***
Ждать его — это всё равно что ждать дождя в засуху: бесполезно и разочаровывает.
Гарри Стайлс стоял в нескольких метрах от меня, а в руке у него стеклянный стакан с тёмной жидкостью — уверена, что это не пиво. Я поднимаю руку и машу ему в знак приветствия, когда чувствую как холодная жидкость медленно стекает по мне. — Чёрт, Джеймс, прости, — я слышу растерянный голос Нейта, но мой взгляд сосредоточен на идущем ко мне Гарри. Чёрт. — Нейтан, почему ты такой безрукий? Я была безумно зла на своего друга. Он всё время что-то портил. — Джеймс, прости. Я не хотел, чтобы так получилось. Уилсон бормотал что-то и дальше, но я думала над тем, что мне теперь делать. Эта майка — моё проклятие. — Отойди, — я слышу голос Гарри и моё сердечко начинает колотиться так, словно я — добыча, а он — хищник. Всё довольно-таки тривиально. — Ты безумно везучая, Джеймс, — в голосе парня слышна усмешка. Я поднимаю на него глаза и сталкиваюсь с собственным осознанием своей беспомощности, когда Гарри чёртов Стайлс достаёт из заднего кармана своих тёмно-синих скинни носовой платок, прежде чем начать пытаться что-то сделать с моей майкой. — Спасибо, что подметил, Гарри. Я замечаю, что на нас все смотрят. В университете будут ходить слухи, я уверена в этом. Это то, что происходит: для того, чтобы какая-то мелочь превратилась в настоящий скандал, подходящий человек должен находиться в неподходящем месте. Гарри был подходящим. — Мне очень жаль, Джеймс, — Уилсон всё не успокаивался. — Нейт, хватит, — как можно сдержаннее сказал Стайлс, хотя я отчётливо слышала в его голосе нотки раздражения. От меня воняло пивом. Я сразу окунаюсь в то время, когда первый раз пошла в клуб. Это была худшая тусовка в моей жизни, потому что тогда я провела целый вечер в телефоне, думая о том, как покинуть то место. Я была облита шампанским и обсыпана конфетти — худшее окончание вечера. — Пошли, — Гарри хватает меня за руку и тянет через «живой коридор». Я вижу, как кто-то делает парочку фотографий. Я хочу держаться на плаву в этой социальной выгребной яме, но пока получается лишь барахтаться в проблемах, которые не имеют никакого отношения к тому, чего я действительно хочу. Что ж, это и не удивительно, потому что почти всю свою сознательную жизнь я чувствовала себя так, словно села в последний вагон не своего поезда. Я не замечаю как мы с Гарри поднимаемся на второй этаж. Он заводит меня в ванную комнату и закрывает за нами дверь на замок. — Нейт растяпа, — говорит он так, словно ведёт беседу с самим собой. — Почему он всегда оказывается виновником какой-то неудачи кого-то? — Если бы я знала, — качаю головой, смотря на себя в зеркало. Я нуждаюсь в Гарри Стайлсе больше, чем кто-либо ещё на всей этой планете мог бы нуждаться в нём. Звучит эгоистично, но это правда. Мне необходимо, чтобы он забирал меня после пар, приносил лекарства, когда я болею, звонил по поводу и без, заботился обо мне, терпел меня, и больше всего, мне нужно, чтобы Гарри хотел быть со мной, потому что я хочу быть с ним. — Красная помада — классика, — Стайлс улыбается так, что моё сердце на пару секунд замирает. Сумасшествие. — Прям как в песне Тейлор Свифт. Я не ослышалась? — С каких это пор парни вроде тебя слушают Тейлор Свифт? — Это криминал? — он поднимает брови, на что я лишь игриво закатываю глаза. Гарри начинает напевать эту чёртову песню, заставляя меня смеяться так, словно я только что услышала лучшую шутку в своей жизни. — Прекрати, — я игриво толкаю его в плечо и это действует на него отрезвляюще. — Тебе идёт красная помада, Джеймс. Его голос звучит глубоко и приятно. Это рай для моих ушей и ад для моего сердца, но Гарри это простительно. — Правда? — Да, — он облизывает свои сухие губы, а думаю лишь о том, какие они на вкус. Когда я превратилась в ту сорокалетнюю дамочку из самого шаблонного романа для тех, кто отчаялся? Я вижу перед того самого парня, которого не могла разгадать уже некоторое время. Тот парень из розовых пушистых дневников девочек-подростков, в которого они безнадёжно влюблены, и который, может даже, является капитаном футбольной команды, — стоит передо мной. Он — мечта: далёкая, неприступная, скрытная и почти холодная, но такая, чёрт возьми, притягательная. Теперь для меня понятен смысл фразы «отпустить и забыть», но как можно отпустить того, кто никогда не принадлежал тебе, даже на один чёртов процент? — Эта майка была единственной вещью в твоём гардеробе, которая подходила для вечеринки? Сначала я не понимаю, о чём Гарри говорит, а потом перевожу свой взгляд вниз и осознаю, что на мне нет бюстгальтера. Клише. — Я не хотел тебя обидеть, Джеймс, — начинает пояснять он, но я уже не слышу, думая о том, какой глупой выглядела в его глазах. — Эта майка крутая, но… Забей, — Стайлс запускает руку в волосы и нервно выдыхает. Он снова всё портит. — Всё в порядке. Подобная одежда не для меня, — парень кивает, смотря куда-то в сторону. Куда угодно, но только не на меня. — Я не хотела приходить на эту вечеринку. — Так почему же тогда пришла? — я вижу его в отражении зеркала. Он смущённо улыбается. Это моя любимая улыбка. В другой жизни Гарри был бы лицом «Gucci», это точно. — Нейт позвал, — я пожимаю плечами. — Он сказал мне, что ты сообщил ему о вечеринке. Почему ты не сказал о ней мне, Гарри? Опускаю глаза и чувствую, как он смотрит на меня. Нечего скрывать: мне нравится чувствовать его взгляд, когда я смотрю в другую сторону. — Обычно ты везде вместе с Роуз. Я подумал, что ты не захочешь прийти. — Это единственная причина? Давай же, Гарри, скажи это. — Да, мне нечего скрывать от тебя, — его лицо приобретает серьёзный вид и от того мальчишеского поведения не остаётся и следа. — Люди, которым скрывать нечего, об этом не говорят. Я знала Гарри пять лет как просто одногруппника и четыре года как того, с кем почти каждый день обсуждала всякую ерунду. Мне удалось выяснить о нём то, что больше, чем просто очевидно, но подобраться ближе я не смогла. — Ты знаешь обо мне достаточно, Джеймс, но делать такие умозаключения — уж извини. Когда я впервые увидела Гарри, то он был лишь серым лицом среди других серых лиц, но потом я заметила его — тогда меня уже было не остановить: я отчётливо видела все предупреждающие знаки и всё равно влюбилась в него, так что для меня это сплошной позор. — Снимай майку, — голос Гарри возвращает меня в ту реальность, где уже несколько лет я бегаю за его тенью. — И остаться без ничего? — я фыркаю. — Нет, уж лучше буду ходить так. — Я дам тебе свою рубашку, — Гарри начинает расстёгивать свою рубашку зелёного цвета в клетку. — Возьми, — он протягивает мне вещь, оставаясь в футболке «Rolling Stones». — Она чистая. — И скольким девушкам ты предлагаешь свои рубашки? — говорю я, прежде чем осознать это. — Прости, Гарри, я не имела ничего такого в виду, — я вижу, как он хмурится, но всё ещё протягивает мне рубашку. — Сказанные слова всегда что-то значат, даже если ты «ничего такого не имела в виду». Я забираю рубашку из его рук и тихо благодарю. Он отворачивается, так что мне даже не приходится просить его об этом. Его рубашка окутана терпким и притягательным парфюмом. Таким же был и Гарри — притягательным. — Гарри, — я тихо зову его, всё ещё чувствуя себя виноватой перед ним. Он оборачивается, и его глаза изучают меня. — Тебе идёт моя рубашка. Гарри смотрит на меня и видит, что его рубашка идёт мне. Я смотрю на него и вижу все, что когда-либо хотела. — Ты делаешь мне слишком много комплиментов, — мне хочется провалиться под землю. — Научись их принимать, Джеймс, — так сладко моё имя из его прекрасных уст ещё не звучало. Я хотела хорошо выглядеть для него, но не хотела, чтобы он это понял. — Я отвезу тебя домой. — Ты выпил, — замечаю я. — Пару глотков виски, — Гарри пожимает плечами, словно садиться после двух глотков виски — абсолютно нормально. Просто киваю, оставляя все фразочки для того момента, когда буду находиться в выигрышном положении, а пока мне остаётся лишь молчать и кивать, как болванчик. — Пошли, — рука Гарри касается моей поясницы, подталкивая к двери, которую он уже открыл. В моей руке майка, воняющая пивом, в голове — мысли о прикосновениях парня, который жил как водитель, нажимающий одновременно на газ и тормоз. Мы выходим из ванной комнаты и натыкаемся на Луи, который, вероятно, караулил нас. — Что вы там делали? — Томлинсон смотрит на меня с недоверием, так что я оставляю слово Гарри, но Луи кое-что добавляет. — И… На тебе рубашка Гарри? — Нейт разлил на меня пиво. Майка намокла и стала худшей вещью для подобного случая, а Гарри позаимствовал мне свою рубашку. — Луи, это всего лишь рубашка. Так бы поступил каждый. — Да, конечно, ты же джентльмен, Гарри Стайлс. Зеленоглазый хочет что-то сказать, но его телефон начинает звонить и прежде чем скрыться в ванной снова, я отчетливо вижу смятение на его прекрасном лице. — Джеймс, я хотел бы кое-что прояснить, — начинает Луи, но я перебиваю его так быстро, как только могу. — Не надо, ладно? Просто забудем. Мне хочется закрыться в своей комнате, включить «Правильную жену», заказать китайскую еду и провести вечер, обсуждая с Даной грани отношений, с которыми сталкивается героиня сериала, но вместо этого я стою в рубашке Гарри Стайлса под проницательным взглядом Луи Томлинсона. Стайлс возвращается из ванной комнаты через пару минут. — Луи, отвези, пожалуйста, Джеймс домой. — Гарри, ты ведь… — Извини, Джеймс, но я вспомнил, что у меня есть одно важное дело. Не обижайся, — он сжимает мои плечи в извиняющемся жесте. — Луи выпил гораздо больше тебя. — Тогда вызови такси, — он достаёт кошелёк и вручает мне несколько купюр, после чего удаляется. Мы с Гарри балансировали на грани чего-то, что я ещё до конца не понимала: оба пытались делать вид, что всё как и раньше, но в итоге я оказалась той, кого оставили. Он снова сделал мне больно. Эта боль отличается от той, которую я испытывала раньше, потому что ещё никто не заставлял меня чувствовать себя так унижено. — Я вызову тебе такси, Джеймс, — Луи смотрит на меня с жалостью, прежде чем достать телефон. Он даже не спрашивает у меня адрес. — Что? — я смотрю на него с удивлением. — Ты знаешь, где я живу? — вижу, как ему неловко, поэтому просто глупо улыбаюсь. — Ты не в порядке, Джеймс, — Луи качает головой в разные стороны и я только собираюсь объясниться, как ему на телефон приходит сообщение. Он говорит мне марку и номер машины. — Напиши, когда будешь дома, — я киваю, не собираясь больше ничего говорить, и быстро спускаюсь на первый этаж. Меня снова фотографируют, ведь на мне рубашка Гарри, но в моей голове крутятся слова Томлинсона: «Ты не в порядке». Синий «Ford» стоит у самого входа. Под заинтересованные взгляды пьяных студентов я сажусь в машину, попутно набирая сообщение Дане и Роуз. Гарри открыл мою глубочайшую рану. В душе я осознаю, что он никогда не посмотрит на меня так, как на ту, которая ему нравится. Чувствую себя полной дурой, потому что скрывала общеизвестный факт — я влюблена в него до одури. Я одинока даже стоя рядом с Гарри, даже дыша с ним одним воздухом. И только сейчас я задаюсь вопросом: как он смог стать одной из самых важных частей в моей жизни? Я потрясена всю дорогу домой, думая о том, что провела бы вечность, интересуясь, что думает обо мне Гарри Стайлс… Ждать его — это всё равно что ждать дождя в засуху: бесполезно и разочаровывает.