Dark Lights

В Бирмингем мы приехали рано утром. Город казался безжизненным и серым, люди только начинали просыпаться и выбираться из уютных кроваток. Потихоньку оживал и наш автобус. Томо и Шеннон еще похрапывали, в то время как Дейв и Гвен приставали к Джареду с вопросами, почему я за рулем и куда делся наш водитель. Младший Лето, уставший так же сильно, как и я, отвечал лишь короткими словами, которые я и не пыталась расслышать. Глаза потихоньку закрывались, а организм отчаянно требовал сна. – Линда, – потряс меня за плечо Дэйв. – Линда! – Что? – устало выдавила я, только сейчас заметив, что веки мои опустились, а поднять их не было сил. – Нам надо остановиться, – решил гитарист, за что я была безумно благодарна. Я уже не видела дороги, руки отказывались подчиняться приказам мозга. Я даже не была уверена, не съехала ли я на встречную полосу. Вдруг я почувствовала, что руль поворачивается без моего участия. Но даже сейчас я не смогла заставить себя открыть глаза. Я лишь выдавила обеспокоенный звук, похожий на смесь писка и стона. – Все хорошо, мы свернули на обочину, – услышала я ласковый голос Дейва. – Дальше поведу я. Сильные руки подняли меня с кресла и перенесли на другое место. Я не знала, кто это был, не знала, что будет дальше с автобусом и всей нашей компанией. Я просто хотела уснуть и никогда не просыпаться. Почувствовав мягкую обивку кресла под собой, я устроилась поудобнее и уснула, почувствовав, что автобус тронулся с места. Начала пробуждаться я лишь тогда, когда Шеннон, держа меня на руках, пытался открыть дверь нашего номера. Все это сопровождалось непонятными звуками, что на секунду заставило задуматься, а не от моей ли массы страдает Лето. Я нахмурилась, рождая в своей голове типичный для девушки вопрос: «Ты считаешь меня толстой?!» Но задать его я не успела, так как спустя несколько секунд мы оказались в номере, а еще немного погодя я почувствовала под собой мягкую кровать. – Спасибо, – еле слышно пробормотала я, слабо улыбаясь. – Спи, малышка, – Шеннон чмокнул меня в висок и ушел. Через некоторое время я услышала шум воды. Не знаю, сколько прошло часов, прежде чем меня снова разбудили, но и этого показалось очень и очень мало. На этот раз это был звонок мобильного телефона. – Не отвечай, – посоветовал Шеннон. Судя по тому, насколько близко звучал его голос, Шенни лежал рядом. Наверное, он тоже решил вздремнуть. Тем не менее, звонок не прекращался, и мне пришлось все-таки протянуть руку и достать телефон из заднего кармана. – Шеннон, – еще хриплым ото сна голосом прошептала я. – Посмотри, кто звонит, пожалуйста. Лето недовольно простонал, но все же выполнил мою просьбу. – Это Джаред, – сквозь зубы прорычал Шеннон. – Не хочешь поговорить с братцем? – спросила я. – Он звонит тебе, а не мне, – напомнил барабанщик. – Я тебе доверяю, – протянула я ему трубку. Шенни вздохнул, но все же ответил на звонок. – Джей, – коротко поприветствовал он младшего брата. Лето долго о чем-то спорили, упорно мешая мне спать. Но я все же продолжала обнимать подушку, стараясь удержать сон. – Линда, – вдруг услышала я мягкий и тихий голос Шеннона. – Линда, просыпайся. – Не хочу, – бросила я и отвернулась от него, еще крепче обняв подушку. – Милая, я знаю, что ты устала, но Джей хочет видеть нас в студии, – не отставал барабанщик. – Так пусть расхочет, – буркнула я, все еще отказываясь открыть глаза. – Линда! – твердо и решительно повторил мое имя Лето. – Ну что? – я все-таки сделала над собой усилие и повернула к нему свое лицо. – Открой глаза! – потребовал Шеннон. – Нет, – нахмурилась я. – Ну, давай же, – теперь уже мягче просил Шенни. – Я хочу спать, – жалобно протянула я. – Знаю, детка, но нам нужно в студию, – пытался убедить меня барабанщик. – Зачем? – не понимала я. – Я же не являюсь членом 30 seconds to mars. – Но нам надо записать песню для твоих друзей, – напомнил Шеннон. – Это последний город перед Атлантой. – Черт, Атланта! – выругалась я и открыла глаза. – Почему они не могли решить объявить о помолвке еще через годик? – Вот эгоисты, – усмехнулся Лето. – Именно! – моему возмущению не было предела. Шеннон, увидев мое недовольное лицо, рассмеялся, за что я запульнула в него подушкой, которую еще несколько минут так крепко обнимала. – Мне нужен твой самый крепкий кофе! – потребовала я. – Есть, мэм, – снова усмехнулся Шеннон и встал с кровати. Вслед за ним вновь улетела подушка. – Линда, – в очередной раз вздохнул Джаред, пытаясь скрыть свой гнев. – Мы уже десятый раз пытаемся записать этот кусок, – с каждым словом он казался все более раздраженным. – Ты сама написала эту песню. Так почему ты не можешь попасть в ноты? Последние слова он уже прокричал, а я, поморщившись, отодвинула от уха наушник, чтобы не оглохнуть. – Джаред! – я услышала, как Шеннон бросился мне на защиту. – Прекрати орать на нее! Ты видишь, она ничего не соображает после того, как везла нас всех сюда. А ты даже не поблагодарил ее! Только кричишь и орешь на нее! – Спасибо, Линда, – сжав зубы, выдавил Джа. – Доволен? Теперь мы можем записать этот кусок и двинуться дальше? – Конечно! – прокричал Шеннон. – Если тебе удастся заставить ее открыть глаза! И только сейчас я поняла, что стою, облокотившись на стену и закрыв глаза. Я вновь попыталась поднять веки, но ничего не вышло. Кажется, кофе Шеннона был недостаточно крепким. Через наушник я услышала, как Джаред чертыхнулся и вышел из комнатки звукорежиссера, хлопнув дверью. Я же сползла вниз по стене и уютно устроилась на полу, оперев уставшую голову на стену. – Линда, – услышала я через несколько мгновений заботливый голос Шеннона. – Милая, прошу, проснись. Сейчас не время спать. – Знаю, – пробормотала я. – Но я не могу. Я очень хочу спать. – Я понимаю, детка, понимаю, – Шенни сел рядом и чуть приобнял меня. – Но ты же видишь, что для Джареда это очень важно. – Как и для всех нас, – напомнила я. – Как и для всех нас, – кивнул Лето. – Попробуй еще раз, ладно? – Ладно, – кивнула я и открыла глаза. Все вокруг расплывалось, из-за усталости я даже не могла сфокусировать взгляд. Но я знала, что должна перебороть себя и записать эту песню для своих друзей. Шеннон помог мне встать на ноги, а потом и не упасть обратно на пол. – Джаред, она готова, – сообщил барабанщик брату, но ответа не последовало. Что происходит в будке звукорежиссера, мы видеть не могли, поэтому Шеннон спросил: – Томо, где он? – Я не знаю, – как бы извиняясь, проговорил Милишевич. – Он еще не вернулся. Спустя несколько мгновений в комнату, где стояли мы с Шенноном, ворвался разъяренный Джаред и протянул мне огромную упаковку Red Bull, в которой, как я потом насчитала, было 24 банки. – Ты с ума сошел? – Шеннон снова вышел из себя. – Ты будешь пичкать мою девушку энергетиками? – Да, буду, потому что у нее нет времени спать! – сейчас его слова звучали разумно, хоть и были приправлены тонной гнева и щепоткой ярости. – Ей просто нужен отдых! – все еще пытался защитить меня барабанщик. – И когда ей спать? – не унимался Джаред. – Когда ты трахаешь ее всю ночь? Когда вы запираетесь вдвоем в туалетной кабинке в автобусе? Или же во время концерта, который всего через несколько часов? Твой хваленый кофе здесь не поможет, поэтому я предлагаю ей выход из сложившейся ситуации. Не я довел ее до такого состояния, и даже не ты. Это всего лишь стечение обстоятельств, но с этим надо что-то делать. Когда он закончил свою пламенную речь и посмотрел на меня, я допивала уже вторую банку. – Умничка! – улыбнулся мне Джаред. – А теперь давайте работать! Он вышел из комнаты, чтобы вернуться в будку звукорежиссера, а Шеннон все еще продолжал смотреть на меня. Теперь в его глазах читались осуждение и негодование. – Почему? – произнес он лишь одно слово. – Он прав, – пожала плечами я. – Мы должны записать эту песню, да и концерт я отменять не собираюсь. Мне нужна энергия, а Red Bull действительно помогает. – Это я виноват? – еле слышно проговорил он. – Нет, ты что! – я подошла к нему и мягко сжала его лицо своими руками. – Джаред прав, это всего лишь стечение обстоятельств. В любимых глазах все еще плескалась боль, и это было невыносимо. – Когда мы вернемся в номер, обещаю, я сразу же усну и просплю до самого утра, – попыталась успокоить его я. – Мне действительно все это не нравится, – признался Шеннон. – Я уже вытаскивал брата из этой энергетической ямы, и я не хочу проходить через это снова. – Энергетической ямы? – переспросила я. – У Джея была зависимость, – объяснил Лето. – Он не спал ночами, писал песни, а затем питался лишь этой отравой. Я не хочу, чтобы то же случилось и с тобой. – Не случится, – прошептала я, касаясь его губ, – обещаю. – Может, все-таки вернемся к работе? – вновь услышали мы раздраженный голос Джареда. – Конечно, – прошептал Шеннон, отшатнулся от меня и покинул комнату, оставив меня наедине с микрофоном и ящиком Red Bull.