***
Минсок вернулся в пятом часу утра. Тихо сняв ботинки он пошел к холодильнику. Они с Эдом сидели половину ночи возле озера, пока омега не замерз и не проголодался. Этим вечером альфа был куда настойчивей в своих желаниях, поэтому омега вернулся с покрасневшими губами и несколькими засосами на светлой коже шеи. Сделав себе горячий бутерброд, Сок уселся за стол, открывая новостную ленту в одной из соц.сетей. Он хотел списаться с ТэТэ, но тот был в сети уже очень давно, а будить брата по среди ночи и рассказывать, чем он занимался, не очень хотелось. Не выспавшийся Тэхен очень ужасен... — А не поздновато ли ты возвращаешься? — на кухне резко включилась подсветка и из-за угла вышел Хисон,— где ты был? — Тебя не спросил во сколько мне возвращаться,— Минсок едва заметно вздрогнул от испуга, ведь думал, что все в кроватях,— иди спи,— омега хоть и был резок с братом, но засосы на шее закрыл. Альфа мгновенно проследил за рукой омеги и его взгляд тут же впился в шею брата. Увидев темные пятна, Хисон будто озверел. Он подлетел к омеге и тут же схватил за обе руки, поднимая их над головой парня, сжимая одной своей рукой. — Это что, черт тебя дери, такое? — прошипел он,— ты совсем свихнулся?! Сколько тебе лет, чтобы ты сосался не пойми с кем! — кровь забурлила потоком. Он хотел разорвать того чёртового альфу на мелкие кусочки, а брата закрыть в комнате. Кто-то покусился на его брата, на его омежку, кто-то лапал эти бедра и возможно делал вещи куда по хуже... Взгляд Хисона становился все темнее и темнее с каждой новой мыслью о том, чем занимался «его» омега. — Отвали от меня! Целовался я с Эдом, и засосы он мне поставил. Тебе то что? Отпусти,— процедил тихо Минсок,— он мой любимый человек, и если я захочу, то я пересплю с ним. А ты не трогай меня я уже говорил. — Только попробуй,— чуть ли не утробно зарычал Хисон,— только попробуй дать ему. Я не знаю, что я с тобой сделаю, слышишь меня? — рычал Хисон прямо в лицо младшего,— не смей порочить своё тело ради какого-то ублюдка. Я оторву ему яйца, если узнаю что вы переспали,— альфа с силой сжал руки брата, не сумев совладать с собой. Организм пускал по венам кровь и его инстинкты подавляли разум. Он не мог себя сдерживать. Минсок играл на самых тонких струнах. — Мне больно, идиот! А если я скажу тебе, что уже не девственник... — ухмыльнулся Чхве. Конечно тут он немного приврал, но они уже спали вместе довольно часто. Вскрик омеги ни капли не отрезвил альфу, а следующие слова разожгли пламя внутри. Он резко открыл дверь в подсобку и толкнул брата туда, выключая свет на кухне. Родители спали в самой дальней комнате на первом этаже и не должны были слышать шум. — Повтори ещё раз,— зарычал Хисон теперь уже в темноте. Мальчишка хочет вывести его из себя? Но зачем? Думает, что альфе плевать на него? — Я переспал с Эдом. Не один раз. В свой семнадцатый день рождения, когда ты снова забыл про меня,— хмыкнул Минсок. Он конечно понимал, что подставляет своего парня, но в случае чего, Хисон ничего не докажет. Да и сам омега не очень понимал, зачем пытается вывести брата из себя? Наверное Минсок просто хотел сделать больно тому, кто причинил боль ему самому. Он же видит, как грудь брата тяжело вздымается, а сильный запах горького шоколада окутывает пространство, заставляя едва ли не задыхаться. Хисон прекрасно помнил когда у брата день рождения, но в тот день он довольно сильно напился и его спалили учителя. Тогда парня закрыли в комнате со швабрами и отобрали все средства связи. Конечно на следующий день Хисон отправил сообщение брату, но ответа так и не получил. Альфа чувствовал едва уловимый запах этого урода, но не такой, что, если бы они переспали. Но сейчас Хисон и не хотел ничего уточнять. Он в темноте схватил брата и припечатал к стенке. — Если будешь так шутить, то я стащу с тебя твои чёртовы шмотки, и сам проверю твою задницу,— рычал альфа и сильнее давил брата в стенку, даже не осознавая, что причиняет ему боль. — Да отпусти ты меня! Псих! Да, я пошутил! Знаю я, что тебе плевать! Сними с себя эту показушность! Родители спят! А на моих запястьях синяки останутся, мудак! — в полный голос выкрикнул омега,— да ты права даже не имеешь раздевать меня. Я все папе расскажу и синяки покажу. Ясно тебе? Вообще из дома уйду и буду жить у дяди Кибома. От тебя подальше! Альфа зажал рот омеге чтобы тот не разбудил родителей. — Ты никуда от меня не денешься, сам запомни! И поверь, если надо, я тебя раздену,— Хисон отпустил брата и отошёл откидывая голову на холодную стенку. Сейчас на языке вертелось одно слово: «пошутил». — Мне не плевать на тебя, никогда не было наплевать. Даже если я не писал, не звонил. Я помнил тебя и сильно любил. И люблю сейчас, даже не смотря на твои идиотские шутки. Минсок потер запястья и вытер щеки, а после подошел к старшему и ткнул ему пальцем в грудь. — Тогда скажи мне, почему ты, брат, которому на меня не плевать, забыл про меня? Не приезжал несколько лет? Скажешь, что у тебя там друзья... А у меня из-за тебя друзей не было. Со мной боялись начинать дружить, потому что знали, что начнутся проблемы, когда ты приедешь. И ты скажешь, что это чёртова забота и любовь? Объясни мне, как так можно? Говоришь, что любишь меня, но загоняешь в депрессию и доводишь до истерик? — голос омеги становился все тише и тише, пока совсем не смолк. Хисон все слушал и слушал брата. С каждым его словом становилось все хуже. Минсок прав. Он настолько был эгоистом, настолько странно любил брата, что ни одну живую душу не подпускал. В детстве, он считал, что хотел братика. Это ведь он хотел? И он его получил. Сейчас он начал осознавать, что даже если бы он не просил, это ведь папа Тэмин родил его, это они захотели второго ребёнка. Они не делали Минсока для Хисона. От осознания этого, альфе становилось плохо. Что, если он чем-то болен? Разве это нормально думать, что твой брат, твоя вещь? Будто какая-то игрушка которой не хочется делиться. Он испортил ему жизнь... Испортил детство, и портит все сейчас. — Ты... Ты прав, Минсок... — прохрипел Чхве скатываясь по стенке вниз,— я оставил тебя один раз... Значит не должен был появляться во второй... Я уеду. Не знаю куда, но уеду. Тебе придётся потерпеть пару дней,— прохрипел он и закрыл глаза руками. В темноте не было видно ничего, единственное, комнатка была маленькая, поэтому альфа знал где стоит брат. — Отлично. Ты бросаешь меня второй раз! Теперь я точно ненавижу тебя... Ненавижу! Ты эгоист... Чёртов эгоист! — Минсок моментально начал рыдать взахлеб, услышав слова Хисона. Они резанули по сердцу, хуже ножа. Омега закрыл лицо руками, а после со всей силы пнул по тумбе,— я сдохну лучше, чем перенесу все это второй раз! — парень выскочил из кладовки и побежал в ванную, где поспешил закрыться и включить воду, заходясь новыми приступами рыдания. Когда омега побежал к ванной, то Минхо уже услышал это и посмотрел на Тэмина. Омега в последнее время стал принимать снотворное, поэтому не проснулся. Альфа поцеловал его в висок и прикрыл плотнее одеялом. Выйдя из комнаты он услышал рыдания Минсока. Сразу вспомнились те дни, когда Хисону пришлось уехать. Минхо с Тэмином тогда сильно испугались за младшего, ведь потом омежке пришлось пить успокоительное и посетить врача. Мин знал, что ванная закрыта, они проходили это не первый раз, когда у мальчишки еще в 13 лет начались нервные срывы, поэтому сразу взял ключ и открыл ее. — Сокки... — выдохнул он, увидев сына на полу в слезах. А увидев на шее омежки синяки, он совсем впал в ступор. — Кто это сделал? Что произошло? Что случилось, Сокки? — Минхо тут же прижал к себе сыночка. Минсок инстинктивно прижался к отцу и начал рыдать в голос. — Папа... Папочка... Он опять хочет уехать! Я ведь совсем умру так... Папа, не отпускай его, пожалуйста... Хоть я и ненавижу его, но я не хочу, что бы он уехал... — словно в бреду шептал омежка, хватаясь за майку Минхо. Альфа присел к стенке и усадил подростка на свои колени, как в детстве. — Тш, тихо-тихо, Сокки... Мы никуда не отпустим его. Никуда,— прошептал отец покачивая парня на руках,— слышишь меня? Ты только успокойся, мой хороший,— успокаивая омежку, Минхо стал рукой шарить в тумбочке под раковиной. Найдя там шприц и нужное успокоительное, альфа пережал руку сыну и медленно ввёл лекарство. Хоть Минсок и боялся уколов, но Чхве знал, что в таком состоянии он даже не поймёт ничего. — Вот так мое золото... Все хорошо, моя умничка,— кинув шприц в раковину, он вновь обнял Минсока и укачивал того на руках, пока Сок окончательно не успокоился. — Не отпускай его... Прошу... — пробормотал Минсок и прикрыл глаза убаюканный на руках любимого отца. Запах бергамота всегда помогал омеге перенести такие срывы, он был куда действеннее препаратов, даже не смотря на то, что из-за родства, Сок не мог ощутить весь спектр запаха Минхо. Ему было достаточно той слабой ниточки, которая его всегда успокаивала... Минхо сидел с сыном пока тот не провалился в сон. Мужчина бережно держал его на руках и поглаживал малиновые волосы. Когда же Минсок заснул, Минхо посмотрел на его шею и провёл руками по синякам. Конечно, как он мог подумать, что сына душили, если это обычные засосы? Но от этого Чхве легче не стало. Он хотел поговорить об этом с сыном, но уже завтра. Ведь он ещё несовершеннолетний и вот так проводит время с альфами. Уложив Минсока на кровать и прикрыв дверь, Минхо прошёлся по дому, но Хисона не заметил нигде. Лишь когда был на втором этаже, то увидел старшего сына в окно, уходящего куда-то по улице. Идти за ним он не стал. Хисон взрослый и умный парень, должен сам разобраться в себе.2 часть.
9 июля 2019 г. в 16:44
— Как же ты изменился, хён. Эд мой парень, он никогда не сделает мне плохо или больно. В ином случае... Тэхен ему голову оторвет. А ты... Никогда не прикасайся ко мне. Уйди из моей комнаты. Не хочу видеть тебя,— Минсок встал с кровати с другой стороны и подошел к окну, открывая его и крича, увидев Эда:
— Эд, мой брат псих! Он не выпускает меня из комнаты!
Хисона ранили слова о Тэхене. Он прекрасно осознавал вину, но видеть как Минсок защищается кем-то другим, а не им... Было чертовски неприятно. Сок его брат, его родной брат, его любимый брат и он будет только его.
Альфа быстро преодолел расстояние до парня, и вновь кинул младшего на кровать, закрывая окно шторами.
Поймав Минсока за ногу, пока тот спешил подняться, он потянул ее на себя.
— Ты. Никуда. Не пойдёшь.— едва ли не прорычал Хисон. В детстве он был не таким сильным, хоть и был альфой, но мальчик был худеньким, а сейчас он весил в два раза больше и с горой мышц. Прижать брата к кровати не составило труда,— хоть бы о родителях подумал, засранец маленький. Давно ли ты смотрел в глаза папы Тэ? — нахмурился Хисон пристыдив брата.
— Это все ты виноват! Ты! Ты! Ты! — заплакал Минсок,— все из-за тебя! Я сбегаю из дома, что бы ничего не напоминало о тебе. Давно смотрел! Но тебя это не касается. Иди дальше к своим дружкам и омегам. Я тебе нахрен не нужен! Почему ты так делаешь? Я только адаптировался к ребятам... ТэТэ... Если не выпустишь меня из комнаты, то хотя бы принеси Марона,— омега вспомнил про своего старого кота.
При упоминании о животном, которого Хисон самолично поймал еще перед рождением братишки, альфа моментально остыл, а его взгляд смягчился. Хисон не выносил слез омеги, и руки тут же ослабили хватку. Альфа лёг рядом, обнимая Минсока и прижимая его голову к шее. Что он вообще сейчас творит? Хи давно перерос буйство гормонов и мог вполне управлять своей силой и желаниями, но присутствие в его жизни Минсока, выводило из себя, будто бы он принял какой-то наркотик.
— Прости... Прости меня, Сокки. Я знаю, что идиот,— брюнет прикрыл глаза и обнял ногами парня,— даже если ты мне не веришь... Я все равно тебя люблю,— проговорил он и уткнулся в малиновые волосы.
— Не верю. Когда мне было шесть, ты обещал всегда защищать и любить меня. Я больше не когда тебе не поверю. Не трогай меня, отпусти,— Минсок начал отталкивать брата, но разве эту гору возможно сдвинуть с места? — Если ты правда любишь меня, выпусти из комнаты...
— Я правда люблю тебя, но из комнаты ты выйдешь только к родителям и принесу тебе Марона. Но никак не к тому петуху за окном,— альфа указал на последнее и посмотрел на лицо Минсока. Как же он вырос и стал красив... Его и в детстве тискали за щечки от красоты, но сейчас он стал более взрослым омегой. Наверняка у Минсока ещё не было течки. По крайней мере Хисон на это надеялся.
— Он не петух! Он - мой альфа! — Минсок еле выпутался и сел в углу комнаты, поджав ноги,— не подходи ко мне. На расстояние одного метра... И не трогай.
Хисон глубоко вздохнул и сел на кровати. Парень не переставал корить себя за то, что прекратил общение с Минсоком. Ведь как только их разлучили, братья писали письма друг другу. Хисон ещё смеялся над ошибками Сока в простых словах. Альфа до сих пор хранил те письма.
— У вас все хорошо? — Минхо постучал с той стороны в дверь. Они с Тэмином слышали выкрики младшего. Конечно знали, что братья драться даже не начнут, но все же...
— Папа! Хисон не пускает меня на улицу! — подбежал омега к двери,— я не хочу сидеть все время в комнате, тем более с Хисоном! Папочка, пусть он меня выпустит! Обещаю, я пойду в гости ТэТэ! Никуда дальше!
— Хисон,— вздохнул Минхо,— выпусти брата. Дай ему время, сынок,— проговорил альфа. Он понимал его, мог представить и поставить себя на его место. Будь на его месте, Минхо бы совсем родителей возненавидел, если бы его отправили в закрытую школу.
Хисон хмуро смотрел на окно и не хотел выпускать Сока. Какой к черту «он - мой альфа»?! Этот мелкий недоносок ещё и воспользуется, не дай бог, младшим Чхве.
— Сначала, мы все вместе поужинаем. А затем пойдёшь... К нему,— процедил альфа сквозь зубы,— согласен? Пожалей папу Тэ.
— Я не голоден. Сыт по горло своим хёном! — хмыкнул омега и ушел на первый этаж, как только старший брат открыл дверь.
— Хисон, не дави так на него,— Минхо остановил сына в дверях и сжал плечо,— мы с Тэмином понимаем и тебя, и его. Отпусти брата, пусть идёт. Он стал слишком колючим,— проговорил Чхве и спустился с Хисоном вниз.
— Минсок, может попьёшь с нами чай? Папа по тебе соскучился,— сказал Минхо смотря в такие же как и у него самого карие глаза.
— Отец, я люблю тебя и папу Тэ, но сидеть за одним столом с этим предателем я не буду. Уж прости,— Сок поцеловал Минхо в щеку и показал брату язык, а после выскочил на улицу и подбежал к Эду, целуя его в губы.
Тэмин смотрел в окно на кухне и вытирал не прошенные слезы. Он не знал, что сделать, чтобы вернуть своего малыша Сокки. Вытерев щеки, Чхве начал ставить на стол чашки с чаем. Минхо пошёл в зал чтобы выключить свет и телевизор, а Хисон подошёл к Тэмину и встал перед ним на колени.
— Папа... Прости, прости меня. Это я виноват во всем,— альфа опустил голову и сжал кулаки. Ему не приходилось раньше просить прощения на коленях, но не было сил видеть слезы отца. Он жутко виноват не только перед младшим братом. Хисон как полный кретин даже не звонил Тэмину, что всю свою жизнь волновался за непутевого альфу, который подвел его. Парень ненавидел себя в моменты, когда любимый папочка расстраивается, а уж что говорить про слезы... Альфу моментально передергивало.
Однако это действие еще больше всполошило омегу. Тэмин моментально начал поднимать сына с колен, а его сердце сжалось. Дети не виноваты, они не виноваты, что отец Тэмина такой отвратительный человек, который не дал им спокойствия. Все пострадали от жадности этого альфы.
— Хисон, встань. Ты не виноват, прошу тебя, не надо,— слезы потекли из глаз омеги еще сильнее и он обнял альфу, поглаживая его по голове. Тэ опустился вместе с сыном на колени, ведь тот был упрямцем и вставать явно не собирался.
— Я постараюсь все вернуть назад. Только не плачь, папочка... Ладно? — сейчас Хисон был очень похож на себя маленького, когда Тэмин только узнал мальчика. Большие глаза смотрели прямо в душу омеги. Альфа все видел, все терзания отца,— он просто ещё маленький и многого не понимает. Ты мне веришь, пап? — Хисон вытер слезы со щек Тэмина и держал его лицо в своих руках, заставляя смотреть в глаза и довериться ему, еще разок...
Омега же прижался к сыну и кивнул.
— Верю, милый, верю. Никто не сможет расставить все по местам, кроме тебя.