Равновесие

      — Их не больше двадцати человек! — талдычил предатель, навалившись руками на стол и явно негодуя по поводу того, что его слова слушали с ленью. — Я жопу рвал, чтобы им всем угодить и попасть в эту школу и гребанный Комитет! Вы хоть понимаете то…       — Да заткнись ты, — блондин в желтых очках вскинул руку, направляя на Мононоске какой-то пистолет непонятной мне модели. — Застрелил бы уже — только воздух зря колышешь. Достал.       — Успокойся, Са-чан, — чуть слащаво отозвался другой действующий кадр, мягко потягиваясь в своем кресле.       Всего двое. Я рассчитывала, как минимум человек на пять, а тут… Даже не смешно.       Я чуть втянула носом воздух, без труда улавливая сладковато-приторный аромат, исходящий от второго кадра. Да, вот и еще один повод расчихаться на своем посту, — я неприязненно скривилась, понимая, что не все мои умения в городских условиях удобны. Я и раньше страдала от запахов, а в этом месте и вовсе начинало мутить.       Названный Са-чаном демонстративно перевел пистолет уже на собеседника, и шутливо дернув им, будто от отдачи, вернул пистолет на место.       — Достали, — еще раз буркнул он, но больше не возникал, дав мне повод справедливо заподозрить в слащавом типчике главу всего этого сборища. — Когда они уже подорвутся?!       — Терпение, Са-чан, — блондин фыркнул и демонстративно скрестил руки на груди.       — С ними Савада-старшая! — я вздрогнула, зло посмотрев на Мононоске и мысленно пообещав отдать его Хибари. Могла бы и сама отделать, да боюсь не смогу как надо вразумить.       — Савада?.. — протянул слащавый. — Хм… А напомни-ка мне, Са-чан, это случаем не те Савада, что постоянно что-то выкидывают? Помнится, бегал тут паренек, в трусах… Как же его звали? Туна? Куна… Не помню. Эйран поговаривал, что он будущий глава какой-то мафиозной семейки… Ты что-то знаешь об этом, Мо-чан?       — Н-нет, — вздрогнул предатель, поежившись. — Эзра-доно, я первый раз об этом слышу. Но на счет Савады Александры могу сказать одно — она сильный боец.       — Пф, она девчонка, — встрял блондин. — Что с ней возиться? Бред.       Я насмешливо вскинула бровь, глядя на него со своей позиции и на полном серьезе подумывая над тем, чтобы просто скинуть на него сверху что-нибудь тяжелое.       — Она раскрыла меня и ваш план с взрывчаткой, — даже как-то слишком тихо отозвался Мононоске, еще сильнее ежась и стараясь стать меньше под явно внимательным взглядом Эзры.       — М… вот как, — задумчиво протянул тот. — И она же заняла место Хибари, так?       — Да, — горячо закивал предатель. — Она упорно называет себя исполняющей обязанности, но, скажу честно — я видел, как она сражалась с Кёей-саном! Она победила его практически играючи!       — Ясненько, — задумался Эзра, а я резко напряглась, отмечая шевеление в дальнем от них углу. После, присмотревшись, расслабилась — гибкая девичья фигурка достаточно умело запряталась среди мусора наваленного в углу помещения. Значит, с зачисткой она уже закончила — умница. Проблема теперь была лишь в том, что Аяме наверняка уже решила, что находящиеся неподалеку от нее люди — легкая добыча.       Она же не знает о пистолете…       Я поняла, что с моей стороны было очевидной глупостью то, что я хотя бы не одолжила чей-нибудь телефон. Из-за этого продолжать наблюдать дальше было попросту опасно — если девчонку сейчас убьют, у нас будут грандиозные проблемы. Не считая того, что будет лично у меня на сердце после этого, пусть я и была против ее изначального участия.       Мягко поднявшись на ноги и чуть размявшись, я бросила еще один взгляд вниз. Я находилась прямо над большим, некогда круглым столом. Са-чан сидел по одну сторону, Эзра по сторону Аяме. Мононоске замер где-то посередине.       Прикинув то, насколько огорчится общественность, погибни сейчас явный сообщник свеженького подпольного бандформирования, я легкомысленно пожала плечами. Не жалко.       — Эй, а где вообще все? — донесся голос блондина. — Они должны докладывать каждые…       Хорошенько замахнувшись и активировав черное Пламя, я со всего маха ударила в балку под собой.       Раздался неприятный хруст камня, после чего вниз полетели обломки. Я ловко перепрыгнула к стене, к сваям и, оттуда наблюдая за тем, как стремительно полетела вниз вся конструкция, довольно улыбнулась — партизаны пошли в атаку.       Ребята внизу — стоит отдать им должное, достаточно шустро рванули в стороны. Даже предатель вовремя отпрыгнул.       Вверх поднялось облако пыли, в которое я, помня о том, что внизу, и спрыгнула. После поспешила вперед, в последний момент уворачиваясь от мелькнувшей тени, и ловя Одуванчик за руку.       — Свои, — шикнула ей. Та кивнула и, нервно посмеиваясь, повернулась в сторону, где раньше стоял стол. — На тебе предатель. Блондин юзает пистолет. Так что его беру я.       — А педобраз? Можно мне? — надула та губы.       Я внимательно посмотрела на нее — девочку разбирала нервная дрожь. Видимых повреждений у нее не было, но тревожный звоночек где-то внутри моей души засигналил.       — Нет. Себе возьму. Выполняй, — и поспешила в сторону сдавленной ругани, стараясь как можно меньше хрустеть каменной крошкой под ногами. Аяме явно во что-то вляпалась по пути.       — Эй, придурок, помоги мне! — Са-чан быстро обнаружил себя, явно приняв меня за Мононоске. Криво оскалившись, я со спины подскочила к нему и, коротко замахнувшись, вырубила одним ударом.       В то же время откуда-то сбоку послышался удивленный мужской вскрик, после чего что-то мягкое упало на пол.       — Сдается мне, остался босс лэвэла, — шепнув себе под нос и на всякий случай стянув руки блондина у того за спиной, а пистолет пинком послав в дальний угол, я поспешила в сторону даже сквозь пыль пробивающийся запах притирок Эзры.       Пыль оседала быстро — воздух был сырым и тяжелым, а потому не прошло и минуты, как видимость в помещении стала оптимальной. Для нас всех.       — Ну-с, вот это поворот! — насмешливо покачал головой Эзра, опасно играя тонким скальпелем у горла бледненькой, но воинственно сверкающей глазами Аяме. — Две девочки припевочки. Кто бы мог подумать, что то жалкое существо набирает в свои ряды еще и девочек. Эх, а ведь вам бы еще жить и жить…       Я зло оскалилась, стараясь загасить гнев, холодом и огнем расходящийся по нутру. Слишком знакомое мне ощущение, слишком.       — Давайте поступим так, — продолжил бандит, якобы ненароком пуская кровь Одуванчика тонкой струйкой. — Ты сейчас сдашься, а я пощажу твою подружку. Подождем вместе прихода вашего обожаемого Главы? Говорят, он недавно пообломил зубки. Потеха намечается, вы так не считаете? — струйка крови стала чуть обильнее, явно обещая доконать девочку через обычную кровопотерю.       — Хорошо, я принимаю твои условия, — я постаралась создать видимость подчинения, покорно поднимая руки.       — Отличненько. Тогда и она мучиться больше не будет, — усмехнулся Эзра, плавно поводя лезвием по горлу Одуванчика под мой округлившийся взгляд.       Аяме осела на пол, морщась и дрожащими руками зажимая тонкую полосу на шее, через которую стремительно уходила жизнь. А я резко расслабилась.       Зверь пробудился. Зверь обозлился. У зверя попытались отнять его ценность.              ***       Аяме часто вспоминала этот день с трепетом и волнением. Страха она после увиденного, пусть и на тот момент думала, что вот-вот умрет, не испытывала. Да, когда она поняла, что больше не сможет ни вдохнуть, ни выдохнуть, а кровь, горячая и липкая, забивает глотку и течет по пальцам, она испугалась. Но потом все прошло — она увидела.       Возможно, именно то, что произошло дальше, заставило ее сильнее прижать руки к ране на шее и, откинув страх, просто поверить в то, что ей нужно всего лишь подождать. Пока она рядом с Александрой, ее первой и лучшей подругой, той, кого она сначала в шутку, а после больше никогда не шутя, называла своим шефом, она будет жить. Неважно, что произойдет — бело-черное чудовище, лишь отдаленно имеющее форму человека, защитит ее.       То, что до этого было онемевшей при виде ее, Одуванчика, близящейся смерти, Александрой, резко переменилось. Во все стороны рванули будто масляные, без резких углов капли и завитки. Вслед за ними кольцами разошлись бело-огненные круги, двигаясь вокруг наподобие колец атомов, создавая множественные нимбы над головой, проносясь вокруг. На месте тела остался лишь однажды виденный ею огонь желтоватого оттенка.       Один из нимбов замер над Одуванчиком — девушка, уже темнеющим от нехватки воздуха и потери крови сознанием потянулась рукой к бесконечно белому ободку. Прикосновение прошло по телу, будто разрядом тока. Лежащая на полу, она закашлялась, забилась, выгнулась дугой и вновь вдохнула. Она жива. Она будет жить. А черно-белый зверь, которого смог увидеть даже тупой якудза, замерший от ужаса в стороне, ее защитит. Зверь отомстит за нее, расскажет ее недоубийце о том, как нехорошо брать чужое — а она четко поняла, что она принадлежит к семье зверя.       И девушка неожиданно легко и весело рассмеялась. Она совсем не боится того, что заставило одним своим присутствием поседеть этого тупого извращенца Эзру.              ***       Я пришла в себя лежа головой на коленях у Аяме. Девушка, что-то мурлыча себе под нос, меланхолично гладила меня по волосам, отсутствующим взглядом, в котором, казалось, скрывалась целая вселенная, глядя перед собой.       Пошевелившись, чем заставила ее очнуться, я села. После, в ответ на легкую улыбку, чуть вскинула бровь и недоверчиво провела пальцами по ее шее, по белому ободку шириной сантиметров в пять. Будто татуировка белой хной.       — Он не давит? — не нашла ничего лучше, чтобы спросить, я.       — А что там? — недоуменно вскинула бровки девушка. — Ничего не давит. И шрама даже нет. Круто, в общем!       — А… Ага, — я заторможено кивнула, после окончательно очнувшись, покрутила головой по сторонам.       Через дыры в здании пробивался легкий свет. Непогода, судя по звукам и вою сквозняка, никуда не ушла, но даже она не была в силах затмить утро.       Наших противников я так же нашла — блондин и предатель сидели спина к спине, хмурые, но молчаливые. Чуть недоумевая о причине их молчания, я наткнулась взглядом на их ноги. По одной босой.       — Я хотела трусы использовать, но потом подумала, что не хочу к этому прикасаться, — участливо поделилась со мной девушка, поднимаясь следом за мной на ноги. — Они немного… Обделались.       — А третий где?       — В углу, — махнула рукой Аяме.       Присмотревшись, я и правда углядела-таки маленькую скрючившуюся фигурку, которая забилась в какую-то щель в стене и мелко дрожала.       Я глубоко вздохнула и, раскашлявшись от вони, которая никуда не делась, сквозь слезы осторожно поинтересовалась.       — Я… Что-то странное сделала? Убила кого-нибудь?       Аяме легко рассмеялась. От звуков ее голоса задрожали Са-чан и Мононоске, стараясь отползти в сторону.       — Нет, шеф, никого ты не убила. Я вовремя тебя остановила. Но напугать ты их смогла хорошенько, — по-русски отозвалась она. — Жаль, не додумалась тебя сфотографировать. Это было… Волшебно.       — Они видели? — я кивнула на парней, также переходя на другой язык.       Те вздрогнули и занервничали сильнее, вибрируя вполне ощутимо.       — Нет, пришли в себя, когда ты уже успокоилась и перестала напоминать ядерный взрыв, перемешанный с черной дырой. Но они видели меня, пусть и без этого Пламени. И видели того придурка, когда он воя полз от тебя, — она кивнула в сторону Эрзы. — Хороший пример перед глазами.       — Ты с нашими связалась? — я сделала пару шагов в сторону извращенца, однако тот неожиданно завыл и сильнее забился в свою щель. Пришлось отступить обратно, не испытывая к нему никакой жалости, но и не рискуя вызвать еще какую-либо реакцию с его стороны.       — Да, — Аяме, в отличие от меня, реакцией свеженького психа наслаждалась. Я ее не винила, просто не обращала на это внимания — свой долг по отношению к ней я выполнила. Спасла ее жизнь и наказала обидчика. А что делать дальше — ее дело. Мои убийцы, к счастью, все горизонтальны. Кто, где — не важно.       — Они не могут пока прийти к нам — разбираются с ловушками. У твоего Главы шикарные связи — приехала бригада саперов. Каору сказал, что еще минут пятнадцать и к нам придут. В окно их, правда, не видно.       — Что еще он рассказал? И скольких вывела из строя ты? — я поежилась от холода, после бросила еще один взгляд на довольную жизнью Одуванчик.       Девушка представляла собой зрелище страшное — перемазанная засохшей кровью, грязью и ржавчиной, в порванной в паре мест одежде… Не сомневаюсь, что за исключением крови, я выглядела не лучше, но за Аяме, пусть звоночек и погас, все же было как-то неспокойно. Меня после высвобождения силы некоторые монахи послабонервнее долгое время десятой дорогой обходили, а эта ничего так. Стоит, смотрит довольными глазами и улыбается. Такой точно в Варию надо — вот где психика подобная требуется.       — Человек десять, — пожала она плечами. — Как ты и говорила: «Практика и еще раз практика!». Я смогла Пламя взять под контроль. В принципе, я тебе не говорила, но на практике я лучше соображаю, чем в теории.       Я пожевала губу — на моем счету было двое…       — А Каору как, сказал, скольких они накрыли?       — Не-а, — явно заскучав, закружилась на одном месте девушка. — Он сказал, что это лично тебе скажет. И Главе вашему.       — Ясно, — я кивнула и, резко повернув голову, замерла, прислушиваясь. — Наши идут.              Наши и пришли — впереди, правда, с вполне реальными автоматами наголо появились какие-то вежливые люди в черном. Радует, что Каору, идущий следом, вовремя успел вякнуть о том, что мы свои. Иначе бы скрутили бы нас вместе с сидящими на полу ребятами, и слова бы не дали сказать.       Что было дальше — не знаю. Догадываюсь, что ничего хорошего для наших противников, но знать как-то не хотелось. Раз Кёя все же вызвал подобных ребяток, то значит так и надо. Свое дело лично мы сделали, пусть прошло все крайне криво. Да, я про Аяме — узнай кто о том, как сильно я лажанула, и… Веру в себя я малость подрастеряла.       На входе в здание мы наткнулись на еще одну группу людей, правда, в этот раз в костюмах саперов. Там же встретили явно медика — Аяме, невзирая на возмущение, увели почти сразу же, стоило увидеть то, в чем она была вымазана. Меня, к счастью, словить не успели — вовремя вывернувшись, я бежала из окружения огородами, остановившись лишь в уже знакомом районе.       Дождь, ветер и молнии, разрывающие небо над головой, немного привели в себя — я все еще была в прострации после случившегося, ощущая опустошенность внутри себя. Не хорошую, но и не плохую. Просто было ощущение, будто я долго-долго копила внутри себя всякое, а после мне дали прокричаться.       Проходя мимо одной из витрин, по утренней поре темную, остановилась напротив, рассматривая себя в отражении. И правда — похожа на Тсуну все сильнее и сильнее. А еще на Первого — что-то неуловимое мелькало в цвете волос и глаз, заставляя чуть улыбнуться — примазалась к славе первого придурка всея Вонголы. Хотя, если к самому Джудайме присмотреться, то тоже возникает некоторое количество вопросов — от Емитсу в нем вообще ничего не ощущается. Если что-то от Наны Тсуна и несет в себе, то от отца — ноль.       Я задумалась о том, что Нана не так просто стала благоверной внешнего советника. Она явно как-то связана с Первым Поколением и эта связь очень хорошо видна в ее сыне. Ну, и во мне.       Я чуть покачала головой, рассматривая столь интересную стратегию с другой стороны. Вонгола никогда не выпускает своих потомков из поля зрения. Первый получил наследника в виде Савады Тсунаеши, сына Наны Савады. А что на счет остальных детей? Можно предположить, что Занзас — потомок Второго. Они также похожи, чего уж там — сила, резкость черт, подход к делу. Не знаю, насколько сильно босс Варии старался быть похожим на Второго, а он явно черпал часть своего образа от него, но явно он как-то с ним связан.       Отойдя от витрины и совершенно не обращая внимания на то, что дождь буквально режет ставшую удивительно чувствительной после высвобождения силы кожу, я продолжила свои думы. Ноги сами несли меня в сторону дома, мне же оставалось продолжать понимать то, насколько сильно пятнает мафия все, где когда-либо была замечена.       И, уже на подходе к жилищу, возле которого, резко мигая огоньками на крыше, стояла машина скорой помощи, я поняла одно — я хочу найти остальных потомков глав Вонголы. Первый есть, Второй есть, у Девятого детей нет — его избранник Тсуна, приемыш — Занзас, который от Второго. Итого шестеро. Шесть потомков Небес Вонголы.       Если я хочу быть свободной, что мне стоит попытать удачи и заручиться поддержкой именно этих кадров? Я тоже умею мыслить себе на благо и планировать стратегии. Не зная того, что я это некогда взрослый человек, попавший в тело ребенка, меня признали гением. Да и я сама, однажды решив то, что мне нужно, во что бы то ни стало стать сильнее, лучше, быстрее и смекалистее, из кожи вон лезла, уча новое, вспоминая старое. Все для того, чтобы меня не заперли где-нибудь в рядах галерки. Свои истинные силы и умения я могу использовать, только находясь в непосредственной близости от участников некогда веселого произведения.       В реальности все получилось куда болезненнее.       — Что случилось?! — я ворвалась в дом подобно урагану, не разуваясь, залетая на кухню.       За столом, невзирая на ранний час, собралось все семейство, включая парочку парней из Комитета, одним из которых был несколько мрачный Тоширо, Хаято и, что неожиданно — Киоко, Хану и Реохея.       Также за столом, чуть обособленно, сидели трое врачей и пили чай.       Я чуть расслабилась и внутренне усмехнулась, обессилено прислоняясь к косяку — Нана. Это явно она затянула медиков в дом и угостила чаем с печеньем, которого в вазочке осталось совсем немного.       — Саша… Ты в порядке?! — испуганно поднялась со своего места мама.       Я вяло кивнула и, нервно посмеиваясь, сползла на пол — так сильно испугалась того, что пока я где-то там громила банду, тут могло произойти что-то страшное. Но, все же, видя, как бодро вскакивают медики со своих мест, а в глазах одноклассников и мамы с Ламбо вспыхивает реальное беспокойство, постаралась взять себя в руки.       — Со мной все в порядке, — поднявшись на ноги и примирительно выставив перед собой руки, быстро протараторила я. — У нас сегодня ночью был очень изматывающий патруль, мама Нана, ребята. Все хорошо — слово даю, — медики мне не поверили.       Я и сама бы себе не поверила, стоило вспомнить то, насколько жалко выглядела.                     Не поверили от слова совсем…       Я бесшумно выдохнула, после скосила взгляд чуть в сторону, на пустующую постель у окна. Не повезло. Кому, правда, не знаю, но загреметь в больницу для меня казалось чем-то постыдным. И с чем?! С, как они сказали, «нервным перенапряжением»!!! Да я их чуть на месте не уложила и, если бы не Реборн, попытавшийся меня вырубить по той же методике, что и Тсуну, я бы выкрутилась. Но… Веса специально разогнавшегося аркобалено хватило, чтобы я почти навернулась со ступеней дома. Того, как улепетывал он, вообще никто не заметил, зато стоило покачнуться мне — солнце не свети, небо не виси!       Я подняла руку вверх и, пару секунд уныло созерцая проколотый для взятия крови палец, уронила ее обратно. Прямо на лицо.       Заныл нос.       — Травоядное, веди себя тише, — тихо разнеслось по комнате под шорох закрывшейся двери.       Невзирая на половые различия, я лежала в одной палате с Кёей и была более чем уверена в том, что тут постарался один знакомый киллер.       Впрочем, именно это в то же время и было спорным — после нашего набега на банду якудза, больничка узнала о значении слова «аншлаг». Как оказалось, ребята из Комитета не особенно щадили бандюганов, да и скидку на возраст тоже не делали, пуская всех под одну гребенку. Конечно, наши тоже окопались в палатах поближе к Кусакабе и Хибари, но их было куда как меньше.       — Я сплю очень чутко, — продолжил шарманку Глава, и я не выдержала.       — Я могу проснуться от шороха упавшего лепестка цветка, — я приподнялась на локтях, глядя на остановившегося парня со злой усмешкой. — Но я проигнорирую это событие, ведь к падению этого элемента ты будешь непричастен. Однако, мой дражайший Глава, если ты еще раз посмеешь назвать меня «травоядное» или как-то приравнять к нему, и… Нет, бить я тебя не буду, — я качнула головой, глядя на спокойного Кёю и понимая, что сейчас или тонфа, или неожиданная тонфа. — Я уже побила тебя, из-за чего возникли проблемы с порядком. Я просто выкину тебя в окно, а там все в твоих руках. Ты меня понял?       — Хамишь, — прищурился он.       — Не я тут лежу на реабилитации после перелома, — я пожала плечами. — Не я профукала столь интересное общество с приятными вооруженными людьми у себя под носом. Не я приняла в свои ряды предателя. Кёя, я не жалуюсь на то, что произошло — наоборот, я рада поработать в поле, познакомиться с твоими подчиненными и сделать что-то стоящее, нежели разгон курящих на крыше или выговор девочкам за слишком яркий макияж. Я лишь прошу от тебя простого уважения в свой адрес. Ищи травоядных в другом месте. Я зверь, который способен перегрызть даже твою глотку. Особенно твою, Кёя, — я мрачно прищурилась.       Хибари коротко кивнул, неожиданно для меня признавая то, что как противник я пока что в его вкусе и, неслышно ступая тапками по полу, прошел к своей кровати.       Почти неслышно скрипнули пружины.       — Кусакабе отчитался уже? — решив, что разводить нюни дальше не имеет смысла, и Хибари прекрасно меня услышал и понял (я поняла, что с ним стоит быть прямолинейной в своих чувствах), задала вопрос я.       — Да, — коротко отозвался парень. После, чуть помолчав, решил продолжить. Возможно, просто хотел поговорить — даже с его образом жизни все время в четырех стенах, наверное, скучно находить, а может моя тирада его проняла — не знаю. — Всего за ночь поймали сорок нарушителей. У них было двое лидеров — один был отправлен в психиатрическую лечебницу, второй остался в Намимори, но также нестабилен. Предатель вместе с ним. Расскажешь, что произошло?       Я чуть нервно вздохнула, искренне надеясь на то, что явно услышавший меня Кёя не будет напорист, если я все же явно утаю часть правды.       — Знаешь, я не могу сказать всю правду, — я еще раз глубоко вздохнула, видя перед глазами все еще четкую картину с окровавленной Аяме. Понимание того, что я провалилась, вновь накрыло с головой. — Их лидера зовут Эзра. Второго он называл Са-чан, так что точного имени не знаю. Именно Эзру увезли — я верно понимаю?       — Да. Что было?       — Он… Он нанес вред девочке, которая была вместе со мной. С ней все хорошо — она в порядке, ее даже в больницу не положили, но… Меня переклинило, — я горько усмехнулась. — Наша работа — защищать учеников нашей школы. Но, наша же работа — защита жителей этого города… Не знаю, поступи я иначе, будь на месте Аяме кто-то другой, но вышло так, как вышло. Я объяснила Эзре то, что он… Посмел посягнуть на мое.       — Я понял, — спокойно отозвался Кёя.       Да… Зверь всегда поймет другого зверя. И, в нашем случае, стоять в ожидании около двери мы не будем*.       — Телефон с тобой? — я вспомнила еще кое-что важное.       — Что нужно?       — Пробейте имя Эйран. Эзра говорил о нем. Упоминал. Он не простой человек во всем этом кобле, я уверена.       Ответа не последовало, но, по тому, как застучал по клавишам телефона Кёя, я поняла, что он приступил к работе.       Я расслабилась, наконец-то закрывая глаза. Мне о многом придется поговорить с самой собой, но это будет потом. Сейчас необходимо отдохнуть и набраться сил — высвобождение такого большого количества Пламени и, как оказалось, лечение Одуванчика, сильно по мне ударили.                            * «Стояли звери около двери. В них стреляли, они умирали, стояли звери около двери…» — детская считалочка из произведения братьев Стругацких «Жук в муравейнике».