Dark Lights

Концерт прошел хорошо, если верить крикам и одобрительным возгласам фанатов. Вот только я не чувствовала того же возбуждения – лишь холод. Я пыталась сдержать эмоции, навсегда закрыв их в своем сердце. Каждая моя песня была написана под влиянием момента, в каждой чувствовалось то, что я испытывала когда-то. И теперь это все еще больше ранило мою и без того искалеченную душу. Я так и не сняла очки, чтобы никто не видел моих глаз. Внутри было сложно бороться с болью, а внешне – вообще нереально. Я боялась выдать себя чем-то, поэтому старалась вести себя так, словно я холодный камень, который ничего не ощущает, ничего не чувствует, ничего не переживает. Я думала, что самой сложной частью вечера будет мое выступление, но я ошибалась. На сцену вышли 30 seconds to mars. Толпа оглушала меня своими криками, но я не волновалась о благополучии своих барабанных перепонок. Я стояла за сценой и смотрела на одного единственного человека – Шеннона Лето. Каждый удар барабана отдавался в моем сердце, каждое его движение заставляло все внутри сжиматься. Я восхищалась им, я любила его, я наслаждалась теми чувствами, что дарила мне его музыка. Было больно смотреть на него и не иметь возможности прикоснуться, но я терпела. Я готова была пожертвовать своим душевным спокойствием ради нескольких минут того чуда, что я наблюдала. Шеннон жил музыкой, его тело и душа подчинялись ее законам. На сцене он превращался в монстра, готового разорвать чью-либо глотку, если ему помешают доиграть припев или куплет. Шеннимал. Так иногда называли его фанаты, и такого Шеннона видела теперь я. Меня не пугало это зрелище – от этого лишь дух захватывало. Я чувствовала, что тону, но мне не хотелось сопротивляться. Я хотела отдать ему все – тело, душу, сердце, лишь бы остаться здесь навсегда и слушать эти биты. Я даже не смогла сообразить, когда закончился концерт. Все казалось таким коротким, а я хотела еще и еще. Но я все же повернулась и ушла, чтобы не смущать своего любимого Лето. Я знала, что ему больно так же, как и мне, и я не хотела бередить эти раны. Я сделаю все, чтобы защитить его от боли. Я останусь одна, оттолкну от себя всех его друзей, чтобы он был счастлив, чтобы он больше не вспоминал то ужасное, что я заставила его почувствовать. Не помню, как оказалась в своем номере, да это и неважно. Навстречу мне выбежала Лайла, в чьих глазах плескалось понимание и сочувствие. Удивительно, но со всеми этими событиями я забыла о существовании этого маленького комочка. Теперь я винила себя за то, что так мало уделяла времени своей питомице, а она, возможно, единственная, кому я могу все рассказать, кому могу открыться. Она не сможет предать меня, не сможет осудить. Собака – лучший собеседник для таких замкнутых людей, как я. – Иди ко мне, красавица, – впервые за это время я улыбнулась искренне. Лайла подбежала ко мне, и я взяла ее на ручки. Она была такой маленькой, но такой теплой. И именно этого тепла мне не хватало – тепла живого существа. Я сняла очки и положила их на тумбочку в прихожей, как и карту-ключ от номера. Вместе с Лайлой мы прошли в гостиную и уселись на диван. Молчание, нарушаемое лишь дыханием двух существ – моим и моей питомицы. Но мне было уютно в этой тишине, теперь пустой номер не казался таким уж холодным и чужим. В голове было пусто. Видимо, я слишком много думала сегодня, слишком много анализировала свое поведение, свои чувства. Я чувствовала себя последней дурой, жалеющей себя, заставляющей страдать других. Я действительно дура, ведь я не смогла сказать просто «люблю» человеку, который меня вдохновляет, который заставляет жить и радоваться жизни. Ну, раньше заставлял. Моя рука беспокойно чесала Лайлу за ушком, и ей это явно нравилось. Теплый комочек заурчал, словно маленький котенок, изголодавшийся по ласкам. Я улыбнулась, наблюдая за реакцией моей питомицы. Она заметила это и вопросительно посмотрела на меня. – Ты такая милая, – прошептала я. На моих глазах снова появились слезы. Черт, как же я устала от этого ощущения жжения и влаги! Ведь было время, когда я не плакала вовсе. И куда это все ушло? Куда ушло безразличие и отрешенность? Лайла заметила мое состояние и начала поскуливать, тычась носиком в мою ладонь и пытаясь успокоить. – Прости, – пробормотала я. И опять это ужасное чувство вины – я даже свою собаку заставляю страдать! Я положила Лайлу на диван и придвинула к себе ноутбук, что покоился на кофейном столике. В голове моей родилась идея обратиться к единственному, что всегда меня успокаивало. Музыка. Она всегда была лучшим другом и лекарством, что так умело залечивало любые раны. Я открыла папку, где хранились мои любимые группы и композиции. Рука сама потянулась в тот угол, где лежали альбомы 30stm. Сейчас не хотелось слушать голос Джареда, ведь от него стало бы только больнее. Я открыла уже давно найденный на просторах интернета альбом, где была только инструментальная музыка. В такие моменты я всегда терялась. Сложно выбрать одну среди таких замечательных композиций. Но все же мне удалось это сделать, и я выбрала ту, что считалась моей любимой. From Yesterday. Я поставила музыку на максимальную громкость и встала с дивана. Секунда, и я шарюсь в мини-баре, чтобы найти еще одно лекарство. Вот только оно может стать вредным наркотиком, разрушающим мой организм. Я достаю три маленьких бутылочки, наполненных виски. Где-то в ванной нахожу чистый стакан. Эх, жаль, что нет льда. Наливаю янтарную жидкость в стакан и делаю внушительный глоток. Горло немного жжет, но так даже лучше – физическая боль отвлекает от душевной. Я направляюсь в спальню, сопровождаемая удивленным взглядом Лайлы. Да уж, питомице еще не приходилось видеть меня в таком состоянии. Я ставлю алкоголь на тумбочку, а сама ложусь на кровать. Слышу, как играет припев песни. Закрываю глаза и начинаю подпевать. Мой голос срывается, но я чувствую, что мне необходимо допеть эти слова, так четко описывающие мою жизнь. From yesterday, it's coming! From yesterday, the fear! From yesterday, it calls him But he doesn't want to read the message here Мой голос срывается, и я рыдаю в голос. Нет сил сдерживаться, нет сил скрывать что-то. Я вою, как раненная волчица. Чувствую боль, словно мне вырезают сердце. Но еще больнее осознавать, что я сама все разрушила. Я сама оборвала ту тонкую ниточку счастья. Возможно, это был мой единственный шанс вырваться из этой ужасной тьмы воспоминаний. Но я все разрушила в один миг, не сказав «я люблю тебя».