Равновесие

      — Хару боится… — тихо протянула во сне девочка, кутаясь в одеяло. — Тсуна, спаси Хару…       Я изогнула губы, и, мягко поднявшись на ноги, подошла к пролому в стене, который на ночь был занавешен простыней.       Мальчишки в соседней комнате спали. Не сумев прийти к общему знаменателю в выборе того, кто же будет спать на полу, а кто на кровати, они втроем умостились на полу, оставив кровать Реборну, который, скорее всего, ее просто отобрал, устав от споров.       Тсуна спал, свернувшись в клубочек — сказывалось отсутствие одеяла, стянутого Хаято, сопевшим справа от него (судя по всему он вертелся только так во сне). Почти как Хару — я обернулась, смерив взглядом девичью фигурку, замотавшуюся в махровую простынку наподобие куколки. Беспокойные детки, однако.       Такеши спал на боку, спиной ко всем, накрывшись покрывалом с головой. Как и Реборн, он был тих и спокоен. Хорошая способность.       Покрутив головой, я не нашла Ламбо, веселившего вчера со всеми, после чего пришла к выводу о том, что мелкий ушел спать с мамой. Что ж — я кинула взгляд на окно, которое от порывов ветра ходуном шло, погода и не думала улучшаться.       Тихо одевшись в удобные штаны с карманами, майку и толстовку, я, подхватив оружие, аккуратно выскользнула за дверь. Там по ступеням вниз и в коридор. Главное не нервничать, что выходило с трудом. В последнее время у меня довольно большая проблема с ними — сказывается постоянно пасмурная погода.       Что там с моей маленькой и излишне самостоятельной тьмой? Аяме обещала быть аккуратной и, закончив с делом, скорее всего вернулась бы к нашей компании. Но девушки не было до сих пор — шел пятый час утра.       Свет погас уже ближе к одиннадцати — Ямамото и Хару как раз успели позвонить домой и предупредить, что останутся у друзей с ночевкой. Через пол часа пропала и телефонная связь — подойдя к тумбе в прихожей, я убедилась в том, что линии электропередач никто и не планировал трогать. Тоже верно, с таким-то штормом за окном.       На душе кошки скребли, стоило подумать о том, что с девушкой что-то могло произойти. Она, конечно, сильная и бойкая, да и парень с ней, но все же… Очень ярки в голове воспоминания о том, как ей перерезали тогда горло. После того случая она стала всецело верить в меня… А я и забыть забыла о том, что она хрупкая. Что она ребенок. Не я, не Кея, которому море по колено, а если и нет, то не на долго. Она четырнадцатилетняя девочка с капелькой силы. Я не могу понять того, насколько серьезен замес, потому что просто перестаю ощущать что-либо из-за внутреннего напряжения.       Вытянув дождевик и высокие резиновые сапоги, я быстро оделась и выскользнула на улицу.       Нужно успеть закончить все до общего подъема, иначе Нана будет очень зла. Да и Тсуна по мозгам проедется, чего таить, и будет более чем прав. Он мой брат, он же — мой глава. Я не имею права ослушаться его, и единственное, чем я могу отстоять свою правоту, это лишь то, что не пошла на встречу, но не говорила, что не выйду из дома потом. Вряд ли это добавит мне очки симпатии.       Надоело мне постоянно искать пути прогиба, вот уж.       Я надеялась, что я просто выполню свой долг по отношению к Тсунаеши и Тимотео. Я надеялась, что мирское меня не заденет. Увы — у меня появились друзья, и даже очень быстро, и теперь я обязана была присматривать за всеми ними, даже если они этого не хотели.       — Погодка дрянь, — морщась и ругая себя за то, что не взяла что-то наподобие маски для плавания, которая неплохо так пригодилась бы, я, придерживаясь за стеночку, вышла за границы участка. — Доплыть бы…       По прямой было бы быстрее, но приходилось идти, держась за стенки и заборы, чтобы просто не потеряться.       До парка дошла минут за тридцать — если утро и начало вступать в свои права, то солнечный свет был еще очень слабым и не пробивался через слой туч. Так что дорогу мне освещали теперь только молнии, из-за чего приходилось перемещаться рывками.       — Так… — вздохнув и чуть не закашлявшись от попавшей в нос влаги, выдавила я. — До фонтана метров триста. Откуда лучше просматривается это место? — я покрутила головой, но, поняв, что так ничего не добьюсь, прикрыла глаза, вспоминая расположение зданий вокруг парка.       Выбрать можно было из четырёх позиций, и я совершенно не представляла себе того, какая приглянулась Аяме. Она могла перепробовать со своим энтузиазмом их все.       Обопрясь спиной на заборчик парка, я нахмурилась — время шло, а я к своему стыду даже не знала, где живет девушка. Хотя она вряд ли дома. Все же, удивительное наплевательство с моей стороны. Попробовать интуицию? Можно, особенно если я смешаю ее с возникшим умением чувствовать «своих».       Нужно было отрешиться от всего мирского, что было несколько сложно в условиях холодного ветра, грома и дождя.       Одуванчик… Глупое имя. Как такое вообще возможно?       Черт, о чем я думаю?! Полевые цветочки… Где ты, Аяме?       Интуиция тут может помочь лишь с направлением, но этого достаточно. Она давала какой-то странный ответ — девушка точно угадывалась в западном направлении, но одновременно с этим мне что-то настойчиво твердило о том, что идти туда не стоит.       А что мы делаем в таких ситуациях? Верно — идем куда не следует идти.       Быстро пересекши парк, я оказалась перед зданием небольшого магазина в несколько этажей. Снаружи все выглядело тихо — осторожно потянув на себя стеклянную дверь, оказавшуюся незапертой, я тихо проскользнула внутрь, сумев не потревожить колокольчики.       — Ну наконец-то, — стянув осточертевший дождевик, шепнула я, оглядываясь вокруг.       Первый этаж не работал, что было ожидаемо, но откуда-то сверху шел свет и играла негромкая музыка, что давало ясно понять то, что я не одна в здании. Меня ждут, и это ясно как белый день.       Интуиция четко твердила, что там наверху очень опасно и мне стоит развернуться и уйти прямо сейчас, пока не поздно.       Потоптавшись внизу, я бросила косой взгляд на запасную лестницу наверх, но, покачав головой, поняла, что не сегодня. Мне наверх.       — Добро пожаловать, — вежливо улыбнулся мне официант, стоило мне показаться на третьем этаже, где располагалось небольшое кафе. — Ваш столик у окна.       Я вскинула бровь — в такую погоду и возле окна?       Впрочем, проследив за его рукой, которой он указал на выбранное им для меня место, я нахмурилась — возле окна сидели Аяме и Каору.       Неестественно прямо и даже не повернувшись в мою сторону, когда я подошла к ним.       — Ммм, народ? — не спеша садиться, я помахала рукой перед лицом Одуванчика. Ноль реакции — девушка смотрела в тарелку перед собой и никак не реагировала на внешние раздражители, лишь моргнула пару раз.       — Присаживайтесь, ну же, — вежливо улыбаясь, отодвинул мне стул официант. — Ваши друзья уже заждались.       — Да я вижу, — склонила я голову вбок, рассматривая ребят и отмечая то, как катится капелька пота по виску Каору.       Судя по всему, они в сознании, но не могут пошевелиться. Этот официант…       — Девушка, в конце концов, это неприлично вот так вот стоять, когда присесть вам предлагают, — уже с нотками укора послышалось от него. — Я уже не говорю о том, что вы довольно сильно опоздали на назначенную встречу!       Я подняла брови, спустя только несколько секунд понимая то, что было сказано. После этого медленно повернулась к нему, наконец-то рассматривая человека не как персонал.       — А ведь правду говорили — оденься как прислуга, и видеть в тебе будут лишь прислугу, — прищурилась я, оглядывая парня с ног до головы.       Приветливая улыбка, простое лицо с веснушками, темно-рыжие волосы. Высокий — где-то под метр восемьдесят. Подтянутый. Единственное, что делает его необычным — очень цепкие глаза зелено-голубого цвета.       — Я так ждал вашего прихода, но вы оказались холодны к моим чувствам, — грустно вздохнул он. — А посему пришлось мне ожидать прихода музы лишь подружившись с ее друзьями.       Я вскинула бровь, глядя на парня с подозрением. Необычный говорок и акцент, будто он откуда-то из глубинки, где еще по-старому говорят.       — Буря в стакане твоих рук дело? — кивнув в сторону окна, нахмурилась я.       Парень, легко улыбнувшись, развел руками и поклонился.       — Ваш покорный слуга рад принять похвалу в адрес трудам его, — польщено улыбнулся он.       — А мой покорный слуга не подумал о том, что по такой погоде у меня не особо много шансов на встречу? — скрестив руки на груди и с легким состраданием посмотрев на него, задала я крутящийся на языке вопрос.       Улыбка официанта медленно померкла — я в полной мере удостоилась сомнительной чести лицезреть то, как уверенность в себе сменяется непониманием, после недоумением, а после смущением.       Помассировав переносицу, я покачала головой и подошла к Аяме и Каору.       Изучив выражение их лиц, я попыталась легонько толкнуть девушку. Но в ответ я ощутила, будто толкаю камень — Одуванчик напоминала недвижимый монолит.       С парнем оказалась та же история — я не смогла сдвинуть даже волос из его прически, в процессе порезав себе палец.       — Хм, неплохо, — глядя на окровавленный палец, пробормотала я, поворачиваясь к официанту. — Слушай, а ты не мог бы их… Отпустить? Они явно хотят подвигаться, а?       Парень, красный, как вареный рак, поднял голову, глядя на меня с непониманием. Я, криво улыбнувшись, пострадавшим пальцем указала на своих ребят.       — О боги мира, — пораженно прошептал официант, быстро подбегая ко мне и по пути доставая платок. — Поранилась…       Рыжий, ухватив мою руку, быстро облизнул мой палец, после чего стал аккуратно оборачивать его платком.       Я замерла, глядя круглыми глазами на такую простодушность.       Вместе со мной замерла буря, причем в прямом смысле слова — капли и листья, сорванные ею, зависли в воздухе напротив окна, ветер можно было буквально потрогать, и даже росчерк молнии остановился, освещая свою часть предрассветного неба.       Все продлилось буквально пару мгновений, после чего мир резко наполнился звуками. Шумно вздохнули Аяме и Каору, после повалились вперед на стол и загнанно задышали.       — … — четко высказалась Одуванчик, чуть заплетаясь на гласных, но достаточно емко передавая мысль о том, что она устала сидеть на одном месте как болванчик и как только придет в норму, то тут же надерет зад официанту.       Каору ничего не понял из яркого монолога на русском, но явно где-то на уровне интуиции ощутил то, что имела ввиду девушка, и согласно кивнул.       Рыжий же, замерший вместе с погодой, так и не шевельнулся, держа мою руку окаменевшей хваткой.       — Чего он как тополь в поле? — повернув ко мне голову, пробормотала девушка. — Ты его потыкай, что ли…       — Не реагирует, — чувствуя накатывающую панику, я попыталась высвободить руку, но не вышло — парень, не издавая ни звука, держал меня крепко.       Кажется, что он вообще не дышал.       — Да твою же мать, — нахмурившись, я наклонилась, заглядывая в лицо официанту. — Что глазами сверлишь?! Отпусти уже, а?       — Шеф, он, судя по всему, словил обратный эффект, — кое-как поднявшись на ноги, покачиваясь, подошла ко мне девушка. — Мы так же сидели — только дышать и моргать могли. Ужасные ощущения. Вот же, теперь даже не отпинать его.       — Ясно-понятно, — пробурчала я. — Его что-то закоротило.       — Знаешь… — замялась девушка, — я бы тебе помогла, да вот давно сижу и надо бы прогуляться в…       — Иди, — прервала я, прекрасно поняв ее. — После чего валите по домам. Я уверена, что о вас волнуются домашние.       — Шеф, одна ты…       — Пошли вон, оба, — мрачно взглянув на ребят, процедила я. Наверное, даже очень мрачно.       Народ как ветром сдуло, а я, прогнав в голове все прошедшие события, со скорбным вздохом достала тонкий, почти как скальпель, нож и аккуратно порезала палец официанту.       — Твое здоровье, рыжий, — стерев пальцем кровь, я быстро слизнула ту. — Надеюсь, ты здоров…       В голове, стоило распробовать солено-металлический вкус, резко зашумело. Да так, что что на глаза полезли слезы и я рухнула на колени, единственным маячком связи с реальностью чувствуя далекую боль в вывернутом запястье.       Где-то там же на грани послышался звон выбитых стекол и грохот — сквозь слезы я увидела то, как ворвался в комнату ураган, начав закручиваться вокруг меня и парня. Внутрь ветра втянулись и стекла из окон, и мебель, которую перемололо в опасные щепки. Начали мелькать разряды молний, из-за скорости вращения становясь подобием нимбов.       Все вокруг меня кричало, будто норовило сорвать горло в попытке быть услышанным.       Все как в случае с Аяме, когда ее тьма окутывала меня… Неужели?..       Я неожиданно поняла свою ошибку и расслабилась, больше не пытаясь вырваться.       Ведь по факту у меня с самого начала инициация с моими «Хранителями-хоронителями» не заладилась. Одуванчик пыталась грохнуть в спортзале, этот рыжий притопить хочет, заранее ветром разорвав. И в рот я вечно гадость какую-то тащу…       — Стихии хранитель, принимаю тебя, — тихо прошептала я, мысленно потянувшись к силе вокруг меня.       Та не заставила себя ждать и, пусть в этот раз у меня была свободна лишь одна рука, послушно влилась в подставленную ладонь. Вновь пить стихию было делом не менее странным, чем и в первый раз, но в то же время, в отличии от Тьмы она была довольно приятна на вкус — вроде и холодная, но в то же время обжигающая, стоило ей попасть в горло. Кислая и сладкая. И… с электричеством.       — Так вот как ты их заставил замереть… — усмехнувшись, я поднялась на ноги, завороженно рассматривая мелькающие искорки на коже. — Сокращение мышц посредством электрических разрядов. По факту — возможность полного контроля над телами противников.       Чем дальше в лес, тем жить страшнее. Что-то у меня хранители больше монстров напоминают, в отличии от ребят Вонголы. Сначала убить хотят, а потом еще хрень какую-то пить надо.       — А она правду говорила — в Музе моей и верно есть часть моих умений, — неожиданно поклонился официант. — Я рад знать, что с вами мы так же одной крови.       — Кто «она»? — потирая освобожденную конечность и рассматривая наливающийся всеми цветами синевы след от мертвой хватки, нахмурилась я.       — Девушка-блондинка со странным именем, — развел руками рыжий. — Ваша подруга. Под силой тока немногие способны промолчать, вот я и узнал о том, как прошло объединение у вас с ней. Тем более что мы с ней… Как-то одинаково ощущаем мир. Будь иначе и я бы не держал ее в своей ловушке. Но понял я, лишь черное пламя увидав, что она так же, как и я, непроста.       — Ты все спланировал, — прищурилась я, невзначай опуская руку к ближайшей спице на бедре. — Понял то, что нужно поделиться… Ошибся лишь в том, что это нужно было мне поглотить, а не тебе, вот сам в свою ловушку и попался!       — Вы не хотели встреч со мной искать, пришлось мне самому устроить все, — выставив перед собой руки, еще раз поклонился парень. — Прошу меня простить за обман, но лишь так я мог тот зов, что последние месяцы в душе возник, победить.       — Ты чувствовал то, что я рядом? — вскинула я бровь.       — Да, конечно, — согласно кивнул он. — Я всю жизнь на ферме работал, а тут недавно будто снизошло озарение — мне нужно ехать в город! Мои способности для дома весьма полезны были, но много дождей для огорода — это смерть растениям. А тут лить может хоть недели — все равно всем. А стоило мне оказаться рядом с вами — и вовсе голова пустая стала. Вернее — была, — нахмурился он. — Сейчас я снова чувствую себя нормально. Будто бы в душе желанное равновесие настало. Вы же объясните мне то, что происходит?       — То есть для тебя тот факт, что ты способен запросто обрушить торнадо на город — нормально?! — склонила я голову набок, после обвела взглядом помещение кафе. Вернее, то, что от него осталось — пара несущих стен и половина крыши. Все остальное было превращено в мелкую труху, которую разорвавшийся ураган вынес на улицу.       — Оно со мной с самого рождения. Я, правда, никогда не афишировал свои способности, особенно после того случая, как из-за меня была снесена яблочная роща, — развел руками рыжий, после огляделся вокруг. — Правда это было не все моей виной — я лишь бурю чуть усилил. Да и до зова не было у меня таких сил, — он кивнул на разруху. — Не мог я так долго дожди держать и ураганы закручивать. Просто корректировал…       — Отлично, — саркастично кивнула я, рассматривая погоду на улице.       Дождь начал стихать — лило, конечно, все еще неслабо, но видимость стала на порядок лучше. Наконец-то задребезжал рассвет, а я неожиданно остро поняла то, что пора бежать домой — скоро все проснутся и, если Нана узнает то, что я отлучалась… — Тебя как зовут?       — Акира Канэко, — церемонно поклонился парень. — Акира значит яркий, Канэко — золото и ребенок. Мама говорит, это из-за цвета моих волос, — легко улыбнулся он.       — Рада знакомству, мой второй хранитель, — вздохнула я. Парень чуть непонимающе, но все же благодарно улыбнулся в ответ. — Меня зовут Александра Савада. Александра — значит защитник или хранитель, Савада — болото и рисовое поле.       — Не очень эта фамилия вам подходит… — покачал головой Акира.       — Какая есть, — пожала я плечами. — Ладно, больше не будешь брать моих друзей в плен?       — Прощения прошу, — поклонился он. — Это от отчаяния.       — Страшно подумать о том, сколько вас еще таких бродит… — потерла я переносицу. — Ладно, что ты хотел узнать?       — О силах этих побольше, и о том, почему мы так стремимся быть вместе с вами, Савада-доно, — у меня начало ломить зубы от того, как часто он кланялся.       — Хорошо, проводишь меня тогда до дома, по пути и расскажу, — махнув рукой, я поспешила вниз по тому, что осталось от ступеней.       Внутри было вновь разливающееся чувство умиротворения и гармонии, которое забрало с собой непонятное нервное напряжение последних дней. Буквально эйфория. Второй хранитель, пришедший в мою жизнь таким странным образом, ощущался как родное существо, чьи эмоции — удивительно чистые, как стихии, я ощущала с улыбкой. А парень-то умным оказался, пусть и весьма простодушным. Не испортить бы его чистоту нашими разборками — печально будет.