***
Дикон проверил пистолет и ещё раз оглядел место предстоящей битвы. Единственным преимуществом талигойской позиции были две небольшие рощицы, хоть как-то скрывавших от вражеских глаз, но Алва вывел пехоту в поле и поставил прямо на виду, перед укреплённым кагетским лагерем. Ричард не понимал, как в такой ситуации можно было победить. Конечно, Рокэ был непревзойдённым полководцем, но… Окделл полночи собирался с духом, чтобы сказать ему об этом, но при виде монсеньора смог выдавить только утреннее приветствие. Рука Ворона всё еще висела прижатой к телу, но по случаю генерального сражения он нацепил поверх маршальскую перевязь. Выглядел маршал во всём этом настолько трагикомично, что Дик даже не сразу заметил рядом толстого краснолицего вояку, который оказался Бонифацием. Епископ совсем не пасторским жестом тряхнул левую руку маршала и проревел: — Будь благословен, чадо! Всё упорствуешь в своём безумии и скверномыслии? — Упорствую, — подтвердил Рокэ. — А вы упорствуете своё желании командовать обозом? — Если Создатель дозволил своим чадам воевать, негоже пастырям укрываться за спинами своей паствы, — олларианец с наслаждением потянулся. — Давно я не брал в руки пистолета… — А шпагой, отче, вы владеете? — поинтересовался подошедший Савиньяк, и Ричард заметил за его спиной Робера, преображённого с помощью накладной бороды и повязки на левом глазу. — Нет, — покаянно вздохнул Бонифаций. — Грешен я и не совершенен, тыкаться толком не обучен, а вот книжки воинские читал. В них написано, что по всем законам стратегии и тактики ждёт нас поражение неминучее. — Если по законам, — кивнул Алва, — то ждёт. Так что, господа, прошу вас о законах забыть. Что Лис может нам противопоставить, кроме численного превосходства? Да ничего! — Но двадцать к одному, Рокэ! — Эмиль был напряжён, как струна. — Даже ты в такие драки не влезал… Ричард заметил, что Робер прячет улыбку. Неужели, он единственный понял замысел Ворона и теперь смеётся над их тревогами? — Ты преувеличиваешь, Эмиль, — сказал он тихо, но все обратили на него внимание. — Посмотри на правое крыло. Ричард тоже посмотрел, куда сказал Иноходец, но ничего не увидел, кроме мешанины разных цветов и форм. — Каша какая-то, — с недоумением произнёс Савиньяк, вторя мыслям Ричарда. — Лис созвал всех, кого можно и нельзя, — пояснил Эпинэ, глядя на противника, и Дику подумалось, что не возьми они его в плен в Барсовых Вратах, он бы сейчас помогал врагу. — Пришли все, от знатнейших и славнейших повелителей многотысячных дружин, до голодранцев, за которыми пришли лишь парочка очумелых крестьян на рабочих лошадёнках. Не мне рассказывать генералу от кавалерии, как важно качество породы в конном бою. Эмиль скрестил руки на груди и неуверенно кивнул, а Дикон осознал, что вообще ничего не понял из того, что объяснял Робер. Конечно, может быть, на правом крыле собрались не слишком хорошо оснащённые и обученные воины, но ведь их там под сто тысяч! — Похоже, здесь только один Адриан понимает, что происходит, — услышав своё новое имя, Эпинэ усмехнулся. — В любом случае… Я остаюсь с пехотой, его преосвященство защищает «беззащитный» обоз, а ты, Эмиль, со своими ждёшь на опушке. Ричард, отправляйтесь с ним. Ваша задача — наблюдать. Когда начнётся схватка, скачите к его преосвященству, он будет на другом краю рощи. Поняли? — Да, монсеньор, — быть связным, казалось бы, не слишком почётное занятие, но талигойцев было мало, так что все должны были быть осведомлены о происходящем. — Адриан, присмотрите, пожалуйста, за моим оруженосцем, чтобы не потерялся, как в прошлый раз, — добавил Алва, и Эпинэ рассмеялся, прикрыв лицо ладонью. — Вот и славно, — промурлыкал епископ. — Пресвятая Октавия, уж не сквернавца ли паонского я зрю?! — Нет, ваше преосвященство, — невозмутимо сообщил Алва. — Это всего лишь мой сын. Он, как и вы, сегодня сменил туалет. Это было мягко сказано! Дикон смотрел на него и не понимал, кто сошёл с ума — Рокэ, Алонсо или он сам. Голову Фульгата, на котором восседал новоназначенный командующий авангардом, украшала трофейная казаронская корона, прикрученная к конскому оголовью, к самой же короне были прилажены три пары женских височных подвесок, в гриву зачем-то вплели браслеты и кольца, а в хвост — амулеты, хранящие от дурного глаза и укреплящие мужскую силу. Ещё одна корона красовалась на голове самого Воронёнка, на шее болталось несколько ожерелий и богатое монисто, а на поясе бренчали связки колец. — Ну как оно? — пропищал Алонсо, кокетливо закатывая глаза, и Ричард не смог удержаться от смеха. — Я считаю, очаровательно, — кивнул Рокэ. — Придётся поднять вопрос о новых мундирах для авангарда. Надеюсь, твои люди выглядят не хуже. — Корон на всех не хватило, — пожаловался Воронёнок, и Фульгат согласно фыркнул. — А так всё в порядке. Боюсь только, что в процессе подбора нарядов они так ржали, что сам Лис слышал. — А почему, чадо, — вмешался Бонифаций, — не вздел ты на коня своего наперсный знак? Видел я клад, что взяли в Барсовых Вратах, и были там не только услады для женщин и властителей земных, но и эсператистские побрякушки, — и ещё драгоценные камни, которые Ричард сложил в мешочек и повесил рядом с противоядием от Ворона, но епископу об этом знать не обязательно. — Потому что конь мой, как истинная закатная тварь, таких не признаёт, — словно поняв шутку, Фульгат заржал. — А если серьёзно, я думал об этом. Но солдаты суеверны, ваше преосвященство. Говорят, нехорошо это, всё же, в одного Создателя веруем. — Создатель-то один, но мы веруем правильно, — поднял палец Бонифаций. — Агарисские еретики — нет. Так что скажи своим солдатам, что я благословляю. Так что вздевайте, чада, их цацки на борзых коней. Хорошо блестят — далече видно будет.***
Граф Васспард и правда пришёл. Не то чтобы герцогиня Алва сомневалась в словах своего младшего, но появление дорогого гостя ожидалось лишь к вечеру и то — не обязательно, ведь ему нужно было быть осторожным. Тем не менее, он явился утром, в шикарном лиловом камзоле, отделанным золотом, и, подойдя ближе, Эми заметила деталь — золотой медальон с алой ройей, который он вывесил напоказ. Интересно, кто из её птенцов вручил ему это небогатое наследие старшего брата? Иса? Адель? Или, может быть, Рамиро? — Герцогиня, — Валентин отвесил глубокий поклон, куда глубже, чем когда-либо делал Рокэ, и поцеловал её руку. — Вы сегодня особенно великолепно выглядите. — Вы тоже изрядно нарядились, — она тепло улыбнулась ему и присела в свободное кресло. — Я не предполагала, что день рождения моих прелестных двойняшек столь важный праздник для вас. — О, ещё какой, — подало голос её домашнее чудовище, и голос этот был полон яда. — Полагаю, перед обедом вам стоит принять противоядие, — съязвила она в ответ, глядя при этом на Придда. — Иначе, кажется, вы рискуете… — Всенепременно, герцогиня. Рамиро ответить не соизволил. Валентин же приземлился в кресло напротив и принялся наполнять бокалы вином. Эми с благодарностью приняла его вежливость и, закусив твёрдым сыром, лежащим здесь же, отпила сладковатых «слёз». Придд последовал её примеру. Валентин был очень похож на Джастина. Эми заметила это только сейчас. То есть, разумеется, она видела внешнее сходство и раньше, узкое бледное лицо и яркие серые глаза были фамильной чертой Приддов, но только теперь она заметила, как похожи его сумрачные полуулыбки и изящные движения на то, что она видела годы назад, когда в их доме поселился Джастин. Его младший брат даже держал бокал так же, как он — за самый кончик ножки. Хрупко, неустойчиво. Красиво. — Полагаю, вы пришли так рано с некой целью, — спросила Эми, внимательно глядя на гостя, пытаясь понять грани его настроения. — Наши новорождённые сокровища ещё спят. — С весьма конкретной целью, — Валентин кивнул медленно, как будто бы нерешительно, но Эми смотрела внимательно и видела, что это спектакль. — Я пришёл просить руки вашей дочери.***
Туххуп-ло-Марапон из славного рода Парасксиди был горд и счастлив. Из шестисот девяноста двух казаронов, пришедших на Дарамское поле, казар избрал именно его. Всю свою жизнь Туххуп полагал род Хисранда-Ханда, к которому принадлежал Адгемар, выскочками, а самого казара — хитрецом и завистником, но сегодняшний день искупает многое. Хотя, что значит — искупает?! У Адгемара не было другого выхода — в Кагету пришла война. Адгемар такой же трус, как его отец, дед и все мужчины рода Хисранда-Ханда. Перепуганный казар бросился за помощью к настоящим воинам, а чей род в Кагете сравнится в доблести с родом Парасксиди? Но и среди них есть лучшие и худшие. Лис труслив, однако в уме ему не откажешь. Из всех он избрал Туххупа и вручил ему армию, равной которой Кагета ещё не собирала. Племянник казара посмел возражать, щенок нагл и глуп. Вообразил, что если он смог разогнать холтийских дикарей, то справиться и с лучшим полководцем Талига! Как бы не так, подобная дичь Луллаку не по зубам. Тут нужны великий ум, великий опыт и великая доблесть… Казарон знал, что станет делать. Сначала он выиграет битву, потом войну, а потом… Потом он и не подумает распускать вверенное ему войско. Корона казара должно украшать чело славнейшего из мужей Кагеты, а не хитреца и лицемера, не сумевшего защитить свой народ. Именно так! Он спасёт казарию, разоружит бириссцев и выставит ихй в горы. Не столь эти барсы и хороши, если не смогли удержать перевал, считавшийся неприступным, и позорно сбежали. Новый казар не станет прятаться за дикарей, которые не веруют в Создателя и поклоняться дикому зверю. Представитель славного рода Парасксиди поднял подбородок, глядя вперёд и только вперёд, туда, где средь казаронских знамён реял на ветру его собственный стяг. Золотой орёл потрясал огромной секирой. Благородной птице не хватало только казарского венца, украшавшего ничтожного лиса. Ничего, время Орла ещё придёт! Туххуп, храня своё величие, старался не смотреть по сторонам и всё равно краем глаза видел малиновые плащи Бушуши-ло-Марзука и зелёные Марахона-ло-Бараха, нос казарона ловил запахи жаренного мяса. Странно, откуда у этих голодранцев столько воинов, столько коней и столько парчи на плащи?! Лиса считают хитрецом, но в Марзуке и Барахе сборщиков налогов водят за нос. Когда на трон Равиата сядет потомок орлиноглазого Парасксиди, всё изменится! Он не позволит себя обкрадывать, утаивание доходов и тайное вооружение дружин будет караться смертной казнью. Обманувший казара обманывает Создателя, а обокравший казара крадёт у Него. Преемник Адгемара смерил взглядом провинившихся казаронов, но промолчал. Не теперь. — Благородный казарон! — Говори, воин. Проклятие, как не вовремя! — Благородный казарон, к нам приближаются вражеские всадники. — Безумцы сами уготовили себе свою судьбу, — обронил Туххуп, разворачивая коня. То, что предстало взору будущего венценосца, исторгло из его горла яростный крик. Впереди, на расстоянии пистолетного выстрела, гарцевали вражеские всадники… В казаронских коронах! Проклятые скоты посмели нацепить священные уборы не только на себя, но и на своих кляч. Одно это было неслыханным оскорблением, но мерзавцы пошли ещё дальше. Всадники и их кони были с головы до ног увешаны золотом, тем самым, что хранилось в Барсовых Вратах! — Эй вы, бараны! — ублюдки орали по-кагетски. — Может, хватит за драных кошек прятаться?! Выходите! Пободаемся! — Ме-е-е! — Не хотите золотишка? — Не, не хотят! Вот сено они бы с радостью! — Зачем сено? Лучше дерьмо! — Вы до полудня будете дрыхнуть или как? — Может, вас пощекотать? — Мы можем! — Ме-е-е! Бе-е! — У-тю-тю… — Цута ута бацута!!! — Подайте нам вашего Лиса, мы его… — Скажем так, побреем! — И казаронов ваших за одно! Зачем вам их столько? — На племя! — Сказал тоже! Кагеткам лучше с козлами, чем с кагетами! — Да, но с кобылой лучше, чем с кагеткой! — Ваши цацки нашим коням больше к лицу, чем вашим бабам! — Бе-е-е-е!!! Долго так продолжаться не могло. Казар должен покарать оскорбителей, но пехота! Как быть с ней и приказом? Решение созрело мгновенно — Туххуп-ло-Марапон был отменным стратегом. Полководец грозно взревел: — По коням! Дружинники, и так побросавшие недоеденный завтрак, кинулись к лошадям. Люди рвались изо всех сил, а чужаки продолжали носиться взад и вперёд, звеня краденным золотом. Богатая добыча, при всей своей мерзости, не столь многочисленная… На всех не хватит! Командующий правым крылом повернулся к стоящим рядом: — Нам следует покарать святотатцев, нацепивших не своих кляч святые знаки, но думать нужно о многом. А посему повелеваю — я и моя дружина отомстим оскорбителям нашей веры и наших святынь! Бушуша-ло-Марзук, Марахон-ло-Барах, Серон-ло-Гискуляр, Виссиф-ло-Лаллион, ведите своих людей на талигойскую пехоту и втопчите их в навоз! С вами пойдут казароны Средней и Нижней Кагеты. Я покончу со святотатцами, пройду краем рощи и ударю врагу в бок. Казароны Верхней Кагеты и люди Хараммы-ло-Мадихша останутся на месте для получения приказа. Я сказал. Вы слышали.