***
Тихий стук, три удара, пауза и снова три удара. Айрис не знала, что это значит, но у Изабеллы, похоже, не было таких проблем. В нависшей тишине она медленно поднялась и приоткрыла дверь. — Здравствуй, сестра, — послышался из щели знакомый ехидный голос. — Хорошо, что открыла именно ты. — В самом деле? Все знали, на что она намекала, но, благо, Рамиро решил не развивать эту тему и протянул Изабелле шкатулку. — От кого? — на всякий случай спросила она. — Посланец сказал, что ты поймёшь, — он улыбнулся и, глянув через плечо сестры, подмигнул Айрис. — Хорошего дня. Её Величество уткнулась в свой чай, прячась от любопытных глаз за маленькой чашкой и широкими чёрными рукавами. Юная герцогиня Окделл прекрасно знала, что подумала королева, но предпочла не замечать. Маркиз Монанеро рассказывал, что именно она сподвигла его на тот незабываемый танец, который до сих пор то и дело всплывал в беседах придворных дам… Изабелла повернулась, сверкнули новые бусы из розового жемчуга, выгодно оттенённые белоснежным кружевом. Айрис слышала — всё от того же маркиза, само собой — что это подарок графа Савиньяка. Пожалуй, такое может позволить себе только дочь герцога Алвы, не иначе… — Что там такое, дорогая? — всё-таки спросила Катарина. — Хм, — Изабелла приоткрыла шкатулку и тут же захлопнула. — Que se muera! Айрис не настолько хорошо изучила кэнналийский, чтобы разобрать это ругательство полностью, но последнее слово слишком отдавало смертью, чтобы понять — она только что пожелала кому-то смерти. Но за что? — Смотрите сами, — Изабелла поставила шкатулку на невысокий столик перед ними и отвернулась к зеркалу, касаясь тонкими пальцами розовых бус. Айрис наклонилась и открыла лакированную чёрную крышку. Её встретили множество серебряных цепей, украшенных жемчугом. Розовым, конечно же. — Ох, Создатель, — Катарина поставила чашку на столик и провела пальцами по перламутровой поверхности. — Это же… — Квентин, — кивнула Изабелла. По спине Айрис словно пробежал зимний надорский ветер. Квентин… Это же тот, о ком нельзя говорить? Как они связаны друг с другом?.. Она бросила на старшую подругу ещё один взгляд. Глупый вопрос. Мужчины дарят женщинам украшения только по одной причине. Если это не граф Васспард, конечно. — Дорогая, — королева медленно встала и аккуратно коснулась напряжённых плеч своей фрейлины. — Что именно так тебя разозлило? Изабелла кинула настороженный взгляд на Айрис и опустилась на пуфик перед зеркалом, сдаваясь под грузом, что несли в себе тонкие бледные руки Катарины. Юная герцогиня поджала губы. Казалось, что она жестоко вторгается в крепость чужих чувств, но вместе с тем… Ей было безумно интересно. — Когда я стала встречаться с Квентином, — Изабелла чуть приподняла голову, и Катарина, подобрав гребень с туалетного столика, распустила простую причёску своей фрейлины. — Лионель обещал не ревновать. — Вот как? — Катарина провела про мягким волнистым волосам. Айрис мгновенно вспомнила лёгкую улыбку графа Савиньяка, которой он встретил их в первый раз. Хитрую, хищную, в каком-то смысле даже ядовитую. Этот человек любовался собой и явно знал себе цену… Как разумная девушка с таким опытом при дворе могла поверить в подобное обещание? — Но потом он подарил мне эти бусы, — Изабелла накрутила жемчужную нить на палец и тяжело вздохнула. — Это была просто глупейшая провокация. Айрис попыталась сложить всё это в голове. Значит, идея подарить ей розовый жемчуг принадлежала Сильвестру, но Лионель сделал это первым. И тот решил не оставлять это без внимания. — И она не осталась без ответа, — произнесла юная герцогиня, сложив руки на коленях. — Именно, — Изабелла едва удержалась от того, чтобы качнуть головой. — Взрослые же люди… А ведут себя, как юнцы зелёные. — Дорогая, — Катарина покачала головой и слегка улыбнулась, так же, как когда-то граф Савиньяк. — Ты сама сказала, они взрослые люди. Вряд ли они убьют друг друга, правда? — Правда, — нехотя согласилась она. — Они слишком важны для государства… И оба об этом знают. Айрис не знала, что и думать. С одной стороны, конечно, хотелось бы верить, что командир королевской стражи и кардинал Талига, который, как всем было известно, на самом деле управлял государством, будут достаточно разумны, чтобы не создавать лишнего хаоса лишь потому, что не могут поделить женщину. С другой… Сколько войн мужчины начинали именно по этой причине? — Хочется верить, — произнесла Айрис, глядя прямо перед собой, и увидела в королевском зеркале лёгкую полуулыбку.***
Эми положила руки на живот и постаралась расслабиться, но это не помогло — боль внизу живота даже не собиралась уходить. Словно нерождённое дитя резко расхотело быть с матерью и собралось сбежать… Опять. Герцогиня Алва хлопнула себя по лбу, стараясь не вспоминать все предыдущие выкидыши. Подобный настрой мог только навредить, а она слишком долго носила этого маленького человечка, чтобы позволить ему уйти так просто… Нет, не опять. Не снова. Дрожащей рукой она с трудом дотянулась на звонка, и спустя несколько бесконечно долгих мгновений появилась Кончита. Быстро поняв, что происходит, она выругалась по-кэнналийски и помогла своей госпоже принять большее удобное, полусидячее положение. — Выпейте, дора, — достав из кармана небольшой пузырёк, она неловко улыбнулась. — Соберано… — Позови его, — Эми мгновенно опрокинула в себя сладкое зелье и махнула рукой. — Быстро! Кончита послушно кивнула и выбежала прочь, даже не закрыв дверь. В обычной ситуации она бы после получила по голове, но сейчас герцогине было всё равно — чем быстрее она увидит Рокэ, тем лучше. Его присутствие делало любые вещи терпимее. Даже самые жуткие. Боль потихоньку ушла, но Эми не посмела убрать руки — казалось, что стоит ей отпустить, ребёнок выпадет или… Чего похуже. Нос заложило, и она всё же позволила себе заплакать — основная опасность миновала, даже крови не было, и всё же… — Эми! — Рокэ влетел в комнату, и дверь угрожающе хлопнула за его спиной. — Что? — Мне страшно, — она жалобно всхлипнула, и он прижался губами к её лбу. — Только что… Мне показалось… — Ш-ш, — горячие жёсткие руки накрыли её щёки, смазывая горькие слёзы. — Теперь же всё в порядке? — Не знаю, — Эми качнула головой. — Я ничего не знаю… Рокэ нежно погладил её по голове и притянул ближе, крепко обнимая. Она спрятала лицо к его тёплом плече, прижимаясь ближе, цепляясь за его чёрную рубашку, вдыхая его запах, терпкий, металлический и слегка сладкий. Кровь и вино, истинное лицо Первого Маршала Талига. — Росио, — прошептала она, не отрываясь от его тела, единственного места, где ей было не так страшно. — Давай уедем… — Уедем? — не понял он. — Я не хочу больше залезать на стену и стрелять в людей, — Эми подняла голову, чтобы заглянуть в любимые смертельно синие глаза. — Сначала это покушение, теперь это. Мне страшно, Росио… — Любовь моя, — он взял её за подбородок, сбивая с мысли, заставляя раствориться в его взгляде. — В этом доме ты в безопасности. — А наши дети в безопасности? — она прикрыла глаза, чтобы не дать ему заколдовать себя. — А Ричард? Айрис? Валентин? Рокэ промолчал, только слегка прикусил губу. Слушал. — Дело не в моей безопасности, Росио, — Эми аккуратно убрала с его лица чёрную прядь. — Дело в страхе… Я боюсь потерять ребёнка. Он коснулся её живота и отвёл взгляд. Задумался. — Поэтому я прошу, давай уедем… — Эми, я не могу, — Рокэ дёрнулся всем телом, будто она ударила его. — Тем более сейчас… — А что сейчас? — она удивлённо моргнула. — Конец весны, — он опустил голову. — Все войны начинаются в конце весны. Эми взяла его за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. Оставаться в столице она больше не хотела, нерождённое дитя не заслуживало таких испытаний, но и оставлять Рокэ… Никогда не было такого, чтобы она оставила его. Всегда было наоборот. — Ты можешь приехать ко мне, если война не начнётся, — по его щеке скатилась одинокая слеза, и она поймала её пальцами. — Ро… Не дослушав, он поцеловал её в отчаянном порыве, прижав к себе, крепко сцепив руки. Словно это могло её остановить.