Dark Lights

Я открываю глаза, ощущая еще большую усталость, чем была до того, как я уснула. Боль все еще сковывала мое сердце, но я попыталась отречься от нее, не думать о ней. Чтобы жить, надо двигаться, поэтому я не стала продолжать лежать на диване и жалеть себя - так еще больнее. Я встала, и мой взгляд невольно упал на часы, стоявшие у телевизора. Оказалось, я спала всего два часа. Да уж, мне срочно нужно что-то менять в моем режиме сна. Я повернулась и взглянула на дверь в спальню. Она все еще была заперта - Шеннон еще спал. И снова мысли о нем, его словах и вчерашнем признании. И как я смогу все исправить? Он оскорблен, обижен. Я бы себя не простила, если бы так же, как и он, открыла душу и не получила ничего взамен. Очень тихо, чтобы не разбудить барабанщика, я подошла к двери и открыла ее. Я взглянула на спящего Шеннона, и мое сердце снова болезненно сжалось. Я люблю тебя, Шенни, но я не могу сказать об этом. Почувствовав легкое жжение в глазах, я отвела взгляд. Аккуратно я прошла к шкафу, взяла необходимые вещи и вышла, прикрыв за собой дверь. Неохотно я сняла толстовку Шеннона и положила на спинку дивана. Я надела нижнее белье, затем светлые джинсы и черную майку. Я вдруг осознала, что не взяла никакого теплого свитера или кофты, поэтому мне пришлось вновь надевать толстовку Лето. Находиться в номере и слушать эту гнетущую тишину больше не было сил, поэтому я вышла и отправилась на завтрак. В самом дальнем углу я увидела уютный столик на двоих и села туда. Не хотелось ни с кем разговаривать, замечать чьи-то заинтересованные взгляды. Если честно, даже есть не хотелось. Сначала я думала, что просто выпью чашечку кофе, но потом перед глазами моими снова встал образ Шеннона. Он всегда беспокоился о моем здоровье, а вчера ночью заметил, что я сильно похудела, и ему это не понравилось. Поэтому я решила все же запихнуть в себя йогурт и яичницу. С йогуртом проблем не было - я всегда любила эту белую несладкую массу. Но вот когда дело дошло до яичницы, мой пыл поугас. Я ковырялась вилкой в тарелке, когда ко мне подошел Джаред. - Привет, - сонно поприветствовал он меня и плюхнулся на соседний стул. - Привет, - ответила я без особого энтузиазма. - Ты плохо выглядишь, - заметил Лето. - Да, Джаред, все девушки мечтают услышать такие слова, - пробубнила я, так и не оторвав взгляд от яичницы. - Ты хоть немного спала этой ночью? - обеспокоенно спросил Джа. - Шеннон совсем тебя не жалеет. - Он здесь не при чем, - тут же кинулась защищать его я. Джаред явно не ожидал такого напора - его глаза расширились от удивления. - Извини, - тут же пробормотала я, снова опуская взгляд в тарелку. - Я писала песню для Дейва и Гвен. - Ты не должна была... - Джаред, я обещала, что еще попробую, и я выполнила обещание, - я снова смотрела в эти ярко-голубые глаза. - И как? Удачно? - поинтересовался Лето. - Да, - кивнула я. - Моя партия и припев готовы. Осталось лишь написать твои слова. - Покажешь мне? - теперь в его глазах читалось любопытство и легкий азарт. Да, Джаред Лето действительно живет музыкой, словно фанатик - своей религией. - Текст остался в номере, - пробормотала я, вновь безуспешно пытаясь вызвать в себе аппетит к содержимому моей тарелки. - Покажу на репетиции. - Договорились, - на его лице изобразилась легкая улыбка. - Вкусная яичница? Если бы взглядом можно было убить, Джаред Лето давно бы уже был мертв. Он тут же понял, что сморозил глупость, и поднял руки вверх, тем самым говоря, что сдается. Но я уже не смотрела на младшего Лето - в дверях появился старший. На носу Шеннона снова красовались солнцезащитные очки - единственное средство отгородиться от этих любопытных глаз, окружающих всех знаменитостей. Он подошел к столику, где стояло несколько кофейных аппаратов. На несколько секунд он задумался, а затем все же налил себе кофе в стаканчик, чтобы уже с ним выйти из ресторана отеля. Закрыв крышкой стаканчик, он это и сделал, даже не взглянув в нашу сторону. Внезапно мне вдруг стало холодно, хоть на мне и была толстовка Шеннона. Сердце снова болезненно сжалось, и меня охватила паника. Что делать? Как спасти то, что у нас было с этим барабанщиком? А что, если уже ничего невозможно вернуть, и я навсегда потеряла его? - Вы поссорились, - вырвал меня из мыслей голос Джареда. Это был даже не вопрос - это была констатация факта. - Я не хочу об этом говорить, - проговорила я и снова уткнулась в тарелку. - Все будет хорошо, - попытался поддержать меня Лето. - Я уверен. Ох, Джаред, ты просто ничего не знаешь!