткань. Это не Рагху. Просто парень со слишком длинными и заострёнными для человека ушами. Рохан хлопает его по плечу и отталкивает в сторону. И почти тут же едва уловимым движением отправляет следом Джитендру. Но вместо того, чтобы послушно спрятаться за не такой уж и широкой спиной, Джитендра вцепляется в оттолкнувшую его руку. И поднимает взгляд. На осунувшемся лице Рохана непреклонное выражение. Эти сжатые губы и раздувшиеся крылья носа… и мелко пульсирующая жилка у виска. Император избит и унижен, ему, наверное, сложно принять неповиновение. Хотя, когда он легко его принимал? Взгляд падает на ошейник. «Поделом…» – Быстрее! Ты! Отойди! Это ведь к нему обращаются? Джитендра оборачивается. Солдат в красном на расстоянии пики. Один из нескольких, но самый горластый и без испуганного или нерешительного блеска в глазах, как у остальных. До него не дотянуться. А без физического контакта… Нет, пока Джитендра ничего не может сделать. Ему нужно время. Внезапно в памяти всплывает, где он уже мог видеть этого человека. Или очень похожего. Да красная с чёрным форма не зря показалась Джитендре знакомой – его инструктор носил одежду хоть и другого покроя, но той же расцветки… а ещё это лицо: смуглая кожа, пухлые губы и круглые глаза. Арвинец? Что тут делают солдаты Арвинии? – Я тоже желаю встретиться с новым правителем! – А кто этого не желает?! – следует насмешливый ответ. – Но всякому сброду не место во дворце! Эти слова, практически выплюнуты в лицо с нескрываемым отвращением, заставляют задуматься о своём внешнем виде… Но вместо того, чтобы взглянуть на себя, Джитендра всматривается в солдата. А может это и не солдат вовсе? Форма его не простого покроя: несколько декоративных складок, не очень заметная тусклая вышивка… больше полос на воротнике и манжетах… Вдруг перед глазами появляется рука Рохана, но Джи и сам успевает заметить наконечник копья, почти клюнувший его в лицо. Заметить, но не отреагировать. К горлу подкатывает тошнота, а зимний ветер перестаёт казаться таким уж холодным. Но сейчас не время выяснять, почему у него такая плохая реакция. Или у кого из солдат лопнуло терпение. Переведя дыхание, Джитендра привстаёт на цыпочки, бросает ещё один взгляд поверх толстого, как молодое дерево, предплечья настоящего императора Зоастрии и спрашивает: – То есть ты, смерд, смеешь намекать, что наследник королевства Зоа – какой-то плебей? Я правильно тебя понял? С одной стороны, подобное заявление кажется бесполезным. Ведь на самом деле Джитендра никакой не наследник, хоть и был послан сюда в качестве такового. Да и Арвинии вряд ли есть дело до одной и покорённых стран… Но что-то подсказывает – подобный заговор не обошёлся без участия его приемного дяди и приемного отца: Джая Кайлаша. Если Арвиния просто взяла и первой оккупировала столицу Зоастрии, все герцогства должны были сразу заявить о своём выходе из состава империи. Нет, за столь лакомый кусок им самое время вцепиться в глотки друг друга. Даже скатившись размерами до старых границ, Астрия по-прежнему богатая и большая страна. И попытка одной державы захватить в ней власть точно вызвала бы неудовлетворение у остальных. У Джая Кайлаша – уж точно. А значит, новому императору нужны заложники для переговоров. Те самые, которых собирал Рохан. – Наследник? Зоа? Глаза наглого арвинца ещё раз смеривают фигуру Джитендры внимательным взглядом. Точнее, ту её часть, что не скрыта руками и плечом Рохана. – Именно. Разве ты не знаешь о заложниках, собранных прежним императором? Колебание в ответном взгляде сообщает Джитендре, что о чём-то таком этот старший солдат (он ведет себя так, словно имеет право задавать вопросы и принимать решения) точно слышал. Но гордость не позволяет ему признаться, насколько мало он знает. Надавить ещё? – Меня зовут Ситар Кайлаш, я сын герцога Кайлаша. Брата бывшего короля Зоа. Без приставки «приёмный» звучит явно лучше, и уж гораздо однозначнее, чем «бывший приёмный сын бывшего короля, в настоящий момент приёмный сын его брата». Но что-то в его словах заставляет Рохана вдруг опустить руки и отступить. Искоса глянув на него, Джитендра наталкивается на холодный отблеск презрение – и в глазах, и в повороте головы и даже изгибе грязной шеи. «Индра тебя задери! Рохан, о чём ты подумал? Я просто хочу зайти в этот дрянной дворец вместе с тобой!» Без окружения людей, без горячего тела вблизи, холод вольготно осваивается под рубашкой, осушает выступивший на спине пот и заставляет кости заскулить. – Ладно, – наконец взмахивает рукой старший арвинец. – Ведите во дворец обоих! Но сам первым срывается с места и чешет рысцой в сторону светящегося входа. Затем и копья вокруг приходят в движение. Звон при столкновении древков и наконечников нарастает. Джитендра первым оборачивается к светлым стенам, окружённым многочисленными уличными светильниками, и первым делает шаг по дорожке между занесённых снегом розовых кустов. Он никогда не был здесь. Но Рохану этот сад, вероятно, знаком с детства. Интересно, каково это? Брести пленником по родному дому, захваченному врагом? Ступеньки главного крыльца широки, но не высоки. Видимо, специально для дам, чтобы те не утруждали себя задиранием подола, стелющегося по земле и полу. Но Джитендра шагает сразу через две. Он ещё никогда не чувствовал себя таким гордым. Несмотря на холод и зияющую пустоту внутри, он отчего-то находится в приподнятом настроении с того самого момента, как увидел ошейник на Рохане. Это уже начинает казаться не вполне нормальным… впрочем, думать об подобном, наверное, не время. Коридор с узкой дорожкой. Свежие цветы в специальных креплениях на белых стенах. Много слепящего света. Очень много. И вот наконец огромные двери, а за ними тот самый зал, что Джитендра помнит ещё по видению Лилы. Только вот все стены занавешены багрово-красным с чёрно-жёлтым узором – герб Арвинии. «Точно, Лила!» Уже было перешагнув порог, Джи замирает. «Лилавати! Ты здесь? Ты слышишь меня?» Тишина. Никакого отклика в пространстве. Словно её и не было тут никогда. Может, получится связаться в башне? Толчок в спину заставляет послушно сделать ещё несколько шагов. И вдруг обнаружить почти прямо перед собой стоящую на коленях фигуру Васу. И пусть на нём нет доспехов, но эти волосы, даже поблекшие, Джитендра узнает повсюду. А вот его лохмотья… Чтобы убедиться, приходится обернуться – но нет, Рохан не отдал каким-то образом то, что осталось от его когда-то вполне цивильной одежды, Васу. Но сейчас они оба выглядят, как братья. Или как заключённые, недавно покинувшие одну камеру на двоих. Васу оглядывается на звук шагов с совершенно каменным выражением лица. Но увидев, кто вошёл в зал, тут же предпринимает попытку встать – но не менее десятка людей, окруживших его, вынуждают шанкха остаться коленопреклоненным. А Джитендра замечает вмурованные с пол массивные кольца, через которые пропущены цепи. Цепи, что идут к кандалам на мускулистых руках и ногах. – Итак, вы оба живы… – доносится с возвышения разочарованный голос. Там, на троне, восседает молодой человек. У него широкая грудь, мощные икры затянуты в блестящие сапоги. Красный камзол богато вышит золотым и чёрным. И золотая мантия спускается по плечам. – Секар? Саши Секар? Для этого трона крепкий арвинец кажется всё равно слишком мелким. ______________________________ Следующая глава: Зачем упрямиться?