Dark Lights

Я закрыл дверь в спальню, оставляя Шеннона наедине со своими мыслями. Мне не нравилось видеть его в таком состоянии, не нравилась вся эта ситуация в целом. Казалось бы, все так просто! Линда любит Шенна, а он – ее. Но почему они, словно два упертых барана, не могут быть вместе. Нет, конечно, надо пострадать, помучить друг друга, а потом, может быть, сойтись! Я раздраженно прорычал и сел на кровать. Да эти идиоты даже не понимают, как им повезло! Они нашли друг друга, а я… Я вижу, как люди встречаются, влюбляются, а я один. Я даже не могу написать эту жалкую песню про любовь, потому что я просто никогда не испытывал подобного. Конечно, было нечто похожее, но теперь я понимаю, что все это было чем-то пустым и недостойным того, чтобы называться любовью. Я оглядел комнату. Снова тишина и пустота. Иногда это давит на виски, что хочется прокричать что-нибудь, чтобы хоть что-то услышать. В груди сразу просыпается неприятное чувство, которое уже давно стало моим спутником. Одиночество. Я снова подумал о Шенноне. Раньше он был таким же, как я. Одинокий, никому не нужный. А что теперь? Есть тот, кто в нем нуждается, но ему снова больно. И я переживаю эту боль вместе с ним. Может, это лучше, чем чувствовать свою собственную боль? Ответа я не знаю, ведь, кажется, я никогда не окажусь на месте своего брата. Перед глазами встал образ Линды. Помню, как впервые увидел ее. Она сидела за кулисами и грызла ногти от волнения. Тогда мы проводили кастинг. Нам нужно было выбрать группу на разогрев, и, думаю, Dark Lights были лучшим вариантом. Тогда Линда была другой. Не было той уверенности в движениях, не было того взгляда, что есть у каждого человека, что добился хоть каких-то высот. Тогда я подумал, что ей уж точно не стать такой, как я. Я не видел в этих глазах страсти и некого упорства. Но, боже, как же я ошибался! Ее группа вышла на сцену, а я лениво развалился в кресле. Я ожидал увидеть очередную кучку бесталанных людишек, не способных спеть даже перед нами тремя. Тогда рядом со мной сидели Шеннон и Томо. Не знаю, почему мы решили сами провести этот кастинг. Возможно, мы уже давно не доверяем тем, кто якобы знает толк в музыке. Линда посмотрела на меня. В ее глазах читался страх и неуверенность, и я усмехнулся. Я не верил в нее, не верил, что эта малышка способна хотя бы открыть рот перед нашей великой троицей. Но я ошибся. Она открыла рот, и не зря. Она пела одну из тех песен, что теперь я слышу каждый вечер. Ее слова были искренними, наполненными чувствами и болью, что она когда-то пережила. Уже в тот момент я знал, что жизнь не пощадила эту девочку. Мне было жаль ее. Но жалость отходила на задний план, когда я слышал ее чуть хрипловатый голос. Такой глубокий, пробирающий до недр моего сознания. Мое холодное сердце тогда впервые дрогнуло. Забавно, я уже несколько лет не ощущал этого. Если вы не видели Линду Файер на сцене, то вы не знаете ее настоящую. Именно здесь она расцветает, становится другим человеком, которым стоит восхищаться. Помню, я не мог отвести взгляд от ее глаз. Там читалось все. На лице была маска, а в глазах я видел боль, страсть, некий фанатизм. То же самое я вижу в глазах Шеннона. Они оба живут музыкой. Она стала для них спасением, она помогла им выжить, оставляя боль прошлого позади. Но тогда я не думал о своем брате. Я думал лишь об этих светлых волосах, карих глазах и счастливой улыбке, которая появилась, когда Линда закончила свое выступление. Я почувствовал облегчение. Забавно, но я переживал за то, как она выступит, так же сильно, как и она сама. Еще до того, как Линда, Гвен и Дейв ушли со сцены, я понял, что хочу ее! Ну, в смысле, Dark Lights. Хотя, в тот момент я не был уверен, что у нас с этой очаровательной блондинкой будут только деловые отношения. Лишь позже я понял, что не смогу разбить сердце брату. Помню, как он настаивал на том, чтобы мы взяли именно эту троицу на разогрев. Я, конечно, знал, что они лучшие, но мне было интересно, почему Шеннон так яро отстаивает их кандидатуру. И тогда я проследил за ним. Первое выступление в туре. Dark Lights на сцене, а я смотрю только на лицо своего брата. Никогда раньше он не бросал все свои дела и не мчался, чтобы посмотреть на группу, что играет перед нами. Но теперь он стоял и внимал каждому звуку волшебного голоса Линды. Возможно, именно в тот момент я понял, что она станет не очередной игрушкой Шеннона Лето. И я отступил. Возможно, это глупо и смешно, но я не мог поступить иначе. Он мой брат, а «семья» для меня не пустой звук. Я бы отдал жизнь за него! И вот теперь я получил шанс отблагодарить его за все, что он сделал для меня. И я, не задумываясь, сделал это. Я старался не приближаться к Линде, не смотреть на нее, не разговаривать с ней. Это было трудно, ведь мне стала интересна эта девушка, ее песни, ее душа… Боже, я уже и не помню, когда меня в последний раз интересовала душа девушки! В общем, я старался, как мог, но все было тщетно. Тогда я решил быть просто ее другом. Ведь я могу общаться с ней, даже если она и принадлежит моему брату. Что я чувствую сейчас? Я переживаю за этих упрямых идиотов. Да, я словно сижу в зрительном зале и смотрю душераздирающую мелодраму, где двое влюбленных никак не могут сойтись. Боже, как же глупо! Нет, я должен вразумить этих упрямцев! Я встал с кровати и вышел из спальни. Шеннона уже не было за столом – его уставшее тело лежало на диване. Гостиная уже озарялась первыми лучами солнца, и я понял, что снова пробыл в своих мыслях в течение нескольких часов. Братец всегда ругал меня за чрезмерную мечтательность. Я взглянул на стол, где все еще лежали мои на сто раз перечеркнутые черновики. И снова я разозлился на самого себя за эту чертову беспомощность. Я столько раз писал песни, и вполне удачно, но теперь я просто не мог подобрать нужных слов! Чувствую себя слабаком. Я все же подошел к столу, чтобы попробовать еще хоть что-нибудь написать. Раз уж на сон мне осталось всего три часа, я решил уже и вовсе не ложиться. В последнее время я плохо засыпаю, поэтому не было смысла даже и пытаться уснуть. Я решил провести это время с пользой, но я и не подозревал, что мне придется искать другие занятия. На столе я увидел ту самую бумажку, которую мне дала Линда. Я тут же вспомнил обстоятельства, при которых она это сделала. В груди что-то защемило, ведь я не хотел терять Линду. Я не хотел ссориться, а она, видимо, не разделяет моих теплых чувств. Стало обидно, но я быстро отмахнулся от этих невеселых мыслей. Не хотелось думать об этом – я был уверен, что все еще смогу исправить, ведь в ней говорит боль от всей этой ситуации с Шенноном. Я взглянул на листок, и меня охватило удивление. Этого не может быть! На листке красовались слова, выведенные небрежным почерком моего брата. Я уже и не помню, когда в последний раз он писал что-то. Видимо, чувства полностью завладели его сердцем, если он не выдержал и все же высказал их на бумаге. Удивительно, насколько они с Линдой похожи. Оба замкнуты в себе, привыкли скрывать то, что чувствуют, от чужих глаз. Лишь музыка выражает их истинные эмоции и мотивы. Это я осознал еще тогда, на кастинге. Тогда Линда пела так эмоционально, что я сразу понял – она поет о том, что действительно прожила. Если приглядеться, то можно увидеть, что каждая ее песня связана с определенными переживаниями, определенным моментом ее еще такой короткой жизни. Вы были когда-нибудь на концерте 30 seconds to mars или видели некоторые записи? Вы видели глаза и лицо Шеннона, когда он исполняет очередную песню? Он действительно похож на монстра, животное, которое отказалось от всего человеческого, и теперь следует только своим инстинктам. Его движущим фактором является музыка, и так было всегда. Я оторвал взгляд от листка и улыбнулся. Я понял, что эта парочка рано или поздно снова сойдется – это просто неизбежно. Они слишком похожи, и это заставляет их чувствовать нужду друг в друге. У Линды есть свои темные тайны, как и у Шеннона. Он поможет ей, защитит ее от страхов и опасностей, а она сделает то же самое для него. Этот союз словно создан на небесах. Нет, я никогда не был романтиком, но в этом я был абсолютно уверен. Некая зависть охватила мое сердце. Линда нашла своего принца, а Шеннон – свою принцессу. Томо тоже счастлив со своей супругой. Дейв и Гвен так же не могут наглядеться друг на друга. А я? Я все еще один. Мне 41 год, а я так и не узнал, что такое «любовь», ради которой готов сброситься с моста, продать душу, отдать все, что когда-либо имел. Когда-то я верил, что встречу ту единственную, что предназначена лишь для меня, но с каждым днем верить в эту сказку становится все сложнее и сложнее. Меня окружают лишь люди, которые хотят чего-то от меня. Фанаты – моего внимания, моей музыки, другие же – моих денег и влияния. Дружба со мной очень выгодна, и многие это понимают. Эти ужасные люди даже не задумываются, сколько боли приносит это мне. Я скрываю это, но мне обидно, что люди общаются со мной лишь из-за того, что меня зовут Джаред Лето.