***
Валентин вышел из дома с тростью, украшенной золотом, и под руку с дворецким. Видимо, Рамиро всё-таки сильно его ранил, хотя утверждал обратное… С мучением на лице и большим трудом он сел в экипаж, где его ждал Окделл, но стоило двери закрыться, как его лицо разгладилось, а губы растянулись в улыбку. — Ричард, — он повернулся к Дику. — Я рад тебя видеть, — толком обняться в тесноте кареты не вышло, но бывшим однокорытникам хватило и этого. — Куда поедем? — Сначала к ювелиру, — вспомнив, наконец, что у него на самом деле есть дела, Дикон приободрился. — Потом я попрошу тебя помочь мне выбрать дом… — Дом? — Валентин удивлённо поднял брови. Велев Хуану, который сам напросился в кучеры, ехать на Золотую улицу, Ричард решил объяснить: — Я скоро поеду в Надор, — отчего-то это совсем не воспринималось, как возвращение домой, скорее как вылазка в стан врага. — Хочу привести своих сестёр оттуда. Здесь им будет лучше… — Хм, думаю, это верное решение, — Валентин положил руку на его плечо. — Что тебя смущает? — С чего ты взял, что… — Придда нельзя было обмануть, он знал, что говорил. — Не знаю, — сдался Дикон. — Мне кажется… Я как будто предаю весь свой род. Что подумал бы отец, если бы увидел, как я пытаюсь спасти сестёр от собственной матери? При помощи Алвы, к тому же… — Ричард, — Валентин сжал его плечо. — Я не знаю, что ты думаешь по этому поводу, но скажу, что думаю я. Восстание было ошибкой. Ты не предаёшь своего отца, ты исправляешь его ошибку. — То, что мы в конечном итоге оказались по разные стороны — это неправильно, Ричард, — вспомнил он одну из самых сильных строчек из вчерашнего письма. — Робер… Робер Эпинэ написал мне почти то же самое. — Эпинэ, — Придд кивнул, но лицо его стало совершенно непроницаемым, он будто спрятался в скорлупу… Или куда прячутся спруты? В раковину? В песок? Просто ложатся на дно? — Алонсо сказал мне, — Валентин положил руку на живот и едва заметно поморщился. — Я правильно понимаю, что он… Уже не так сильно хочет посадить на трон Альдо Ракана? — Дикон не мог не заметить, с какой неприязнью прозвучало имя принца. — Робер писал, что принцу нет дела до тех бед, которые поглотили наши земли, — отчего-то Ричарду казалось, что Валентин именно тот человек, которому можно рассказать об этом письме. — Что его волнуют только гальтарские сокровища и сила крови Раканов… Что это не его страна и он никогда не сможет ей править. — Признаюсь, я слишком плохо думал о нём, — Валентин отвёл глаза, и Дикон увидел, что ему на самом деле стыдно. — Не заслуженно… Ох, — он выглянул в окно. — Остановите, — обратился он к Хуану. — Тебе же нужен был ювелир, верно? — Да, — Ричард так увлёкся разговором, что не заметил, куда они приехали. — Этот неплох, — пояснил Придд, теребя трость. — Я уже заказывал у него кое-что. Ювелир оказался низкорослым сухим старичком южной внешности, не кэнналийской, но какой-то очень близкой. Хотя Ричард не мог сказать точно. Увидев вошедших, он немедленно выбежал навстречу и помог Валентину сесть на высокий стул, который с одной стороны снимал нагрузку с его раненого живота, а с другой — позволял видеть прилавок. Умный старик… Нужно запомнить его имя и вывеску. — Благодарю, Горацио, — должно быть ардоррец или улаппец. — Но я здесь исключительно как сопровождение. У моего друга к вам дело. — Герцог, какая честь, — Горацио широко улыбнулся, и Ричард заметил три золотых зуба. — Я невероятно счастлив, что мои скромные услуги интересны столь высокородным господам. Чем я могу вам помочь? Ричард без лишних слов положил на прилавок мешочек, который хранил за пазухой ещё с Барсовых Врат. Мастер неспешно, с достоинством человека, услугами которого пользуются высокородные господа, достал увеличительное стекло, но, увидев содержимое, не смог удержаться от возгласа: — Но откуда?! — Военные трофеи, — Ричард вёл себя, как полагалось кавалеру ордена Талигойской Розы, с почтением к мастерству, но и с чувством собственного достоинства. — С Кагетской кампании. Сколько вы бы дали за эти камни? — Они же стоят больше, чем вся моя лавка! — продолжал сокрушаться Горацио. — Вы меня разорите, герцог! — Не прибедняйтесь, Горацио, — Валентин стукнул тростью об пол, и мастер послушно прекратил истерику. — Я знаю, что вы намного богаче, чем хотите казаться. Я видел у вас сундуки, полные золотом. Ах, вот почему они на самом деле пришли именно к этому ювелиру… Спрут и есть спрут, даже если ты с ним дружишь. Ричард даже не знал, что думать по этому поводу. — Подумайте, Горацио, — продолжал тем временем Валентин. — Вы озолотитесь. Герцог Окделл находится на службе у Первого Маршала, уже завтра весь дворец будет знать, что у вас появились великолепные камни. — Дворец, говорите, — мастер задумчиво вертел между пальцами изумруд величиной с палец. — Вы правы, граф… Вы могли бы преуспеть в торговле, вы знали? — Высокородным господам не положено, — Ричард переглянулся с Валентином. — К сожалению, — Горацио постучал в дверь за своей спиной. — Жако, отгрузи этим господам большой сундук. — С серебром? — послышалось из-за двери. — С золотом, — отрезал мастер. — Как скажете… Пока Жако выносил тяжёлый сундук и спорил с Хуаном о том, где его разместить, Ричард смотрел на Валентина. Он на самом деле считал его своим другом, но раз за разом Придд преподносил ему сюрпризы. Нужно ли знать о своём друге всё, чтобы доверять ему? Или это не обязательно и достаточно верить в его хорошее отношение? — Могу я ещё что-то для вас сделать, господа? — Горацио сиял, так что Ричарду даже подумалось, что тот на радостях сделает для него что-то бесплатно. — Да, — Ричард достал карас, чудом найденный Хуаном. — Я бы хотел вставить этот камень в кольцо… Посоветуете что-нибудь? Герцогу с готовностью представили несколько образцов. После некоторых колебаний Окделл остановился на квадратном золотом перстне, в левый верхний угол которого мастер вставит камень, а в правом нижнем будет монограмма Ричарда Окделла. — Ещё, — Дикон неожиданно вспомнил, ради чего вообще затевалась вся эта идея с домом. — Мне нужен обручальный браслет. — На чьё имя? — поинтересовался Горацио. — Айрис Окделл. — Всенепременно, герцог, — мастер скосил глаза на притихшего Придда. — А вам не нужен обручальный браслет, граф? — Пока нет, — Валентин перебросил трость из одной руки в другую. — Неужели даме сердца не понравился ваш предыдущий подарок? — Горацио сделал оскорблённое лицо. — Разумеется, понравился, — Придд сидел и улыбался пустоте, явно представляя свою даму сердца. — Но сейчас не время… Пока не время.***
— Зачем мы сюда приехали? Ричард нервничал, видно, его тоже преследовали местные призраки. Но Валентин чувствовал, что после обсуждения Робера Эпинэ, совместного посещения ювелира и покупки уютного домика для младших сестёр Дика, им нужно завершить этот день чем-то таким… Валентин и сам не мог определить, для чего на самом деле привёл его сюда. Но почему-то ему казалось, что Ричард Окделл должен был увидеть это. Войти в ту часть мира, где существовали магия древней крови и загадочные существа, порождённые самой Кэртианой. — Хочу показать тебе кое-что, — он положил руку на плечо Ричарда. Он кивнул и вроде даже немного успокоился, видимо, Ричард Окделл на самом деле доверял своему бывшему однокорытнику. Валентину от этого стало тепло, не смотря на то, что уже почти зимний ветер настырно старался пробраться под одежду, а трость, эта лживая дань страдательному образу, стучала по камням слишком громко. Он даже не удивился бы, если бы пугливая найери, спрятавшаяся из-за заката, снова не станет с ним разговаривать. — Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться, — Валентин замолчал на несколько мгновений, подбирая слова, — с чем-то необъяснимым? — С выходцами? — Ричард, конечно же, сразу вспомнил его рассказ о Джастине. — Не совсем, — Валентин молчал где-то полминуты. — Как бы объяснить. В детстве у меня был один момент… Мне было лет пять, я впервые увидел море, — воспоминание наполнило его теплом. — Волны были такими высокими, что могли бы накрыть меня с головой. В какой-то момент показалось, что я часть волны, что сейчас я разобьюсь о берег. Было страшно, — он бросил взгляд на притихшего в задумчивости Дикона. — Но вместе с тем я чувствовал себя на своём месте. У тебя не было такого? — Было, — произнёс Ричард тихо. — На войне… Эр Рокэ взорвал берег озера, устроил обвал. Я смотрел на огромные глыбы, которые срывались вниз… Я был одним из них. Я, — он остановился, — я рассказал об этом эру Рокэ. Думал, он посмеётся надо мной, скажет, что у меня разыгралось воображение. Но он, — Окделл, похоже, был в полном ужасе, — только сказал, что… — Что он сказал, Дикон? — Валентин взял его за плечи. — Что это лишь значит, что я действительно Повелитель Скал, — похоже, до него начало доходить. — Неужели это правда? Эр Рокэ говорил, что кровь действительно имеет силу, но я тогда не понял, о чём речь… Неужели нас обманывали всю жизнь? Церковь и… Все остальные? — Нет, — Валентин качнул головой. — Они сами не понимают, о чём говорят. Эрнани Святой сбежал от древней силы, потому что испугался. Естественно, что хронисты постарались убрать отовсюду упоминания о ней. — Но сила существует, — догадался Ричард. — Ты хочешь мне показать… Место силы? — Не совсем… Наконец он был готов. Валентин, мысленно помолившись об удаче всем богам, которых знал, провёл его в грот, где обитала его опасная подруга. Он был уверен, что придётся её ловить, что она не захочет просто так говорить. Но когда он вошёл, весь укутанный в страх, там, у пруда, сидела прекрасная дева, вся в зелёных цветах, будто вышла из древа. Он увидел себя в изумрудных глазах. — Леворукий и все кошки его, — Ричард застыл на месте, и Валентин не был уверен, что его напугало — само наличие существа, похожего на русалку из сказок или то, что она, нисколько не стесняясь, прикрывалась лишь длинными светлыми волосами, откровенно отдающими зелёным цветом. — Здравствуй, Норай, — Придд на всякий случай встал между ними. — З-здрас-ствуй, — прошипела найери, сверкая на незнакомца змеиными глазами. — У нас-с гос-сть… Пахнет С-скалами. — Я Ричард Окделл, — Дикон, похоже, не собирался на неё нападать, поэтому Валентин присел на камень напротив неё. — А вы… Создание Волн? — Соображаеш-шь…