Ведьма

Можно многое знать, видеть переплетения и взаимосвязи, жить с ними, чувствовать их на краю сознания постоянно, как данность. Но буквально одно понятие, одна вещь, которая вечно ускользала от внимания, была неважной, блёклой, вдруг оказывается звеном, что связывает все знания воедино, даёт так много ответов, открывает глаза. И — переворачивает всё с ног на голову, разумеется. Ведьминская школа суровая, тут нет книг, лекций и теорий; никто не объяснит тебе, что тут к чему, что делать и как выживать. Вся мудрость закладывается другими уроками — они даются на поле боя и кончаются чьей-то смертью. К этому несложно было привыкнуть. Сложно привыкнуть к тому, что после всех успешных уроков и испытаний, ты всё равно оказываешься чужой. Ким уныло обводит глазами шабаш и плотнее кутается в плащ. Ведьмы никогда не издевались над ней и не ставили её происхождение под сомнение; гораздо больше возмущения вызывали те, кто приводит на собрания людей. С Ким нет никаких проблем, у неё ведьминская душа, в которой плещется магия. Пока никто не интересуется, какая — всё более чем нормально. Её мать стоит рядом и смотрит не отрываясь на Госпожу Маабу. Её магия и магия Ким — противоположные друг другу. Нужна была одна ночь, чтобы Ким поняла: её магия протиположна магии любой из присуствующих здесь ведьм. Её магия — само отрицание сути ведьминской магии. Разрушение, хаос — это то, на чем строится весь ведьминский мир, это их сообщество, их идеология, то, что течёт у них по венам. Магия Ким может только созидать. Почему так вышло, что за сбой, было ли когда-нибудь ещё так — вопросы постоянно крутятся в голове, но задавать их никому не хочется. Помалкивать и выполнять все обычаи — вот, что от неё требуется и вот, что сводит её с ума. В тринадцать ты становишься взрослой, опускаешься на колени перед Госпожой Маабой и поднимаешься самостоятельной — не нуждающейся ни в опекуне, ни в защите сообщества. Когда Ким поднимается с колен, она не чувствует себя взрослой ведьмой. Она вообще не чувствует себя ведьмой. Всё, что она чувствует, — это беззащитность. И взгляд её матери, прожигающий насквозь. Её мать знает. И напоминает всегда — ей не надо ничего говорить: одного взгляда, одного присутсвия, одного воспоминания достаточно: та ночь, те слова — их общий секрет, её клеймо на всю жизнь. Магия Ким уже нашла свой тупик; она всегда была и будет неполноценной — зависящей от условностей. Ночные выгулы были поблажкой: Ким сразу приступала к лечению. Но пройди минуты — кровь вытекает, мозг отказывает, и лечение становится бесполезным. Эта магия слабая, никчёмная, жалкая. Но что самое страшное — беззащитная. Её магия — не оружие, не щит, лишь способность зализать свои раны, если тебе удастся сбежать. Она никогда не сможет себя защитить, ни от ведьм, ни от кишинов, ни от Академии, и с каждым днём ей становится все страшнее. Ким в холодном поту просыпается по ночам, думая, кто за ней пришёл — сошедший с ума убийца, разгневанные ведьмы или повелитель со своим смертноносным человеком-оружием. Последний кажется наиболее опасным; Ким наслышана об Академии, что охотится за всякой нечистью, о том, как там обучают детей специально, чтобы убивать таких, как она. Они намеренно их выискивают, выслеживают, оставляя себе души, как трофеи, как источник силы. Ким ненавидит их, как любая ведьма, и боится, как жалкая девчонка с неправильной магией, неспособной её защитить. Ким не спит ночами и думает, вот если бы у неё был свой магический всесильный меч, она бы ничего не боялась. Эта идея кажется такой смешной и нелепой, сказочной и нереальной, Ким смеётся в ладони, но послевкусие у неё горькое и обидное. Ким часто к этой мысли возвращается; она обрастает деталями и вопросами, на которые мозг тут же ищет ответы. И когда она стоит на пороге города Смерти, эта идея уже давно не кажется нелепой. Она кажется настолько же спасительной, насколько опасной. Но Ким знает: за её спиной невнятный ведьминский мир, помешанный на разрушении, где её никто не защитит и вечно будет преследовать Академия Шинигами. Прийти прямо в сердце своего врага — отчаянный шаг. И Ким его делает — первый на первую ступеньку огромной лестницы Академии Шинигами, воспитывающих юных убийц. Её жалкая магия всегда давалась ей легко. Может быть, мастерство боя тоже дастся так же.