Равновесие

      — А почему все такие тихие? — подозрительно глядя на бледненьких Киоко, Реохея и Тсуну поинтересовался Каору.       Аяме, отряхнув свой зонт от капель воды, на миг замерла и, поведя носом по воздуху, будто животное принюхивается, чуть слышно насмешливо фыркнула.       — Шеф, ты как всегда на высоте, — покачала она головой, глядя на меня смеющимся взглядом.       Я пожала плечами и, бросив короткий взгляд на Реборна, который смотрел в другую сторону и явно был задумчив, подхватила предложенный мне зонтик и первой покинула помещение школы.       — Да так… Плюшками баловались, — тихо отозвалась на русском, вызвав со стороны Одуванчика волну смеха.       — Тетенька заберет меня, — почему-то уверенно, пусть и с долей испуга, заявил Реохей, так цепляясь в свою ручку зонтика, будто хотел переломить ту.       Каору и Аяме впали в задумчивость, грозя составить конкуренцию Реборну.                     Утро следующего дня было прекрасным и удивительным. Под волной сильного ветра мимо окон дома пролетали какие-то пакеты, ветки, куски непонятно чего и прохожие полегче.       На кухне, где собрались я, брат, Реборн, Ламбо и Нана было мрачно тихо.       Нана, правда, удивительно странно не замечала повисшей атмосферы мрака, готовя что-то ароматное, в то время как даже Ламбо старался не высовываться и тихо крутил в руках небольшую вилочку.       Надо бы научить мелкого ею пользовать не по назначению, — я мысленно дала себе задание и вновь перевела задумчивый взгляд в окно, по пути мазнув им по сидящим за столом.       О чем думал Реборн — непонятно. Взгляд Тсуны же был непривычно мрачен и собран, в нем читалось ожидание того, что мимо дома вот-вот пролетит треклятая соседская шавка, чтобы больше никогда не вернуться.       Ураганный фронт так некстати зацепил Намимори, заставляя меня, на правах наместника Главы ДК принять решение не пускать учащихся в школу. С этой мыслью я и позвонила директору часов в пять утра, чем сильно омрачила его утро. Директор, правда, выглянув в окно и проверив сводки погоды, был вынужден со мной согласиться — учеба учебой, но вот безопасность детей на первом месте.       И, даже невзирая на то, что очередной тест по математике и английскому теперь был перенесен, брат этому рад не был.       — А вот и завтрак подоспел! — напевая легкую мелодию, поставила перед нами на стол запеченную курицу Нана. — Налетайте!       — Благодарю, матушка, — не отвлекаясь от изучения лица брата, кивнула я. — Сейчас же приступим к трапезе.       — Ох, как интересно звучит! — всплеснула руками женщина, после метнулась за тарелками, лежащими на соседнем столе. — Давайте-давайте, кушайте!       — А ты? — я наконец-то отвлеклась, поворачивая к ней голову. — Мама Нана, садись с нами. Мы так редко едим вместе.       — О… Ну, я не голодна, но ради вас, — чуть зарделась женщина, но тарелку и себе поставила.       Через мгновение после того, как закипел электрический чайник, в доме мигнул и погас свет.       — О, теперь даже телевизор не посмотрим, — чуть огорченно посетовала женщина, заваривая чай. — И темно теперь стало.       Я чуть покачала головой, не произнося вслух того, что света, исходящего от Наны, достаточно, чтобы нам всем было тепло и уютно.       — Ламбо, давай помогу, — повернувшись к настороженно блестящему глазами ребенку, предложила я.       Бовино не спорил, радостно улыбаясь. Постепенно в доме становилось чуть оживленнее, лишь Тсуна и Реборн были все так же далеки от нас мыслями. Если Реборн и ел с аппетитом, то Тсуна лишь размеренно шевелил челюстями, глядя перед собой в никуда и вряд ли ощущая вкус еды. Это заставляло задуматься о том, что же произошло между учителем и учеником вчера ночью — они наверняка успели поговорить перед сном. И, судя по результату, чего-то не ожидал даже Реборн, потому что не воровал еду у Тсуны. И это было более чем странно.       — Благодарю за еду, у тебя все как всегда прекрасно вышло, — закончив с завтраком, я поднялась из-за стола и чуть поклонилась Нане. — Посуду мою я.       — О, не стоит, Саша… — начала была мама, но я ее остановила жестом.       — Маман, пусть моет, — неожиданно поддержал меня Реборн. — Я помогу ей, так что не беспокойся!       Я благодарно кивнула, собирая со стола грязную посуду. Бовино напевал, Нана, подхватив утреннюю газету, которую непонятным образом доставили к нам на порог, читала новости, Тсуна все так же был непонятно где.       — Что произошло? — намывая тарелку, шепнула я аркобалено.       — Ничего, что заслуживало бы твоего внимания, — почти сразу же указал мне на мое место Реборн.       Я нахмурилась, откладывая тарелку в сторону.       — Отказываюсь, — упрямо отозвалась я. — Тсуна часть моей жизни. Пока он не вырастет, я должна знать то, что происходит. Реборн, он моя жизнь.       — Об этом я и хотел с тобой поговорить, — спокойно сменил тему киллер.       Излишне спокойно.       — Что произошло между тобой и моим боссом? — я выпрямилась, теперь уже с легкой угрозой глядя на малыша. Нет, на киллера — Реборн перенес вес на правую ногу, готовый отразить опасность, которую я начала излучать. — Отвечай, аркобалено.       — У него узнавай, — неожиданно перевел стрелки он. — Мой ученик должен уметь принимать решения лично. Как и решать то, кому какую информацию раскрывать.       — Хорошо, будь по-твоему, — я досадливо сощурилась — з-з-зар-р-раз-з-за! — Что ты хотел?       — Кто твои родители? — я удивленно взглянула на Реборна, взглядом пытаясь показать, что не совсем понимаю его. — Я наводил справки — о твоей семье нет ничего. Вообще. О тебе есть информация лишь с пятилетнего возраста. И то приблизительно. Кто твои родители, откуда ты? Твоя сила. Не делай вид, что не понимаешь меня, Александра. Ты владеешь силой проклятых аркобалено.       Я бросила взгляд за спину, проверяя то, слышит ли нас семья.       — Мою маму зовут Нана Савада. Мой отец — Емитсу Савада, — спокойно глядя в глаза репетитора, произнесла я. — Мой брат — моя жизнь. Его имя Тсунаеши Савада. Никакой другой семьи у меня нет.       Реборн опустил голову, скрывая взгляд под полой шляпы, а я продолжила возиться с посудой, мысленно злясь на то, что жир плохо отмывался.       — Вы слишком сильно похожи с Тсуной, — наконец произнес он, когда я уже перешла к вытиранию посуды. — Слишком, будто отражения.       — Ты к Ноно с этим вопросом ходил?       — Он не дал никакой информации. Сказал, что твое рождение — тайна семьи, — Реборн перевел взгляд на Тсуну, изучая его. — Ты напоминаешь мне еще кое-кого, но это слишком уж. Невозможно — она умерла, не оставив после себя детей. Ты и Тсуна. То, что твой брат наследник — я не сомневаюсь. Но ты… Будь у тебя пламя Неба — ты могла бы оспорить его кандидатуру.       Алекса, — я постаралась не вздрогнуть. Реборн знал ее. Под ложечкой отчего-то засосало.       — Я его телохранитель и им и буду всегда, — кривя душой, заучено отозвалась я. — Тсуна моя жизнь. Я беспрекословно отдам свою в обмен на его, если того потребует ситуация.       — Мертвая ты ему не поможешь, — покачал головой Реборн.       — Я знаю, — кивнула я, закончив с посудой. После замерла, вслушиваясь в ощущения. — Кажется, они все же пришли.       — Кто? — повернулся аркобалено.       — Семья, — чуть печально отозвалась я под громкий стук в дверь. — Тсуна, откроешь?       — А? Да… — заторможено кивнул брат, выходя из-за стола и, под мой и Реборна испытывающие взгляды, без проблем достигая входной двери.       — Реборн, ты его не сломал, я надеюсь? — наклонилась я к киллеру под веселые голоса из прихожей.       — Он меня удивил, — качнул головой аркобалено, спрыгивая на пол и спеша ко всем.       Я осталась стоять на месте, глядя ему вслед. Удивил, говоришь… Что-то не похоже на Саваду-младшего.       Вытерев руки вафельным полотенцем, я все же решила пройти ко всем, и, стоило мне переступить порог кухни, как на меня налетела мокрая Аяме, стискивая в объятиях и преданно глядя в глаза.       — Еще пару минут, и твое Небо лишилось бы Хранителя, — четко и по-русски заявила она, а я почувствовала, как тихо затрещали ребра.       — Гокудера смог тебя вывести? — вскинула я брови.       — Нас, — веско поправила она, кивая назад.       Подхватив ее на руки — девушка была пушинкой, я вышла ко всем, оглядывая шумную компанию.       Каору, Реохей, Киоко, Курокава, Гокудера, танцующий вокруг смущенного Тсуны и еще пара ребят из ДК. Печальное зрелище представляли собой последние — помпадуры обвисли, форма промокла. Еще и разукрашены были под орех.       — Аяме, пусти, — я ссадила девчонку и, приветливо кивнув братии Тсуны, прошла к своим. — Что случилось?       — Мы решили посетить школу, — отвел меня в сторону Каору. — На обратной дороге они попали в засаду. К счастью, наших было больше — это так, делегаты.       — А ты? — я окинула его взглядом. Чистый, только синяк давешний лиловым стал.       — Я с другой группой был, — досадливо скривился он. — Но если так дело и дальше пойдет…       — Кусакабе, Хибари?       — В больнице, — отрицательно покачал головой Каору. — Да и не выпустят их по такой погоде.       — Хорошо, — сощурилась я. — Сообщали?       — Нет, решили сначала у вас разузнать все, — все трое отрицательно покачали головами.       — Ладно… — я задумалась, после бросила косой взгляд на компанию, удаляющуюся в гостиную. — Минуту, — мне согласно кивнули и, догнав их, я подозвала аркобалено. — Я пойду чинить разборки на районе. Справитесь без меня?       — Иди, — успокаивающе кивнул Реборн. — Даже если что-то произойдет — тут Правая Рука никчемного Тсуны. Да и твоя… Тоже.       — Благодарю, — кивнула я. Так Аяме теперь воспринимается как моя тень? Любопытно. — Аяме, ты остаешься.       — Это еще почему? — взвилась она, будто до этого не крутилась со всеми, вливаясь в компанию.       — Я иду к парню, зама которого ты повесила на дереве. Доходчиво?       — Да, — скривилась она. — Вали.       — Ага, спасибо за оказанную милость, — в том же тоне отозвалась я, возвращаясь к ребятам. — Распоясалась… Ладно, прошу простить, но… у вас какие-то деньги есть? Мне у мамы просить как-то не с руки, а работу я еще не нашла себе.       — Да, — кивнули хибаровцы. — Что нужно, Савада-сан?       — Яблоки, наверное. И цветы — пойдем в больничку на ковер, — со вздохом отозвалась я, прикидывая то, что надеть и положить ли в рюкзак на всякий случай оружие. И для защиты, и для веса.              Стихия не унесла всех нас лишь потому, что мы держались друг за друга. С ребятами — Тоширо и Мононоске я нашла общий язык быстро и, почти закорешившись благодаря общей проблеме, без особых трудностей мы достигли больницы.       По пути, перекрикивая гром, грохот и ветер, мне все же рассказали суть проблемы.       Выходило следующее: у Хибари врагов хоть отбавляй, особенно из числа обиженных. И, если сам Кёя в свое время нагнуть их смог, то вот ребята его послабее. Перед общим врагом обиженные и оскорбленные сплотились в банду. Туда же, непонятно как, затесались и явно непростые ребята — мафия, судя по всему. То ли по следу Реборна шли, то ли за Тсуной, а может просто хотели подмять под себя городок. А возможно и не мафия, а якудза — стоит же учитывать региональные особенности. Но, как бы то ни было, дело принимало новый оборот.       Банда накапливала ресурсы, ширилась и матерела, в то время как Кёя гонял каких-то простачков. Все умные сидели тихо и ждали своего золотого часа, подбирая новых сирых и убогих.       А когда Кёя слег, решили начать действовать. Непогода так же сыграла им на руку.       — Значит так, — снимая дождевик и натягивая бахилы, начала я инструктаж. — Сейчас идете к Кусакабе и отчитываетесь. Он сам пусть никуда не идет — лежит и выздоравливает. Я его уважаю, но с этим дерьмом работать буду я. Единственное, что я хочу от него — пусть начнет обзванивать всех наших. Дотошно, качественно — все должны знать о происходящем. Никто не ходит в группах меньше пяти человек. Оружие при себе иметь — копам только не спалитесь. Если надо убегать — бегите. Потом вернемся и отомстим, а горизонтальные вы нам не к чему. Ясно?       — Так точно, Савада-сан, — выпрямились все трое, глядя на меня серьезно.       — Хорошо… Так, что еще? — я задумалась, сжимая в руке пакет с продуктами. — Ну, услышите шум из палаты Главы — не беспокойтесь. У нас совещание. Всё, расходимся.       Нужную палату я нашла быстро — возле нее была зона тишины, причем такая, что казалось, что и непогода в этом месте старается быть как можно менее заметной.       Тихо отворив дверь, я осторожно зашла внутрь, твердо помня лишь одно — Кёя спит чутко.       Это, однако, не помешало мне успешно маскируясь под шум снаружи пройти к его кровати, сесть на стул и, достав угощения, приступить к чистке яблок.       Палата, обставленная очень даже неплохо, была двухместной — бросив смеющийся взгляд на пустующую койку около двери, чуть покачала головой. Эх, нет — этот момент Тсуна должен пережить. Если, конечно, я не особо сильно изменила ход всей истории. А если и изменила, то пофиг — как плевать на канон. Вероятностей много.       Кёя проснулся на втором яблоке. Сонно пошевелившись, он неожиданно резко открыл глаза и тут же перевел на меня взгляд.       — День добрый, — спокойно отозвалась я, складывая дольки на тарелочку. — Дать тебе проснуться, или сразу же начать отчет?       — Чай. Зеленый, без сахара. Не крепкий, — я покорно кивнула, поднимаясь и выходя из палаты.       К моему возвращению Кёя уже принял полусидящее положение и незаинтересованно смотрел в окно.       Я безропотно подождала, пока он отопьет, похрустит яблоком и, бросив короткий взгляд на пару домашних бутербродов от Наны (еще пара ушла к Кусакабе), повернется ко мне.       — Хорошо. Начну по времени, а не по важности, — подхватив, чтобы занять руки, апельсин, начала я.       Начала с простого — рассмотрение и решение заявок. Упомянула и первую стычку во дворе, после — решение проблем с рингом, после — музыкальный клуб. Хибари, судя по взгляду, был не особо доволен тем, что я, еще и с группой людей, своевольно заявилась на территорию школы ночью, но то, что мы решили проблему и поймали виновницу, его успокоило. Хотя своим наблюдением об отсутствующем стороже я тоже поделилась. Это перевело все стрелки с меня и Ко на него. Ну и, закончила тем, что не пустила учащихся в школу и последующим происшествием с его ребятами.       — Мне бы хотелось самостоятельно решить проблему с нарушителями, — дав Хибари обдумать все мной сказанное, тихо протянула я.       — Решение проблем с нарушителями порядка в Намимори — моя задача, — качнул он головой.       — Да, я более чем согласна с тобой в том, что мое дело — порядок в школе. Однако, скажем так, ребята из Комитета, на которых напали хулиганы — наши школьники. То есть, они также входят в мою юрисдикцию, — покачала я головой. — И, опять же, мы не знаем скорости распространения зоны влияния этой банды. Сегодня Комитет, завтра школьники. Ты уж извини, но я тебя на разборки не пущу — хоть злись, хоть нападай на меня. Ты мне и Намимори нужен здоровым. А там непогода ужасная — а ну как прилетит что на голову? И не говорю уже о возможной болезни. Я привыкла нагишом по снегу бегать, уж извини за прямоту. Так что мне дождь не страшен.       Хибари рассерженно сверкнул глазами, но тонфу, о которой явно подумал, вытягивать из-под подушки не стал. Задумался, да крепко — я даже на пару секунд залюбовалась им, отчетливо понимая, что парень достаточно умный, чтобы мне гордиться тем, что мы в одной связке.       — Ты знаешь, что делать? — вскинул он тонкую бровь, переводя на меня испытывающий взгляд.       — Рвать и метать, — пожала я плечами. — Ребят я предупредила — сейчас мы на военном положении. А я хочу наведаться в гнездо и разорить его. Лишившись руководящей верхушки, весь строй рухнет. Передушить испуганных цыплят будет просто.       Хибари вновь задумчиво кивнул, после чего перевел взгляд на окно. Что творилось в голове у Облака, я не знала, однако догадывалась, что он явно в раздумьях: отпустить меня, или все же идти самому. Ему не было приятно то, что я отношусь к нему как к больному, однако, судя по всему, с другой стороны ненавязчивая забота, да и мой четкий отчет, сыграли в мою пользу.       Кёя любил делать свою работу сам и ненавидел, когда кто-то отбирал его добычу. Зная это, мне, после всего мной сказанного, оставалось лишь ждать результата — чуть надавлю и все. Считай, что все очки симпатии слетят.       Возможно, еще в мою пользу играло то, что я не сомневалась в том, что разберусь с проблемой. Без самодовольных изречений, без гордости — просто холодно констатировала факт. Но! Без решения Кёи не лезла. А ведь Хибари не желал НЕ быть Главой. Я приняла правила игры.       — Кого планируешь с собой взять? — наконец-то произнес он.       — С собой — никого. В сопровождение — все доступные ресурсы. Я научу ребят вести партизанскую войну. А так, максимум троих — Каору, который хорошо себя зарекомендовал в ваше отсутствие, да еще кого-нибудь из рядом стоящих.       — Хорошо. Травоядные в твоем полном распоряжении, — уверенно кивнул он. — Жду отчет.       — Будет, — я поднялась на ноги и, положив очищенный апельсин в тарелку, подхватила чуть слышно звякнувший рюкзак. — Оружие, — пожала плечами в ответ на сузившийся взгляд. — Да и с ног сдувает капитально без груза. Ты поправляйся. Мы по тебе скучаем.       Травоядным меня больше не называл — пр-р-риятно. Однако следить за ним я Тоширо и Мононоске оставила — задержать не задержат, а вот сообщить, в случае чего, о его уходе — сообщат. Очень уж странная эта его покладистость.              Вычислить местоположение «гнезда» много времени не заняло. Все остальное было куда как сложней.       Первое — я собрала всех у себя в доме. Хибаровцы, дружно покачивая чуть мокрыми начесами, вели себя слажено и дисциплинированно, разувшись на входе, поставив зонты стекать, а дождевики повесив, и, поздоровавшись по очереди с удивленной обилием народа мамой, прошли в гостиную.       Инструктаж шел два часа — я поделила их на группы, заставила убрать помпадуры, чтобы не светились, изменить по возможности одежду. Ребятам это не нравилось, однако слух о том, что Глава дал мне добро, разошелся быстро и потому они не спорили.       Вступили мы в сумерках и, разойдясь по оговоренным позициям, затаились.       Ураганный ветер чуть стих, что играло нам на руку и, через Каору скомандовав всем начинать, мы пошли в наступление. Тихое, почти незаметное с одной единственной целью — сметать все на свое пути. Но не выдавая себя.       Наблюдательные посты, не готовые к тому, что на них будут идти молча, а не стенка на стенку, так ничего и не поняли, аккуратно снятые нашими диверсантами.       Я была лишь с двумя ребятами — больше с собой брать не решилась, потому как собиралась проникнуть на территорию врага. На убийцу и телохранителя тренировали лишь меня, так что выбор такого малого количества народа очевиден.       Проблемой, спустя пару метров в сторону бывшего завода не пойми чего, стало другое.       — Я с вами, — я лишь вовремя зажала рот Мононоске, который и был вторым моим напарником. Аяме, а это была она, почти зеркально повторила мой жест, затыкая Каору, который, гневно раздувая ноздри, как раз хотел что-то сказать.       — Я надеюсь остальные не поперлись? — зло сощурилась я, отпуская понявшего все парня и кивком головы командуя продолжать движение.       — Не спрашивай у меня, — буркнула девушка, змейкой продвигаясь вперед мимо каких-то контейнеров с отходами. — Я в дела этих психов не лезу. Скажи, вообще нормально то, что всем там заправляет тот мелкий карапуз в шляпе?!       — Да, — не стала вдаваться в подробности я, резко останавливаясь.       Впереди, в неясном свете фонаря — к слову единственно работающего на весь район, виднелся силуэт.       — Можно я? — подползла ближе Одуванчик, без стеснения отталкивая от меня возмущенно крякнувшего Мононоске. — Ну позязя…       — Тихо и быстро. Он наверняка вооружен, — кивнула я, также готовая напасть, если у нашей цели мог оказаться напарник.       Аяме довольно кивнула и, ловко пробравшись вперед, почти незаметно оказалась у парня за спиной.       Хлопок по плечу, недовольное «Чё?» и звук удара.       Я удовлетворенно улыбнулась, вновь крадясь вперед.       — Оттащите тело за баки, — скомандовала парням. — Обыщите. Изымите все средства связи и оружие. Руки стянуть стяжкой. Все ясно?       — Мы копы или Дисциплинарный Комитет?! — непонимающе протянул Мононоске. Каору лишь ободряюще похлопал его по плечу и, шепнув что-то в стиле «таков женский метод», приступил к работе.       — Мы свиньи, — все же услышав его, недовольно отозвалась Аяме.       — Тебя вообще никто не звал — это операция ДК, гражданских тут быть не должно, — не остался в долгу Каору.       Я устало вздохнула.       — Рты закрыли. Идем дальше, пока идется. Чем дольше мы себя не обнаружим, тем лучше.       — Забыла даже платок, — все же продолжила бубнить Одуванчик. — Даже лицо оттереть нечем.       — На, держи и заткнись, — вытянув из кармана жакета какие-то бумажки, всучила их ей.       К зданию мы все же добрались успешно — никто так и не понял того, почему резко перестал гореть последний фонарь. Аяме лишь пожала плечами, сумев углядеть ту силу, что я от нее переняла, а после послала в лампочку.       Дождь усилился, полностью скрыв нас от противников, а их от нас. Игра начинала переходить на другой уровень.       — Как будем проникать внутрь? — сбившись в тени у стены в кучку, задался вопросом Мононоске.       — Уверена, что дверь пасут, — коротко отозвалась Аяме. — Давайте я слажу и посмотрю?       — Нет, — в один голос отозвались мы. Девушка насупилась.       — Окна тоже, скорее всего, под контролем, — почесав кончик носа, предположил Каору.       — Тогда остаются лазы? — пожала я плечами. — Здание не новое — тут наверняка должна быть хоть одна дыра в стене.       — Главное, чтобы и ее не охраняли, — вздохнул Мононоске, оказавшийся на удивление разумным парнем. — Их много — мы даже за день, с учетом погоды, успели человек тридцать насчитать.       — Ничего страшного. С пятью-семью и мы сладить сможем. Я уверена, что более сложные противники дальше. Кто ж полезет на передовую, если есть пешки? — парень задумчиво покачал головой и отвлекся на телефон.       — Может, тогда пойдем? — я согласно кивнула, продолжая держаться стены и идя вперед.       Серая, местами облезлая стена шла недолго — стоило чуть углубиться на территорию противника, как мы почти сразу наткнулись на следы разрушения здания. Дыра в стене была кое-как заставлена досками, однако этого было достаточно, чтобы я и парни зло скрипнули зубами. Аяме просияла.       — Ну, мне сам боженька велит идти первой, — усмехнулась она.       — Тогда просто придерживайся правил, — сухо кивнула. — Не лезть на рожон, не сталкиваться с противниками числом больше двух, не идти на помощь, а шифроваться. Усекла?       — Слушаюсь и повинуюсь, шеф, — криво улыбнулась она и, только мы ее и видели — лишь кончик намокшего хвостика волос мелькнул на прощание.       — Посылать девушку одну? — Мононоске нахмурился. Каору согласно кивнул, глядя на меня с явным неодобрением, а я лишь усмехнулась и покачала головой.       — Она Кусакабе завалила за минуту. Идем, мальчики — эта милашка сможет сама за себя постоять. А вот в группе вряд ли работать будет.       — То есть заместитель Главы был побит ею? — тихо ахнул хибаровец.       Я меланхолично пожала плечами.       — А то. Хибари и сам в курсе, судя по всему. А Аяме сейчас отрабатывает. Я, правда, ее на дежурства поставила, но… Надо будет напомнить, как вернемся. Да и оценки она должна подтянуть. А так она помогает еще и нам, в Комитете. Все же мне нужны помощницы, а эта, хотя бы, сильная и меня слушается. Чем не вариант?       — Она нарушительница, — напомнил Мононоске, подозрительно сопя мне в затылок — мы пошли дальше, в поисках более достойной для нас щели.       — А мы все — сообщники, — фыркнула я, остановившись. — Что-то не так. Как там связь с нашими?       — Зачистили западный и восточный квадраты. Почти взяли в клещи.       — Все равно что-то не так, — я насторожилась, пытаясь понять то, откуда исходит угроза.       После, резко поднялась на ноги и выпрямилась, сквозь дождь и темноту пытаясь рассмотреть что-то постороннее, или наоборот — слишком часто встречающееся.       — Тихо, — шикнула на открывшего рот Каору. — Живо командуйте всем отступление. Быстрое, но аккуратное. Потом поясню причину! Живо!       — Д-да, сейчас, — я рвано кивнула, после поспешила вперед, к куче покрытой пленкой.       Вскрыть оболочку труда не составило и, присветив себе огоньком, пока парни не видели, нахмурилась. После опустилась в грязь и, не жалея запасной формы брата, начала лазить вокруг.       — Чёрт, — наконец-то наткнувшись на то, от чего у меня по позвоночнику будто ножом водили, ругнулась я. — Так вот оно что…       — Что случилось? — Каору подошел, но, остановившись по моему резкому жесту, также аккуратно присел рядом. — Я не дурак, Савада–сан. Они ведь знали. Да?       — У нас крот, Каору, — мрачно кивнула я, проводя пальцем по леске, которая шла через тропинку, по которой мы должны были вот-вот пройти, и одной стороной терялась в куче с характерным запахом бензина.       — Каковы наши действия?       — С кем связывается Мононоске? — я чуть качнула головой в сторону оставшегося позади парня.       — С нашими… — Каору нахмурился, после его глаза округлились, и он поспешно захлопал себя по карманам штанов. Телефон появился в течение секунды и, набрав в конференции сразу нескольких руководителей наших групп, скомандовал: — Все живо замерли. Ловушка! Нас ждали!       Я хлопнула его по плечу и метнулась туда, где должен был быть предатель. Мононоске, что интересно, и след простыл. Активировав пламя Света, я без труда обнаружила в грязи отпечатки его обуви и рванула следом. Каору мальчик умный, поймет, что делать. А мне… Не терплю я предателей.       Благодаря тому, что у меня был след и свет, я достаточно быстро нашла место, через которое, судя по обрывкам дождевика на гвоздях, торчащих из досок, буквально ввинтился Мононоске. Темп тут же пришлось сменить и, осторожно сунув нос внутрь, я все же пробралась вперед.       Затхлость, сырость, вонь отходов жизнедеятельности, какое-то масло и что-то неуловимо травянистое почти тут же ударили по обонянию, заставляя закрыть нос рукой.       Монахи учили меня хорошо. Ходить по канатам или тонким веткам над пропастью, сидеть под ледяным водопадом в медитации, ориентироваться в темноте на звук и идти по следу лишь при помощи обоняния. Оно же и пострадало в первую очередь. Скользнув в первую попавшуюся тень, я постаралась утереть слезы, выступившие от вони и как-то придышаться, одновременно с этим стараясь уловить звуки окружающего мира.       Где-то вдалеке слышался торопливый топот — повернувшись в ту сторону, я все же рискнула начать дышать носом и, потратив пару драгоценных секунд на то, чтобы все же хоть как-то привыкнуть, скользнула дальше по следу. Без труда скрываясь то за кучами мусора и обломками, то за какими-то остатками производственного оборудования по типу станков, я достаточно быстро поняла то, куда мне надо. След стал более не нужен и, задумчиво осмотрев неплохо сохранившиеся потолки, вдоль которых шли балки, сваи и прочая прелесть скалолаза, я почти без труда забралась наверх. Стало значительно проще — хоть теперь я и попадала под срывающиеся через многочисленные щели крова капли дождя, я была в относительной безопасности. Лишь следить нужно было за тем, куда ступаешь, да чтобы вниз ничего не отпало.       Так и пользуясь всеми дарами погибающего здания, я добралась туда, где скрывались, судя по всему, главные действующие лица.       Мононоске — его я нашла благодаря форме Дисциплинарного Комитета, которую тот не захотел снимать, был около стола, что-то торопливо рассказывая лениво слушающим его мужчинам.       Я пригнулась и, стараясь не шуметь каменной крошкой, чтобы была на балке, прошла еще немного вперед и присела, после и вовсе легла на живот и навострила уши.