Купидоны недоделанные!

Болгарский стадион представлял собой нечто странное: огромная площадка, наглухо обнесённая забором, аж потрескивала от наложенных на неё охранных и защитных чар. — Это стадион или тюремная крепость? — обескураженно пробормотал Рон. — Если полезем через эту громадину — нас на атомы разнесёт. Как мы попадём внутрь? — Через дверь, — Гарри вскинул убийственный взгляд, в котором ясно читалось: «Мы опять не ищем лёгких путей?» — А... ну да, — смутился Рон и первым пошёл вдоль забора. Вскоре они набрели на ворота, которые были закрыты, но чуть в стороне притулилась небольшая будка, откуда как раз выходил охранник — хмурый верзила в меховой мантии, чем-то неуловимо напоминающий самого Крама. Они тут все как по шаблону, на одно лицо? — Кой сте ви? — угрюмо вопросил верзила, едва незваные гости подошли поближе. — Какво искате? Гарри и Рон непонимающе уставились на него. — А по-английски? — с безнадёжностью в голосе спросил Рон, но охранник, к его удивлению, кивнул. — Кто такие, чего надо? — повторил он вопрос на ломаном английском. — Здравствуйте, — Гарри обворожительно улыбнулся, стараясь подпустить в улыбку всё своё обаяние. — Нам очень нужно увидеть Виктора Крама, не могли бы вы нас пропустить? — Чего-чего? — верзила забавно заморгал и посмотрел со смесью насмешки и изумления. — Ты в своём уме, парень? Хочешь автограф — так приходи на игру через месяц. Может, повезёт поймать Виктора, тогда и попросишь. — Совсем одурел, что ли?! — возмутился Рон, явно начиная закипать. — Знаешь, кто перед тобой, олух болгарский? Это же Гарри Поттер, герой магической Британии и победитель Волдеморта! — Волде... кого? — переспросил верзила. — Какая ещё волдеморда? — он перестал усмехаться — видимо, исчерпав лимит положительных эмоций на год вперёд — и набычился, угрожающе хмурясь. — Вот что, ребятки, валите-ка отсюда подобру-поздорову, пока целы. — Нет, подождите, — торопливо затараторил Гарри в последней попытке наладить контакт. — Мы не чужие с улицы, мы знакомы с Виктором, честно! В школе вместе на Турнире Трёх Волшебников сражались — Виктор приезжал к нам в Хогвартс, мы тогда... — Очень интересно, — обрубил его экскурс в прошлое неумолимый верзила и выдвинулся вперёд, недвусмысленно потирая кулаком о кулак. — Валите, кому сказал. А не то... Гарри отшатнулся, смекнув, что это шкафоподобное чудо природы — похоже, не нормальный живой человек, а вообще маггловский робот. Слегка неисправный и запрограммированный только под функцию «Не пущу!». Видно, модель экспериментальная, с браком, и навыки коммуникации не вошли в базовые настройки. — Ладно-ладно, уходим, — Гарри послушно отступил ещё на шаг, едко фыркнув, подхватил под локоть готового взорваться от негодования Рона и поволок в сторону, от греха подальше. — Нет, ну ты видел?! — дал волю гневу тот, едва они отошли на безопасное расстояние. — Идиот тупой, про Волдеморта он не слышал! — Успокойся, Рон... — Гарри Поттера не знает!.. — Остынь, ну его к дьяволу... — Да они благодаря нам только и живут тут мирно! — продолжал разоряться Рон. — Если бы мы лысого ублюдка не замочили, он бы их вслед за нами всех завоевал. Мы весь мир защитили... то есть ты. Ну и мы немного. Да мы ради них... а они... они!.. — Ти-ха! — гаркнул Гарри на впавшего в раж «защитника мира» и хорошенько встряхнул его. Тот замолчал от неожиданности и наконец сфокусировал взгляд: — А? — Хватит, говорю, — Гарри на всякий случай легонько похлопал Рона по щекам, приводя в чувство, заглянул в голубые глаза, горящие праведным возмущением. — Чего завёлся? Ты ещё не понял — у этого громилы с мозгами беда? Он, небось, и не догадывается, что газеты ещё и читать можно, а не только использовать для... — Да он вообще читать-то умеет? — в сердцах бросил Рон, и Гарри с энтузиазмом закивал. — Вот и я о чём! Это ж просто вышибала — какой с него спрос, ну? — Тролль поганый, — буркнул Рон, слегка остыв. — Ладно. Нам-то теперь что делать? Гарри задумался, рассеянно почёсывая подбородок. — Пойдём к Краму прямо домой, — решил он. — Хоть и тоже громила-спортсмен, но вполне адекватный, насколько я помню. Только у кого бы разведать, где он живёт?.. — Гарри растерянно оглядел совершенно пустые улицы. — Не надо, — встрепенулся Рон. — Я знаю его адрес — на письмах к Гермионе он был. Когда я ей писал, то, конечно, поколдовал немножко, изменил его, чтоб сова письма мне приносила, а не в Болгарию случайно умчалась, но настоящий адрес запомнил. Надеюсь, Крам никуда не переехал. — Я тоже надеюсь, — хмыкнул Гарри и, приобняв друга за плечи, невольно зажмурился. — Задавай направление. * * * Жилище Виктора Крама по виду представляло собой ещё одну неприступную крепость. Рон присвистнул. — Да они издеваются, — негромко провозгласил он в небеса и скорбно вздохнул. Одно было хорошо, эта громадина за прочной решёткой точно была домом того, кто им нужен — на запертых наглухо фигурных воротах красовалась табличка с надписью: «Крам». И всё, даже инициалов не было. — М-да, — оценил Гарри, критически оглядев её. — Краткость — сестра... хм, для кого-то просто сестра. — И ни намёка на сигнальные чары, звонок или хоть колокольчик какой паршивый, — пробубнил недовольный Рон. Он не терял времени, с видом ищейки тщательно обследуя, разве что не обнюхивая, каждый фут пространства вокруг. — Как он гостей принимает? — Может, он их и не принимает, — со смешком отозвался Гарри. — Вдруг он гостей не любит. — Он снял рюкзак и... перекинул через забор. — Ты что делаешь? — опешил Рон. — Полезли, — не отвечая, решительно скомандовал Гарри, ухватился за железные прутья и ловко вскарабкался наверх. Рон не колебался ни секунды — одобрительно хмыкнул и полез следом. Спрыгнув на землю, начинающие нарушители закона о частной территории довольно ударили друг друга по ладоням. — Делов-то, — Рон победно улыбнулся и стремительно пошёл вперёд. — Стой, болван, ты куда?.. — панически окликнул его Гарри. Прыгнул, пытаясь поймать безмозглого «сообщника» за рукав, но было поздно: то, что казалось ровной лужайкой, вдруг разверзлось в стороны, и оба с громкими воплями провалились в глубокий то ли люк, то ли колодец, узкий сверху и расширяющийся книзу до размеров небольшой комнатки. Рюкзаки, легкомысленно брошенные у ворот, так и остались валяться там. Некоторое время в колодце царила мёртвая тишина. Наконец Рон охнул и пошевелился, кое-как поднимаясь на ноги. Задрал голову — и увидел над собой лишь голубой квадратик неба, с трёх сторон ограниченный каменными краями, а с четвёртой — невесть откуда взявшейся откинутой металлической крышкой. Он зябко поёжился в своей тонкой футболке — холод пробирал до костей. — Влипли, — констатировал Рон с кислой миной. — Ещё бы, — проворчал Гарри, потирая колени, которыми со всего маху приложился о твёрдый утоптанный пол, и осмотрелся по сторонам. — Где мы? — озвучил он насущный вопрос. — Откуда мне знать, — пробрюзжал насупленный Рон и раздражённо дёрнул плечом — верный признак, что он начал злиться. — Погреб какой-то, чтоб его... Надеюсь, здесь нет пауков. — И как теперь выбираться? — Гарри уныло попинал ботинком каменную стену. — В душе не ебу, — отрубил Рон и нахохлился. — У тебя палочка с собой? — Не-а, в рюкзаке осталась. — Ч-чёрт, — Рон сплюнул. — У меня тоже. Вот дерьмо. — Ты же сам предложил убрать палочки в боковой карман рюкзака, — огрызнулся Гарри. — «Чтобы всегда были под рукой», — процитировал он ехидно и подбоченился, скрестив руки на груди. — И вообще — какого хрена надо было сходу куда-то ломиться, даже не осмотревшись? Хорош аврор! — То есть это я во всём виноват? — немедленно обиделся Рон. — Нихрена себе заявка! А кто предложил лезть к Краму через забор? Я, что ли?! — А кто вообще затеял всю эту поебень? — не остался в долгу Гарри. — Кому пришла «гениальная» идея написать Гермионе от имени Крама?! Купидон недоделанный, чем ты вообще думал? Придурок ты, Рон! — Сам такой! — уязвлённо взвился тот. — Идиот лохматый, нет бы отговорить друга, когда тот собирается хуйню натворить, а ты поддержал! Настоящий друг так не сделает! — А-а-а, так я ещё и друг плохой?! — окончательно взбеленился Гарри — аж глаз от возмущения задёргался. — Вот же ты гад неблагодарный! Да тебя вразумить — всё равно что тумбочку, если стукнет что в рыжую башку — ничем не выковыряешь. Ты ж упрямый до чёртиков, прёшь напролом, как баран! — Я — баран?! — взревел Рон. — Ах ты... ах ты, засранец, я тебе сейчас покажу «барана»! — И, издав боевой клич самца громамонта, он бросился вперёд, врезался в Гарри и повалил его на пол. — Баран и есть, — с несвойственным ему сарказмом подтвердил Гарри, отчаянно трепыхаясь под тяжёлым телом и оказывая посильное сопротивление. — Ещё и бешеный. Некоторое время они боролись, катаясь по полу и сдавленно ругаясь, потом запал начал стихать. Рон в очередной раз опрокинул Гарри на спину, пытаясь подмять под себя, но тот коварно ткнул ему пальцами под рёбра. Взвизгнув, Рон забился в гомерическом хохоте, захлёбываясь и подвывая — он до истерики боялся щекотки. Охнул и без сил распластался на Гарри. — Так... нечестно, — простонал он, исступлённо всхлипывая. — Подлый ты... Поттер... А ещё герой! Ай... — Угу, — приглушённо пробубнил тот, даже не думая отрицать истинность характеристики. — Я — подлый герой, засранец и лохматый идиот, — мстительно припомнил он Рону все прозвучавшие в свой адрес оскорбления. — И вообще мутная личность. Не связывайся со мной, а то... защекочу до смерти. Рон вяло хохотнул, не в состоянии больше смеяться. Повернул голову... и чуть не столкнулся с Гарри прямо нос к носу. Машинально поправил его перекосившиеся очки, задержал на секунду дыхание, пристально смотря в глаза. Гарри сразу же перестал хихикать и уставился в ответ непонятным взглядом. Рон тихо выдохнул, замер на мгновение и, отпрянув, скатился в сторону. Сел на пол и замолчал, что было для него совсем уж нетипично. Гарри с трудом поднялся, кое-как отряхивая пыль с одежды и волос. Помедлил и осторожно подсел рядом, к Рону под бок, устало прикрыв глаза. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из горла. Гарри тайком опустил руку вниз, незаметно поправляя оттянувшуюся ширинку. Они с Роном частенько дурачились, устраивали возню, и всякий раз это заканчивалось одним и тем же — учащённым пульсом и тяжестью внизу живота. Хорошо хоть Рон ничего не замечал, балбес слепой, иначе Гарри точно скончался бы от стыда. Но ничего не мог с собой поделать. Он осознал своё влечение к другу уже довольно давно, ещё со времён их военных скитаний по лесам. Сначала испугался до нервного тика, переживая свою «ненормальность», боролся с ней, как мог, но, не добившись успеха, постепенно покорился обстоятельствам. И умирал от ревности, с тоской наблюдая за бурно развивающимся романом Рона и Гермионы — двух своих друзей, самых лучших и близких. С Джинни отношения, само собой, сошли на нет. Впрочем, никто из-за этого особо не расстроился: Джинни, умница, как будто и сама всё поняла, либо тоже не хотела с ним больше встречаться, и первая предложила остаться друзьями. Гарри с облегчением согласился. И пошёл после войны курсантом в академию: сам он не очень жаждал ловить преступников, навоевавшись по горло, но Рон с таким восторгом грезил Авроратом, что Гарри не удержался и подался туда вслед за ним. И с тех пор имел уникальную возможность постоянно отираться поблизости от объекта воздыхания, ничего не предпринимая и довольствуясь хотя бы дружбой. Вскоре Рон с Гермионой тоже тихо-мирно разбежались — слава Мерлину, не превратившись при этом во врагов. А Гарри просто был рядом, став надёжной опорой и тем плечом, на которое всегда можно опереться. Беседовал по душам с Гермионой, давая возможность выговориться, помогал Рону, вытаскивая из всяческих переделок, в которые тот регулярно умудрялся встревать. Вот как сейчас, например. Гарри вздохнул. Ещё в тот момент, когда Рон ворвался к нему в кабинет с историей про чужую переписку, Гарри сразу же понял: вся эта нелепая ситуация — верх идиотизма и яйца выеденного не стоит. По-хорошему, надо было пойти к Гермионе и всё ей выложить — ничего бы она не сделала, ну, пожурила, обозвала бы раздолбаями, да и всё. Но Гарри старательно проигнорировал такую простую мысль, с энтузиазмом поддерживая дурацкий план Рона: ведь так ему выпадала редкая возможность провести выходные наедине с ним. К тому же поездка в Болгарию сулила приключения, обещая развеять монотонность серых будней. И Гарри не устоял перед соблазном. Но на самом деле ожидания обернулись настоящим адом, и всё стало только хуже: Рон, этот поганец с чистым взглядом и чувственной улыбкой, притягивал к себе как магнит, вызывая однозначные реакции — трогать, целовать, валить и трахать. Он был сейчас ближе, чем когда-либо, и попросту сводил с ума — быстро и почти безболезненно. Всё, финиш, шиза в чистом виде. Гарри боялся, что в конце концов не выдержит, сорвётся — и что тогда будет, страшно даже представить. * * * Рон тихо застонал рядом, и Гарри вздрогнул, отвлекаясь от своих нездоровых мыслей. То есть стараясь отвлечься. — Ты чего? — спросил он. — Спина, — коротко буркнул тот. — Когда мы сюда сверзились, я неудачно приземлился, теперь всё тело ноет. Такое ощущение, что позвоночник в штаны ссыпался. Может, я что-то повредил? — Не говори ерунды, — как можно увереннее произнёс Гарри, — ты просто ушибся, — и горячо воззвал к небесам, чтобы это так и было, потому что если Рон сломал себе хребет, то им точно крышка. Они умрут от истощения здесь, в этой сырой яме, всеми забытые, и никто никогда не найдёт их хладные тела, не похоронит, как подобает, не поплачет над могилами... — Да, ты прав, — неожиданно спокойно отозвался Рон, отвлекая Гарри от смакования ужасных подробностей их безвременной кончины, повернул голову и благодарно улыбнулся уголками губ. Слегка обветренных и потресканных, потому что Рон имел дурную привычку без конца кусать и облизывать их в стрессовой ситуации. Так и тянуло прижаться к ним и... Гарри мотнул головой, в ужасе осознавая, что, забывшись, уже наклонился вперёд и чуть не засосал лучшего друга. Он мысленно выругался. — Давай я тебе плечи разомну? — предложил, чтобы сбросить морок — здесь, в замкнутом пространстве, его шиза прогрессировала с космической скоростью, и Гарри всё сильнее чувствовал, как голову опасно ведёт. Надо срочно приструнить взбесившийся зов тела, а то так и до греха недалеко, а потом до знаменитого Ронова хука справа. И всё — прощай, дружба. Но как же это трудно! Затравленно оглядевшись, Гарри сглотнул и чуть ли не силком заставил себя отстраниться. — Давай, повернись, — скомандовал он враз охрипшим голосом. Рон помедлил, будто что-то почувствовав. Гарри замер, в смятении соображая, что врать и как выкручиваться, если Рон сейчас заметит его стояк, но тот, к счастью, не обернулся и послушно сел к нему спиной, двигаясь скованно, словно неохотно. — С тобой всё в порядке? — встревоженно уточнил Гарри, кладя ладони на напряжённые плечи, обтянутые короткими рукавами чёрной футболки с дурацким принтом какой-то красотки. Он сам прикола ради подарил Рону эту футболку на прошедший день рождения — странно и приятно было осознавать, что друг надел в поездку именно её. — Д-да, — сдавленно ответил Рон на вопрос и шумно выдохнул. — Что, сильно болит? — ещё больше обеспокоился Гарри. — Слушай, может, лучше не трогать, вдруг ты и вправду повредил... — Всё нормально, — перебил его Рон. — Делай давай, раз заикнулся, я тебя за язык не тянул. — В голосе проскользнула привычная беззлобная насмешка, и Гарри выдохнул с облегчением, принимаясь разминать закаменевшие мышцы. Это оказалось непросто: чёртова синтетическая тряпка из блестящей гладкой ткани была ужасно скользкой, и теперь непослушные пальцы то и дело срывались, заставляя материться сквозь зубы. — Твою мать, сними её уже, а, — сдаваясь, попросил он. Конечно, существовал изрядный риск — Гарри не был уверен, что не набросится на друга, едва тот заголит торс, но его всё равно уже несло, и тормоза держались на последнем издыхании, так что какая разница... Судорожно дёрнувшись, Рон молча стянул через голову проклятую футболку. Отбросил в сторону и поёжился, покрываясь мурашками. Приоткрыв рот, Гарри наблюдал за этим зрелищем, буквально физически ощущая разом повысившийся в воздухе градус напряжения. И возбуждения. Он сто раз видел Рона голым, но сейчас... Дрожащими руками Гарри снова принялся месить плечи, все в веснушках, спускаясь иногда на спину и елозя задницей по полу, пытаясь усесться поудобнее. — О-ох... — вырвалось у него, и он резко застыл, кляня себя на чём свет стоит. — Э? — незнакомым, низким и сиплым голосом спросил Рон. — Н-ничего-ничего, — поспешил отозваться Гарри. — Я просто... Ничего. В смысле... мышцы у тебя... эм, задубели совсем. — А, — Рон продолжал общаться исключительно междометиями, и это настораживало. Ладно бы он, Гарри — ему от похоти окончательно башню снесло, а с Роном-то что? — Рон? — осторожно позвал он, но тот лишь прерывисто выдохнул, явно не желая общаться. А вот это уже совсем нехорошо. Может, он что-то заподозрил? Гарри настойчиво потеребил его за плечо: — Ро-он? — Отвали, Гарри, — почти прохныкал тот задушенным тоном. Не на шутку испугавшись, Гарри решительно вцепился в него пальцами, пытаясь развернуть и посмотреть в лицо. Рон неожиданно воспротивился: недовольно замычал, взметнул руками, вслепую заскрёб пальцами по полу, ища опору, и вдруг рванулся, высвобождаясь из крепкой хватки. Вскочил, одним прыжком прянул в угол и упёрся лбом в холодные камни, застыв истуканом. Некоторое время Гарри обалдело буравил взглядом ходящую ходуном от заполошного дыхания спину. Чертовски сексуальную спину, надо признать. Знакомую до последней родинки. — Да что происходит, пикси тебя покусай?! — завопил он с беспомощной злостью: он терпеть не мог непонятные ситуации. А нынешняя ситуация была не просто непонятная — вообще сверхдурацкая, и странное поведение друга нервировало. Плюнув на всё, Гарри решил действовать по привычной схеме а-ля «достойный выпускник Гриффиндора». «В жопу контроль, подвиги наше всё!» — с этой последней мыслью он отключил мозги, послал всё к драккловой бабушке и пошёл на таран: взвился с пола и бросился вперёд, врезаясь на полном ходу в цель перед собой. Рон болезненно охнул, когда его впечатало в стену злобной стихией по имени Поттер, переступил с ноги на ногу, пытаясь отстраниться, но Гарри не дал ему этого сделать: зарычал и притиснулся посильнее, утыкаясь носом Рону в шею и жадно втягивая воздух. Твёрдый член при этом упёрся в чужое бедро, не заметить это было невозможно, и объяснить хоть как-то данный произвол Гарри уже не помышлял. Да и что там объяснять — не дурак же Рон, в конце концов, сам всё поймёт. И будет в своём праве прямо сейчас двинуть ему в челюсть и послать подальше. Гарри отчаянно зажмурился, готовясь к справедливому возмездию. Господи, какой позор. Как глупо было вот так облажаться, раскрыться сдуру и в один миг всё проебать. Теперь — всё, точно всё, конец. Нет у него больше друга... Руки вдруг коснулась прохладная ладонь, сжала, потянула куда-то. Ничего не соображающий Гарри в шоке распахнул глаза. До ушей донёсся тихий, сладко-исступлённый вздох, Рон неловко пошевелился в железных объятиях, расставляя ноги пошире, и аккуратно пристроил послушную руку Гарри себе на пах. Прямо на внушительный бугор, оттягивающий ширинку джинсов. Гарри ошалело заморгал. Крепко ущипнул себя, проверяя, не сон ли ему снится, вздрогнул от боли и счастливо улыбнулся. — Какого хера ты вёл себя как придурок? — пробормотал, не понимая, что несёт, и с упоением продолжая пыхтеть Рону в шею, то легонько прихватывая зубами кожу, то зализывая место укуса языком. Рон тяжело дышал, дёргался всем телом, отзываясь на бесстыдные ласки, сдавленно мычал и шипел что-то сквозь зубы. Гарри провёл второй рукой по животу Рона — тот поджался, — наткнулся на пряжку ремня и принялся быстро расстёгивать. Приспустил брюки с трусами, обхватил ладонью чужой член — горячий, а главное — твёрдый. Рон громко застонал, реагируя на прикосновение, и впился ногтями в серые камни перед собой. — Такого, — не поднимая головы, огрызнулся он и толкнулся пахом. — Боялся, что ты меня извращенцем посчитаешь. — И всего-то? — нарочито удивлённо протянул Гарри и в очередной раз прикусил ему загривок, довольно урча. — Уже считаю, и что с того? — пробухтел невнятно. Жадно прижался к вожделенному телу ещё раз, вдохнул знакомый запах и нетерпеливо завозился с собственными брюками, пытаясь расстегнуть. Ругнулся с досадой, когда ничего не вышло. — Погоди, — Рон слегка отодвинулся, отталкиваясь от стены и наконец поворачиваясь лицом. Видок был что надо, именно таким Гарри и представлял его в своих неправильных, но частых фантазиях: красным, потным и растрёпанным, с мутными глазищами и безумным взглядом. — Ты... — Гарри поперхнулся, неотрывно наблюдая, как Рон, хватая ртом воздух, терзает зубами свою губу, прикусывая без конца. — Ты-ы... вот, — заключил Гарри, не в силах выразить мысли более связно. — Ага, — Рон вдруг ухмыльнулся. Всё смущение, если оно и было поначалу, теперь уже явно снесло в неведомые дали — то ли от возбуждения, то ли характер взял своё — Рон в жизни не страдал никакой стеснительностью, уж кто-кто, а Гарри об этом знал досконально. Как и обо всех остальных привычках своего лучшего друга... и почти не совсем друга, и вот-вот уже даже вовсе не друга... чёрт, ну скорее же, почему так медленно?.. — Рон, быстрее... пожалуйста, — прохрипел он, продолжая бестолково теребить свой ремень. — Рон... — Стой-ка, — велел тот, властно перехватывая его руки. Притянул Гарри за ворот футболки, впился поцелуем в послушно раскрывшиеся навстречу губы. В два счёта расправился с его штанами, рывком спустил до колен и сжал пульсирующий член, заводил рукой вверх-вниз — быстро и умело, именно так, как нужно. Идеально. Гарри едва не взвыл, задохнулся, закатив глаза. Ноги подкосились, и он точно упал бы, но под спину подхватила крепкая рука, поддерживая. Обессиленно выдохнув, Гарри уткнулся лбом в подставленное плечо, почти навалился на него. — Ты так стонешь и вздрагиваешь, что я сейчас кончу, — раздался шёпот у самого уха, обдавая горячим дыханием. Гарри в ответ неразборчиво пробормотал что-то матерное, опустил руки Рону на задницу, судорожно помял, раздвинул пальцами, чуть надавил. Охнув, Рон ощутимо напрягся. — Гарри... Не надо, — тихо попросил он, не пытаясь отстраниться. Поднял глаза, ловя растерянный — и слегка испуганный — взгляд, вымученно улыбнулся. — Просто не хочу трахаться в этом ебучем погребе. Гарри моментально расслабился. — Я и не хотел ничего такого, — торопливо заверил он. — Я просто так, кхм... потрогаю немного... — он вспыхнул, чувствуя, как жарко стало щекам. — Можно? Рон замялся в секундном смущении. — Ну... потрогай, — пробубнил он, заливаясь лихорадочным румянцем. Потом неуклюже развернулся вместе с Гарри, притиснул его спиной к стене. Гарри почувствовал, как на поясницу вдруг легла горячая ладонь, медленно поползла вниз. Он вздрогнул, сосредоточенно жмурясь. — Ч-что ты делаешь? — выдохнул, заикаясь, и облизнул пересохшие губы. — Трогаю тебя, — последовал лаконичный ответ. — Тебе можно, а мне нет? Гарри мотнул головой, покорно подставляясь под настойчивые руки: — Давай. Рон тут же зашипел, забормотал что-то, самозабвенно шаря руками, лапая везде, где можно и нельзя, тёрся членом о член. «Сволочь ты, Поттер...» — успел услышать Гарри, и этот свистящий шёпот стал последней каплей: от шеи к затылку поднялись мурашки, пальцы ног поджались, и он замер, на миг выключаясь из реальности полностью. * * * Рон пребывал в шоке. Всё происходило слишком стремительно, и он не успевал ни о чём подумать. Впрочем, особо думать было и нечего, всё ведь чётко и прозрачно: в настоящий момент он почти трахается с парнем. Со своим лучшим другом, твою мать! И ему это нравится. Ёбаный стыд. Не то чтобы у него раньше никогда таких мыслей не возникало (не насчёт Гарри, конечно, а в общем), но Рон всегда гнал от себя всю эту «пидорскую хрень», как он это называл. Вообще-то он не был гомофобом, но его до смерти пугали всякие внезапные мысли и желания, и он справлялся как мог, не желая иметь с этим ничего общего и яро отторгая. Правда, мысли и желания при этом всё равно никуда не девались. Рон мучился, изводился, тщательно скрывая свою тайну, больше всего боясь, что Гарри узнает. Почему-то не родители, не братья, сестра или Гермиона, а именно Гарри — узнает и отвернётся от него навсегда. Эта мысль была нестерпима. Вдруг вспомнился Перси, который однажды взял и подошёл к Рону в Норе, улучив время, когда никого из многочисленного семейства рядом не было. Странно улыбнулся, ободряюще похлопал по плечу и начал плести какую-то чушь про то, чтобы Рон не переживал, что «сначала будет трудно, но всё наладится, надо только принять и полюбить себя таким, какой есть». А ещё посоветовал «приглядеться кое к кому повнимательнее», а то «сердце кровью обливается смотреть, какие вы болваны». Рон так и вытаращил глаза. Он мало что понял, но испугался до икоты и не нашёл ничего лучше, чем просто наорать на этого доморощенного психолога, обложив такими словами, что у самого уши завяли. Перси, что странно, не обиделся: продолжал стоять и снисходительно улыбаться, сверля понимающим взглядом. Рон на секунду даже подумал, не врезать ли этому всезнайке, но потом просто оттолкнул его и сбежал в свою комнату. Позже он не раз возвращался в мыслях к этой сцене. Перси к нему больше не лез, вёл себя как обычно, но сказанные слова не выходили у Рона из головы. Откуда этот умник узнал, как понял про него? Может быть, он и сам... того, тоже такой? И кто бы мог подумать, что занудный братец окажется прав... Воспоминания и обрывочные мысли проскочили в мозгах за секунду, Рон сглотнул, подался вперёд, буквально влипая телом в бьющегося под ним почти в оргазме Гарри. Голову напрочь срывало от всех этих стонов, а ещё от того, какой Гарри отзывчивый, горячий и податливый, и как здорово он целуется, и как бесстыдно вытворяет своим чёртовым пальцем что-то такое с его задницей, что хочется и завыть, и заорать во всё горло, и обкончаться так, как во время своего первого опыта мастурбации в юные годы, когда у него в штанах дымило круглыми сутками. Гарри вдруг дёрнулся, двинул пальцем особенно резко, обхватил второй рукой оба члена. Рон вскрикнул от неожиданности, вскинул голову. — Бля... — вырвалось у него. Он упёрся руками в стену по обе стороны от головы Гарри, выгнулся, часто дыша. — Сволочь ты, Поттер!.. * * * Гарри лениво улыбнулся, приходя в себя. Кое-как сфокусировал расплывающийся взгляд. — По... — голос сел капитально, и он прочистил горло. — Почему это я сволочь? — поинтересовался, сильнее вжимаясь лопатками в стену, чтобы удержать равновесие — ноги предательски дрожали, как после учебного кросса на десять миль. Он наклонился, трясущимися руками пытаясь подцепить трусы с джинсами. — Потому что... да просто придурок и всё, — сумбурно объяснил Рон, пряча взгляд. Осторожно натянул штаны, тоже шатаясь и балансируя, помедлил и опустился на корточки. Уселся прямо на пол, покосился исподлобья. — Потому что я... кхм, не знал, что делать. Ты молчал. То есть, понимаешь... это ведь уже давно. А я... мне было не очень-то, я считал себя... ну, сам додумай, кем считал. Да если б я только знал... — он смешался и умолк, криво ухмыляясь. — Оу, — несмотря на невнятный лепет, Гарри мигом всё понял. Удивлённо приоткрыл рот: так вот оно что. Оказывается, не один он такой псих, Рон тоже... тоже? Вот так новость. Помолчав, Гарри решил пока не акцентировать внимание на произошедшем. Они обязательно поговорят обо всём откровенно — позже, не сейчас, а когда Рон, то есть они оба, немного привыкнут к мысли, что теперь всё наверняка изменится. И Гарри надеялся, что в лучшую сторону. Мотнув головой, он усилием воли отогнал сомнения и тревожные мысли. Улыбнулся и, желая развеять неловкость, вскинул руку и приложил её ко лбу в мученическом жесте. — Тогда и я могу тебе официально заявить, — патетично провозгласил он. — Ты — тоже изрядная сволочь, Рон Уизли. Потому что я... — он запнулся, легкомысленный тон давался нелегко, но всё-таки продолжил: — Видишь ли, я чувствовал так же. Только хуже. Рон красноречиво посмотрел на него... и вдруг придушенно заржал в кулак. — А почему хуже? — всхлипывая, с трудом уточнил он. — Я — герой, мне по статусу положено страдать больше всех, — авторитетно пояснил Гарри, чувствуя, как напряжение немного отпускает. Сел рядом, заваливаясь на Рона, странно булькнул и присоединился к заразительному смеху.