Гнилые сердца последних героев

      Через час после разговора явился Барри. Выглядел он помято, неуклюже вкатывая в номер чемодан с разбитыми колесиками, и плохо держался на ногах, скорее всего из-за того, что снова не работало колено. — Утро, — угрюмо бросил он, когда Рафаила появилась перед ним, ковыряя между резцами зубочисткой, — твоя эта еще не передумала? — Что? — Раф вскинула аккуратные брови, — Она завтракает. Как твоя нога? — Все еще болит. Думаю, не сегодня — завтра нас ждет буря или что-нибудь похуже, — Барри тяжело перенес вес на левую ногу. Его синеватые глаза болезненно сверкали; кажется, внутри его надежного и сильного организма произошел сбой. Доктор почувствовала, как в глубине натренированного сердца заворошилось сочувствие, и тут же постаралась загнать его еще глубже. — Да, кстати, нам придется задержаться. — Из-за погоды? Что-то передавали по телевизору? — Я приглашена на один странный праздник, — прогнусавила вдова Санчез, неожиданно появившись из обеденной, и прошлась оценивающим взглядом по всей фигуре мужчины. Пальцы ее при этом несколько раз вверх-вниз пробежались по дверному косяку, — А это что за златовласый хрен? Рафаила прыснула и выронила зубочистку. Техасец красноречиво раздул ноздри. — Это Барри, — поспешила объяснить доктор, сдерживая улыбку, — А это Ханна. Ну что ж, теперь вы знакомы, охотники. — Охотники? Я чего-то не знаю? — Ханна изогнула бровь, не отрывая взгляда от мощной шеи Барри. Уж что она действительно любила в этой жизни, так это хорошую еду и мужчин. — Да, Раф, я тоже не совсем понял: эта наглая мышь — охотник? — ядовито поинтересовался техасец, — Я понимаю, прическа у нее милая, но этого явно недостаточно для того, чтобы называться охотником. Санчез фыркнула. — То, что ты носишь штаны, тоже не доказательство того, что у тебя есть яйца. Ее шоколадное каре действительно сегодня выглядело неважно. Рафаила невольно дотронулась до своего идеального пучка. Встреча двух ее компаньонов оказалась не самой удачной, поэтому она решила сгладить непонимание предложением выпить кофе. — Не сейчас, Раф, у меня еще остались кое-какие дела в городе, — Барри неуклюже развернулся и, выходя, бросил, — Был рад познакомиться, черт тебя… — Взаимно, красавчик, — насмешка застыла в уголке рта девушки, но тут же испарилась, едва захлопнулась дверь, — С этим чертом мы поедем в Техас, да? — Он тебе не понравился, я вижу… — Нет, как раз понравился. Я просто уточнила, — Ханна задумчиво поглядела на чемодан, — Милый тип. Огорчает только то, что он мне все колесики на чемодане раздолбил. Они вернулись в обеденную. — Он надоедливый вообще-то, — задумчиво произнесла Рафаила, доставая новую зубочистку и пробуя ее кончик подушечкой пальца, — Но в деле незаменим. Хладнокровный психопат, а пожрать любит. — А кто не любит? — философски заявила Ханна и рассмеялась, — Что у него с ногой? — Ты заметила? — удивилась Рафаила. Санчез сидела вполоборота к столу, сложив ноги четверкой, и казалась ей только что открытой книгой, в которой прочитано всего пара страниц, — Давно уже, в одной заварушке ему придавило ногу обломком машины. Жутко раздробило кость. С тех пор как погода меняется — всегда ноет. — Трудно было не заметить: ему действительно больно, — от этой фразы доктору вдруг стало стыдно, но Ханна даже не сменила небрежно-будничной интонации, — А это полезно: можно делать прогнозы. Вы с ним вроде парочки? Рафаила едва не проткнула зубочисткой десну. — Нет. Даже не напарники.